Экономика гравитации: о чем умолчал Медведев в статье об опережающем рывке

В авторской колонке «О планах и перспективах», написанной для РИА Новости в преддверии очередного инвестиционного форума в Сочи, премьер-министр Дмитрий Медведев в который раз напомнил о том, что перед страной стоит «большая цель — ускоренное развитие по ключевым направлениям экономики и социальной сферы».

Однако из дальнейшего текста так и не становится понятным, какие именно темпы развития предлагается считать «ускоренными». Отсутствие конкретного прогноза экономической динамики на ближайшие несколько лет можно считать очередным свидетельством того, что такой, на первый взгляд, технический показатель, как прирост ВВП превратился в главную внутриполитическую проблему, решения которой у правительства Медведева нет уже седьмой год подряд.

«Найти „решение уравнения“ национального успеха правительство должно через ускорение экономического роста. Почему это важно? От развитой экономики выигрывает каждый житель страны. И я уверен, что российская экономика через шесть лет будет обладать мощной „гравитацией“. Сможет притягивать лучшие умы и идеи как внутри страны, так и из-за рубежа», — в этом пассаже Медведева внимание комментаторов не случайно привлекло совершенно не к месту употребленное слово «гравитация». В реалиях последних лет оно напоминает не о некой силе притяжения (которую в жаргоне «эффективных менеджеров» описывает, скорее, англицизм «аттракция»), а о том, что российская экономика, пройдя после кризиса 2008−2009 годов фазу восстановительного роста, так и не смогла оторваться от земли, выйдя на траекторию уверенного подъема. Прошлогодние 2,3% прироста ВВП, которые насчитал Росстат, оказались самым значительным достижением начиная с 2013 года, причем полученным, по всей видимости, не без уловок статистики. «Мы склонны полагать, что фактический рост ВВП в 2018 году мог быть ниже, а в 2016—2017 годах — выше текущих статистических оценок», — констатировали аналитики ЦБ РФ в свежем выпуске бюллетеня «О чем говорят тренды». По их оценке, «на данном этапе уместно оценивать рост ВВП в 2018 году в диапазоне 1,7−2,3%».

Почему это важно? Какое дело среднестатистическому гражданину РФ до десятых долей процента роста ВВП?

Недавно ушедший из жизни выдающийся российский экономист профессор Департамента теоретической экономики ВШЭ Яков Паппэ любил приводить такой алгоритм перевода с «экономического» на русский. Если динамика ВВП фиксируется в пределах 2%, то здесь существует вероятность статистической погрешности — такой рост есть, так сказать, реальность, не данная в ощущениях. В диапазоне 2−5% рост экономики уже ощутим, но в первую очередь для бизнеса, который начинает расширять сбыт и производство, затевать инвестиционные проекты и т. д. Если же рост превышает 5%, то его ощущает практически все население, а если он достаточно долгое время держится на уровне выше 8%, то мы имеем дело с «экономическим чудом», когда траектория экономики страны описывается некогда популярным у теоретиков модернизации термином take-off. Последнее понятие можно перевести с английского как «отрыв от земли» или «взлет», — в общем, что-то как раз про преодоление гравитации с выходом в качественно новую экономику (нечто подобное до недавнего времени происходило, например, в Китае).

Если наложить эту схему на реалии российской экономики в период премьерства Медведева, то сразу вспоминается недавнее нашумевшее высказывание Алексея Кудрина о «застойной яме», в которой эта экономика оказалась. Одновременно становится понятным и то, почему глава Минэкономразвития Максим Орешкин некоторое время после своего назначения как мантру повторял слова о том, что Россия выйдет на уровень роста ВВП в 2%, а то и несколько больше. Тем самым Орешкин, надо думать, посылал сигнал (возможно, в первую очередь самому себе), что хотя бы бизнес — или как минимум некоторая его часть — этот рост ощутит и оценит действия правительства по стимулированию экономики по достоинству. По итогам 2017 года, совпавшим с первой годовщиной пребывания Орешкина во главе Минэкономики, случился фальстарт — Росстат (уже переподчиненный Минэкономразвития) сообщил о росте ВВП всего на 1,5%, в чем, как видно из описанной выше схемы, есть риск статистической аберрации. Результат 2018 года, который был представлен вскоре после смены руководителя Росстата (теперь им является бывший глава одного из департаментов Минэкономразвития Павел Малков), оказался лишь на десятые доли процента выше, но зато — в соответствии с не раз звучавшими прогнозами Максима Орешкина. А тут еще и Всемирный банк сыграл на руку, заявив о том, что ожидает снижения темпов роста мировой экономики до 2,9% в 2019 году. Таким образом, задача, поставленная президентом еще в конце 2016 года — добиться темпов роста российской экономики выше среднемировых, — стала еще на полшага ближе.

Впрочем, правительство не обходится и без самокритики. В выступлении на форуме в Сочи Дмитрий Медведев признал, что существующее качество экономического роста «нас не устраивает, на него влияет много разовых факторов. Но даже дело не в этом. Самое главное, — что этот рост пока не ощущается нашими гражданами». Однако чтобы это произошло, требуется совершенно другая динамика ВВП, нежели чуть выше 2%. Заявлять публично о том, что рост будет ощутим для населения лишь в том случае, когда нынешние декларируемые темпы роста увеличатся как минимум вдвое, Медведев вряд ли бы стал по совершенно понятным политическим соображениям. Поэтому и перспективы роста с конкретными показателями динамики ВВП в его колонке оказались фигурой умолчания. А раз так, то есть смысл обратиться к альтернативным источникам, к тому же Всемирному банку, который в начале этого года выдал неутешительные прогнозы: в 2019 году ВВП России вырастет на 1,5%, а в 2020 и 2021 годах темп составит 1,8%. В общем, снова где-то в районе статпогрешности или, если угодно, кудринской застойной ямы.

Теперь о цифрах, которые в колонке Медведева все же были названы. Задачу повысить объем инвестиций в основной капитал до 25% ВВП можно смело назвать движением в прошлое — на таком уровне этот показатель в России находился в преддверии двух предыдущих кризисов — 2008 и 2014 годов, за которыми, как мы помним, не последовало никаких «прорывов». В целом доля инвестиций в 25% от ВВП соответствует уровню богатых стран, которым не требуется решать задач догоняющего развития — для сравнения, у того же Китая этот показатель составляет порядка 45%. Дальнейшие выводы вполне понятны: нет достаточного количества инвестиций — нет и ощущаемого всей страной роста экономики.

Хотя если где-то будет не хватать нескольких процентов — всегда можно правильно посчитать, как это было при оценке ВВП за 2018 год, когда инвестиции в один крупный промышленный объект перекинули в раздел «Строительство», что и повлияло на окончательный результат. Но на «серьезный опережающий рывок» заявленные задачи по инвестициям явно не тянут. Особенно в сочетании с формулировками в духе «из потребителей научно-технологических новаций превратиться в их создателей» — все это мы уже слышали еще десять лет назад, когда под руководством президента Дмитрия Медведева ускоренно развивали инновации и нанотехнологии. Тогда же, помнится, звучали и заявления об отмене «избыточных требований к бизнесу» — разве что новоявленный термин «регуляторная гильотина» тогда был не в ходу.

Наконец, общая стоимость запланированных до 2024 года 12 национальных проектов — 25,7 трлн рублей. Сама по себе эта цифра впечатлит любого и в ближайшие месяцы наверняка будет повторяться по поводу и без него. Но из нее, опять же, не становится понятно, каким образом эти средства, на освоение которых уже стоит длинная очередь, повлияют на экономическую динамику. Хотя, вполне возможно, следующим шагом правительства действительно может стать отказ от слишком уж «традиционного» показателя ВВП в пользу какого-нибудь «индекса счастья», который обсуждали на последнем Гайдаровском форуме. Видимо, не случайно формулировка «жить дольше и получать удовольствие от жизни» названа главным в списке приоритетов, изложенных в заметке Медведева, сразу после обозначенной задачи «дать возможность людям заниматься любимым делом за хорошую зарплату». Рецепт жизненного гедонизма в данном случае предельно прост — нужно лишь помнить, что счастье в конечном итоге не в деньгах.

Николай Проценко