Мединский: Подвигу 28 панфиловцев найдено документальное подтверждение

Пятого декабря 1941 года началось контрнаступление советских войск под Москвой. Московская битва стала для нацистской Германии первым стратегическим поражением во Второй мировой войне, точнее, с 1938 года, начала гитлеровской военной экспансии… Бесконечно ценно все, что связано с памятью о подвиге защитников Москвы*. И вот — недавно рассекреченные архивные материалы ФСБ, еще одна небольшая историческая сенсация.

Что нам известно

Итак, самый легендарный эпизод легендарной Битвы за Москву — бой «28 героев-панфиловцев». Что мы о нем знаем? 16 ноября 1941-го бойцы из дивизии Панфилова у разъезда Дубосеково ценой своей жизни, практически без поддержки артиллерии, остановили продвижение нескольких десятков немецких танков. 28 бойцов «посмертно удостоены звания Герой Советского Союза». Этот эпизод — один из тех краеугольных камней, на которых зиждилась советская пропаганда, идеологическая «нерушимая стена» вокруг Москвы. Эпизод стал известен благодаря двум статьям в «Красной звезде»: «Завещание 28 павших героев» от 28 ноября 1941-го, «О 28 павших героях» от 22 января 1942-го, автор — А. Кривицкий.

Периодически усилиями разных архивистов-публицистов всплывает альтернативная версия событий у разъезда Дубосеково. Краткое изложение: бои под Волоколамском были, но бой 28 панфиловцев — 100% плод творческой фантазии журналиста Кривицкого. Данная версия базируется на расследовании Военной прокуратуры 1948 г.

У противников этой «альтернативной истории» в изложении прокуратуры есть внятные контраргументы: это расследование проходило поздно, через 7 лет после событий, было политически ангажированным, т.к. готовилась новая волна репрессий против генералитета, собирался компромат на Жукова, командовавшего войсками под Москвой и т. п.

В общем, мы всегда склонялись к тому, что подвиг был, число панфиловцев точно установить нельзя, бои в целом в этом районе были адские, журналист Кривицкий в чем-то, особенно именах-фамилиях, напутал, это очевидно, или его запутали…

Что же касается непосредственно «боя 28 у Дубосекова» — это легендарная история, которая стала историей истинной, разобраться в ее деталях сложно, копаться в них — аморально. Люди честно погибли за Родину. Это перекрывает все возможные творческие обобщения и даже, может, преувеличения. Или преуменьшения.

По-другому и не могло получиться у журналиста Кривицкого — в той мешанине из снега, крови, паники, жестокости, поразительного самопожертвования и трусости, героизма и отчаяния, миллионов тонн металла и сожженных дотла деревень и предместий, сотен тысяч солдат и толп беженцев, всего этого адского кошмара войны, который и представляли собой бои под Москвой осенью-зимой 41-го.

Но — внимание!

Теперь мы можем поставить точку поверх точки. Российское военно-историческое общество последние 2 года вело поиски в архивах. И вот — удача. Осенью 2018 года рассекречено дело под грифом «Смерш» 1942−1944 гг., в котором обнаружены:

— 3 новых свидетельства того, что бой 28 панфиловцев был;

— 2 новых описания боя;

— многочисленные подробности обстоятельств вокруг подвига (скажем, слова политрука Клочкова «Отступать некуда»).

Мы всегда говорили о бое и 28 больше как о символе. Но документы свидетельствуют в пользу фактологической достоверности версии «Красной звезды» даже больше, чем все полагали ранее.

Что за дело?

В руках у меня копия материалов из папки с надписью: «Главное управление контрразведки „Смерш“, 1-е прибалтийское направление». Это дело тянулось 2 года — открывал его ОО (особый отдел) НКВД, а закрывал уже «Смерш» («Смерть шпионам»). Материалы дела докладывались лично Абакумову. Это расследование, в отличие от упомянутого выше, шло «по горячим следам», весной-летом 1942-го.

Началось оно так. Был арестован красноармеец Кужебергенов Даниил. Особисты заподозрили, что «в средних числах ноября на Волоколамском направлении» он добровольно сдался в плен с оружием в руках, правда, уже через 7 часов из плена бежал «при весьма сомнительных обстоятельствах» (начальник ОО НКВД ЗАПФРОНТА, 23.06.1942). При этом боец с такой фамилией числился в списке 28 героев как погибший! Более того, после ареста «КУЖЕБЕРГЕНОВ вначале приписывал себе участие в геройском подвиге 28 героев, впоследствии же от своих показаний отказался» (из доклада на имя начальника Управления Особых отделов НКВД СССР Абакумова, 25.07.1942).

В результате звания Героя Советского Союза (посмертно) в числе 28 был удостоен другой Кужебергенов — Аскар. Попутно начали проверку других имен и фамилий в списке героев, и в нем также нашли неточности. Проверять стали все обстоятельства боя, все ли добросовестно написал корреспондент «Красной звезды» Кривицкий.

Вот, в общем, общая канва документов из рассекреченной папки «о неправильном оформлении наградных материалов по 28 героям-панфиловцам». Поначалу дело до боли напоминает будущее расследование Генпрокуратуры в 1948 г. Тогда тоже началось с расследования по панфиловцу, который остался жив, тоже попал в плен и из плена бежал… Но на этом сходство и заканчивается. Потому что конкретный бой, как выяснила контрразведка, был. И описан Кривицким весьма близко к реальности.
Ниже — новые свидетельства, ранее не известные. Особенности документов сохранены (кроме очевидных орфографических ошибок).

«Показание бывшего военкома 1075-го гвардейского стрелкового полка… старшего батальонного комиссара Мухамедьярова Ахмеджана Латыповича

Вопрос — Где, когда с танками вели бой 28 гвардейцев-панфиловцев и кто конкретно руководил этим боем?

Ответ — …Противник, сосредоточив свои основные силы на своем правом фланге, решил нанести удар по левому флангу нашей обороны, т. е. по расположению 4-й стрелковой роты в районе разъезда Дубосеково, Ширяево и Петелино. На второй взвод 4-й стрелковой роты был направлен первый удар противника. Взвод сперва отбил атаку автоматчиков противника, последний, встреченный дружным и мощным огнем героев, оставив на поле боя до 80 человек убитыми и ранеными, вынужден был отойти на исходное положение. После неудачной атаки автоматчиков противник в этом направлении пустил против обороны полка несколько десятков танков, разворачивая их в несколько эшелонов. Политрук 4-й стрелк. роты тов. Клочков, узнав создавшееся опасное положение в районе второго взвода роты, направляется туда… В этом направлении против второго взвода двумя эшелонами шли до 50 танков противника. Неравный бой длился 4−5 часов, герои, подпустив танки на близкое расстояние, ручными гранатами и бутылками с горючим подбили и уничтожили 18 танков противника и после того, когда все бойцы этого взвода, 28 гвардейцев-панфиловцев во главе с политруком т. Клочковым были убиты и задавлены танками, противнику удалось прервать линию обороны полка и продвигаться вперед.

Со всей ответственностью заявляю, что действительно факт беспримерного проявления массового героизма со стороны 28 гвардейцев-панфиловцев во главе с политруком роты Клочковым Василием Георгиевичем на разъезде Дубосеково 16 ноября 1941 года имел место в 1075-го гвардейском стрелковом полку…" Выделено мной.

Далее.

«Показания начальника штаба 1075-го гвард. стр. полка старшего лейтенанта Веткова Андрея Акимовича
…очень большую роль во всей подготовке материалов и допущенных извращений играла та слишком большая спешка, которую проявили и те, которые оформляли материалы, и те, которые проверяли и продвигали эти материалы. Одно несомненно, что бы ни вкралось в дело, массовый героизм, проявленный в бою с немецко-фашистскими танками в бою под Дубосеково 16 ноября 1941 года — неопровержимый факт, и ничто не должно стереть светлой памяти 28 героев-панфиловцев, павших в борьбе с немецкими чудовищами за счастье и свободу своей горячо любимой Родины.
05.07.42 г. Допросил нач. ОО НКВД 8-й гв. сд. капитан г/б (подпись)».

Ветков уверенно говорит только об одном — о самом подвиге. Когда дело доходит до неточностей в наградном списке, он теряется. Следствие в 1942-м явно искало конкретных виновных в халатном отношении к наградным документам, неточностям с фамилиями и т. д., но столкнулось с объективными трудностями — непосредственных исполнителей, беседовавших с Кривицким, допросить оказалось невозможно. Командир 4-й стрелковой роты Гундилович погиб, остальные были ранены и находились в госпиталях, далеко.

При этом о реальном накале боев, в ходе которых готовились статьи и оформлялись наградные документы, о стойкости бойцов Панфиловской дивизии хорошо говорит вот эта коротенькая справка из дела:

«Из личного состава 4-й роты 1075-го гвардейского стрелкового полка, действовавшей в боях у разъезда Дубосеково на 06.07.42 г., проходит службу в полку в должности пом. нач. штаба бывший старшина 4-й роты Дживаго Филипп Трофимович. Других лиц из состава 4-й стрелковой роты, действовавшей в р-не разъезда Дубосеково, на 06.07.42 г. в полку нет».

Итак. От стрелковой роты образца октября 41-го к лету 42-го в строю остался 1 (один!) боец.
Бывший военком полка Мухамедьяров также рассказывает, как работал Кривицкий (в конце «Показания» — «05.07.42. Допросил нач. ОО НКВД 8-й гв. сд. капитан г/б (подпись)»):

«Во время пребывания представителей газеты „Красная звезда“ по разрешению командования дивизии они вместе с полковником Капровым, начальником политотдела дивизии старшим батальонным комиссаром Голушко и командиром второго батальона капитаном Гундиловичем выезжали в район боев, где погибли 28 героев, разъезд Дубосеково. После возвращения эти товарищи рассказывали, что в окопах они нашли тела всех 27 героев, которых похоронили с воинской честью, а тела политрука Клочкова В.Г. там не было, которого местные жители, хорошо знавшие политрука, тайком от немцев разыскали его труп и схоронили за сторожкой путевого обходчика разъезда Дубосеково. На основании этих всех материалов была написана статья Кривицким и поэмы Тихонова, Светлова и других…
28 героев гвардейцев-панфиловцев в основном были из второго взвода 4-й стрелковой роты, где командиром роты был капитан Гундилович и политруком т. Клочков…»

Капитан Гундилович сам в январе уже командовал батальоном, а погиб в апреле. Поначалу считалось, что погибли все 28 панфиловцев. Количество найденных тел примерно соответствовало. Идентификации, видимо, не было. Потом мы узнаем, что некоторые выжили, но и тогда нашли одного из уже «погибших» 28 тяжелораненым в госпитале и подробно опросили о бое.

«О проявленном массовом героизме и проявленной беспримерной храбрости и мужестве 28 героев гвардейцев-панфиловцев рассказал один из героев тов. Натаров Иван Мойсеевич, который, будучи тяжело раненным, попал в госпиталь и где умер последний из павших 28 героев-панфиловцев» (показания Мухамедьярова).

Самоотверженность бойцов была подкреплена новаторской «противотанковой тактикой», которую умело применял генерал Иван Панфилов.
Арифметика, конечно, не сходится. Сколько было точно? В какой момент боя? Сколько оставалось в живых из 130 бойцов роты — и на момент какой из танковых атак? Но вся эта «наградная арифметика» и не могла сойтись, тем более тогда, учитывая обстановку… Ясно, что под снегом на поле боя у Дубосекова оставались и те, чьи имена мы уже никогда не узнаем. И каждый из них, наверное, воевал геройски и достоин награды. Ясно, что кто-то из 28 награжденных «посмертно» остался в итоге, слава богу, жив. Кто-то из 28, возможно, оказался в этом списке волей случая, лично в этом конкретном бою в этот день, в этом месте танки не сжигавший. Такое, признаемся, не исключено. Но главное — факт: то, о чем мы всегда говорили, тот легендарный бой, оказался еще реалистичнее, чем мы думали.

Наши павшие — как часовые

Вы не задавались вопросом: почему раз за разом мусолят одни и те же «новые» подробности вокруг 28 панфиловцев, Зои Космодемьянской, Гастелло, пионеров-героев, «Молодой гвардии», Александра Матросова, пытаясь так или иначе свести на нет их подвиги? Мол, наврали писатели, совковый агитпроп раздули, все они — в лучшем случае шизофреники, а то и полицаи. Почему столько лет уже после «перестройки-глас­ности» — а все не успокоятся «разоблачители исторических мифов»?

Я думаю — вот почему. Россия — страна героев. Наша историческая судьба определила особый русский тип стойкости. Высшее ее проявление — жертвенность. И 28, и Зоя, и Матросов, и молодогвардейцы, и далее — все это святые мученики вне религиозного контекста. Это наша духовная матрица. На примерах и именах этих гражданских святых держится национальная идентичность, по большому счету — гражданское и историческое единство страны.

Вы думаете, вокруг 28, Зои, Матросова ведутся споры серьезных историков? Нет! Ученые знают — нет никаких оснований для серьезных научных споров. Споры эти имеют смысл не научный, а идеологический. Можно сколько угодно надувать щеки, изображая из себя борца за историческую истину, против «советской мифологии», etc… Но по сути все это борьба за свое материальное сложившееся благополучие, за право диктовать аудитории выгодные для себя ценности, которые все как-то никак не желают совпадать с ценностями народными. Не хочу далее писать о Крыме, Донбассе, мулькультурализме, исторической толерантности, всепростительности, «мошне», которая хранится не дома, в общем, о том, что вы и так прекрасно понимаете… Вернемся к «Смершу».

Заверил «Смерш»

А тогда, в 1942-м, пока тянулось дело, контрразведка нашла еще одного живого панфиловца. В заветной папке есть и его показания.

Рядовой Васильев в плену не находился, на афериста не походил («подозрений на афериста не вызывает»), был контужен и простоват («заехал домой к своей жене, была удивлена моим появлением, так как не считала меня в живых»). А еще он был удостоен звания Героя Советского Союза (посмертно). И очень точно пересказывал ход боя до своей контузии.

Еще один важный текст.

«Секретно АВТОБИОГРАФИЯ Красноармейца Ашхабадского пересыльного пункта т. ВАСИЛЬЕВА Иллариона Романовича

…Под утро 16 ноября 1941 года немцы повели наступление на нашу оборону, сперва началась бомбежка с самолетов противника, главным образом по правому флангу… политрук т. КЛОЧКОВ приказал выйти из окопов в проходимые щели и сказал нам, что мы остались одни на рубеже, отходить не будем, а будем драться до последнего…

Через полчаса двинулась немецкая пехота автоматчиков, мы подпустили их на 30−40 метров, открыли огонь, уложив более 70 человек, заставили их отступить. После этого на нас пошли немецкие танки, их было приблизительно 20−25 штук. После получения команды подготовить связки гранат, заложить запалы в противотанковые гранаты и подготовить бутылки с горючей жидкостью, мы, подпуская танки, которые двигались то слева, то справа, то с середины, примерно 7 метров подползали к танкам и под гусеницы подкладывали связки гранат, а в щели экипажей танков бросали бутылки с горючей жидкостью. Мы уничтожили большую группу танков. Помню, что в моем конце на левом фланге, где находился я, было подбито пять танков.

После того как была отбита первая танковая атака, против нас двинулись еще до 30 немецких танков, эту колонну танков противника мы тоже встретили с боем. Я не помню, чем окончилась эта операция, так как был сильно контужен в левую сторону, пришел в сознание в госпитале Орехово-Зуево… мне залечили контузию и четыре ранения в бок, в ногу и два ранения в руку.

ВЕРНО: НАЧ 6 ОТД ОО НКВД 53-Й ОСАА
Мл. лейтенант госбезопасности (подпись)". Сентябрь 1942.

Израненный герой даже воспроизвел слова Клочкова — практически «Отступать некуда». Кривицкому позже инкриминировали, что он их выдумал.

А самый последний лист — вот этот.

«Справка. В деле подшиты материалы расследования и сообщения по расследованию. Лиц, подлежащих взятию на оперативный учет по материалам дела, не имеется. Зам. нач. отделения Гл. упр. контрразведки „Смерш“. Майор (подпись)13/XII 44 г.»

Изучили, разобрались, закрыли дело и никого наказывать не стали. Не за что, оказалось: ну, есть некоторые неточности, есть творческие преувеличения.

Но это на бумаге. А в жизни был великий подвиг.

Зимой 41−42-го «история о 28» стала известна всей стране.

И когда шагнул из окопа первый боец, держа их подвиг в сердце, а изданную миллионным тиражом, отдельной тонкой книжечкой статью Кривицкого — в кармане гимнастерки, шагнул — навстречу смерти и бессмертию, все журналистские неточности и преувеличения перестали что-то значить.

И в стране еще одним героем-панфиловцем стало больше.

И стали «панфиловцами» — миллионы.

Владимир Мединский, министр культуры РФ

*Как сообщало EADaily, на прошлой неделе казахский гражданский активист Маргулан Боранбай предложил переименовать расположенный в центре Алма-Аты Парк имени 28-ми гвардейцев-панфиловцев в Парк имени хана Кенесары. Обосновывает алма-атинец свое предложение тем, что, как выяснила в 1948 году военная прокуратура Советского союза, подвиг панфиловцев — литературная выдумка…