«Здесь же русские живут. Нельзя своих оставлять»: день выборов в ДНР

11 ноября на Донбассе прошли выборы, которые изначально критиковались многими жителями Донецка, потому что их результат был предрешен заранее. Однако не менее распространенным было и иное мнение. «Я проголосую за Пушилина не потому, что считаю его хорошим или плохим, а потому что его поддерживает Москва», — заявил мне случайный собеседник в магазине. Впрочем, рассуждать о кандидатах уже поздно. Накануне ЦИК объявил Дениса Пушилина главой ДНР, и теперь остается надеяться, что перемены все-таки будут, и хотелось бы, чтобы это были перемены к лучшему.

Чтобы узнать, для чего люди шли на выборы и каких изменений они от них ожидали, я отправилась в прифронтовую Старомихайловку — густонаселенный (в сравнении с другими прифронтовыми районами) посёлок городского типа, по соседству с которым находятся контролируемые ВСУ Пески, Марьинка и Красногоровка. Погода в день выборов выдалась мрачной — стальное небо нависало над разбитыми домами с закрытыми ДСП окнами, блокпостом и противотанковыми ежами, встречавшимися на пути.

Прямо посреди одной из центральных улиц Старомихайловки на фоне облупившейся палатки, еще в прежние времена покрашенной в цвета украинского флага — поминальный стол с фотографиями погибших ополченцев. Сверху прикреплена свежая фотография Захарченко.

От улицы Ленина, на которой живет Анатолий Юрьевич, не более километра до линии разграничения. Он проголосовал еще утром. «Ради чего Вы шли на выборы? На какие изменения рассчитываете?» , — интересуюсь я.

«Хотелось бы, чтобы было меньше бюрократии, люди мучаются из-за этого. Например, при оформлении паспорта ДНР нужно собрать кучу справок, обойти множество кабинетов», — ответил мужчина.

Его сосед Валерий Алексеевич тоже не утратил надежд на положительные перемены и именно ради этих перемен пошел на выборы. «Очень хочется стабильности, хочется, чтобы появились какие-то перспективы у молодежи. Чтобы „молодым везде у нас была дорога“, как при социализме», — говорит он.

«Чего я хочу? Хочу, чтобы война закончилась, чтобы зарплаты подняли, чтобы наши дети могли гулять спокойно по улице, а не по углам да подвалам прятаться, чтобы поесть можно было купить, что хочется, а не выгадывать лишнюю копейку на хлеб», — cказал мужчина, выходящий из здания поселковой администрации, где проходило голосование.

Леонид — потомственный шахтер, с настоящим шахтерским характером, который выковывался поколениями и личным опытом. На шахте работали его родители, дедушка с бабушкой, сестра и жена. Сам Леонид шахтерскому труду уже отдал 18 лет своей жизни. Война не обошла стороной его семью. От обстрела недавно пострадали его родные — в дом его сестры, также живущей в Старомихайловке, этой весной было прямое попадание. «Это произошло 11 апреля в 5 утра. Ее муж остался инвалидом. Взрывная волна пришлась на лицо, и в результате у него были повреждены глаза. В их семье несколько детей, четверо из которых несовершеннолетние. В день обстрела младшему как раз исполнилось два годика», — вспоминает Леонид.

Он только что вернулся со смены на шахте Скочинского и первым делом пошел на выборы. «Я считаю, что это — гражданский долг каждого. После выборов будем ждать перемен, и, конечно, хотелось бы, чтобы в лучшую сторону. Лично я надеюсь, что шахтерский труд вновь станет почетным и оплачиваемым. Зарплата горного мастера до войны была в районе 1000 долларов, сейчас же горный мастер получает максимум 15 000 рублей, а рабочий — 8−9 тысяч рублей. Для шахтера этого мало, тем более, что у шахтеров есть семья, родители, которым нужно помогать. Сейчас не получается этого делать в полной мере, потому что зарплаты маленькие, да и выплачиваются они с задержками. Да и в целом хочется стабильности и процветания нашей республике», — говорит Леонид.

«Не испугались угроз со стороны Киева. Украина же обещала едва ли не уголовное преследование начать, выявив „организаторов и участников“ выборов?», — спрашиваю я.

«Мы, люди с Донбасcа, стойкие, не пугливые, свою землю отдавать не собираемся и никого не боимся», — ответил Леонид.

К Людмиле Юрьевне и ее супругу, представившемуся по-простому дядей Колей, я целенаправленно ехала в гости в Старомихайловку. Это уже вторая война в их жизни. Дядя Коля- грузин по национальности, живший в Абхазии. «Таким я был хорошим джигитом, семья у нас была богатая и дружная», — вспоминает он, наливая мне в бокал самодельного вина и подкладывая в тарелку с хачапури острых кавказских закусок.

Дядя Коля не принимал участия в боевых действиях в начале 90-х годов, но из-за накала страстей в период противостояния был вынужден вместе с семьей — женой и маленькими детьми — скрываться в горах, куда они предварительно загнали отару овец, чтобы можно было чем-то прокормиться. Затем, когда волнения немного улеглись, они переехали на родину к Людмиле Юрьевне — в Старомихайловку. Здесь их большая и дружная семья (у них шестеро детей) жила счастливо, пока не началась новая война.

«Но если из Абхазии мы уехали, то отсюда я теперь уже никуда не уеду. Мне дети предлагали переехать к ним, хотели дом купить. Но я отказываюсь принципиально. Я на этой земле и за эту землю умереть готова. Здесь мои родители, бабушки и дедушки похоронены, здесь вообще все мое родное. Ты, кушай, кушай, доча, — отвлекается Людмила Юрьевна, с кавказско-донбасским радушием проверяя наполненность моей тарелки, — После выборов все мы ждем перемен к лучшему, надеемся, что дела пойдут в гору во всем. Но в первую очередь нужно разобраться с войной, хотелось бы, чтобы все разрешилось мирно, без кровопролития, его и так уже было много. А затем уже нужно и в экономике порядок наводить. Я думаю, Россия все же не бросит нас. Пусть даже и к себе не возьмет… Здесь же все русские живут. Нельзя же своих людей оставлять. Нигде. Да вот хоть на Украине сколько людей русских живет. Сами люди не справятся, они запуганы, им тоже помочь надо. Ну и, конечно, очень надеюсь, что наше новое правительство поведет нас в сторону России».

Кристина Мельникова, Донецк