Абхазия: «давай снесем соседа дом»

Беззаконие — самая большая проблема современной Абхазии. Республика входит в предвыборную кампанию по выборам президента — главное политическое событие в жизни страны на протяжении пяти лет. И, соответственно, будут подниматься вопросы о политической ответственности элит за низложение правового пространства. Но проблема глубже поиска виновных. Ткань жизни состоит из сотен, тысяч историй бытового беспредела, который пронизывает сегодня все слои общества.

В начале июня 2017 года сухумчанка Мзиса Малания написала заявление в прокуратуру Сухума, в котором сообщила о том, что сосед уничтожил ее дом со всем имуществом. С 2003 года в нем жила семья Малания, а всё имущество и дом были надлежащим образом юридически оформлены.

Автандил Чагава, тоже житель Сухума, действительно уничтожил жилой дом Мзисы Малания, хотя не имел к нему никакого отношения. В процессе разрушения нанёс травму рабочему, который работал здесь по заданию хозяев. Пришлось вызвать скорую помощь и отправлять человека в больницу.

Для понимания, это не сарай или пристройка — дом общей площадью 140 квадратных метров, шесть жилых комнат.

Жилье семьи Малания было расположено по улице Имама Шамиля, это удобный городской район Сухума рядом с центральным рынком и в десяти минутах ходьбы от городского пляжа на берегу моря. Хорошее место, людное.

Поэтому сосед Автандил Чагава решил построить здесь гостиницу. Собственного участка ему для этого не хватало, нужно было освоить соседский. Уже на протяжении 15 лет он проявляет интерес ко всем соседним участкам. А конфликты здесь случались и ранее.

Как предприимчивый горожанин решил эту проблему в 2017 году в условиях, когда владельцы не готовы уступать свой дом?

Изначально, в первой половине прошлого десятилетия, семья Малания переехала жить в этот дом не случайно. Рядом на протяжении долгих лет жила семья близких родственников по фамилии Капба. Хозяйка, Ирина Капба, помогла своей племяннице Мзисе поселиться, сделать ремонт, оплачивать на протяжении пятнадцати лет все коммунальные платежи. Обычная и принятая на Кавказе родственная взаимопомощь, особенно на этапе становления молодых семей.

Но у Ирины был брат Руслан Капба, наркоман со стажем, состоявший на учете в наркодиспансере в Краснодаре, инвалид первой группы.

Зная все это, Автандил Чагава выплачивает ему, человеку, не имеющему никакого отношения к разрушенному дому, втайне от его собственной семьи, 400 тысяч рублей за якобы уничтоженное имущество. Естественно, наркоман, получая неограниченный доступ к наркотикам, вскоре умирает от передозировки, перед этим спалив собственную квартиру в курортном поселке, неподалеку от границы с Россией. Без отца остались двое детей школьного возраста.

Все, что происходило в этот период, самая настоящая «анатомия беспредела».

Пострадавшие от действий рейдера идут с заявлением в милицию. Правоохранители, изучив проблему, предлагают участникам конфликта «разобраться по-абхазски». Что это значит? Это попытка найти компромисс в условиях, когда внешний модератор, государство то есть, сделать этого не может.

А поэтому «разобраться по-абхазски» в лексике представителей МВД означает: «мы умываем руки — разбирайтесь сами».

В реальности сложилось так, что грубую силу беззакония может остановить тоже грубая сила. Обычно это делается так. Приходит группа людей, среди которых, как правило, есть люди влиятельные и авторитетные в разных, в том числе и криминальных кругах, и показывает, что беспредел оппонирующей стороны будет жестко пресечен.

Это не имеет никакого отношения к практикам жизни любого правового государства и делает ту часть населения, которая не может или не хочет такими способами решать проблемы, предельно уязвимой.

Но вернемся к нашей истории.

Сначала городская прокуратура подтверждает снос дома, но отказывается возбуждать уголовное дело.

Затем судья Рустам Чагава принимает решение о выводе данного участка земли из жилого фонда. И далее администрация Сухума направляет в суд исковое заявление о прекращении права собственности в связи с гибелью недвижимого имущества. Но суд, и это абсолютно уникальная практика, не привлёк Малания как собственника имущества к делу в качестве ответчика, не обозрел имеющиеся у неё правоустанавливающие документы и решил вопрос о её правах в отсутствии её самой. Также не было, и с точки зрения закона, совершенно непонятно, почему, иска от мэрии абхазской столицы о материальном и моральном ущербе к Автандилу Чагава. Про то, что владельцы, утратившие имущество не получили никакой компенсации взамен снесённого жилья, можно и не говорить. Судья Рустам Чагава, как не трудно догадаться, родственник и однофамилец рейдера, узаконивает решение о сносе.

Семья Малания обращается в Верховный суд, коллегия которого естественно поддерживает решение нижестоящей инстанции. Сам захватчик Чагава подкупает и давит на свидетелей, соседей и других людей, находящихся в курсе вопроса, чтобы удалить их из обсуждения вопроса.

Но теперь возникает проблема. Необходимо найти «правовую» форму для обоснования захвата чужого имущества. Тогда Чагава отдает деньги наркозависимому Капба, и это вроде как меняет суть вопроса. Потому что на этом основании прокуратура отказывает семье Малания в возбуждении уголовного дела, так как покойный, который повторимся в какой раз, не имел никакого отношения к дому, получил за него компенсацию. За подписью Инала Квициния, юриста второго класса, помощника прокурора города Сухум, прокуратура вынесла определение, в котором подтверждает, что Автандил Чагава произвел демонтаж («снос») чужого строения. Но, поскольку якобы сам покойный требовал деньги за этот дом и их получил, что невозможно ни опровергнуть ни подтвердить, а в принципе это все равно не имеет значения, ибо он не был собственником имущества, прокуратура считает это обстоятельство достаточным для отказа в возбуждении уголовного дела.

Это сколь вопиющее процессуальное нарушение, столь же обыденная практика работы абхазских правоохранителей. Они, стремясь избежать любого, подчеркнем, личного столкновения с беспределом, хватаются как за соломинку за любые обстоятельства, крайне спорные юридически, которые могут придать легитимность осуществившейся неправовой реальности.

И следующий, как правило, последний этап осуществления беспредела, это узаконивание беззакония — оформление в государственных органах по инициативе «беспредельщиков» необходимых документов, которые на будущее оформляют в юридической плоскости осуществившуюся неправовую реальность.

Как работает эта практика узаконивания беззакония? Здесь роль играют личные связи: как мы сказали судья Сухумского городского суда Рустам Чагава, рассматривавший это дело, однофамилец и в целом близкий для рейдера Автандила Чагава человек.

Свою роль сыграла и позиция городской администрации, задача которой, как видно из ее иска о лишении права собственности, заключалась в оформлении факта гибели дома и имущества, а не определении виновного в его гибели. Это тоже просто так не делается. Это направление курирует Валерий Кварчия, начальник профильной структуры (Бюро технической инвентаризации) в администрации города Сухум. Тогда как заместителем главы города Сухума является Леон Кварчия. Здесь стоит обратить внимание читателя на имена, поскольку сразу становится понятным, как работает личностный фактор при решении любых вопросов гражданских отношений в Абхазии.

Мы видим, как тесные родственные и не обязательно родственные, а также фамильные, дружеские связи работают на ликвидацию правовой системы. Сейчас вал таких историй работает еще и на обострение социальных конфликтов.

История эта характерна еще и тем, что в отличие от многих других, в том числе и вызывающих резонанс за пределами Абхазии, в ней основные герои — граждане страны титульной национальности. Часто жертвами криминала становятся либо нерезиденты, как правило, это предприниматели, чаще из России, либо граждане республики, представители этнических меньшинств. У внешнего наблюдателя давно возникло убеждение, что подобного рода рейдерские истории работают на выдавливание из страны вложившего здесь деньги российского бизнеса, либо не имеющих «спины» русских и армян. На самом деле историй, где обе стороны конфликта представители этнического большинства, зримо больше, чем тех, где фигурантами являются иностранцы, либо представители этнических меньшинств.

Единственный ресурс для восстановления справедливости в делах такого рода, это общественный резонанс. Потому что правовая система блокирована на всех уровнях. В этой истории захватчик чужого имущества имеет полную свободу действий и поддержку на всех уровнях правовой системы. Более того судья, и это тоже распространенная практика, по сути является заинтересованной стороной, исходя из родственных и личных отношений, работает вместе с рейдером. На процессе он открыто угрожал адвокату пострадавшей стороны.

Именно с восстановления социальной справедливости начнется оздоровление глубоко больной ныне Абхазии. Конечно, десятилетия с их валом несправедливости назад не вернуть. Пусть после выборов 2019 года сохранится нынешняя властная конструкция, пусть появится следующая — не важно, необходимо начать с восстановления простой, бытовой, человеческой справедливости. И с наказания преступников, совершающих уголовные преступления. В ином случае это даже не 90-е годы, это стабильный социальный ад.

Антон Кривенюк, специально для EADaily