Павел Губарев: Мы должны вернуть то, что нам, русским, принадлежит по праву

7 сентября стало известно, что выборы главы и парламента ДНР, вокруг проведения которых существовала неопределенность, все-таки состоятся. В этот день Народный совет ДНР избрал исполняющим обязанности руководителя республики спикера парламента Дениса Пушилина, а также назначил проведение голосования на 11 ноября этого года. Официальная регистрация кандидатов пока что не началась, но, кроме очевидной кандидатуры Пушилина, о своем намерении побороться за голоса избирателей уже заявили несколько общественных деятелей ДНР, среди которых оказался и Павел Губарев — один из лидеров Русской весны на Донбассе, избранный народным губернатором в марте 2014 года. О том, какие проблемы существуют в республике и какими способами их можно было бы решить, Павел Губарев рассказал в интервью EADaily, взятом сразу после его заявления о готовности поучаствовать в выборах.

Я заметила, что дончане сомневаются в соревновательности и честности предстоящего голосования. Но раз Вы заявили о своем решении побороться за голоса избирателей, значит, не разделяете этого скепсиса?

Я бы хотел вселить в наших людей веру в то, что никакие чиновники и никакие международные организации не имеют права решать судьбу Донбасса. Эту судьбу должен решать только сам народ Донбасса на выборах. Пусть меня считают наивным идеалистом, но я верю в демократию — не только в уличную, но и в электоральную. На выборы нужно идти, и на них нужно отдать свой голос тому кандидату, который, по мнению каждого отдельного избирателя, больше всего отвечает запросам граждан ДНР в соответствии с их представлениями о будущем. Не надо считать народ холопами и быдлом. Донбасс всегда был образованным, квалифицированным промышленным регионом. Давайте выслушаем на выборах людей, а потом уже будем объявлять победителей.

А какого будущего, как Вы думаете, хочет народ Донбасса?

Народ Донбасса хочет стабильности и определенности. Он хочет видеть конкретные цели и понимать, как мы хотим их достичь.

Вам уже приходилось быть народным лидером. Сильно ли отличается тогдашняя управленческая ситуация от нынешней? Какие за эти годы появились новые проблемы, а какие так и остались нерешенными?

Война и непризнанный статус ДНР породили большое количество проблем. Самая главная — падение жизненного уровня людей. И это первое, с чем нужно будет работать новому руководству. Для этого нужно просчитать, каков реальный прожиточный минимум в республике, а уже затем думать, сколько средств, сколько налоговых поступлений нужно, чтобы обеспечить приемлемый жизненный уровень. А дальше создавать условия, чтобы нужное количество налоговых поступлений могло здесь генерироваться. Задача сложная, но выполнимая.

А сейчас прожиточный минимум не определен?

В свое время мы с соратниками озаботились этим вопросом и даже написали соответствующий законопроект. Но, к сожалению, команда вице-премьера по экономике Тимофеева всячески блокировала эту нашу инициативу. На мой взгляд, прожиточный минимум должен стремиться к показателям соседних российских регионов.

Как показало себя введение временного управления на предприятиях? Не лучше ли было бы их национализировать?

Это вопрос сложный и комплексный. Думаю, что о национализации следует говорить в тех случаях, когда собственник предприятия является политическим противником республики. Во всех остальных ситуациях национализация, скорее, вредит. По крайней мере, это показывает практика после введения внешнего управления на бывших украинских предприятиях. Часто этому сопутствует уменьшение зарплат и снижение объемов реализации продукции.

Ни глава ДНР, ни какой-либо иной донецкий политик не может повлиять на непризнанный статус республики и сопутствующие ему социально-экономические проблемы. Но что можно сделать, чтобы улучшить жизнь людей, исходя из текущих реалий? Как бороться с безработицей, развивать промышленность?

Глава ДНР может повлиять на многие внутреннее дела в республике: на качество оказания административных услуг, на уровень коррупции, на состояние правоохранительной системы. Проследить, как защищаются права граждан, насколько справедлива судебная система, насколько хорошо взаимодействует связка «прокуратура-полиция-суд». На все вопросы внутренней жизни республики глава ДНР может и должен влиять. На нем большая ответственность и соответствующий ей спрос.

Что Вы сделаете первым делом, если победите на выборах?

Я бы начал с изменений в области налогообложения и с проблемы коррупции. Если говорить о налогах, то у нас написан закон, предусматривающий целый комплекс мер. Одна из первых необходимых задач — снижение количества налогов для того, чтобы их удобнее было администрировать, а также регламентация проверочной деятельности. Ранее министерство доходов и сборов навешивало на предприятия необоснованно высокие штрафы. 9 из 10 штрафов заканчивались взяткой. Это обстоятельство было очень серьезным раздражителем в ДНР. Решение этой проблемы — первый небольшой шажок для создания благоприятного инвестиционного климата. А там уже и рабочие места, и экономическая активность населения, и предпосылки для повышения уровня жизни населения, о чем мы говорили вначале.

Я очень часто сталкиваюсь с возмущением дончан, связанным с правовой незащищенностью военных и их семей. В ДНР, где уже пятый год идет война, отсутствует закон об ополчении, нет статуса ветерана боевых действий, нет, как я понимаю, действенных методов получения компенсаций по ранениям и поддержки семей погибших.

Перед вами человек, который первым написал закон об ополчении, когда об этом еще никто не задумывался. Закон «О статусе участника вооруженных конфликтов и боевых действий» был мной разработан и подан в Народный совет в сентябре 2014 года. В Народном совете закон был принят в первом чтении и направлен на согласование в Совет министров ДНР, но дальше этот вопрос развития не получил. В 2015 году Андреем Пургиным был инициирован законопроект «О статусе участника Народного ополчения». Народный совет его принял, но глава ДНР так и не подписал. Похожий законопроект был еще раз инициирован в 2017 году, отправлен на согласование в профильные министерства, и так там и застрял.

Конечно, этот закон необходимо принять. Он должен определять простой, но действенный механизм подтверждения человеком своей причастности к ополчению. Доказательством должен быть не только военный билет, поскольку в 2014 году люди воевали, получали ранения и умирали, но тогда не было военных билетов, тогда были удостоверения, а их раздали тысячи. Причем в Славянске были одни удостоверения, а в Донецке другие. «Оплот» печатал свои документы, а «Восток» свои. В этом ворохе бумаг сейчас очень трудно разобраться. Поэтому нужно разработать механизм решения этой проблемы, чтобы ополченец мог доказать свой статус, если речь идет о бурных временах весны-лета 2014 года.

Позже уже появился армейский корпус и вся нормативно-правовая база, в том числе служебный стаж и военные билеты. Но и здесь есть нюансы. Например, бригада «Восток» долгое время не находилась в составе корпуса, но люди там получали ранения, проливали кровь и умирали. Все реально воевавшие и до, и после формирования армии ДНР должны получить статус участника боевых действий, и вместе с ним льготы, предусмотренные социальным пакетом законов. Льготы на коммунальные платежи, льготы на поступления детей погибших в ВУЗы без экзаменов. Это может быть целый комплекс льгот. Но первым делом нужен закон и правовой статус. Это очень животрепещущий вопрос, который решить не так уж и сложно. И я об этом неоднократно говорил. Конечно, некоторые льготы действуют, но не для всех.

Только сегодня мне рассказали историю. Парень с позывным «Сорока» погиб еще в Славянске. Его разорвало пулями от крупнокалиберного пулемета. «Сороку» похоронили в Славянске, и есть свидетели, что он погиб и погребен. У него осталась жена и дочь, которые должны получать от государства льготы. Но им говорят, что он «без вести пропавший», так как отсутствует справка о смерти. А «Сорока» в Славянске не один похоронен, там много погибших защитников ДНР. Принятие закона о статусе участников боевых действий — наша первоочередная задача.

Как облегчить жизнь прифронтовых зон?

Мои соратники из депутатского корпуса «Свободного Донбасса» озадачились этим вопросом, создав комиссию из депутатов по прифронтовым районам. Люди ездили по этим районам, выявляли проблемы местных жителей и по мере возможности решали их с помощью депутатских полномочий. Эту работу можно было бы расширить, проводить на уровне государственной политики. Люди, живущие на линии фронта, — это самая незащищенная категория населения, им нужно уделять особое внимание. С ними постоянно нужно поддерживать связь при помощи специального органа, который работает по прифронтовым районам. Сегодня это Комиссия по прифронтовым территориям депутатов Народного совета, куда входит и несколько моих соратников. Они ежедневно, рутинно проводят эту работу.

Есть ли какие-то наработки по переселению жителей прифронтовых зон?

Программа переселения есть, но мы ведь ничего не строим. Куда переселять?

Я видела очень много жилья, вроде бы достроенного, но по виду незаселенного…

Это жилье нужно приводить в жилое состояние. К тому же, может оказаться, что эти квартиры уже кто-то купил. Часто бывает, что закладывается фундамент, и сразу начинают продавать квартиры. Нельзя же у одних людей забрать и другим отдать, это тоже было бы неправильно. Так получилось с общежитиями, в которых жили научные сотрудники. Их просто выселили, а в комнаты заселили людей из прифронтовых зон. Я понимаю, что их нужно расселять, но чтобы это делать, нужно восстанавливать и строить, а на это нужны деньги. Вопрос денег опять отсылает нас к плохому инвестиционному климату и проблеме коррупции в органах власти. Если с этим справимся, если найдем больше средств, то сможем строить для пострадавших людей жилье.

Часто приводят аргумент, что война и демократия вещи несовместимые, но ведь выборы — это тоже демократическая процедура.

В этих словах есть доля истины. «Вертикальное администрирование» существует в военное время в любой стране. Но наша война особенная, у нас не война, а так называемый минский процесс. Так что мы живем не в состоянии войны, а в состоянии «перемирия». Хотя и с регулярными резкими обострениями, обстрелами и жертвами. И мы в этом состоянии находимся четыре года. Чтобы как-то облегчить жизнь, наладить нормальное существование людей, руководство ДНР должно быть избрано демократическим путем. Сама власть должна это осознавать, осуществляя обратную связь и реагируя на проблемы избравшего ее народа. Ситуация говорит о том, что война завтра не закончится; может быть, она не закончится и через год. Но жить все это время в условиях правового беспредела невозможно. Тем более, что нам необходимо становиться примером для людей, живущих на Украине. У нас идет гражданская война, а в гражданской войне побеждает тот, кто создает более привлекательный образ жизни.

Продолжая тему прав человека. В Донецке можно услышать рассказы о находящихся в застенках гражданах, которые могли там оказаться просто из-за того, что не тем людям перешли дорогу. В том числе среди них много военных.

Да, среди этих людей очень много невиновных, например, среди разоруженных казаков, бойцов других подразделений, попавших под горячую руку государства. Конечно, в оправдание наших правоохранителей можно сказать, что идет война, и иногда приходится действовать волюнтаристским способом. И власти так поступили с людьми не потому, что они хотели закрыть невиновных (хотя разные случаи, конечно, бывали). Здесь нужно проводить комплексную ревизию всех дел, разбираться с каждым конкретным делом. Если доказательная база отсутствует, то чего они там сидят? Если я стану главой республики, то этой проблеме будет посвящен один из первых моих указов. Это большой пласт работы, но его нужно проделать — провести мониторинг, а следом, вероятно, и амнистию для многих заключенных.

Как работать с населением территорий, оккупированных Украиной?

В ДНР есть некоторые гуманитарные программы, по ним жители оккупированных территорий могут получать здесь медпомощь, образование и пользоваться другими льготами, которые предоставляются и проживающим в республике гражданам. Ведь на самом деле житель Краматорска с украинским паспортом тоже является гражданином ДНР. Потому что в законе записано, что гражданином ДНР является тот, кто по состоянию на 7 апреля 2014 года проживал и имел прописку на территории республики. Все они — наши граждане. Другое дело, насколько эффективно работают эти программы. Над ними еще много нужно работать.

Все это сложно, и нужно обладать смелостью, чтобы взять на себя готовность решить эти проблемы. Помогает опыт 2014 года, когда Вы были народным губернатором?

Народным губернатором я был всего шесть дней. Потом была тюрьма, затем освобождение. Смелость нужна, но мной движет не смелость, а чувство долга и ответственности. Ко мне часто на улице подходят люди и спрашивают, буду ли я выдвигаться на выборы, и обещают поддержку. Я хочу ответить им взаимностью и поддержать их.

Назовите своих кумиров среди политиков прошлого или настоящего.

У меня есть несколько авторитетов среди политиков. Это Александр Лукашенко, Уго Чавес, Шарль де Голль. Все они вышли не из элиты, а из «народной толщи», сделали себя сами, и как результат — проводили независимую политику, не являясь заложниками своих элит. Шарль де Голль, как Вы помните, выходил из блока НАТО и привозил американцам теплоход с долларами, меняя его на золото.

Я так понимаю, что за свою политическую карьеру Вы работали и с левыми политиками, и с националистами. То есть Вам близки ценности и тех, и других?

Да, я сотрудничал со всеми, кто выступал за присоединение к России. Что касается национализма, то для Донбасса это — желание жить на Родине. Русскому хорошо жить с паспортом России. «Самый большой националист в России — это я», — говорил Владимир Путин на встрече с участниками дискуссионного клуба «Валдай» в Сочи. Он также озвучил, что русский народ — самый крупный разделенный народ на планете. Замечу, что это сказал самый крупный русский националист-практик.

Возглавляемое Вами движении называется «Новороссия». Что это такое — явление, проект, идея? Жива ли она?

Новороссия — это историческое, культурное и этническое явление, глубоко укорененное в сознании людей, которые считают родным русский язык, которые считают, что история их родного края органично входит в историю России. Когда началась вакханалия с тотальной украинизацией, русским людям стало с Украиной не по пути. Хотя украинизация существовала, конечно же, и до 2014 года. К тому же Украина сделала «европейский выбор», а это путь деиндустриализации, путь превращения в полуаграрную страну, которая не сможет прокормить больше 8−10 млн людей, в то время как все остальные будут жить за чертой бедности. Все, кто живет в индустриальных городах Украины, видят, какой наблюдается спад экономики и производства. Мы понимаем, что миссия России и Донбасса — вернуть Украину в общерусское цивилизационное пространство.

То есть Украину полностью?

Мы должны вернуть то, что нам, русским, принадлежит по праву. Мы не должны позволить нашим геополитическим противникам сделать врага России из части нашего же русского народа. В проекции 10−15 лет, судя по сегодняшнему тренду, это будет сорокамилионное враждебное государство, в котором вырастет еще не одно поколение, убежденное в том, что Россия — вековечный враг, на протяжении тысячелетия подавлявший тягу свободолюбивых украинцев к независимости. На территории Украины остались миллионы русских. И этих людей мы должны интегрировать в общерусское цивилизационное пространство любым способом.

Беседовала Кристина Мельникова, Донецк