Who is Mr. Livshitz: сын лейтенанта Шмидта, банкиры из Литвы и дело «Суммы»

Недавно опубликованные в СМИ истории о министерских амбициях бизнесмена Юрия Лившица, близкого к группе «Сумма» арестованных бизнесменов Зиявудина и Магомеда Магомедова, на первый взгляд, напоминают анекдот. Но для понимания истинной сути нашумевшего дела «Суммы» фигуры Лившица и еще одного упоминаемого в этих публикациях человека, бывшего совладельца литовского банка Snoras Давида Каплана, чрезвычайно важны. Бизнес братьев Магомедовых в России, скорее всего, еще с девяностых годов был тесно связан с транснациональной сетью финансовых аферистов, истинные масштабы которой пока сложно представить. Очередным звеном в расследовании ее деятельности стал недавний арест скандально известного банкира Александра Антонова, одного из «королей обнала», причастного к теневым операциям на миллиарды долларов. Магомедовы и Антонов слишком много знают о закулисной жизни российской элиты, поэтому возбуждение против них уголовных дел потенциально грозит всей «офшорной аристократии».

О существовании Юрия Лившица широкая общественность впервые узнала из публикации «Новых Известий» от 14 мая, где этот человек был назван «одним из наиболее очевидных претендентов на должность в одной из ключевых госкорпораций». В статье утверждалось, что он лично знаком с премьер-министром Дмитрием Медведевым благодаря его однокласснику Евгению Архипову — президенту Всероссийской федерации гребли на байдарках и каноэ: «Лившиц оказался соседом Архипова по даче, познакомился с ним, а через него с Медведевым и даже подарил премьеру несколько картин для его коллекции живописи». Кроме того, Лившиц был назван «потомственным управленцем» — племянником одного из «отцов» российского автопрома Эдуарда Лившица и братом экс-министра финансов РФ Александра Лившица.

Всего через несколько дней ИА «Паритет-Медиа» опубликовало материал о «медийном следе» в деле братьев Магомедовых, где говорилось, что незадолго до ареста они планировали «инвестировать значительные средства в создание медиахолдинга, который должен был стать информационным оружием политико-экономических групп, ориентированных на председателя правительства России Дмитрия Медведева». Главным объектом информационных атак со стороны «медведевских» медиа должны были стать глава «Роснефти» Игорь Сечин и его окружение. Инициатором создания холдинга и его идеологом якобы выступал «входящий в ближайшее окружение Медведева» Юрий Лившиц, который одновременно лоббировал собственное назначение в правительство России. В этой публикации Лившиц был назван одним из партнеров израильских политиков, в частности, спикера Кнессета Юлия Эдельштейна, женатого на дочери бывшего совладельца ЮКОСа Леонида Невзлина, а также человеком, имеющим связи с представителями команды Дональда Трампа.

Первое доступное в открытых источниках упоминание о человеке по имени Юрий Яковлевич Лившиц относится к 1997 году и связано с визитом делегации швейцарско-израильско-российских деловых кругов в республику Марий Эл. В программу этой поездки, организацией которой занимался Юрий Лившиц, входил Йошкар-Олинский машиностроительный завод, производящий ракетные комплексы С-300. Утверждалось, что один из участников делегации, Филипп Туровер, бизнесмен, представлявший тогда в России ряд швейцарских банковских структур, в дальнейшем пытался организовать продажу нескольких экземпляров С-300, но безуспешно. Далее Туровер, выступавший главным свидетелем по нашумевшему «делу „Мабетекс“» о коррупции в российском руководстве, заявлял, что марийский завод продавал ракеты за рубеж, тщательно скрывая это от общественности.

Следующее появление на сцене Юрия Лившица относится к середине 2000-х годов, когда он возглавил совет директоров ЗАО «Геолого-разведочная компания „Северная экспедиция“». Эта организация вскоре засветилась в скандальном сюжете с приобретением компанией «ВТБ Лизинг» 30 китайских буровых установок для аффилированной с «Северной экспедицией» компании Well Drilling Corporation через кипрскую структуру Clusseter Limited. Контракт оценивался в $ 456,9 млн (из которых значительная часть досталась офшорному посреднику), с таможенными пошлинами и сборами — в $ 650 млн. Установки были запущены в работу в Ямало-Ненецком округе в середине 2008 года, но всего через несколько месяцев «Северная экспедиция» перестала платить за лизинг и бросила оборудование под снегом. В свое время эта история немало способствовала восхождению звезды начинающего «адвоката-миноритария» Алексея Навального, который в своем нашумевшем посте «Как пилят в ВТБ» обвинил в коррупции руководство банка ВТБ, а не его лизинговой «дочки», оценив нанесенный ущерб при сделке с буровыми установками в $ 160 млн. Однако через непродолжительное время «ВТБ Лизинг» смог найти для злополучных установок новых пользователей, а «Северная экспедиция» в 2011 году обанкротилась.

Согласно одной из версий, «Северная экспедиция» «имени Лившица» смогла ввести руководство «ВТБ Лизинга» в заблуждение, использовав название одноименной компании ОАО «Северная экспедиция» — известного предприятия в сфере геологоразведки. При этом сыграла и узнаваемая фамилия: якобы Лившиц звонил в различные инстанции, представлялся и сообщал о своих просьбах, ссылаясь на то, что его направил брат. В конечном итоге, ясность по поводу родства Юрия Лившица с Александром Лившицем внес сам бывший министр финансов, заявивший в эфире «Эха Москвы», что никаких братьев у него нет. «Он, правда, чтит уголовный кодекс: он не говорит, что это я, — добавил Александр Лившиц по поводу своего самозваного родственника. — Но время от времени мне звонят и говорят: вы знаете, ваше поручение выполнено, квоты на нефть предоставлены».

В скандале с «Северной экспедицией» имеется одна деталь, долгое время не привлекавшая внимания: адрес регистрации компании — Москва, Стремянный переулок, дом 11. По этому же адресу зарегистрировано еще несколько юрлиц, связанных с Юрием Лившицем, а также компания ООО «Интэкс», одна из ключевых структур группы «Сумма», в настоящее время ее гендиректор Артур Максидов является фигурантом уголовного дела против братьев Магомедовых. Еще в прошлом десятилетии председателем совета директоров «Интэкса» был бизнесмен Давид Каплан, упоминаемый в недавних публикациях о Юрии Лившице. В тот момент «Интэкс» занимался реконструкцией Большого театра — именно благодаря этому государственному подряду, полученному в период президентства Медведева, братья Магомедовы стали широко известны за пределами бизнес-сообщества.

В России гражданин Израиля Каплан также является руководителем представительства кипрской компании «Мегастоун технолоджиз лимитед», зарегистрированного в Москве, по переулку Последнему, дом 7. По этому же адресу в 2015 году было прописано принадлежащее напрямую Зиявудину Магомедову ООО «Инвестор», через которое он контролировал 50% минус одну акцию Объединенной зерновой компании (ОЗК). Оба упомянутых столичных адреса относятся к адресам массовой регистрации: на Стремянном, 11 находится гостиница, а на Последнем, 7 — многоквартирный дом. Иначе говоря, все зарегистрированные там коммерческие структуры — это просто «почтовые ящики». То же ООО «Инвестор», по данным ЕГРЮЛ, начиная с 2003 года меняло адрес регистрации восемь раз.

Кроме того, в 2010 году Давид Каплан возглавил московское представительство ФИДЕ — Всемирной шахматной ассоциации, руководителем которой много лет является бывший президент Калмыкии, миллионер Кирсан Илюмжинов. В 2010 году он в очередной раз был переизбран на этот пост, отодвинув другого претендента — экс-чемпиона мира по шахматам Анатолия Карпова. Получив должность в ФИДЕ, Каплан обещал привлечь в развитие шахмат в России миллиард долларов и благодарил за поддержку Аркадия Дворковича, на тот момент помощника президента Дмитрия Медведева, за то, что он «возродил в российской элите чувство любви к этой мудрой игре». Впрочем, у проигравшего Карпова было иное мнение: по итогам выборов президента ФИДЕ он заявил, что Дворкович фактически парализовал деятельность Российской шахматной федерации, которая и выдвинула экс-чемпиона в кандидаты.

Давние связи между Аркадием Дворковичем, недавно лишившимся поста вице-премьера правительства РФ, и Зиявудином Магомедовым хорошо известны, а линия Магомедов — Каплан проливает свет на то, что на самом деле происходило под вывеской группы «Сумма» (напомним, в уголовном деле против братьев Магомедовых фигурирует ст. 210 УК РФ — организация преступного сообщества).

Знакомство Магомедова и Каплана, судя по всему, относится к середине девяностых годов, когда молодой дагестанский бизнесмен был акционером ряда коммерческих банков. Один из них — КБ «Диамант» — до дефолта 1998 года входил в число крупнейших в России, но при этом считался одной из главных «обнальных контор». В этот период правление «Диаманта» возглавлял Алексей Френкель, в 2008 году приговоренный к 19 годам лишения свободы за организацию убийства зампреда Банка России Андрея Козлова, который активно боролся с обналичкой. В 2001 году ЦБ отобрал у «Диаманта» лицензию за неисполнение законов, регулирующих банковскую деятельность, и недостоверность отчетных данных, аналогичные меры были приняты и в отношении других банков, где работал Алексей Френкель («Нефтяной», ВИП-Банк и др.). Некоторые из них также были связаны с братьями Магомедовыми. Вскоре после их ареста в СМИ появилась информация со ссылкой на источники, близкие к правоохранительным органам, что следствие может проверить причастность братьев к убийству Козлова.

Многие российские банки, вовлеченные в крупные обнальные операции, еще с девяностых годов прошлого века имели тесные связи с банками Прибалтики, которые специализировались на обслуживании счетов офшорных компаний и участвовали в выводе активов из России. Одним из таких банков выступал литовский Snoras, изначально ориентированный на Россию. После кризиса 1998 года один из владельцев Snoras Сергей Климук при участии Давида Каплана продал банк люксембургской компании Incorion Investment Holding Александра Гликлада, гражданина России и Израиля. На тот момент Каплана называли в прибалтийской прессе человеком, связанным с «Вильнюсской бригадой» — крупнейшей преступной группировкой Литвы, а затем он не раз упоминался в российских СМИ как акционер Snoras.

В 2003 году у банка появился очередной российский владелец — Конверсбанк Владимира Антонова, еще один крупный игрок в сфере обналички, входивший в первую сотню банков России. Вскоре Snoras вышел на четвертое место по размеру активов в Литве и в 2005 году приобрел 83% акций старейшего банка соседней Латвии — Latvijas Krajbanka. Бизнес Владимира Антонова в Прибалтике представлял собой типичную схему «пылесос»: его банки привлекали средства вкладчиков под высокие проценты, а затем перекачивали их в виде фиктивных кредитов в офшорные структуры. В ноябре 2011 года власти Литвы были вынуждены принять решение о национализации Snoras, которое сопровождалось скандалами: «дыра» в капитале банка превысила $ 1,5 млрд, а его ВИП-клиенты, включая сына спикера литовского сейма Ирены Дягутене, незадолго до краха смогли вывести свои средства на сторонние счета.

По горячим следам этих афер генпрокуратура Литвы объявила Владимира Антонова в розыск, затем его активы в двух десятках стран мира арестовал британский суд, и некоторое время он находился под подпиской о невыезде в Англии. Но в России банкиру-аферисту никто не мешал разгуливать на свободе, к тому же Антонов утверждал, что проблемы Snoras — это политический заказ президента Литвы Дали Грибаускайте. Свой российский банковский бизнес, к тому времени объединявший калининградский Инвестбанк, московский Конверсбанк, Воронежпромбанк и екатеринбургский Гранкомбанк, Антонов продал своему партнеру Сергею Менделееву, который сам вышел из него в 2012 году. После этого дни «империи» Антонова были сочтены: в 2013 году у ее головного Инвестбанка, входившего в российский топ-100 была отозвана лицензия, общий объем его обязательств в дальнейшем был оценен в более чем 60 млрд рублей.

Фигура Антонова просматривалась и в скандале вокруг «Моего банка», у которого в начале 2014 года была отозвана лицензия с знакомой формулировкой: банк «проводил высокорискованную кредитную политику, связанную с предоставлением ссуд, не генерирующих денежный поток». В дальнейшем уголовная ответственность за крупные хищения в «Моем банке» были возложены на его последнего владельца Глеба Фетисова, но в дальнейшем оказалось, что при покупке банка вместо его акций балансовой стоимостью 558 млн рублей ему были подсунуты акции компании-банкрота — производителя спорткаров Spyker Cars N. V., ранее принадлежавшего Convers Group Владимира Антонова.

После этих событий Антонов на некоторое время ушел в тень, но в середине прошлого года появилась информация о том, что он собирается создать в России новую финансовую группу на базе Русского инвестиционного банка. Однако в августе прошлого года у этого банка была отозвана лицензия, а в нынешнем апреле был задержан сам Антонов. Обвинения, предъявленные ему, оказались весьма неожиданными. Антонова подозревают в хищении средств санкт-петербургского банка «Советский», который формально не входил в орбиту его интересов. Санацией этой организации некогда занимался Татфондбанк казанского бизнесмена Роберта Мусина, со скандалом лишившийся лицензии в марте 2017 года.

Возможно, это далеко не единственный состав, который будет предъявлен Антонову. В разработке спецслужб он, похоже, находился давно, и не только в связи со своей банковской деятельностью. Еще в 2012 году авторы нашумевшего документального фильма НТВ «Анатомия протеста» утверждали, что Антонов выражал готовность финансировать «революцию» в России. Сам банкир назвал эту информацию бредом, а равно и отрицал знакомство с Зиявудином Магомедовым (о котором тогда тоже говорилось, что он является одним из спонсоров «болотных» митингов). Однако круг связей Антонова и Магомедова демонстрирует, что их бизнесы могли иметь много общего. Не исключено, что российские правоохранители наконец смогли выйти на организаторов той крупнейшей обнальной сети, о которой перед своей отставкой в 2013 году говорил бывший глава ЦБ РФ Сергей Игнатьев. «Больше половины всего объема сомнительных операций проводится фирмами, непосредственно или косвенно связанными друг с другом платежными отношениями, — заявил он в прощальном интервью. — Создается впечатление, что все они контролируются одной хорошо организованной группой лиц. При серьезной концентрации усилий со стороны правоохранительных органов, я думаю, этих лиц, а также выгодоприобретателей этих операций можно найти».

Северо-Кавказская редакция EADaily