Польша: смена Конституции — навязчивая идея президента или реальный проект?

Избранный три года тому назад, в мае 2015 года, на пост главы польского государства Анджей Дуда давно поговаривал о необходимости смены нынешней конституции страны, принятой в 1997 году. В последнее время он особенно активизировался в этой области, реализуя даже свою идею конституционного референдума. Однако во всей этой сознательно раскручиваемой его соратниками «конституционной» суматохе речь идет скорее всего лишь о политическом шоу для масс, причем при довольно слабой режиссуре и неубедительной игре участвующих в нем актеров.

С лозунгом смены польской конституции выступала на своих знаменах правящая сейчас в стране национал-консервативная партия «Право и справедливость», когда начинала свой победный марш к власти. Сначала в мае 2015 года ее кандидат Анджей Дуда выиграл президентские выборы, а затем, в октябре этого же года, партия победила в парламентских выборах и сформировала свое правительство.

Тогда лидер «Права и справедливости» Ярослав Качиньский, занявший место фигуры номер один на политическом небосклоне Польши (не принявший должность премьер-министра и ставший по примеру своего кумира Юзефа Пилсудского своего рода «начальником государства»), был сторонником смены конституции. По его словам, «момент для таких изменений был хорош».

Тогда же Качиньский, правда, не исключал проведения референдума по вопросу новой конституции, хотя выражался о нем очень абстрактно («Мы можем спросить общество, хочет ли оно такой Польши, которая была, или такой, которая перед нами: Польши безопасности, свободы, равенства и солидарности»), но сразу же предупреждал, что работа над обновлением конституции должна быть проведена сначала на уровне партии, а затем в Сейме.

Поскольку при всей убедительности победы в парламентских выборах партии «Право и справедливость» все-таки не удалось получить так называемого «конституционного большинства» депутатов в Сейме (напомним: для смены польской конституции необходимо 2/3 голосов депутатов), Качиньский реально оценил обстановку и понял, что разговоры об изменении конституции по крайней мере в этом парламентском сроке бессмысленны. Поэтому вопрос сошел с первого плана, а затем и вовсе сам по себе исчерпался.

Неожиданно роль локомотива идеи смены конституции подхватил президент Анджей Дуда. С самого начала мало кто в Польше принимал его активность в этой области всерьез. Оценивалась она скорее как его попытка показать полякам: Дуда настолько независим от Качиньского и «Права и справедливости», что способен выступать с собственными политическими инициативами. Однако, несмотря на все иронические улыбки и комментарии, президент от этой идеи не отказался.

В прошлом году, в канун празднования Дня Конституции 3 мая (польская конституция 1791 года была первым документом этого типа в Европе и вторым в мире, после конституции США), он выступил с идеей проведения референдума по вопросу изненения нынешней конституции. Кроме самого лозунга «Референдум» и крайне общих фраз о его целях, полякам не суждено было узнать ничего конкретного об этом замысле.

Пролетел год, вопрос смены конституции периодически возвращался на повестку дня, хотя ничего конкретного, по-прежнему, не декларировалось.

В конце концов, на прошлой неделе, во время очередных торжеств по случаю Дня Конституции, президент Дуда проинформировал, что в соответствии с формальной процедурой подготовки референдума он обратился в Сенат (высшую палату польского парламента) с официальным предложением проведения референдума. Он объявил даже его дату: по замыслу, голосование пройдет в канун 100-летия восстановления польской независимости и продлится два дня — 10−11 ноября.

Однако проблема, по-прежнему, состоит в том, что при всех многочисленных второстепенных, хоть и напоказ раздутых до помпезности, деталях до сих пор неизвестно самое главное: в каком направлении планируются конституционные изменения, и о чем на референдуме будут высказываться поляки?

«Спустя более 20 лет после принятия нынешней конституции и почти 30 лет после восстановления суверенитета поляки заслуживают того, чтобы задуматься над конституцией, в которую, может быть, нужно внести изменения или написать ее заново», — заявил президент Дуда.

Цель и направление изменений? По словам Дуды, «чтобы поляки имели то, чего заслуживают — суверенное, сильное и все более сильное из года в год государство, исправно действующее, со справедливыми судами, хорошо функционирующим аппаратом юстиции, честной администрацией».

Еще более загадочно выглядит подход президента и его окружения к тому, какие вопросы будут заданы избирателям в ходе конституционного референдума. В средства массовой информации просочилось сообщение о том, что этих вопросов может быть даже около десяти, причем будут они касаться очень специфических аспектов знаний, которыми обычно занимаются юристы-конституционалисты, а не среднестатистические граждане. К тому же специалисты подсказывают, что даже в странах с развитой традицией референдумов обычно число задаваемых избирателям вопросов не превышает четырех.

Но слабые пункты идеи референдума не сводятся только к его содержанию. Не продуман также срок его проведения: в конце октября — начале ноября (точная дата еще не была объявлена) в Польше пройдут выборы в органы местного самоуправления. Именно на них скоро сконцентрируют все свои усилия политические партии, в том числе правящая «Право и справедливость». Поэтому «самовольность» президента, действующего без согласования со своими партийными соратниками, а прежде всего с Ярославом Качиньским, вызвала в их рядах почти нескрываемое раздражение.

Вполне понятно, что Дуда начинает думать о своем потенциальном втором президентском сроке и кампании 2020 года, уже сейчас желая показать избирателям свою самостоятельность и твердый характер. Однако в своих расчетах Дуда может серьезно ошибиться: никто из «Права и справедливости» не гарантировал ему очередной президентский срок. Более того, некоторыми своими шагами (к примеру, наложением вето на часть законов по реформе польской судебной системы) он не на шутку вывел из себя Ярослава Качиньского. А Качиньский таких афронтов не забывает.

Простых поляков наверняка выведет из себя информация о расходах на проведение референдума с крайне неясными целями. По предварительным оценкам, налогоплательщикам этот каприз президента обойдется в 100−120 млн злотых (25−30 млн евро), а это не может не возмущать людей в ситуации, когда польские инвалиды оккупируют уже несколько недель коридоры Сейма, требуя повышения нищенских пособий.

Абстрагируясь от всех изъянов планируемого референдума, не стоит забывать, что голосования этого типа имеют в Польше трудную историю. Последний референдум, проведенный 6 сентября 2015 года, был организован по инициативе Бронислава Коморовского, предшественника нынешнего президента. Проиграв первый тур президентских выборов, как утопающий за соломинку ухватился он за идею референдума по трем — казалось бы — интересным для граждан вопросам: об одномандатных избирательных округах, финансировании политических партий из государственного бюджета и интерпретации всех сомнений в области налогового права в пользу налогоплательщиков.

Явка на этот референдум составила 7,8% и была рекордно низкой среди всех общенациональных голосований во всей послевоенной Европе! Побьет ли этот рекорд «референдум президента Дуды»?

Александр Шторм, специально для EADaily из Варшавы