Для чего Совет муфтиев России заступился за ваххабизм: мнения экспертов

После резолюции президиума Межрелигиозного совета России о законодательном запрете ваххабизма данная иницитатива предсказуемо встретила противодействие. Возглавляемые муфтием Равилем Гайнутдином Совет муфтиев России и Духовное управление мусульман РФ выступили с резким осуждением решения, опубликовав соответствующее заявление.

Напомним, что с инициативой о запрете ваххабизма в России 27 марта выступил председатель ДУМ Татарстана Камиль Самигуллин. «Мы должны запретить эту идеологию, она является человеконенавистнической, однако правоприменительная практика в нашей стране не запрещает идеологии, а запрещает конкретные организации. В нашей стране ваххабиты представляют совокупность разнотипных структур, они развиваются, эволюционируют. После такого запрета их деятельность значительно усложнится, что сократит приток людей в террористическое подполье», — заявил тогда муфтий Татарстана. После этого Межрелигиозный совет России поддержал инициативу Самигуллина и включил в итоговую резолюцию пункт: «Обратиться к органам государственной власти с предложением признать ваххабизм экстремистской идеологией, а ваххабитские организации — экстремистскими организациями».

Именно этот пункт резолюции вызвал наибольшее возмущение у Равиля Гайнутдина. Причем о своем несогласии его организация заявила спустя неделю после заседания президиума МСР (на который представители СМР были приглашены, но решили оттуда в последний момент сбежать).

«ДУМ РФ и СМР, в частности, выступают против пункта, предложенного председателем Духовного управления мусульман Республики Татарстан Самигуллиным К.И., ввиду его очевидной правовой неопределенности, нарушения конституционного принципа отделения религиозных объединений от государства, — говорится в заявлении. — Глубоко осознавая жизненную важность противодействия идеологии нетерпимости и прилагая на этом пути множество усилий, мы, тем не менее, считаем, что введение принципа преследования верующих за убеждения, а не за конкретные противоправные действия, самым пагубным образом скажется и на мусульманском сообществе России, и на межнациональном согласии, и на правовой культуре российского государства».

Критике со стороны организаций Равиля Гайнутдина подверглось также намерение Межрелигиозного совета России создать свои отделения в Поволжье (Казани) и Северном Кавказе (Пятигорске), которые также были приняты на заседании 27 марта: «Мы доводим свою позицию о нецелесообразности нарушения единства структуры Межрелигиозного совета России и настаиваем на том, что он должен оставаться органом федерального уровня».

Далее в заявлении СМР и ДУМ РФ поясняется, что хотя они также представлены в Межрелигиозном совете России, но их представитель в том заседании Межрелигиозного совета России 27 марта не участвовал: «За несколько минут до его начала официальный представитель Духовного управления мусульман Российской Федерации и Совета муфтиев России в Межрелигиозном совете России Д.В. Мухетдинов был отозван с этого мероприятия».

Исламовед, профессор Московского государственного лингвистического университета, доктор исторических наук Роман Силантьев так прокомментировал EADaily механизм работы Межрелигиозного совета России: «Межрелигиозный совет России объединяет не религиозные организации, а представителей традиционных религий страны — православия, ислама, буддизма и иудаизма, которые должны приходить к единому консенсусу по какому-нибудь вопросу. Именно по такому принципу функционирует Межрелигиозный совет России. То, что мусульмане в нем представлены четырьмя организациями (ЦДУМ, СМР, КЦМСК, ДУМ Татарстана), а не двумя, как иудеи (КЕРОО РФ и ФЕОР) или одной, как православные (РПЦ) и буддисты (Буддистская традиционная сангха России), не говорит о том, что в МСР у мусульман больше голосов при голосовании за какое-то решение. Это лишь означает, что мусульманская община в России организационно не едина. Но в Межрелигиозном совете России у каждой религиозной общины всего один голос. И если из четырех мусульманских организаций, входящих в МСР, три организации поддерживают запрет ваххабизма, а одна нет, это ни на что совершенно не влияет. В МСР у мусульман только один голос при принятии решения, и большинство из них поддержало признание ваххабизма экстремистской идеологией. Межрелигиозный совет России не станет менять своей позиции по этому вопросу», — пояснил Силантьев, сам в 2001—2005 годах работавший в МСР исполнительным секретарем, а потому знакомый с его принципами работы.

Более того, исламовед отметил, что функционеры Совета муфтиев России, сочинившие заявление, по-видимому, совершенно не знают ни устава Межрелигиозного совета России, ни истории его деятельности: «Потому что если бы они были в курсе этого, то не писали столь нелепое и полное несуразностей заявление». Силантьев пояснил: СМР выступает в заявлении против создания отделений Межрелигиозного совета России в Пятигорске и Казани, объясняя это тем, что это якобы нарушит его единство структуры. «Но почему-то Совет муфтиев России не возражал, когда в 2003 году отделения Межрелигиозного совета России открылись в Калмыкии, Красноярске и Перми. И на протяжении 15 лет мы ни разу не слышали от Совета муфтиев России опасений по поводу того, что эти отделения нарушают каким-то образом единство структуры Межрелигиозного совета России».

Президент Информационно-аналитического центра «Религия и общество» Алексей Гришин объясняет заявление СМР с осуждением запрета ваххабизма несколькими причинами. «Здесь все очень просто: среди функционеров СМР, включая и духовенство, имеются сторонники ваххабизма. До сих у всех на слуху и имя Александра Тихомирова (Саида Бурятского), работавшего в просветительской сфере СМР, ставшего членом террористического объединения „Имарат Кавказ“*, и имя уехавшего к боевикам в Сирию Мохаммеда Хассуна, имама мусульманской общины Воронежа, входившей в СМР. Т. е. в рядах Совета муфтиев России имеются те, кто в разной степени разделяет ваххабитские идеологические установки, и потому очевидно, что руководство СМР стремится оградить своих сторонников от возможных последствий, если инициатива муфтия Татарстана о признании ваххабизма в стране экстремистской идеологией, принятая консенсусом на заседании Межрелигиозного совета России, будет реализована на законодательном уровне», — считает эксперт.

Он также напомнил, что входящее в Совет муфтиев России ДУМ Азиатской части России имеет в своих общинах заметное присутствие приехавших из стран Центральной Азии приверженцев этой идеологии: «А потому, чтобы ряды Совета муфтиев России не покинул, например, ДУМ АЧР, да и другие муфтияты, где имеется разделяющие эту идеологию духовенство, Гайнутдину ничего не оставалось, как выгородить ваххабизм от его возможной криминализации».

По словам религиоведа, у этого заявления Совета муфтиев России имеется и другая подоплека, связанная с обидой Равиля Гайнутдина на короля Саудовской Аравии Салмана бен Абделазиза аль-Сауда, который во время своего официального визита в Россию в октябре 2017 года не стал посещать Московскую соборную мечеть, где находится резиденция СМР, а на государственный обед, данный в честь короля, Гайнутдин был приглашен в числе остальных российских муфтиев. Т. е. главу СМР не стали выделять среди высшего мусульманского духовенства страны. «Тогда Равиль Гайнутдин реально обиделся на короля, его задело такое отношение к своей персоне, он даже не пошел на отдельную встречу саудовского короля с российскими муфтиями, направив туда одного из своих заместителей, — вспоминает Алексей Гришин. — После этого, проанализировав ситуацию, в Совете муфтиев России решили все-таки заново побороться за благосклонность саудитов, для чего и начали заступаться за ваххабизм — государственную идеологию Саудовской Аравии».

Религиовед также связывает нынешнее заявление СМР с тем, что его функционеры используют правозащитную риторику, чтобы заработать политические очки, позиционируя себя в качестве борцов «за права мусульман».

Схожей точки зрения придерживается председатель объединения «Тигры Родины» (молодежного крыла политической партии «Родина») Владимир Лактюшин. «Во-первых, Совет муфтиев России изначально создавался в 1996 году как объединение новосозданных муфтиятов, искавших поддержки за рубежом, среди арабов, и поэтому не может выступить против ваххабизма. Во-вторых, для Гайнутдина очень болезнен уход из Совета муфтиев России в 2011 году муфтията Татарстана, и хотя бы поэтому он будет всячески оппонировать его действиям». По словам Лактюшина, «реальную группу поддержки Совету муфтиев России во многих крупных городах даже в последние годы составляли именно оппозиционные традиционно действующим там муфтиятам молодые исламские деятели, склонные к различным нетрадиционным для России версиям ислама». «Совет муфтиев России выступает для них как крупная „крыша“, а они давали ему реальный актив, и отрекаться от них для него будет смерти подобно. Наоборот, присутствие неформального ислама в разных регионах дает надежду СМР на то, что рано или поздно можно будет создать на его основе свои „параллельные“ структуры», — комментирует ситуацию молодой политик.

Более осторожную оценку необходимости запрета ваххабизма дает помощник председателя Общественной палаты Чеченской Республики, эксперт по противодействию экстремизму и терроризму Ислам Сайдаев. Он убежден, что «ваххабизм несомненно является вредной для нашей страны идеологией». Однако задается вопросом: «Что считать ваххабизмом? Где его правовая дефиниция? Нельзя преследовать тех, кого кто-то решил назвать ваххабитом». Сам эксперт оговаривается: «Если человек утверждает, что он — ваххабит, то да, его нужно ограничить в праве на религиозную проповедь». В то же время Сайдаев настаивает на необходимости четче подходить к этой проблеме: «Я пока не видел четких критериев определения ваххабизма. В случае его запрета, думаю, нужно четко расписать признаки ваххабитов, их внешние отличительные черты и особенности идеологии».

На просьбу прокомментировать причины, почему Совет муфтиев России выступает против запрета ваххабизма в стране, Сайдаев ответил: «Я понятия не имею, зачем нужно защищать людей, которые себя называют ваххабитами, правда, я лично не видел никого, кто считал себя ваххабитом». «Если кто-то говорит, что он — ваххабит, то однозначно он — раскольник, а раскольники России вредны!», — резюмирует эксперт.

Эксперт Института национальной стратегии Раис Сулейманов отмечает нелепость позиции СМР: «Судите сами: еще недавно Совет муфтиев России выступал категорически против коранизма (течения в исламе, сторонники которого предлагают следовать только положениям Корана, отрицая ценность Сунны — жизнеописания пророка Мухаммеда — прим. EADaily), принимая даже целые фетвы против этого. Более того, по вопросу коранизма внутри СМР кипели страсти и прошла череда скандалов». Сулейманов напомнил, что казанский богослов Рустам Батров даже упрекал Совет улемов СМР, принявший специальную фетву против коранизма, в том, что эти самые улемы (богословы) опирались на труды радикальных зарубежных теологов. Но в СМР все равно выступали категорически против коранизма, религиозного течения в исламе, представители которого, к слову, не особенно-то замечены в терроризме".

«Однако теперь, — отмечает исламовед, — совершенно неожиданно Совет муфтиев России бросился защищать ваххабизм, хотя сторонники именно этого течения в исламе были причастны к терактам в России и по всему миру. Кроме того, запрещенная в разных странах, включая и Россию, террористическая организация „ИГИЛ“* базируется на идеологии ваххабизма, о чем, кстати, открыто говорит духовенство Саудовской Аравии».

Следует отметить, что помимо входящих в Межрелигиозный совет России Центрального духовного управления мусульман и Координационного центра мусульман Северного Кавказа, которые поддержали инициативу муфтия Татарстана, с ним солидаризировались также ДУМ Дагестана и Духовное собрание мусульман России, которые формально не входят в состав Межрелигиозного совета России, однако точно так же понимают угрозу и опасность ваххабизма для страны. «Считаю важным поддержать предложение уважаемого Камиля-хазрата Самигуллина, потому что именно ваххабизм, о запрете которого заявил муфтий Татарстана, является идеологией, порождающей смуту и терроризм», — заявил заместитель муфтия Дагестана Ахмад Кахаев. Ему вторит председатель Духовного собрания мусульман России, муфтий Альбир Крганов: «Предложение Камиля хазрата и предложение других уважаемых религиозных деятелей прозвучало уже не в первый раз, и мы его поддерживаем, это наша общая позиция».

Таким образом, большинство централизованных мусульманских религиозных организаций в России оказалось солидарно в отношении опасности ваххабизма. В этом плане публичный демарш Совета муфтиев России заставляет думать о его исключительной заинтересованности в распространении данной идеологии среди российских мусульман.

Аналитическая редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ