Признание Карабаха: новое слово в военной дипломатии Армении

Новая война в зоне карабахского конфликта неизбежна. Подобный неутешительный вывод широко представлен в оценках политиков и экспертов всех сторон затяжного противостояния. Вопрос в том, когда произойдёт очередная масштабная военная расконсервация статус-кво, который уже нарушен по итогам так называемой «четырёхдневной войны» в апреле 2016 года.

Из региона конфликта, от части армянского экспертного сообщества, слышны призывы обратиться к средствам военной дипломатии. Между тем, существо предлагаемых мер усмирения потенциального агрессора остаётся нераскрытым. Есть понимание необходимости взятия на вооружение новой тактики и на военном, и на дипломатическом фронтах отстаивания армянской позиции о первостепенности права Нагорного Карабаха на самоопределение.

Понятие «военная дипломатия» указывает на осуществление комплексных военно-политических мер с акцентом на непосредственное боевое сдерживание противника в зоне конфликта. Такое сдерживание армянские стороны, с различной степенью эффективности, проводят с мая 1994 года, момента установления бессрочного режима перемирия. Опыт показал, что эти без малого 25 лет не стали для Азербайджана годами умиротворения. Напротив, уровень милитаризации и связанной с ним антиармянской риторики, настроя на силовое «решение» достигли в Баку критических значений.

В военной плоскости конфликта Армении и Нагорному Карабаху удалось значительно больше, чем на дипломатическом поприще. В последнее время неангажированные аналитики в Ереване всё чаще склоняются к мысли о пораженческой сущности дипломатии, которую проводит руководство Армении. Ни одна из вариаций лежащих ныне на столе переговоров мадридских принципов урегулирования в конечном итоге не сочетается с интересами армянской государственности. Алгоритм урегулирования «территории в обмен на статус» может устраивать армянские власти, ибо они стремятся сбросить со своих плеч груз ответственности. Весь вопрос в том, что реализация обновлённого или какого-то ещё «Мадрида» грозит обернуться для армянского народа катастрофой.

Расчёт официального Еревана продолжает строиться на том, что мадридские принципы не устраивают Азербайджан в большей степени, чем Армению. До «четырёхдневной войны» это во многом отвечало действительности, но только не сейчас. Когда мы говорим о произошедшем изменении статус-кво, причём в пользу Баку, то имеем в виду, прежде всего, склонение азербайджанской стороны к выгодности для неё любого мадридского «ключа» в качестве промежуточного, а не окончательного решения конфликта.

Весьма неубедительно, с большими боевыми потерями, но Азербайджан по итогам прошлогоднего апреля взял силой несколько позиций и одну стратегическую высоту. Учитывая задействованные азербайджанскими войсками силы на двух основных направлениях удара, это стало, скорее, поражением, чем победой. Взять хотя бы тот факт, что азербайджанский спецназ был выбит армянскими призывниками из всех населённых пунктов, которые на непродолжительное время оказались под его контролем. Но Баку было достаточно и этих мизерных приобретений по одной простой причине. Президент Ильхам Алиев показал возможность отвоевания территорий силой. Теперь он может спокойно перейти к дипломатическим средствам постановки этих территорий под контроль Баку, возможность чего ему предоставляет «мадридский алгоритм». Аргумент Алиева для своей внутренней аудитории лежит на поверхности. Звучит он примерно так: «я взял силой столько, сколько смог тогда, после реализации мадридских приницпов — возьму ещё больше и без потерь».

До апреля 2016 такого аргумента у азербайджанского президента не было. Ему требовалось показать своим гражданам лишь относительную эффективность силового сценария отвоевания территорий, давшегося ценой немалых потерь. Общественность Азербайджана менее восприимчива к людским потерям на линии фронта, если сравнивать с отношением армян к любым сообщениям о гибели своих военнослужащих. Но тех нескольких сотен погибших с азербайджанской стороны в апреле 2016-го оказалось достаточным, чтобы Алиев получил молчаливое согласие простых граждан и политической элиты на продвижение к «Мадриду». Поэтому все упования армянского руководства на то, что азербайджанский лидер вновь ни при каких условиях не пойдёт на реализацию обсуждаемой все последние годы схемы урегулирования могут обернуться дипломатическим поражением.

По нашим данным, в Баку уже принято принципиальное решение до начала следующего лета «удивить» армян своим согласием на реализацию алгоритма «территории взамен на статус». Для этого изыскивается наиболее оптимальный момент, с расчётом на эффект дипломатической внезапности, который может стать полным шоком для Еревана. Главное то, что за таким порывом Азербайджана к урегулированию может последовать уже военный шок для его противника.

Даже получив бумагу с подписью азербайджанского официального лица о согласии Баку на промежуточный статус Нагорного Карабаха, проведение в непризнанной республике референдума, размещения в зоне конфликта миротворцев армянские стороны не получат мира. Они столкнутся с реальностью неизбежности новой войны при значительно худшей диспозиции на линии фронта.

Уступленные по «Мадриду» территории станут не зоной мира и безопасности для армян, но плацдармом азербайджанской армии для подготовки к решающему штурму. Демилитаризация возвращаемых Азербайджану на первом этапе 5 районов (Джебраильский, Зангеланский, Кубатлинский, Агдамский и Физулинский — два последних контролируются армянскими силами частично) не прописана в мадридских принципах. Если армянским дипломатам всё же удастся «втиснуть» это условие в окончательные тексты, то и оно не может служить гарантией мира. Любое спровоцированное серьёзное нарушение режима прекращения боевых действий выведет азербайджанские танки и пехоту в демилитаризованную зону, откуда они уже не уйдут. У международных гарантов урегулирования в это время найдётся множество причин не обрушать на нарушителя «Мадрида» мер силового воздействия. Горький опыт миротворческих операций мировых держав свидетельствует об одном: военнослужащие-миротворцы выполняют миссию усиления геополитических позиций своих стран, эффективное же разведение сторон конфликта под мандатом международных организаций выполняется ими, как правило, по остаточному принципу.

Время играет против Армении. С её стороны требуется качественно новый подход, возвращающий дипломатическую инициативу в руки Еревана и Степанакерта. Успешность армянской военной дипломатии, с нашей точки зрения, может быть достигнута обрушением на Азербайджан «опережающего шока». Это признание Арменией независимости Нагорного Карабаха. Вкупе с обращением к тактике превентивных, а не ответных ударов по всей линии соприкосновения войск, оно призвано отрезвить многие горячие головы в Баку. За постоянные нарушения действующей трёхсторонней договорённости о прекращении огня инициатор эскалации должен понести ответственность. Безнаказанность очевидного нарушителя прямо пропорциональна росту его уверенности в правильности выбранного пути на методичный подрыв статус-кво.

Беспрецедентный шанс осуществить прорыв в своей военной дипломатии у Армении был в дни «четырёхдневной войны» и сразу по её окончании. Признание Нагорно-Карабахской Республики (НКР) стало бы неопровержимым следствием азербайджанской агрессии. Но решимости в начале апреля прошлого года у Еревана не хватило. В связи с этим до сих пор в экспертных и политических кругах муссируется тема сдерживающей роли России в том, что Армения не решилась тогда сделать напрашивающийся шаг. Отчасти так оно и есть. Москва на самом деле в своё время послала Еревану сигналы о нежелательности «резких движений» вокруг Нагорного Карабаха, коим, по мнению российской стороны, может стать декларация о признании НКР. Но время идёт, многое меняется, динамика противостояния Армении и Азербайджана принимает угрожающий для первой характер. К тому же у России остаётся всё меньше разумных аргументов сдерживать единственного закавказского союзника от защищающих его национальные интересы решений. Тем более в условиях продолжающегося курса Москвы на вооружение Баку ударными системами, факт поставки которых азербайджанцы в изощрённой форме эксплуатируют для подрыва и без того хрупкого статус-кво в зоне конфликта.

У Армении нет тех 20 лет, которые её президент Серж Саргсян на днях упомянул в интервью местным СМИ. У армянских политиков, дипломатов и военных нет и двух лет в резерве, которые без предпринятия решительных шагов можно было бы использовать для укрепления своих переговорных позиций и боевых порядков на линии фронта. Очередная крупная попытка Азербайджана военными средствами подорвать статус-кво в регионе, по нашему прогнозу, может состояться следующим летом. Но это «совсем другая история», требующая отдельного анализа. Возможно, в необходимое время он будет представлен на страницах EADaily.

А пока мы в схематичном виде попробуем изложить плюсы для армянской военной дипломатии, следующие из крайне сложного, но необходимого шага по признанию НКР. Отметим, что представленный ниже перечень далеко не полный, приводятся лишь узловые точки предполагаемого нами позитива для Армении.

1. Декларация Армении о признании Нагорного Карабаха в качестве второй армянской республики призвана вернуть конфликт и его урегулирование в трёхстороннее русло. Это не предрешит ни один из вопросов по будущему определению политического статуса НКР её населением. Конечная цель Еревана и Степанакерта объединиться в одну государственность может быть достигнута путём последующего референдума в обеих республиках. Главное, что определение статуса Нагорного Карабаха выносится за рамки политических и правовых претензий Азербайджана. Одной из стратегических ошибок Армении, допускаемой поныне, является то, что её внешнеполитическое руководство обсуждает с потенциальным агрессором статус НКР, при этом официально не признавая её международной правосубъектности;

2. Признание расширит поле дипломатического маневра для Армении, а не сузит его, как ошибочно предполагается многими представителями тамошних властей. В отдельных случаях можно допустить делегирование Степанакертом полномочий Еревану для ведения переговоров от его лица, но не вместо него. Ожидаемые попытки Азербайджана представить шаг Армении в качестве окончательного срыва переговорного процесса следует принять с абсолютным хладнокровием. Доводы Баку можно с лёгкостью опровергнуть указанием на осуществляемое с его стороны все последние годы системное торпедирование карабахского урегулирования, вплоть до отказа исполнять уже достигнутые договорённости. Большая уступка армянских сторон согласиться на двухформатное проведение переговоров (Армения — Азербайджан) и на дюйм не приблизила к решению конфликта. Более того, провоцируемая Баку напряжённость на линии соприкосновения войск с каждым годом только минимизирует шансы на достижение такого разрешения. Если азербайджанские власти не оценили эту уступку противной стороны, это их принципиальная проблема. Пусть теперь столкнуться с новой реальностью. Планомерный подрыв статус-кво на фоне срыва исполнения своих обязательств (в этой связи достаточно вспомнить уклонение Баку от реализации принятых в Вене и Санкт-Петербурге, соответственно в мае и июне 2016 года, соглашений о мерах доверия на карабахской передовой) должен иметь последствия для нарушителя;

3. Армения и Нагорный Карабах получают возможность заключить «большой договор», где будут прописаны принципы отношений двух армянских республик. Официальные двусторонние гарантии безопасности и взаимопомощи, помимо прочего, предоставят Вооружённым силам Армении законные основания находиться на всей территории НКР, включая и остающиеся спорными районы вокруг неё. Обсуждение статуса этих территорий с Азербайджаном отныне не может проходить без участия представителей Степанакерта. Переговоры о формах и содержании территориальных взаимообменов должны перейти на качественно новую стадию. Напомним, под контролем Азербайджана остаются части Мартакертского и Мартунинского районов бывшей Нагорно-Карабахской автономной области в составе Азербайджанской ССР, а также Шаумяновский район, вошедший в состав Нагорного Карабаха согласно декларации о провозглашении НКР от 2 сентября 1991 года. Таким образом, восстановление своей территориальной целостности не является «монопольным правом» Азербайджана, которое он возвёл в догму урегулирования. С учётом признания НКР хотя бы одним государством-членом ООН подобная «монополия» азербайджанских властей будет разбита. Территориальный аспект конфликта переводится в плоскость трёхсторонних усилий, в рамках которых двумя основными субъектами переговоров призваны стать Азербайджан и Нагорный Карабах;

4. Нынешний режим прекращения огня достигнут и поддерживается без участия в нём внешних сил. Размещение в зоне конфликта, на одном из отдалённых этапов его урегулирования, иностранных миротворцев в случае признания НКР подлежит согласованию с её политическим руководством. Здесь у армянских сторон открывается дополнительный простор для дипломатического маневрирования. Как известно, в Ереване и Степанакерте традиционно с большим предубеждением относятся к появлению в регионе «голубых касок», какое бы государство или международную организацию они не представляли;

5. Следует отметить и болезненный для Армении вопрос поставок Россией вооружений и военной техники Азербайджану. Признание НКР не закроет эту тему. Но Ереван получит очень весомый аргумент в деле донесения своих озабоченностей до московских адресатов. Армения приобретает практически все свои ударные и оборонительные системы из России. С тем же успехом российское оружие поступает затем в арсеналы Нагорного Карабаха. Получается, что непризнанность НКР, даже со стороны Армении, делает такой транзит вооружений «незаконным» с точки зрения международного права, а саму территорию непризнанной никем армянской республики «серой зоной» для оружейных поставок. До сегодняшнего дня это обстоятельство значительно выбивает из-под ног Еревана основания ожидать от России изменения её оружейной политики в регионе. Ведь при каждой постановке армянскими властями вопроса о пересмотре российским союзником его курса (1) им будет указано на следующее: Кремль закрывает глаза на существование «серой» оружейной зоны в НКР, поэтому и вы не требуйте слишком многого от нас. Разрушить эту патовую для Армении ситуацию может именно признание НКР. Возможно, оно многим не понравится в российской столице, с учётом той же оружейной темы. Но это будет смелым решением, принципиальной заявкой на разрушение нынешнего тупика для Армении фактически на всех направлениях, имеющих то или иное отношение к карабахскому вопросу.

(1) Хотя, заметим, Ереван до сих пор ограничивается лишь весьма неубедительными сигналами в сторону Москвы, не решаясь на высоком военно-политическом уровне, во время официальных межгосударственных контактов, озвучивать свои претензии. Уважаемые в Армении аналитики уже успели назвать недавние заявления президента Саргсяна о «самой болезненной стороне армяно-российской дружбы» речью человека, «сдавшегося прихотям судьбы». В интервью программе «Р-Эволюция» телеканала «Армения», которая вышла в эфир 16 июля, армянский президент указал на отсутствие «серьёзных последствий» от российских поставок в Азербайджан ударных систем. «Если в какой-то момент это приведёт к серьёзным последствиям, тогда и можно обвинять. Если же серьёзных последствий не будет, мы должны рассматривать это как долгосрочную политическую деятельность российской стороны по стабилизации ситуации в регионе», — сказал главнокомандующий ВС Армении.

Вячеслав Михайлов, специально для EADaily