Политика дагестанских властей превращает ногайскую степь в пустыню: мнение

В центре Ногайского района Дагестана, селе Терекли-Мектеб 14 июня начался Всероссийский съезд-курултай ногайского народа, на который были приглашены ногайцы со всей России — по некоторым данным, приехало порядка шести тысяч человек. По сути, это был митинг протеста против решения властей Дагестана передать более 2/3 территорий Ногайского района в муниципальный фонд нескольких горных районов республики. По утверждению ногайских активистов, следующим шагом станет хаотическое переселение на переданные (а по сути, отобранные) земли животноводов-горцев.

Разворачивающийся в ногайской степи земельный конфликт — следствие давно назревшей в Дагестане проблемы состояния системы отгонного животноводства. В советские годы дагестанская «плоскость», а также прилегающие к Дагестану равнинные территории Ставропольского края, Калмыкии, Астраханской области, Азербайджанской и Грузинской ССР, использовались животноводами горного Дагестана для сезонного выпаса скота в осенне-зимний период. Пастбищные территории назывались территориями отгонного животноводства, а с наступлением лета скот отправлялся до следующего сезона назад, в горы.

Порядок отгонного животноводства в годы СССР регулировался системой колхозов и совхозов. Каждому горному скотохозяйству выделялся определенный участок на отдельной территории. Власти следили за тем, чтобы на каждом равнинном участке не было перевыпаса, поскольку это грозило опустыниванием и эрозией почвы. Разумеется, что горным отгонникам строго запрещалось пасти скот на равнинах круглый год. Но строгие регулирующие нормы, нарушение которых каралось уголовной ответственностью, рухнули вместе с распадом СССР и колхозно-совхозной системой, а в «наследство» Дагестану досталась целая серия проблем. Одна из них заключается в том, что на равнинных землях для отгонного скотоводства стихийно возникали небольшие поселения, так называемые кутаны, быстро превращавшиеся из временного сезонного жилья в постоянно существующие села, куда стихийно переселялись горцы.

При этом само сезонное животноводство вошло в стадию дикого рынка. Забота о сохранности равнинных пастбищ уступила место погоне за ростом поголовья. Пастбищные земли равнин, по факту государственные, а реально бесхозные, стали объектом характерной для девяностых годов криминальной «охоты». В нулевые годы ситуация с равнинными пастбищами стала входить в более или менее цивилизованное русло, но такие опасные для равнин вещи, как круглогодичный выпас или перевыпас скота были уже нормальным явлением, с которым коренное население равнин ничего не могло сделать. Одновременно разрослось население кутанов, и хотя формально их жители были зарегистрированы в горах, многие села в горном Дагестане попросту опустели.

Некоторые равнинные жители к тому времени и сами ощутили вкус к прибылям от перепроизводства скота на прадедовских землях. К примеру, в Калмыкии и Ногайском районе Дагестана предприимчивые граждане сами стали приглашать на работу чабанами горцев — в основном даргинцев и аварцев. Спрос на рабочую силу окупался предложением: с девяностых годов горный Дагестан был зоной повальной безработицы и социальной депрессии и при этом традиционно высокой рождаемости. Напротив, Ногайский район считается в Дагестане одним из самых спокойных — тут, в отличие от горных районов или Махачкалы, почти не было терактов и спецопераций против террористов.

Но конфликты между отгонниками-горцами и местным населением на равнине давно стали обычным делом, причем земельная основа логично дополнилась этнической составляющей. Ногайцы в Дагестане — этническое меньшинство, составляющее, согласно последней переписи населения 2010 года, всего 1,4% населения республики (или 40 тысяч человек), почти не имеющее в рамках неформальной системы этнического квотирования возможностей претендовать на высокопоставленные должности. К тому же исторически ногайцы имеют лишь косвенное отношение к Дагестану — «стране гор»: территория нынешнего Ногайского района была окончательно присоединена к этой республике лишь в 1957 году, а в период перестройки и последующих лет здесь регулярно возникали движения за отделение Ногайского района от Дагестана для присоединения к Ставропольскому краю, где ногайцев проживает более 22 тысяч человек, или создания собственной автономии.

К тому же власти Дагестана давно «положили глаз» на земли Ногайского района, где плотность населения минимальна (2,2 человека на квадратный метр, что сопоставимо с малолюдными территориями Сибири и Дальнего Востока), и это открывает большие перспективы для их коммерческого использования. В 2011 году, например, в Ногайском районе первоначально планировалось реализовать в дальнейшем скандальный проект «Дагагрокомплекс», но ногайцы заблокировали эту инициативу.

В мае текущего года протестные настроения ногайцев вновь «подогрелись» после того, как в Махачкале состоялось совещание правительства Дагестана под руководством вице-премьера Билала Омарова (против которого недавно было возбуждено уголовное дело), посвященное земельной реформе в регионе. Там обратили внимание, что принятое в июне 2014 года постановление правительства республики о развитии отгонного животноводства и придании временным поселениям скотоводов-отгонников статуса населенных пунктов не выполняется в ряде районов в должном виде. Поэтому было решено создать на отгонно-животноводческих землях в Ногайском и двух других равнинных районах населенные пункты с постоянным населением. При этом в правительстве Дагестана подчеркнули, что степные пастбища севера республики относятся к фермерским скотоводческим хозяйствам горных районов. Порядок застройки и перечень застроенных на равнине территорий Мингосимущества Дагестана должно определить вместе с властями Акушинского, Ботлихского, Гергебильского, Гунибского, Шамильского и Цунтинского районов республики, относящихся к горной зоне и населенных главным образом аварцами и даргинцами.

После известия о решении правительства дать кошарам и кутанам отгонников-горцев статус поселков, как сообщают источники EADaily в Дагестане, до этого незаметный в СМИ спокойный Ногайский район стал походить на разворошенный пчелиный улей. Ногайцы восприняли решение властей как начало процесса по довольно быстрому превращению ногайской степи в огромную пустыню.

«Бывшие земли отгонного животноводства, которые переведены в разряд государственных земель, составляют в Ногайском районе 600 тысяч из 887 тысяч гектаров, что составляет две трети земель района, — сказал EADaily старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Ахмет Ярлыкапов. — Населенные пункты на этих территориях будут основаны на местах самозахватов — поселений, незаконно возникших на местах временных чабанских стоянок — кутанов. Ногайцы справедливо беспокоятся, что легализация таких самозахватов с передачей им земли лишит самих ногайцев возможности распоряжаться своими землями».

9 июня в преддверие курултая в Терекли-Мектебе в Москве состоялся круглый стол «Земельный кризис в Ногайском районе: причины, последствия и пути решения». «Присутствовавшие там эксперты практически единодушно высказали мысль, что подобные действия республиканских властей противоречат федеральным законам и являются попыткой узаконить последствия незаконных действий, которые проводились при полном попустительстве региональной власти, — говорит Ахмет Ярлыкапов. — Эксперты обратили внимание, что манипуляции с землей, на которой ногайцы живут издревле, проводятся без ведома местного населения. Политика дагестанских властей ведет к тому, что ногайская степь постепенно превращается в пустыню. Если в 1950-е годы доля деградированных земель в Ногайском районе составляла около 7−8 процентов, то в 1990-е годы их доля выросла в 10 раз — до 70 процентов. Это связано с тем, что с развалом колхозов в горах отгонное животноводство там прекратилось, но земли, отведенная в советские годы под этот вид хозяйствования, почему-то до сих пор остается в пользовании горных районов»

Стоит отметить, что возрождение прекратившегося вместе с распадом СССР горного скотоводства декларируется администрацией главы Дагестана Рамазана Абдулатипова как одна из главных задач развития сельского хозяйства в республике. Этой задаче, в частности, был посвящен объявленный в прошлом году в республике «Год гор». Принятое в 2014 году постановление правительства Дагестана о порядке отгонного животноводства и внесенные в то же время поправки в республиканский закон «Об отгонном животноводстве» от 1996 года выделяют земли сезонного скотоводства в специализированный госфонд, откуда власти предоставляют каждому нуждающемуся скотохозяйству территорию для хозяйственной деятельности на равнине.

Но в республике не без иронии отмечают, что под «нуждающимися скотоводами» обычно подразумеваются состоятельные горские кланы, преимущественно аварские. Дагестанская общественность считает, что максимальное освоение равнины под отгонное животноводство за последнее время пришлось на период правления именно Рамазана Абдулатипова — выходца из высокогорного аварского Тляратинского района. Массовое освоение сопровождается аналогичными по объему нарушениями законодательства.

«Проверки использования земель отгонного животноводства показали, что часть арендуемых земель (около 2 тыс. га) не используются по назначению, имеет место передача земельных участков третьим лицам для использования в коммерческих целях, — гласит отчет Счетной палаты Дагестана за 2014 год — В ряде арендуемых участков без правоустанавливающих документов возведены дома».

Приведенная Счетной палатой информация показывает, что жертвами планов властей оказались не только ногайцы, но и кумыки, живущие южнее на дагестанской равнине — и проблема здесь заключается как раз в том, что топорная земельная политика обостряет межнациональные отношения, хотя в многонациональном Дагестане на этот аспект требуется обращать особое внимание в любых управленческих решениях. В частности, 60 га территории Хасавюртовского района, используемых сельхозкооперативом из Гумбетовского района под сезонный выпас скота, построено около 150 домов и проведены линии газо-, водо — и электроснабжения. В населенном главном образом кумыками Кумторкалинском районе арендовавшее землю госпредприятие из аварского Шамильского района построило 30 домов и сварочный цех. В еще одном кумыкском Бабаюртовском районе сельхозпредприятие из аварского Цунтинского района вместо временных кошар скотоводов-отгонников построило целый поселок из 240 домов с коммуникациями, школой, больницей и магазинами. Всего на самозахваченных землях отгонного животноводства, как отмечала Счетная палата Дагестана, к 2014 году образовалось 198 полноценных поселков площадью 10,5 тысячи га, с населением около 100 тысяч человек.

«В данной ситуации остро, жизненно необходим диалог между властями и местным населением, — считает Ахмет Ярлыкапов. — Такие решения не должны приниматься властями кулуарно. Население равнины ничего сверхъестественного не требует. Люди хотят, чтобы не нарушался закон и не легализовывалось то, что возникло на равнине незаконно. Если планы властей не будут скорректированы в интересах людей, стоит ждать новых витков напряжения. Причем проблема незаконных поселений на бывших землях отгонного животноводства касается не только ногайцев и кумыков. Она касается также Кизлярского и Тарумовского районов, — мест исторического компактного проживания русского населения. В этих двух районах из-за неконтролируемой миграции горского населения ногайцы и русские уже давно превратились в меньшинство. И только в Ногайском районе ногайцы пока еще составляют формальное большинство. При этом ногайцы — самый „слабый“, не представленный во власти народ в Дагестане. Создается ощущение, что власти Дагестана в своих планах по отгонному животноводству специально бьют именно по самым слабым».

Северо-Кавказская редакция EADaily