КСИР Ирана и «Братья-мусульмане» под прицелом Трампа: торг в разгаре

Администрация США приступила к рассмотрению вопроса расширения списка террористических организаций. Об этом стало известно ведущим западным и ближневосточным изданиям, источники которых в Белом доме немного приоткрыли суть ведущихся обсуждений. Так, по данным англоязычной газеты Саудовской Аравии Arab News, президент Дональд Трамп распорядился провести анализ последствий включения в указанный список иранского Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) и политической организации экстремистского толка «Ихван аль-Муслимун» («Братья-мусульмане»*).

В первом случае особых споров ни среди советников Трампа, ни в оценках экспертов за периметром Белого дома не возникает. В команде президента-республиканца превалирует точка зрения о необходимости наращивания санкционного давления на Иран в том, что касается его «дестабилизирующей роли» на Ближнем Востоке. Введённая в рамки многостороннего международного соглашения от 14 июля 2015 года ядерная программа Тегерана не входит в данный контур его «дестабилизирующей деятельности». Претензии администрации Трампа к иранскому руководству в настоящее время концентрируются вокруг развития ракетных технологий в Исламской Республике и её «вмешательства во внутреннние дела соседних стран».

Обе претензии наводят стрелки на КСИР, ибо именно данная структура силового блока иранского госаппарата курирует ракетную программу и, в представлении США, является одним из ключевых проводников «политики вмешательства» Тегерана. Иранский Корпус необходимо раз и навсегда «поставить на место», пополнив им террористический список США. Таков основной мотив команды Трампа, который всецело поддерживается ближайшими военно-политическими партнёрами американцев в ближневосточном регионе. Израиль и Саудовская Аравия развили внушительную активность, дабы убедить Белый дом в целесообразности подобного адресного воздействия на КСИР. И нынешний этап резкого обострения американо-иранских отношений наводит на мысль, что в случае продолжения ракетных испытаний иранцами в пику призывам Вашинтона «сбавить обороты» на Корпус в самом деле может быть наклеен террористический ярлык. Аэрокосмические силы Ирана, включая ракетные войска и ПВО, структурно входят в КСИР. Генералы Корпуса, в том числе и такие резонансные фигуры, как командующий силами специального назначения «Кодс» Касем Сулеймани, широко представлены на иракском и сирийском фронтах. Поэтому, в американской интерпретации, именно КСИР в первую очередь должен нести ответственность за «дестабилизирующие действия» Тегерана вблизи баз США в Персидского заливе.

Что касается «Братьев-мусульман»* (1), то здесь для американцев не всё так однозначно. Просчитать все последствия попадания этого политического движения со значительным экстремистским уклоном в террористический список представляется крайне затруднительным. Подобный шаг может быть встречен некоторыми партнёрами США в регионе почти враджебно. Речь прежде всего о Турции и Катаре, приложивших ранее внушительные усилия, чтобы не допустить маргинализации «Братьев».

После ухода старейшей панарабской организации на нелегальное положение в Египте, обострения отношений с властями Иордании и Саудовской Аравии, ей всё же удалось сохранить потенциал влияния. Опекаемая Турцией часть политической сирийской оппозиции существенно представлена сторонниками «Братьев». Катар продолжает финансировать организацию, в том числе и её египетское подполье.

Однозначным врагом «Ихван аль-Муслимун» ныне выступают власти крупнейшей арабской республики. У действующего правительства Египта, как известно, особые счёты с ними. Близко к египетскому отношение к «Братьям» в руководстве Иордании, где их позиции в общественно-политическом спектре Хашимитского Королевства традиционно сильны. Между турецко-катарским и египетско-иорданским восприятием организации находится позиция Саудовской Аравии, которая продолжает колебаться то в одну, то в другую стороны. Союз Эр-Рияда с Каиром диктовал солидарность саудовцев с египтянами по данному вопросу. Как только отношения между двумя ключевыми силами арабского мира в последние месяцы претерпели девальвацию, у Королевства проявились нюансы в предыдущих подходах. Ныне Эр-Рияд не так враждебен к «Ихван аль-Муслимун».

Впрочем, следует отметить, что попытки примирить семью Аль-Сауд с «Братьями» при посреднической роли Катара предпринимались задолго до нынешнего взаимного дистанцирования Эр-Рияда и Каира. Ещё в 2015 году через катарский канал саудовцы вели переговоры с представителями организации для улаживания имеющихся противоречий. Вместе с тем, на пару с партнёрами в ОАЭ спецслужбы Саудовской Аравии параллельно продолжали ослаблять позиции оппонента на всех возможных направлениях. В частности, проводились довольно успешные операции против отдельных лидеров и активистов «Братьев» за пределами региона. Известно, что по «наводке» саудовских коллег в феврале 2015 года спецслужбы ОАЭ осуществили против ставшей после 2013 года внесистемной организации (смещение «Братьев» военными Египта произошло в июле 2013-го) серию операций в Париже. По их итогам, тамошняя ячейка «Ихван аль-Муслимун» фактически была обезглавлена.

Среди ведущих региональных центров силы на Ближнем Востоке в настоящее время вокруг вопроса экстремизации или, напротив, легализации «Братьев-мусульман»* происходит форменный «восточный базар». Турция готова пересмотреть свою позицию, если взамен получит симметричную выгоду в приоритетных для неё вопросах. Так, состоявшийся 7−8 февраля визит главы МИД Саудовской Аравии в Анкару показал, что «торг» здесь не только уместен, но даже приветствуется с обеих сторон. Саудовский министр Адель аль-Джубейр публично отозвался о политических и боевых организациях сирийских курдов (Партия «Демократический союз» — PYD и «Отряды народной самообороны» — YPG) как о «террористических». Такой подарок Анкаре от Эр-Рияда дорогого стоит. Поэтому не будет удивительно, если за данными заявлениями официальных представителей Королевства вскоре от Анкары последуют резкие выпады против тех же «Братьев». Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган 12 февраля дал старт своему региональному турне в арабские страны Персидского залива (продлится до 15 февраля). В рабочем графике турецкого лидера значится визит в Саудовскую Аравию (помимо того, в Катар и Бахрейн). Таким образом, руководствам двух стран будет что обсудить в плане ответных шагов Анкары в сторону Эр-Рияда, после того как саудовцы прямым текстом назвали PYD и YPG террористическими организациями.

Наблюдается активность «восточного базара» и на других ближневосточных полюсах. За несколько дней до того, как глава саудовской дипломатии в присутствии своего турецкого коллеги отозвался об организациях сирийских курдов в террористических тонах, 4 февраля в Объединённых Арабских Эмиратах тоже происходили интересные консультации. ОАЭ с визитом посещал министр иностранных дел Египта Самех Шукри, и одним из пунктов его переговоров с главой эмиратского внешнеполитического ведомства Абдаллой бин Зайдом аль-Нахайяном был обозначен вопрос по «Братьям-мусульманам»* (2).

Команде Трампа и лично президенту-республиканцу подробности разворачивающегося на Ближнем Востоке «торга» вокруг «Ихван аль-Муслимун», конечно, станут известны. Если и не в мельчайших подробностях, то в своей сущности — уж точно. Как-никак сами США втягиваются в этот «восточный базар», становясь одним из его важных фигурантов.

Взять тот же визит недавно назначенного Трампом директора ЦРУ Майка Помпео в Анкару — первая зарубежная поездка нового главы американской внешней разведки. У США и Турции есть свой оперативный простор для обсуждения сделочных схем, в центре которых могут быть поставлены сразу несколько субъектов. Это и проживающий в американской Пенсильвании исламский проповедник Фетхуллах Гюлен, выдачи которого, пока безуспешно, добивается Анкара (турецкая сторона выдвинула против лидера гюленистов обвинения в организации попытки госпереворота в июле прошлого года). Это и те же сирийские курды, которых американские военные то всецело поддерживают оружием, экипировкой, разведданными, воздушными ударами и даже прикрывают операциями спецназа ВС США «на земле» в Сирии, то норовят повернуться к ним спиной. Наконец, на кону подписание новых многомиллиардных контрактов американских оборонных корпораций с крупнейшими ближневосточными заказчиками. Для этого, кстати, весьма к месту для администрации Трампа нынешнее поднятие градуса «ракетного напряжения» в отношениях с Ираном.

В целом, Помпео было что обсудить со своими собеседниками в Анкаре, коих, следует отметить, было в избытке. Причём на всех этажах турецкой иерархии власти. Один лишь факт первоочерёдности разговора директора ЦРУ 9 февраля именно с Эрдоганом говорит о многом. Например, подсказывает версию прибытия Помпео в Турцию с личным посланием Трампа. Субъект же доставки предполагаемого послания хозяина Белого дома лишний раз свидетельствует в пользу начала конфиденциальных консультаций Вашингтона и Анкары вокруг специфических вопросов текущей двусторонней и региональной повесток.

По теме включения «Братьев-мусульман»* в террористический список США имеется и, скажем так, персональный интерес Трампа. Дело в том, что таким образом 45-й президент делает ещё один шаг в сторону от ближневосточного курса предыдущей администрации Барака Обамы. Другими словами, наносит чувствительный удар по прежним планам при президенте Обаме и госсекретаре Хиллари Клинтон выдвинуть «Ихван аль-Муслимун» в авангард тектонических сдвигов на геополитическом пространстве Ближнего Востока и Северной Африки.

Трампу феномен «арабской весны», её политические и военные последствия для обширного региона, в том числе и под призмой возросшей финансовой нагрузки на американского налогоплательщика, принципиально ненавистны. Данный настрой президента США был очевиден ещё в ходе его предвыборной кампании, в речах об отказе от политики смены режимов на Ближнем Востоке, о снижении вовлечённости, в первую очередь финансовой, в дела региона. «Братья-мусульмане»* в руках Обамы и прежней вашингтонской элиты у руля власти в США были инструментом насаждения тех порядков, придания ближневосточной фактуре того формата, которые претят Трампу. Отсюда его враждебность к «Братьям», которая проецируется через ещё больший антагонизм в сторону Обамы, Клинтон и им подобным за не отвечающее интересам Америки переформатирование Ближнего Востока. Трамп убеждён, что восемь лет пребывания Обамы в Белом доме и четыре года (2009−2013) руководства Клинтон Госдепартаментом ввергли регион в состояние перманентной дестабилизации. Её производные — «дестабилизирующая роль» Ирана и экстремистская деятельность «Братьев-мусульман»*, получившая свои различные оттенки, вплоть до наиболее радикальных форм — террористическая группировка ДАИШ («Исламское государство»*, ИГ*, ИГИЛ*) и множество вариаций «Аль-Каиды». Опять-таки, подчеркнём, таков предполагаемый алгоритм восприятия командой Трампа оставленного Обамой «ближневосточного наследства».

В подобном ключе, как можно с уверенностью предположить, строит аргументы Трамп, давший указание своим советникам тщательно проанализировать «досье» КСИР и «Братьев». Президент-республиканец намерен одним ударом опрокинуть две «дестабилизирующие силы» на Ближнем Востоке и порвать с обамовским наследием. Другой вопрос, насколько Трампу и его команде удастся состыковать свои планы с интересами ключевых ближневосточных фигур. «Восточный базар» — не самое сильное место в дипломатическом инструментарии США, которые привыкли задействовать куда более брутальные методы продвижения собственных подходов. Хотя на данном поприще администрация Трамп может продемонстрировать новые качества внешнеполитического курса США.

Пока очевидным представляется лишь следующее. После жёсткой реакции общественности, политического класса и ряда ближневосточных партнёров на иммиграционные указы Трампа ему остаётся самым тщательным образом взвешивать каждый дальнейший шаг, который чреват непредсказуемыми последствиями.

(1) Организация «Братьев-мусульман»* внесена в Единый федеральный список организаций, в том числе иностранных и международных, признанных в соответствии с законодательством России террористическими. Верховный суд РФ ещё в феврале 2003 года признал эту организацию террористической.

(2) Глава МИД Египта был удостоен аудиенции наследного принца Абу-Даби, заместителя верховного главнокомандующего ВС ОАЭ Мухаммеда бен Зайда аль- Нахайяна.

Ближневосточная редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ