Пекин и Тайбэй: китайские разборки

Какой из двух Китаев главнее? В борьбе за дипломатическое признание Пекин явно берет верх: у непокорного острова отношения сейчас с 21 государством, а у Поднебесной — более чем со 170.

Руки прочь от Латинской Америки

Тайвань пытается защитить своих латиноамериканских союзников от Пекина. 8 января начался визит президента Китайской Республики (КР, Тайваня) Цай Инвэнь в Латинскую Америку. Цай посетит четыре латиноамериканские страны: Гондурас, Сальвадор, Гватемалу и Никарагуа. Как пишет Financial Times (FT), главная цель ее поездки — попытаться сохранить как можно больше союзников на этом континенте.

Визит проходит в обстановке резкого обострения отношений между двумя Китаями. Пекин возобновил дипломатическую войну с Тайбэем в ответ на декабрьское поздравление Цай Дональда Трампа по телефону с победой на выборах и заявление последнего о готовности укреплять отношения между США и КР. Отношения между Китаями испортились после прошлогодней победы на парламентских выборах на Тайване партии Цай Инвэнь — Демократической прогрессивной партии (DPP), выступающей за фактическую независимость Тайваня. В самом конце прошлого года китайская дипломатия праздновала тройную победу, своего рода дипломатический хет-трик: Пекин получил сатисфакцию от Осло в конфликте с награждением Нобелевской премией китайского диссидента Лю Сяобо в 2010 году; африканское островное государство Сан-Томе и Принсипи отказалось дружить с Тайванем, с которым поддерживало дипломатические отношения 19 лет; а Монголия повинилась перед Пекином, признав, что проводила ошибочную политику в отношении Тибета.

«Китай оттачивает мастерство в использовании всего арсенала орудий для достижения целей на дипломатическом фронте, — цитирует Bloomberg Розиту Деллиос, профессора международных отношений из австралийского университета Бонда. — Он использует их для укрепления своего авторитета на международной арене».

Наиболее болезненно выглядит для Тайбэя потеря Сан-Томе и Принсипи, которая оставила его с 21 союзником. 12 стран, признающих Тайвань, находятся в Латинской Америке; 2 — в Африке, 1 — в Европе и 6 — в южной части Тихого океана.
Тайванцы обвинили Сан-Томе в чрезмерной жадности, однако премьер-министр африканского государства Патрис Тровоада утверждает, что не просил у Тайбэя денег.

Сейчас на кону стоит не только тайваньская гордость. Центральноамериканские лидеры с опаской ждут прихода к власти Трампа и поэтому хотят привлечь в свои слабые экономики побольше китайских миллиардов. Пекину, таким образом, представляется прекрасная возможность убить одним камнем сразу как минимум двух зайцев: во-первых, попытаться отбить у Тайваня очередных союзников, потому что бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке и за деньги придется расплачиваться разрывом отношений с Тайбэем; а во-вторых, насолить Вашингтону, считающему своим задним двором ту часть Американского континента, которая лежит южнее реки Рио-Гранде, отделяющей США от Мексики.
Латинская Америка и бассейн Карибского моря — стратегически важный для Тайваня регион, потому что именно в нем расположены более половины его оставшихся союзников.

«Если Пекину удастся вытеснить Тайвань из Центральной Америки, — цитирует FT Ло Чичэна, члена DPP и главу комитета по иностранным делам в парламенте Тайваня, — то наши интересы в заднем дворе США окажутся под серьезной угрозой».

Дипломатические связи КР в Центральной Америке были установлены в середине прошлого века, когда большинство стран планеты признавали в качестве законного представителя китайского народа не КНР, а Китайскую Республику. Однако в последние десятилетия ситуация изменилась кардинальным образом. Сохранять союзников Тайбэю с каждым годом становится все труднее, потому что они требуют все больше финансовой и технической помощи.

«На все наши страны оказывается сильное давление с целью признать материковый Китай (КНР)», — объясняет Рафаэль Фернандо Сьерра Кесада, посол Гондураса в Тайване.

Латиноамериканцы опасаются эффекта домино: если хотя бы одна страна региона перейдет в противоположный лагерь, предупреждает бывший посол Мексики в КНР Хорхе Гуарярдо, то за ней наверняка последуют и другие. «Думаю, — рассуждает он, — что Пекин решил воспользоваться возможностью создать плацдарм у стен Америки в важный момент, когда американцы угрожают ему в Южно-Китайском море».

Тайвань, к слову, контролирует два атолла в архипелаге Спратли, находящемся в ЮКМ, и весь архипелаг Пратас (Дуншацюньдао), состоящий из трех островов. По иронии судьбы, убежден бывший посол Гуарярдо, попытки Дональда Трампа поддержать Тайвань, на самом деле показывают уязвимость острова в противостоянии с материковым Китаем.

Цай сделает остановки в Хьюстоне и Сан-Франциско по дороге в Латинскую Америку и на обратном пути домой. Это даст ей редкую возможность встретиться с американскими чиновниками и законодателями. Однако, по мнению политологов, она едва ли станет беседовать с высокопоставленными сотрудниками старой и новой администраций, чтобы не обострять и без того напряженные отношения с Пекином.

Согласно стратегии «Один Китай», Пекин отказывается поддерживать дипломатические отношения со странами, признающими Тайвань. Однако отсутствие дипломатических отношений не мешает китайским инвестициям в экономики этих стран. Одна из крупных китайских компаний, к примеру, предлагает построить канал между Тихим и Атлантическим океанами в Никарагуа, которая имеет дипломатические отношения с Тайбэем. Имеют также нормальные торговые отношения с Пекином и другие центрально-американские союзники Тайваня: Доминиканская Республика, Гаити и Панама.

С другой стороны, дипломатические отношения помогут расширить торговлю и увеличить инвестиции, а также позволят Пекину предлагать этим странам помощь в развитии экономики. Не исключено и сотрудничество в сфере обороны.
«Новый кризис в отношениях между Латинской Америкой с США дает Китаю отличную возможность, — считает Энрике Дассель-Петерс, директор Исследовательского центра китайско-мексиканских отношений при Автономном университете Мексики. — Но это двусторонний меч, потому что Китаю придется заполнять образовавшийся вакуум в финансировании, торговле и инфраструктуре стран региона».

Исторически сложилось, что Вашингтон пренебрежительно относится к отношениям Тайваня с центрально-американскими государствами. Однако, по мнению профессора северо-каролинского колледжа Дэвидсона и специалиста по Китаям Шелли Риггер, это ошибочная политика. «Эти страны находятся слишком близко от Америки, — объясняет она, — и сильно интегрированы в американское общество. США уязвимы во всем, что связано с Центральной Америкой».

Еще один известный синолог, Маргарет Майерс, директор китайско-латиноамериканской программы в исследовательской организации «Межамериканский диалог», полагает, что Пекину будет нелегко заменить Вашингтон, потому что КНР — новичок в регионе и не знакома с его реалиями и особенностями. Однако, как подчеркивает Гуарярдо, если президент Трамп будет проводить жесткую политику одновременно и по отношению к Китаю, и к Латинской Америке, то у Пекина будет достаточно большой потенциал для того, чтобы ставить палки в колеса Америке.

«Они вполне могут, например, послать в какой-нибудь латиноамериканский порт корабль для заправки, — рассуждает Хорхе Гуарярдо. — Такие, на первый взгляд, мелкие сигналы будут содержать ясное послание: если США хотят присутствовать в Южно-Китайском море, то мы можем с такой же легкостью создать для нашего флота заправочные пункты в Южной Америке».

Опасность с запада

У Поднебесной достаточно ресурсов, чтобы тревожить непокорный Тайвань сразу на нескольких фронтах. Силы Тайбэя ограничены, ему нелегко бороться с КНР на всех континентах. В частности, в Европе, где находится один из важнейших его союзников. Речь идет о Ватикане, пишет Voice of America, которому по этой причине уделяют в Пекине особое внимание и который китайские дипломаты уговаривают разорвать отношения с Китайской Республикой.

Переговоры, которые проводят в последние месяцы представители Пекина и папской курии, могут помочь восстановить дипломатические отношения между КНР и Ватиканом после более чем 60-летнего перерыва. Если это произойдет, а по мнению специалистов, шансы на это достаточно высоки, то это будет сильный удар по дипломатическому престижу Тайваня.
Нарастание контактов между Пекином и Ватиканом говорит о серьезности намерений сторон. В декабре, к примеру, состоялась важная встреча между главой Государственного управления по делам религий КНР и высокопоставленным представителем католической церкви. Конечно, Пекину и Ватикану предстоит найти компромиссы по ряду спорных вопросов, в частности, кто должен назначать епископов в Китае, но сделать это при взаимном желании сторон вполне возможно.
Признание Ватиканом Тайваня помогло последнему показать всему миру, что он в отличие от материкового Китая ценит свободу вероисповедания и что у него опять же в отличие от КНР есть в Европе влиятельный союзник. Остальные два десятка союзников КР — маленькие и в основном очень бедные страны Африки, Латинской Америки и южной части Тихого океана, которым Тайвань нужен как источник финансовой и иной помощи.

Пекин разорвал дипломатические отношения с Ватиканом в 1951 году, через два года после прихода к власти Мао Цзэдуна и создания на Тайване второго Китая — Китайской Республики. Именно Ватикан после того, как материковый Китай заменил Тайвань в 1971 году в ООН, представляет там интересы острова. За 65 лет, миновавшие после разрыва отношений, Пекин закрыл сотни христианских церквей и посадил в тюрьмы немало христианских священников. Католикам разрешено молиться в государственных церквях, не подчиняющихся Ватикану. При этом, примерно, треть из 12 миллионов китайских католиков молятся в подпольных церквях.

Catholic News Agency в октябре прошлого года сообщило, что папа Франциск считает главной задачей своего папства установление дипломатических отношений с КНР. Китайско-ватиканские переговоры в 2016 году в основном шли вокруг вопроса назначения епископов в Китае, пояснил на пресс-конференции в Тайбэе в первый день 2017 года вице-президент КР Чэнь Цзянь-жэнь. Он назвал отношения между Тайванем и Ватиканом «нормальными» и согласился, что попытка китайских католиков наладить отношения с Ватиканом выглядит вполне логичной.

«Думаю, отношения с Тайванем продолжают развиваться стабильно, — подчеркнул вице-президент Чэнь. — Что же касается переговоров между Китаем и Ватиканом, то „материковые“ католики достаточно важны для Святого престола, потому что каждый католик мечтает получить благословение папы».

Переговоры между Пекином и Ватиканом продвинулись достаточно далеко, чтобы можно было говорить о подписании исторического соглашения. Однако в конце прошлого года попытка не увенчалась успехом. Во всем оказался виноват епископ, назначенный правительством КНР в комитет по назначению новых епископов. Дело в том, что Ватикан этого священнослужителя отлучил от церкви.

Стабильные отношения между Тайбэем и Ватиканом особенно наглядно видны во время посещения президентами острова похорон понтификов, считает профессор тайваньского университета Тамкан Фабрицио Боззато. Союз со Святым престолом важен для Тайваня еще и потому, что помогает ему поддерживать дипломатические отношения с шестью католическими странами в Латинской Америке.

Конечно, угроза разрыва с Ватиканом для Тайваня очень неприятна. Тайбэю остается утешаться лишь тем, что материковый Китай интересует папу по одной-единственной причине — в КНР много католиков.

Сначала тайванцы и лишь потом китайцы

Более миллиарда китайцев, живущих на материке, считают Тайвань китайской провинцией, а 23 млн. тайванцев выбирают демократическое правительство и считают себя независимым государством.

Отношения между двумя Китаями значительно улучшились в 2009−16 годах. Пекин считает, что существует лишь один Китай и что Тайвань является его частью (политики «одного Китая») на основании Соглашения, достигнутого в 1992 году с партией «Гоминьдан», которая бессменно правила на острове при помощи военного положения с 1949 по 87 годы. По Соглашению существует один Китай, но с разными интерпретациями. Это позволяет Тайбэю, с одной стороны, соглашаться, что остров является китайской территорией, но не соглашаться с главенством Пекина. По молчаливому согласию, последние 25 лет Тайвань в основном помалкивал о независимости. Гоминьдан считал Соглашение от 1992 г. начальной точкой для переговоров с КПК о воссоединении. Ситуация изменилась в прошлом году с приходом к власти Цай, которая очень прохладно относится к Соглашению. Она подчеркивает, что намерена пытаться установить согласие с материковым Китаем по различным каналам связи для сохранения стабильности в отношениях между двумя Китаями. Другие лидеры DPP пошли еще дальше и вообще отвергли Соглашение от 1992 г., т. е. фактически заявили, что Тайвань будет стремиться к полной независимости от материка.

Вашингтон установил формальные дипломатические отношения с Пекином в 1979 году. В Белом доме согласились не только с существованием одного Китая, но и с тем, что Тайвань является его неотъемлемой частью. Тогдашний президент США Джимми Картер разорвал отношения с Китайской Республикой, но уже в апреле 1979 года Конгресс США принял Закон об отношениях с Тайванем (TRA), подтверждавший важность пусть и неофициальных отношений с мятежным островом. TRA заменил прежний военный союз, т. е. подтвердил обязательство США обеспечивать безопасность Тайваня.

За последние четверть века (после 1990 г.) Америка продала Тайваню оружия более чем на $ 46 млрд. Это привело не только к обострению отношений между США и КНР, пишет Council on Foreign Relations (CFR), издающий авторитетный журнал Foreign Affairs, но и к ухудшению отношений между двумя Китаями. Особенно сильное недовольство в Пекине вызвал телефонный разговор между Дональдом Трампом и Цай Инвэнь 2 декабря 2016 г., первый, к слову, между президентами США и КР с 1979 года.

Главный соперник Гоминьдана DPP была создана в 1986 году. После отмены запрета на существование политических партий она стала легальной политической организацией. В отличие от Гоминьдана демократы с самого начала требуют провозглашения независимости острова.

В Пекине очень внимательно следят за выборами на Тайване. Первым демократическим президентом КР стал Чэнь Шуйбянь (2000−2008). Придя к власти, он сразу начал выступать за независимость. Пекин, со своей стороны, настойчиво проводит политику экономического проникновения на Тайвань. В руководстве Поднебесной хотят довести экономические связи между Китаями до такого состояния, чтобы их нельзя было разорвать без больших потерь. Это, по мнению китайских стратегов, должно подтолкнуть тайванцев к объединению с материковым Китаем при главенстве, естественно, Пекина.

Объем двусторонней торговли достиг в 2014 г. $ 198,3 млрд, хотя в 1991 г. эта цифра была намного меньше — лишь 8 млрд. Китай является крупнейшим торговым партнером Тайваня. На долю КНР приходится, по данным Министерства торговли КР, почти 30% торговли острова.

Тайвань, в свою очередь, занимал в 2015 году седьмое место среди торговых партнеров Поднебесной. Около 93 тыс. тайваньских фирм и компаний после 1988 г. вложили деньги в китайскую экономику. В 2015 г. количество воздушных маршрутов между КНР и КР, составлявшее 270 в неделю в 2009 г., вплотную приблизилось к 900. В 2014 г. через Тайваньский пролив переправились более 9,4 млн человек, а в сентябре 2015 г. Тайбэй увеличил ежедневную квоту на прием граждан с материка с 4 до 5 тыс. человек.

Президент КР Ма Инцзю за 8 лет подписал с Пекином свыше 20 экономических соглашений, включая Договор об экономическом сотрудничестве (2010, ECFA). Обеспокоенность многих тайванцев слишком сильной зависимостью острова от материкового Китая в сфере экономики резко снизила рейтинг Ма в последние пару лет его правления и в значительной мере способствовала победе DPP на прошлогодних выборах.

В 2012 г. с приходом к власти на материке Си Цзиньпина политика Пекина по отношению к мятежному острову ужесточилась. Слабое утешение для Тайбэя то, что политика ужесточилась по отношению ко всем «непокорным» регионам — Гонконгу, Тибету, Синьзцяну. После смены власти на Тайване в мае 2016 г. в руководстве КНР неоднократно говорили об усилении давления на Китайскую Республику. Так, в июне прошлого года, в ответ на нежелание Цай придерживаться Соглашения от 1992 г. Пекин приостановил действие межпроливного коммуникационного механизма с главным управлением по связям с КНР в Тайбэе.

При этом, все громче раздаются голоса китайских ястребов, требующих применения в случае необходимости военной силы. Несмотря на принятие в 2005 г. Закона об отделении, направленного на усиление политики «мирного национального воссоединения», Пекин отказывается официально воздерживаться от возможности применения армии для защиты своего национального суверенитета. Китайское руководство разместило ракеты на побережье Тайваньского пролива и продолжает энергично модернизировать армию, не скрывая ее главной цели — возможного военного конфликта с островом, американские войска с которого были выведены еще в 1979 г.

Тайбэй в ответ на демонстрацию силы продолжает покупать оружие, главным образом, у США. В декабре 2015 г. Вашингтон объявил о первой за четыре года продаже Тайваню американской техники на $ 1,83 млрд. В 1979 — 2014 гг. КР занимала 9-е место на планете в списке покупателей оружия. На долю Америки в этот период пришлось, по данным SIPRI, более трех четвертей купленного островом оружия и военной техники.

У Тайбэя есть причина беспокоиться о растущем военном дисбалансе между двумя Китаями. Когда в 2008 г. к власти пришел последний гоминьдановский президент Ма, он пообещал увеличить расходы на оборону с 2,2% от ВВП до 3%. Однако в 2014 году военный бюджет Тайваня составил $ 10,4 млрд (2% от ВВП и 16,2% от всего бюджета). Для сравнения, в 1994 г. расходы на оборону составляли 3,8% и 24,3% соответственно.

Пекин полностью не отказывается от надежд на мирное воссоединение и старается использовать не только кнут, но и пряник. Китайское руководство продолжает укреплять экономическое сотрудничество и контакты на уровне высокопоставленных чиновников. Впрочем, сейчас мирное воссоединение представляется еще более далеким, чем пару десятилетий назад. Почти 60% жителей острова считали себя в 2015 году, по данным опроса Национального университета Тайваня Чэньши, в первую очередь тайванцами. Численность тех, кто считал себя одновременно и тайванцами и китайцами, уменьшилась с 47,7% (2004) до 33,7%. В первую очередь китайцами себя считало лишь 4,1% населения Тайваня, тогда как в 1994 г. таких островитян было 26,2%.

Сергей Мануков, специально для EADaily