В Латвии хотят наградить «лесных братьев» государственным орденом

«Орден Виестура является наградой за выдающиеся военные заслуги, поэтому им должны быть награждены участники национального вооруженного сопротивления», — считают члены инициативной группы, которая в ближайшее время обратится в Орденский капитул администрации президента Латвии, сообщает mixnews.lv.

Публицист Янис Василевскис, являющийся, по его словам, «исследователем движения национальных партизан» считает, что Орден Виестура сейчас заслуживают еще более двадцати оставшихся в живых «лесных братьев», в числе которых есть и немало женщин. В письме, которое будет передано в Орденский капитул при президенте, говорится, что эти люди «проделали великую работу, взяв в руки оружие и защищая свою страну». «Они в составе группы „лесных братьев“ боролись против чужой оккупантской власти, военных сил НКВД и других чекистских структур, в то время, когда часть жителей осознанно им служила, а часть просто приспосабливалась, чтобы выжить», — говорится в заявлении инициативной группы, опубликованном праворадикальным изданием Latvijas avīze. В свою очередь, Василевскис специально подчеркивает, что «речь идет не о тех людях, которые только каким-либо образом сотрудничали с национальными партизанами, а о тех, кто действительно жил в лесу и входил в состав вооруженной группы».

Данные заявления вызвали возмущение русскоязычных жителей республики, которые напоминают, что так называемые «лесные братья», орудовавшие на территории Латвии в послевоенные годы, занимались бандитизмом и террором против мирного населения. Люди начали публиковать факты о «подвигах» «лесных братьев». «В тот год, по словам женщины, банда братьев Чейчей отметилась несколькими кровавыми «подвигами»: «Жил у нас в деревне мужчина по фамилии Брок. Имени его не помню уже. У него был брат, Антон, который был в банде «лесных братьев». И вот однажды к Броку пришел брат с другими бандитами, и говорят они: «Будем сегодня Афанасия убивать…» Афанасий Иванов жил в доме по соседству — простой был парень, крестьянин, только и знал, что землю обрабатывал. Какой из него коммунист! Брок решил, пока «лесные братья» у него дома пиво пьют и закусывают, сбегать к Афанасию и предупредить его об опасности. Жалко ему, латышу, стало этого русского, соседа своего. Он побежал к нему, постучал в окно, и говорит: «Афанасий, беги, прячься… Убивать тебя идут».
Не успел он договорить, как увидел, что банда карателей уже стоит у него за спиной. Не удалось ему спасти соседа. И его не помиловали за «предательство».
«Бандиты расправились с обоими. Причем Брока застрелил его родной брат Антон… Это была все та же банда, что и наш дом поджигала…» — продолжает рассказ Домна Федоровна…»

«21 февраля была суббота, обычный рабочий день, который не предвещал никакой беды. Еще утром я и подумать не могла, что в конце дня на моих глазах жестоко будут убивать моего отца и брата. Поздно вечером к нашему дому пришли какие-то люди. Били в окна, ломали двери, стреляли, кричали, чтобы открыли дверь. Отец подошел к двери. Едва открыл, ему выстрелили в голову. Нас с мамой, сестрами и братом затолкали в угол и наставили на нас автоматы. Кричали, чтобы мы не двигались. А потом сказали, чтобы Петерис вышел вперед. Ему тогда было шестнадцать лет, школьник. Он подчинился, и его стали жестоко избивать. Мама вырвалась вперед, чтобы защитить сына, стали избивать и ее. Мы жались в углу, тряслись от страха и ревели. Маму, всю избитую, отшвырнули к нам в угол. А брата продолжали избивать. Он молил о пощаде, но побои продолжались. А потом прогремел выстрел и все стихло. Мама кричала: „Застрелите всех сразу, не надо по одному! За что вы нас мучаете?“ В комнату вбежал бандит и схватил старшую сестру. Ей только исполнилось восемнадцать лет. Ее потащили в коридор. Но вдруг вмешался еще один бандит и скомандовал, чтобы ее оставили в живых. А потом они открыли погреб и скинули нас всех туда. Сверху захлопнули крышку и забаррикадировали выход из погреба мебелью и тяжелыми предметами. А потом пригрозили, что если мы посмеем выбраться, нас всех расстреляют. Там, в погребе, мы жались к маме и плакали. А мама все повторяла: „Где мой сын? Где мой сын?“ Когда мы выбрались из погреба, увидели, что лицо и тело мамы было сине-черного цвета от синяков, ссадин и ушибов. Ее глаза почти ничего не видели… Мы не знали, что делать. Побежали к соседям, стали рассказывать обо всем. Когда вернулись домой, увидели в деталях страшную картину: отец лежал на улице около двери, глаза выколоты или прострелены, руки и ноги выломаны. А в комнате, утопая в луже крови, лежал наш брат. Вся комната, все стены были в его крови. Сначала он был зверски избит, а потом застрелен в голову. Я сама слышала, как его кидали о стены, как он кричал, поэтому стены были все в крови…»