Ориентация Ирана на Россию ситуативна: доклад Исследовательской службы Конгресса США

24 августа 2016 года Исследовательская служба Конгресса США опубликовала доклад эксперта этой организации по направлению Ближнего Востока Кеннета Кацмана под названием «Внешняя политика Ирана».

Доклад предназначен для нужд конгрессменов и специальных комитетов Конгресса. В нем дается широкий обзор внешней политики Ирана, которая уже не раз была предметом продолжительных слушаний в Конгрессе. Сам доклад не содержит каких-либо рекомендаций к политике США по отношению к Ирану. Однако он ценен, как американским анализом мотивов современной внешней политики Ирана, так и описанием значимых, с точки зрения американцев, инструментов внешней политики Ирана, а также набором фактов конкретно по региону Ближнего Востока и по странам — всего отдельно по 24 контрагентам внешней политики Ирана (США, разумеется, отсутствуют среди них).

В связи с тем, что обстановка вокруг Сирии и Ирака становится для России все более запутанной, угрозы растут, а ситуативные союзы демонстрируют ненадежность, доклад Кацмана представляет определенный интерес, поскольку позволяет определить значимые для США региональные нюансы. Кроме того, доклад Конгрессу позволяет понять логику возможных действий США с использованием себе на пользу иранского фактора. Действия эти посредством Ирана, разумеется, могут быть направлены и на Север в Закавказье и Среднюю Азию.

Далее EADaily дает сжатый пересказ доклада Кацмана Конгрессу США с общей оценкой внешней политики Ирана и описанием политики Ирана в направлении постсоветского пространства.

* * *

Мотивы внешней политики Ирана. Внешняя политика Ирана определяется несколькими и иногда конкурирующими факторами: идеологией иранской исламской революции, восприятием иранским руководством угроз режиму и стране, давними и традиционными иранскими национальными интересами, а также взаимодействием различных групп иранского режима.

Некоторые американские эксперты утверждают, что целью внешней политики Ирана является изменение нынешней структуры господства на Ближнем Востоке с ее опорой на США и их союзников в регионе — Израиль, Саудовскую Аравию и другие суннитские арабские консервативные режимы. Сам Иран обозначает свою поддержку шиитских и других исламистских движений в качестве опоры для «угнетенных». Иранские лидеры под «угнетенными народами» на Ближнем Востоке понимают палестинцев, которые не имеют собственного государства, а также мусульман-шиитов, которые часто представляют экономически неблагополучные меньшинства во многих странах региона. Помимо этого, Иран обвиняет Саудовскую Аравию в подстрекательстве внутри Исламского мира религиозной напряженности и в попытке исключить Иран из региональных дел.

Другие американские эксперты интерпретируют внешнюю политику Ирана, как в первую очередь, попытку защитить Иран от США, от американского военного вторжения или изменения режима посредством внутреннего переворота. Иран выражает очевидную озабоченность по поводу военного присутствия США в Афганистане. Верховный лидер аятолла Али Хаменеи предупреждает, что возможное улучшение отношений с Соединенными Штатами откроет Иран «культурному влиянию» Запада, что не согласуется с социальными и исламскими ценностями республики. Некоторые иранские официальные и полуофициальные СМИ утверждают, что Соединенные Штаты поддерживают не только суннитские арабские режимы и движения, которые выступают против Ирана, но и то, что Соединенные Штаты создали или «уполномочили» радикальные суннитские экстремистские группировки, такие, например, как «Исламское государство»* (запрещенная в России террористическая организация — EADaily).

Кроме того, внешняя политика Ирана представляется экспертным сообществом в качестве альтернативы и попытки повысить международный авторитет Ирана или восстановить «величие», напоминающее о древних персидских империях. С 2010 до 2016 года внешняя политика Ирана также сосредоточилась на попытках смягчить последствия международных санкций в отношении Ирана.

Иранские лидеры, по всей видимости, постоянно взвешивают относительные императивы своей революционной и религиозной идеологии в отношение требований национальных интересов Ирана. Лидеры Ирана, по-видимому, мотивированы, по крайней мере, до некоторой степени восприятием угрозы их режиму и их национальным интересам, создаваемым Соединенными Штатами и их союзниками.

Идеология исламской революции 1979 года в Иране продолжает оказывать влияние на внешнюю политику Ирана. В первые годы после революции Иран пытался «экспортировать» революцию в соседние мусульманские государства, но в конце 1990-х годов отказался от этой цели, потому что его попытки встретили рост сопротивления в регионе.

Однако Иран по-прежнему утверждает, что политика и экономика региона были искажены западным вмешательством и экономическим господством. Иранские официальные лица утверждают, что создание Израиля является проявлением вмешательства Запада, которое лишило палестинцев их законных прав.

В своей пропаганде Иран утверждает, что его идеология носит нерелигиозный характер, и что он поддерживает движения, которые являются в своей основе, как суннитскими, так и шиитскими. Противники Ирана наоборот утверждают, что он поддерживает исключительно шиитские движения. Иран в защиту ссылается на свою поддержку суннитских групп, таких как ХАМАС и «Палестинский исламский джихад»*.

Иран не всегда придерживается правила поддержки мусульман. Так, например, он поддерживает христианскую Армения, а не населенный шиитами Азербайджан, в частности, из-за стремления помешать развитию трансграничного азербайджанского национализма среди крупного азербайджанского меньшинства Ирана. Иран также в целом воздерживается от поддержки исламистских движений в странах Центральной Азии, в частности, из-за того, чтобы не задеть Россию.

Если отвлечься от исламской риторики, то при ближайшем рассмотрении выясняется, что лидеры Ирана, ссылаясь на развитую цивилизацию и историческую преемственность, претендуют на признание Ирана в качестве ведущей державы в регионе. В этом смысле многое из внешнеполитической риторики похоже на то, что осуществлялось при свергнутом шахе.

В соответствии с конституцией Ирана и на практике, верховный лидер Ирана Хаменеи имеет последнее слово по поводу всех основных внешнеполитических решений. Руководство Корпуса стражей исламской революции (КСИР) — учреждения военной и внутренней безопасности Ирана, последовательно выражает поддержку Хаменеи и исламской идеологии, как основы для внешнеполитических решений. Хаменеи негласно поддержал Объединенный комплексный план действий 5+1 в отношение иранской ядерной программы, но он несколько раз предупредил, что с тех пор ни внешняя политика Ирана, ни ее противодействие политике США в регионе не будут изменены. Сейчас КСИР, по всей видимости, блокировал любые компромиссы с Западом, в то же время позволяя Ирану вновь интегрироваться в систему региональной и международной дипломатии.

Более умеренные иранские лидеры, включая президента Хасана Роухани, утверждают, что Иран не должен иметь никаких «постоянных врагов». Они заверяют, что прагматичная внешняя политика приведет к ослаблению международных санкций. Отделяя себя от Хаменеи и сторонников жесткой линии, Роухани, в частности, заявил, что соглашение по ядерной программе стало «началом для создания атмосферы дружбы и сотрудничества с различными странами». «Прагматики», как правило, получают поддержку от молодежи и интеллигенции Ирана, когда заявляют, что хотят больше интеграции с международным сообществом. Некоторые иранские деятели, в том числе бывший президент Мохаммад Хатами (1997—2005), считаются реформистами. Реформисты, как правило, больше сосредоточены на разрыхление внутренней политики социальных и политических ограничений, чем на внешней политике. Реформисты на сегодняшний день не смогли добиться значительного изменения ни внутренней, ни внешней политики Ирана.

Инструменты внешней политики Ирана. Иран использует ряд различных инструментов в проведении своей внешней политики. Некоторые из иранских политических инструментов являются общими для большинства стран: традиционная дипломатия и общественное продвижение ценностей и интересов Ирана. Иран также оказывает финансовую поддержку региональным политикам и лидерам. Однако другие используемые Тегераном инструменты создают серьезные проблемы политике США в регионе. Иран обеспечивает прямую материальную поддержку вооруженным группам, некоторые из которых используют терроризм, чтобы запугать или принять ответные меры против Израиля или других региональных противников Ирана. Вооруженная поддержка Ирана шиитам и союзническим им правительствам, таким как в Сирии и Ираке, усугубляет проблему в виде ответного роста суннитских повстанческих группировок.

В качестве инструмента своей внешней политики Иран снабжает оружием, обучает и поставляет военных советников в поддержку союзнических правительств, а также вооруженных группировок. Из-за этой политики Иран в январе 1984 года был занесен в американский список государств-спонсоров терроризма. Две другие страны в этом списке — это Сирия и Судан. Кроме того, многие группировки, которые поддерживает Иран, определены в США «иностранными террористическими организациями». В докладе Государственного департамента США по международному терроризму за 2015 год Иран вновь назван «передовым спонсором терроризма».

Корпус стражей исламской революции остается ключевым инструментом проекции внешней политики и мощи Ирана, в частности, в Ираке, Сирии, Ливане, Бахрейне и Йемене. Специальные силы КСИР, занимающиеся этой деятельностью, возглавляет генерал-майор Касем Сулеймани, который подчиняется непосредственно Хаменеи. КСИР неоднократно и публично признавал эту деятельность. Так, например, 20 августа 2016 года командующий КСИР в Сирии Мохаммад Фалаки в интервью одной иранский газете заявил, что Иран сформировал «освободительную армию», состоящую из местных, в основном, борцов-шиитов, которые поддерживают интересы Ирана в различных арабских странах.

Не трудно определить, что в одних случаях Иран поддерживает оппозиционные движения, в других — союзные государства, такие как Сирия Башара Асада или Ирак премьер-министра Хайдера аль-Абади. Несколько палестинских нешиитских организаций получают поддержку Ирана отчасти потому, что они являются врагами Израиля. Широкий круг наблюдателей сообщает, что Иран предоставил финансирование политическим кандидатам в соседнем Ираке и Афганистане. В 2010 году тогдашний президент Афганистана Хамид Карзай публично признал, что его ведомство принимало прямые денежные выплаты от Ирана.

Иран создал несколько учебных и образовательных программ, которые побуждают молодых мусульман учиться в Иране. Одна из таких программ работает даже в Латинской Америке, несмотря на низкий там процент мусульманского населения.

Обзор внешней политики Ирана. Внешняя политика Ирана всецело сосредоточена на регионе Ближнего Востока, в том числе, касательно отношений с США и их союзниками. Это тот регион, где все различные компоненты внешней политики Ирана, взаимодействуют между собой. Внешняя политика Ирана также, как представляется, направлена на оказание влияния на политику и действия крупных держав, таких, как Европа, а также Россия, являющихся активными игроками на Ближнем Востоке, либо в качестве партнеров, либо антагонистов интересам США.

Некоторые эксперты прогнозируют, что внешняя политика Ирана сместится после того, как в январе 2016 года были ослаблены международные санкции против Ирана на основании Объединенного комплексного плана действий. Они утверждают, что дополнительные финансовые ресурсы Иран использует, чтобы попытаться еще больше расширить свое влияние в регионе. Другие полагают, что ядерное соглашение заставит Иран смягчить свое поведение в регионе из-за опасений поставить под угрозу соглашение и его преимущества. Однако внешне каких-либо видимых изменений в действиях Ирана в регионе Ближнего Востока не отмечается. Тем не менее, Иран использует ядерное соглашение, чтобы облегчить свою международную дипломатическую изоляцию и попытаться предложить себя в качестве регионального энергетического и торгового хаба.

Иран активно участвует или стремится присоединиться ко многим международным организациям, в том числе к тем, в которых доминируют его критики.

Внешняя политика Ирана на постсоветском пространстве. Отношения Ирана со странами Кавказа и Средней Азии существенно различаются, но большинство стран в этих регионах ведут относительно нормальную торговлю и дипломатию с Ираном. Некоторые из них, такие как Узбекистан, сталкиваются со значительными внутренними угрозами со стороны радикальных экстремистских движений суннитского толка, подобных тем, которые Иран характеризует как угрозу. Большинство государств Средней Азии, которые входили в состав Советского Союза, управляются авторитарными лидерами, и Иран имеет мало возможностей оказывать влияние, поддерживая оппозиционные фракции в этих странах.

Иран и Азербайджан имеют территориальные разногласия по поводу границ на Каспии. Азербайджан, как и Иран, населен в основном мусульманами-шиитами. Тем не менее, Азербайджан является этнически тюркским, а его руководство имеет светский характер. Иран утверждает, что азербайджанские националистические движения могут распространять сепаратизм среди численно большого азербайджанского населения Ирана, среди которого иногда бывают волнения.

В значительной степени в результате этих особенностей Иран в целом склоняется на сторону христианской Армении в конфликте между ней и Азербайджаном из-за Нагорно-Карабахского анклава.

Отношения в Закавказье могли бы развиваться в виде региональных энергетических проектов в рамках сотрудничества между Арменией, Грузией и Ираном, которые больше не сталкиваются с перспективой международных санкций в отношение последнего.

В то же время, отмена антииранских санкций побуждает Азербайджан рассмотреть изменения своей политики по отношению к Ирану на основе взаимной выгоды. Азербайджан принимает участие в стратегическом сотрудничестве с Соединенными Штатами, направленном не только против Ирана, но и против России. Тем не менее, в начале августа 2016 года президент Азербайджана Ильхам Алиев пригласил президента Роухани и Путина в Баку на встречу на высшем уровне, на которой главной темой стала реализация долгосрочного проекта транспортного коридора «Север-Юг». Этот проект, по разным оценкам, обойдется в $ 400 млн и для него нет потенциальных препятствий из-за американских санкций.

До Объединенного комплексного плана действий в отношение ядерной программы Ирана Азербайджан являлся ключевым компонентом усилий США ослабить Иран в экономическом плане. Но от американских санкций был освобожден азербайджанский проект освоения газового месторождения Шах-Дениз, в котором участие иранской Naftiran Intertrade Company составляет 10%.

Иран в целом стремится к позитивным отношениям с руководством государств Средней Азии, хотя они и являются светскими. Все государства Средней Азии населены в большинстве своем мусульманами-суннитами, и некоторые из них имеют активные суннитские исламистские оппозиционные движения. Страны Средней Азии уже давно опасаются, что Иран может попытаться продвинуть исламские движения в Среднюю Азию, но в последнее время среднеазиатские лидеры видели в Иране союзника против суннитских движений, которые активны в Средней Азии, таких, например, как «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ). Эта группа, которая активна в Афганистане, в середине 2015 года заявила о своей лояльности по отношению к «Исламскому государству»* и стала набирать боевиков из Средней Азии для войны в Сирии. Руководства стран Средней Азии выражают обеспокоенность тем, что эти бойцы возвращаются в свои страны происхождения и потенциально могут осуществлять там теракты. Почти все государства Средней Азии имеют общий язык и культуру с Турцией. Таджикистан единственный из них, который связан языком с Ираном.

Иран имеет нормальные экономические отношений со всеми государствами Средней Азии. В декабре 2014 года была открыта новая железная дорога через Иран, связавшая Казахстан и Туркменистан с Персидским заливом. Отмена санкций может усилить позиции Ирана в качестве центрального узла энергетических и транспортных маршрутов, которые могли бы связать Восточную Азию с Европой. Проект этот обсуждался с иранскими лидерами председателем КНР Си Цзиньпином во время его визита в Иран в январе 2016 года. Китайская инициатива по созданию транспортной инфраструктуры в странах к западу от Китая сродни возрождению старого Шелкового пути.

Наряду с Индией и Пакистаном, Ирану был предоставлен статус наблюдателя в группировке центрально-азиатской безопасности под названием Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), состоящей из России, Китая, Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана и Таджикистана. В апреле 2008 года Иран примерялся к полному членству в этой организации. Однако в июне 2010 года ШОС под предлогом санкций отказал Ирану в присоединении к этой организации. Сейчас некоторые должностные лица из стран-членов ШОС заявили, что отмена санкций снимет формальные препятствия для получения полноправного членства Ирана в ШОС.

Туркменистан и Иран имеют общую сухопутную границу на северо-востоке Ирана. Верховный лидер Хаменеи тюркского происхождения. Его семья имеет тесные связи с иранским городом Мешхед — столицей провинции Хорасан, которая граничит с Туркменистаном. Обе страны богаты запасами природного газа. Газопровод из Ирана в Турцию, питаемый газом Туркменистана, начал свою работу в 1997 году, а второй трубопровод был завершен в 2010 году. Туркменистан и сейчас по-прежнему экспортирует некоторое количество природного газа по газопроводу Иран-Турция, но Китай с тех пор стал крупнейшим клиентом туркменского природного газа. Возможно, в попытке диверсифицировать маршруты экспорта газа президент Гурбангулы Бердымухамедов сигнализировал в 2007 году, что Туркменистан стремится развивать Транскаспийский газопровод. Но на сегодняшний день этот проект не был реализован.

Другой потенциальный проект для Туркменистана, который интересен Соединенным Штатам, вероятно, с целью снизить интерес к транзиту через Иран — это строительстве газопровода «ТАПИ» через Афганистан в Пакистан и Индию. В августе 2015 года государственная газовая компания Туркменистана возглавила этот трубопроводный консорциум. Должностные лица Туркменистана заявили, что проект официально открытый в декабре 2015 года будет завершен в 2019 году.

Иран и Таджикистан имеют культурные связи, обусловленные языковой общностью на основе фарси. Несмотря на это обстоятельство, Иран и Таджикистан не имеют общей границы, и население Таджикистана преимущественно представлено суннитами. В марте 2013 года президент Эмомали Рахмонов заявил, что отношения с Ираном будут расширены, но при этом с тех пор Таджикистан не объявил о каких-либо значительных совместных проектах с Ираном.

Лидеры Таджикистана проявляют особенную обеспокоенность исламистскими движениями отчасти потому, что исламская Объединенная таджикская оппозиция представляла собой серьезную угрозу для нового правительства в начале 1990-х годов.

Казахстан — одно из, казалось бы, самых стабильных государств Средней Азии, обладающее в силу своего географического положения большой территорией и вполне достаточными природными ресурсами. В сентябре 2014 года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев на переговорах с президентом Ирана Роухани выражал надежду, что всеобъемлющее урегулирование по ядерной проблеме будет достигнуто, что позволит Ирану лучше интегрироваться экономически в среднеазиатский регион. Казахстан сыграл определенную роль в коммерческих соглашениях, которые в конце декабря 2015 года обеспечили отгрузки из Ирана в Россию низкообогащенного урана. Национальная атомная компания Казахстана «Казатомпром» поставила в Иран 60 тонн природного урана на коммерческих условиях в качестве компенсации за передачу им низкообогащенного урана.

С ослаблением санкций Иран открыт для дополнительных возможностей сотрудничать с Казахстаном по энергетическим проектам. Иран и Казахстан не имеют совместных предприятий в сфере энергетики в Каспийском море или в другом месте, но в июле 2015 года обе страны возобновили каспийские соглашения по своповым поставкам нефти, которые были прекращены в 2011 году.

Узбекистан и Иран не имеют ни общей границы, ни существенных языковых или культурных связей. Начиная с 1999 года, Узбекистан и Иран начали несколько сближаться на почве общей озабоченности по поводу роста суннитских исламистских экстремистских движений. «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ) находится в тесных отношениях с «Исламским государством» и «Аль-Каидой»*. Во время боевых действий в Афганистане в 2001—2003 годах ИДУ стало одной из целей американцев. Считающееся филиалом «Аль-Каиды», ИДУ с тех пор перегруппировалось и имеет базу на севере Афганистана. Оно присягнуло на верность ИГИЛ*. Узбекистан имеет значительные ресурсы природного газа, однако он не имеют совместный энергетических предприятий с Ираном.

Иран, как представляется, придает большой вес своим отношениям с Россией, которая является постоянным членом Совета Безопасности ООН, членом группы 5+1 по урегулированию кризиса вокруг иранской ядерной программы. В рамках группы 5+1 Россия, пожалуй, более всех принимала позицию Ирана на переговорах. Кроме того, Россия является ключевым союзником Ирана по поддержке режима Асада в Сирии. С конца 2015 года Иран значительно увеличил свое прямое военное сотрудничество с Россией в Сирии. Но в феврале 2016 года госсекретарь Керри утверждал, что Иран несколько сократил численность своих сил в Сирии, возможно, использовав российское вмешательство, чтобы уменьшить свои риски. В августе 2016 года Иран на короткое время позволил России использовать авиабазу в западной части Ирана недалеко от города Хамадан. Однако размещение российских самолетов шло вразрез с конституцией Ирана, которая запрещает использование иностранными силами военных объектов в Иране, и Иран заявил, что отозвал разрешение на использование базы, поскольку Россия дала огласку этому доступу.

Но то же время интересы двух стран — Ирана и России не совпадают именно в Сирии. Иранские лидеры выражают гораздо большую озабоченность по поводу защиты «Хезболлы» при любом режиме после Асада. Интересы же России, по всей видимости, сосредоточены на общем своем присутствии на Ближнем Востоке и сохранении военно-морской и других баз в Сирии.

Россия была основным поставщиком Ирану обычных вооружений и крупным поставщиком ракет и связанных с ними технологий. В феврале 2016 года министр обороны Ирана посетил Москву, как сообщалось, для обсуждения покупки боевых самолетов, танков, вертолетов и другой военной техники. В соответствии с резолюцией 2231, для подобной продажи Ирану потребуется одобрение Совета Безопасности ООН. Должностные лица США публично предупредили, что они не будут поддерживать такую продажу. Россия ранее уже выполнила все санкции ООН против Ирана «до точки», отменив первоначальные контракты на продажу передовой системы ПВО С-300. После того, как 2 апреля 2015 были объявлены рамки ядерного соглашения, Россия отменила запрет на продажу С-300. По состоянию на август 2016 года Россия поставила эту систему. По некоторым данным, в 2015 году было объявлено, что Россия может предложить Ирану передовую систему ПВО Антей-2500. В январе 2015 года, Иран и Россия подписали меморандум о взаимопонимании по военно-техническому сотрудничеству.

Россия построила АЭС в Бушере и до сих пор поставляет топливо для действующего там ядерного реактора. Это тот проект, на котором Россия зарабатывает значительные доходы. Россия и Иран ведут переговоры, чтобы построить, по крайней мере, дополнительно две атомные электростанции в Иране. Во время своего ноябрьского 2015 года визита в Иран Путин объявил о возобновлении мирного ядерного сотрудничества с Ираном, в том числе, в деле переработки урана. В декабре 2015 года Россия стала конечным пунктом назначения для иранских запасов низкообогащенного урана, тем самым помогая Ирану удовлетворить ключевое требование для сделки по своей ядерной программе.

Другие вопросы сотрудничества также сближают Иран и Россию. С 2014 года Иран и Россия, по-видимому, видят себя в качестве мишеней западных санкций. Иран и Россия также отдельно обвинили Соединенные Штаты и Саудовскую Аравию в сговоре с целью снижения мировых цен на нефть, чтобы оказать давление на них в экономическом плане. В августе 2014 года Россия и Иран договорились о широкой торговой и энергетической сделке, которая может включать в себя обмен иранской нефти. Россия является экспортером нефти, но иранская нефть, которую она может приобрести в рамках данного соглашения, освободит дополнительное объемы российской нефти на экспорт. В апреле 2015 года Иран и Россия подтвердили это соглашение, хотя на сегодняшний день и не было никаких признаков того, что соглашение реализуется. Как сообщается, российские фирмы также обсуждают новые инвестиции в энергетический сектор Ирана.

Некоторые эксперты утверждают, что Иран в основном воздерживается от поддержки исламистских движений в Средней Азии и в России не только потому, что они являются суннитскими движениями, но и для избегания конфликтов с Россией.

* * *

Таким образом, по рассмотрении доклада Кеннета Кацмана «Внешняя политика Ирана» можно сделать некоторые выводы:

— основным фактором влияния на внешнюю политику становится фактор отмены международных санкций против Ирана;

— отмена санкций может стимулировать экономическое сотрудничество соседних стран с Ираном и способствовать его экономическому росту и, как следствие, росту внешнеполитического влияния в регионе;

— в США фиксируют желание Ирана стать энергетическим и транспортным кластером для соседних регионов мира;

— в докладе признается недостаточное сотрудничество Ирана с постсоветскими государствами Закавказья и Средней Азии в энергетической сфере;

— важным для США остается фактор радикальных исламских движений. По существу, противостояние Ирана им еще более разогревает эти движения;

— по части постсоветских государств фактор исламского радикализма присутствует в отношениях Ирана с ними. Иранскую исламскую революцию в Азербайджане успешно сдерживает ориентирующийся на Турцию азербайджанский светский национализм. Что касается стран Средней Азии, то рост исламского радикализма в них не отвечает интересам Ирана. Очевидно, что угроза исламской революции и вылазки экстремистов будут повышать значение Ирана в Средней Азии, как противодействующей силы;

 — что касается России, то в докладе признается, что, на самом деле, Сирия является настоящим полем для разногласий Ирана и России. Изолированный на Западе Иран, в свою очередь, заинтересован в приобретении самой передовой военной техники в России и атомных технологий. Ориентация Ирана на Россию ситуативна.

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ