Армения — Россия — Азербайджан: сложный вопрос с оружейной начинкой

Чувствительная для Армении тема поставок Россией вооружений и военной техники Азербайджану вновь всплыла по итогам рабочего визита армянского президента в Москву. На совместной с Сержем Саргсяном пресс-конференции 10 августа российскому лидеру Владимиру Путину был задан вопрос, в котором возможность нового обострения в зоне карабахского конфликта связывалась с «большим количеством вооружения, которое получает азербайджанская сторона».

Путина трудно озадачить даже самым каверзным вопросом. Не в пример многим своим коллегам он обладает даром нахождения сильных аргументов в самых непростых ситуациях общения с представителями медиа. Впрочем, ответ президента России многим в Ереване показался неубедительным. Констатация того, что нефтедобывающий Азербайджан с «почти 10-миллионным населением и быстрорастущей экономикой в состоянии купить вооружение где угодно» на самом деле не является истиной в последней инстанции. Как бы этого не хотелось Баку, но многие двери на мировом оружейном рынке для него закрыты. Западные производители современных образцов вооружений и военной техники (ВВТ) придерживаются негласного принципа воздержания от оружейных поставок Армении и Азербайджану из-за неурегулированности карабахского конфликта. К примеру, Баку не может приобрести многоцелевые истребители F-16 «где угодно», а если точнее, у западных операторов этого грозного вида воздушной ударной системы. У Турции и Пакистана — возможно, но и в этом случае приобретение данных боевых машин может потребовать предварительных согласований с США.

Целесообразность опубличивания такой специфической темы межгосударственных отношений, как военно-техническое сотрудничество сомнительна. Медийные площадки не подходят для решения деликатных вопросов в отношениях между военными союзниками, входящими в одну региональную систему коллективной безопасности. У Армении есть масса других удобных возможностей донести до соответствующих адресатов собственные озабоченности. Например, пользуясь нынешним своим статусом страны — председателя ОДКБ.

Вопросы журналистов на мероприятиях подобно совместной пресс-конференции глав государств не бывают случайными. Ереван уже достаточно длительное время посылает Москве сигналы о своём недовольстве в связи с поставками Баку ударных систем российского производства. Делается это, как правило, в мягкой, «намекательной» форме, без жёстких формулировок. Более того, сами армянские политики и военные деятели во власти не раз повторяли главный аргумент российской стороны о том, что если Азербайджан «не купит у нас, то купит у других». Вместе с тем, недовольство армянских властей хотя и приглушено, но скрыть его бывает всё труднее. Чему свидетельство вопрос «на засыпку» российского президента, озвученный армянским журналистом.

После беспрецедентной военной эскалации в зоне карабахского конфликта 2−5 апреля подтвердилась версия, что милитаризация региона рано или поздно взорвёт здесь ситуацию. Поддерживать между Арменией и Азербайджаном военно-политический паритет только на том, что главным поставщиком оружия той и другой закавказской республике выступает Россия — явно не благодарное дело. Помимо прочего, факт 85-процентной зависимости Азербайджана и практически 100-процентной Армении от оружейных поставок из России будет использоваться Западом для выставления Москвы в качестве «дестабилизирующей силы». Кто поставляет оружие сторонам конфликта, да ещё и на таких монопольных позициях, тот априори обязан позаботиться о недопущении масштабных боестолкновений. Такое «недопущение» у Москвы в первых числах апреля явно не получилось. Российской дипломатии удалось на четвёртый день «мини-войны» Армении и Азербайджана привести обе республики к очередной фиксации бессрочного режима прекращения огня.

Инициатором апрельской эскалации был Азербайджан. Именно он бросил в прорыв на двух главных направлениях свои наиболее подготовленные войсковые бригады и пошёл на применение такого грозного оружия, как, в частности, тяжёлые огнемётные системы ТОС-1А. Последние были поставлены азербайджанским вооружённым силам Россией. Ныне армянская армия ожидает российские ТОС-1А в составе партии ВВТ, которая должна поступить военному союзнику России по выделенному ею 200-миллионному кредиту.

Из «четырёхдневной войны» все стороны карабахского конфликта и сама Россия обязаны сделать военно-политические выводы. Армении не стоит перегибать палку, с завидной периодичностью вбрасывая в информационное пространство свои озабоченности по поводу российских оружейных поставок Азербайджану. Не будем забывать, что значительная часть поступающих в Армению из России ВВТ конечным адресатом находит боевые позиции в Нагорно-Карабахской Республике (НКР). Ереван до сих пор не только не решился на признание независимости НКР, но даже не подписал со Степанакертом большой договор, в котором были бы прописаны гарантии безопасности и взаимопомощи на случай войны в регионе. Де-факто Россия закрывает глаза на то, что в арсеналах Нагорного Карабаха оседают российские ВВТ, направляемые в Армению. Кстати, и соседний Иран, в единственном числе имеющий общую границу одновременно с Арменией, Нагорным Карабахом и Азербайджаном, никогда не опубличивал эту деликатную тему.

А ведь Баку тоже не дремлет, и постоянно повышает планку своего недовольства в связи с тем, что НКР остаётся никем непризнанной, но туда идёт оружейный поток, острие которого направленно на прикаспийскую республику. Таким образом, у армянской стороны есть свои уязвимые точки, к которым Москва, в том числе и в ущерб отношениям с Баку, продолжает относиться с большим снисхождением.

Вновь приходится обращаться к теме последовательной принципиальности официального Еревана, точнее, её отсутствия. Перед тем, как предъявлять стратегическому партнёру скрытые претензии, забрасывать «намекательными» сигналами, необходимо самому решиться на смелые шаги. Затягивание с заключением большого договора между Арменией и Нагорным Карабахом чревато усугублением уязвимости армянских позиций в конфликте. Если политический исход затяжного противостояния всё же клонится к объединению Армении и Нагорного Карабаха, что ныне прописано в «черновиках» компромиссной формулы урегулирования, и на что мы ранее обращали внимание читателей EADaily (В Вене обсудили Карабах: приоткрывая «формулу компромисса, 20 мая 2016 г.), то заключение такого соглашения не станет помехой. Напротив, Армения сделает необратимую заявку на создание с Нагорным Карабахом единого военно-политического пространства. Степанакерт пора выводить в региональные факторы, а не торпедировать его субъектность невнятными шагами Еревана на дипломатическом фронте. Нынешняя реальность должна обрести правовую основу.

Говорить о принципиальности армянской стороны в том же вопросе сдерживания российско-азербайджанского оружейного сотрудничества не приходится. Поясним нашу точку зрения, оглянувшись на несколько лет назад.

В «нулевые» серьёзного объёма военно-технического сотрудничества (ВТС) между Россией и Азербайджаном не наблюдалось. Доля Азербайджана в общей структуре российского военного экспорта стала расти, начиная с 2010 года. По данным российского Центра анализа мировой торговли оружием, максимальный долевой объём Азербайджана в общем балансе российского военного экспорта пришёлся на 2011 год — 6%. Для сравнения: в 2005—2006 годы идентифицированных поставок не было вовсе, в 2007 году доля Азербайджана составила 0,49%, в 2008 году и того меньше — 0,15%.

Уровень ВТС двух стран пошёл в гору с 2010-го — доля Азербайджана в российском оружейном экспорте тогда составила 1,74%, в 2011 году — 6%, в 2012 году — 5,21%. С достижением в 2011 году 6-процентной доли в общем балансе российского военного экспорта Азербайджан вошёл в группу крупнейших импортёров отечественных вооружений.

Таким образом, Россия и Азербайджан вступили в интенсивные сношения по оружейной тематике с 2010 года. Напомним, что именно в августе указанного года были заключены большие военно-политические соглашения между Арменией и Россией. Сроки дислокации 102-й российской базы под армянским Гюмри были продлены, Москва взяла дополнительные гарантии обеспечения безопасности закавказского союзника.

Стратегическое видение армянскими властями ситуации в регионе, своих дальнейших отношений с Россией и конфронтации с Азербайджаном требовало от них включения тогда в повестку фиксируемых договорённостей с Москвой пункта, который можно условно определить, как невооружение Баку ударными системами российского производства. Этого сделано не было, более того, вплоть до 2014 года от официального Еревана было слышно только то, что ВТС России и Азербайджана не угрожает интересам Армении, не может привести к нарушению баланса сил в регионе конфликта, учитывая самое тесное оружейное сотрудничество между Россией и Арменией. Поставка Азербайджану в 2010 году двух дивизионов, в 2011 году одного дивизиона российских комплексов ПВО С-300ПМУ-2 «Фаворит» была встречена Ереваном в исключительно толерантных тонах. Вслед за Москвой из армянской столицы рефреном повторяли мысль о том, что поставляется сугубо оборонительное вооружение. Когда же на Апшеронский полуостров из России пошли ударные ВВТ, в том числе и ТОС-1А, армянское руководство, как можно понять, не нашло в себе ресурсов принципиальности, чтобы поставить вопрос в соответствующем ключе.

По прошествии 6 лет очевидно, что заключённые в 2010—2011 годах российско-азербайджанские военные контракты не представляется возможным обернуть вспять. Большая часть этих контрактов уже реализована на близкой к 100-процентной отметке, некоторые из них закрыты полностью. В 2010—2014 годах Россией Азербайджану были поставлены (или начали поставляться) 24 многоцелевых ударных вертолётов Ми-35М, 18 пусковых установок ракетных систем залпового огня «Смерч», 18 152-мм самоходных артиллерийских установок (САУ) «Мста-С», 18 120-мм САУ «Вена», 6 тяжёлых огнемётных систем ТОС-1А «Солнцепёк», 94 танка Т-90С (с возможным опционом ещё на 94 танка), около 100 БМП-3, десятки БТР-80А и БТР-82, другие наступательные ВВТ.

Ныне Москва даёт понять, что самым серьёзным образом воспринимает озабоченности закавказского союзника. Однако в сложившейся ситуации можно вести речь лишь о снижении интенсивности дальнейшего ВТС России и Азербайджана, а не о каком-либо его свёртывании.

Прогрессирует впечатление, что у армянских властей так и не выработалась уверенность в собственных силах, на основе которой только и можно ставить принципиальные внешнеполитические вопросы и давать на них ответы в рамках доверительного партнёрского диалога. Годы фактического замалчивания острой темы милитаризации Азербайджана поставками российских ударных систем и её нынешнее, зачастую крайне неудачное, представление армянской общественности — лишнее тому свидетельство.

Цели России в вопросе ВТС с Азербайджаном хорошо просчитываемы. Это продолжение паритетной политики в регионе, где постоянно присутствует риск перехода карабахского конфликта в очередную «горячую» фазу масштабного характера. Удаётся ли Москве реализация этой установки применительно к выстраиванию сбалансированных отношений с Арменией и Азербайджаном — другой вопрос. Но Россия действует, как и подобает её региональному и международному статусу, как следует из её многовекового опыта ведения дел в зонах своих стратегических интересов.

В Нагорном Карабахе нет российских миротворцев, население непризнанной никем НКР не включает в себя существенную группу лиц с российским гражданством. Поэтому у Москвы нет ни политических, ни правовых причин воздерживаться от ВТС с Азербайджаном. Правда, есть союзнические обязательства перед Арменией, внушительная договорно-правовая база в военно-политической компоненте отношений с Ереваном. Но этот вопрос в Кремле стараются решить ещё большим цементированием того же паритетного курса в связях с двумя закавказскими республиками, пребывающими в состоянии затяжного военного противостояния.

Вячеслав Михайлов, специально для EADaily