Киргизии не нужен велосипед без руля, но с множеством колес: мнение

Венецианская комиссия изъявила желание подготовить свое заключение на проект поправок в Конституцию Киргизии. «Венецианская комиссия получила информацию о готовящихся в Киргизии поправках в Конституцию и планируемом референдуме для их принятия», — говорится в обращении президента Венецианской комиссии Джанни Букиккио, опубликованном сегодня, 8 августа, на сайте консультативного органа при Совете Европы.

По мнению Букикио, «изменения требуют серьезного рассмотрения и всестороннего публичного обсуждения». Есть, однако, одно обстоятельство — Венецианская комиссия может ознакомиться с изменениями и представить заключение, если только соответствующее желание выразят власти Киргизии. А на этот счет в Бишкеке пока тихо.

29 июля проект закона о внесении изменений в Конституцию Киргизии, подготовленный лидерами пяти парламентских фракций, был вынесен на общественное обсуждение. Предлагаемые изменения касаются деятельности премьер-министра, парламента, судов, а также Конституционной палаты, которую планируется обязать при принятии решения о конституционности законов проводить предварительную процедуру направления своего заключения президенту и парламенту.

Эксперты в Киргизии считают, что эта поправка серьезно снижает роль Конституционной палаты. Эту позицию также поддерживает оппозиция республики, выступающая против принятия изменений в Основной закон, считая, что они влияют на демократические процессы в республике, усиливают власть президента и премьер-министра, серьезно влияют на деятельность судебной системы. Зато президент Алмазбек Атамбаев на днях заявил о поддержке предлагаемых поправок в Конституцию. Он считает, что предлагаемые поправки обеспечат баланс полномочий между ветвями власти и позволят избежать конфликта между ними, особенно после выборов президента в 2017 году. Президент также убежден, что новая редакция Конституции позволит провести реформу правоохранительных органов.

Действующая Конституции Киргизии была принята 2010 году после очередного государственного переворота и межэтнического конфликта на юге страны. Республика трансформировалась из президентско-парламентской в парламентскую. Тогда же, по инициативе ее автора — лидера партии «Ата-Мекен» Омурбека Текебаева был объявлен мораторий на внесение в документ изменений в ближайшие 10 лет. Предполагалось, что такая заморозка не допустит сосредоточения власти в одних руках и не даст возможности президенту, у которого полномочия ограничены одним 7-летним сроком, повторно баллотироваться на высший государственный пост. Однако уже через три года в парламенте заговорили о необходимости внесения изменений в Основной закон. На этот раз конституционные изменения усилят парламентский статус страны за счет передачи парламенту и премьер-министру части президентских полномочий, а также внести имения в структуру судебной системы и прокуратуры. Что происходит в Киргизии, как могут начать развиваться события — с этими вопросами корреспондент EADaily обратился к правозащитнице, общественному деятелю, трехкратному участнику выборов президента Киргизии Токтайым Уметалиевой.

В Киргизии стартовала кампания «Я против изменений в Конституцию». Почему в обществе в штыки восприняли грядущие изменения?

О полномасштабной кампании пока говорить рано. Есть пока небольшая группа политиков, экспертов, общественных деятелей, представителей НПО, которые выступили против внесения изменений и дополнений в Конституцию Киргизской Республики. Они не согласны с неправомерными действиями лидеров фракций коалиции большинства. Активные обсуждения ведутся также в соцсетях. На днях состоялось первое заседание круглого стола, в ходе которого обсуждались предложенные поправки. Что же касается населения в целом, то пока реакции особой нет в силу подконтрольности всей прессы различным олигархическим, политическим кругам и властным структурам. Страна в ожидании — какие круги пойдут от брошенного в воду камня. От высоты этой волны зависит, накалятся страсти или затихнут с небольшими пузырьками. Те, кто бросил свой камень, спокойно отдыхают — кто за рубежом, кто на Иссык-Куле.

Какова политическая подоплека конституционных новаций? Что принципиально нового хотят внести в текст документа? В ходе упомянутого круглого стола, вы отметили, что не все граждане, в числе которых эксперты и чиновники, знакомы с оригиналом Основного закона. В чем проблема?

Прежде всего, нужно признать, что есть проблема, связанная с использованием незаконно распространяемых различных версий Конституции в стране. Дело в том, что есть расхождения в тексте, составленном на государственном (киргизском) языке и на официальном (русском) языке. Я не буду погружать вас в тонкости, только лишь отмечу, что 11 июля 2013 году в редакцию Закона КР на русском языке были незаконно внесены поправки, которые почему-то остались незамеченными активистами данной кампании «Я против изменений в Конституцию КР». Когда начали выяснять что к чему, выявились и другие подлоги — обсуждался один документ, а, например, Венецианской комиссии на изучение давался другой. В итоге получается, что сейчас все ветви власти используют вариант Конституции, никем не утвержденный и отличающийся по ряду пунктов от варианта, опубликованного официально в государственной газете «Эркин-тоо». Все остальные издания при этом просто перепечатали из брошюр, изданных при поддержке международных организаций. Поэтому я спрашивала на круглом столе: «Кто-то читал официальный вариант текста документа?». Они все знакомы с текстом изданным заказчиком проекта все решения выносятся по нему. Кроме того, в пятилетней судебной тяжбе я добилась, чтобы электронные и местные издания исправили и опубликовали вариант «Эркин-тоо». В ходе судебных расследований мы обнаружили два варианта подлинников Конституции у реестродержателя — Минюста, запарафированные разными лицами Временного правительства, подлинник декрета Розы Отунбаевой (главы временного правительства), где нет ни слова о законе введения в действие Конституции. Нигде не нашли закон, запарафированный и закрепленный уполномоченным органом хотя бы в лице секретариата или членов временного правительства. Дальше еще интереснее. После нашего представления в суде мы запросили предоставить заверенные копии конституций для сравнения. Нам дали третий вариант, отличающийся от двух имеющихся, объявив, что подлинников сроду не было.

А вы не потребовали возбуждения уголовного дела?

Конечно. Мы направили жалобу в Генеральную прокуратуру о возбуждении уголовного дела по факту исчезновения документов и отсутствия самого подлинника закона. Нам вынесли постановление об отказе возбуждения уголовного дела. Но мы отыграли его буквально два месяца тому назад. Отказ признан незаконным Октябрьским судом Бишкека. Поэтому, не изучив подлинников документов, никто не может запретить вносить изменения в Конституцию страны и выносить их на референдум.

Получается, что обе стороны не правы?

Да. Получается как в сказке про красну девицу, которая сидит за семью замками, — непонятно, кто она — лягушка или царевна. Так и с конституцией, или с тем, что мы принимаем за конституцию. Те, кто отвечает за ключи в виде закона, их потеряли. Без ключей — от какого варианта отталкиваться будем, если нет подлинника Конституции и закона, ограничивающего ее изменения? Тогда и референдум не нужен. Если закон и подлинник не уничтожены, пусть покажут народу. Тогда законодатели, согласно закону о Конституционной палате, должны направить свое обращение и получить заключение. А оно уже вынесено, так как мы подавали заявление и нам отказано в целом во внесении изменений и дополнений до 2020 года. За что тогда бороться?

Почему власть решила нарушить мораторий на внесение изменений и дополнений в Конституцию?

Это борьба не за интересы государства, а за престол, за преемника. Те, кто претендуют на наследие, не надеются на доверие народа и не смогут пройти состязание с сильными кандидатами. Один мой знакомый журналист обрисовал это так: вокруг президента идет борьба между шакалятами, которые могут из-за своей грызни опрокинуть трон. Кстати, молодое окружение — это бывшие тренеры различных международных проектов, о которых сегодня в резкой форме критически отзывается сам Атамбаев, прошедшие обучение на различных тренингах чему угодно, но не основам государственности и управления, не читавшие Конституцию. Забыв о том, что мы вошли в состав нового интеграционного Евразийского объединения, мы не имеем права изобретать велосипед, у которого вместо руля несколько колес.

По вашему мнению, они знают, что Атамбаев уйдет, или нет? Почему противники изменения конституции уверены в том, что он останется во власти?

Зная его давно, отслеживая ряд его выступлений и решений, могу сказать, что он — человек слова. Да, он достаточно прост, не скрывает своего мнения за витиеватыми словами. В нем не столько государственник, сколько простой человек, действия которого предсказуемы. Слова обычно не расходятся с делом: обещал вывести американскую военную базу — вывел; обещал поддержать евраазийство — поддержал. Соратникам и даже приписавшимся к революции он дал время «порулить». В миллиардных откатах не замечен. Он считает, сколько дней осталось сидеть в президентском кресле. И я думаю, это искренне, — Атамбаев уйдет. Другой вопрос — будет ли он пытаться тянуть кого-то, будет ли продвигать своих однопартийцев, насколько он втянется в их интриги и сможет ли не задохнуться их сетях или уже передал все бразды правления им?

Очередное обновление киргизской Конституции чревато новым витком неуправляемой хаотизации?

Станет понятно ближе к осени. И это зависит не только от внутриполитических течений, а от событий вне страны. Страсти разыграются к середине сентября, хотя уже видно, что партии начали необъявленные баталии. Итог будет зависеть от принятия решения по данному вопросу, в первую очередь, самим Атамбаевым. Останется ли он независимым арбитром или будет играть на стороне конкретных лиц.