Анатолий Куликов: «Чеченская война началась 6 августа 1990 года»

В августе 1991 года возглавляемый Джохаром Дудаевым «Объединенный конгресс чеченского народа» (ОКЧН) выступил против законного руководства СССР в пользу сторонников Бориса Ельцина. Вторая половина и конец августа 1991 года стали отправной точкой в кампании по комплексной дестабилизации ситуации на Северном Кавказе. Эпицентром дестабилизации стала Чечня, переименованная сепаратистами в «Ичкерию».

Спустя восемь лет после краха ГКЧП, в конце августа 1999 года, проваххабитские силы «Ичкерии» приступили к осуществлению плана по вторжению в Дагестан. Вероломное нападение на соседнюю республику представлялось чеченскими ваххабитами как «священный джихад». Фетва на этот «джихад», выданная одним из ваххабитских деятелей Саудовской Аравии, впоследствии была признана мусульманскими учеными незаконной.

С тех пор вторая половина августа ассоциируется у старшего поколения жителей Северного Кавказа с попытками дестабилизировать регион через Чечню. Аналогичные ассоциации возникают в последнем месяце лета и у «федералов», участвовавших в то смутное время в наведении конституционного порядка на Северном Кавказе. У ветеранов чеченских кампаний это время еще ассоциируется с хасавюртовскими соглашениями 1996 года. Вспоминая так называемый «Хасавюртовский мир», воевавшие в ту пору в Чечне «федералы» до сих пор сжимают в гневе кулаки.

Накануне 20-й годовщины печально известных событий в Хасавюрте и 25-й годовщины «августовской революции» 1991 года корреспондент EADaily побеседовал с Анатолием Куликовым — одним из главных очевидцев чеченской войны. В августе 1991 года Анатолий Сергеевич Куликов был начальником Управления МВД СССР по Северному Кавказу и Закавказью. В начале первой чеченской кампании Куликов был назначен командующим Объединенной группировкой федеральных сил в Чечне. В конце августа 1996 года, когда велись переговоры в Хасавюрте, Куликов был министром внутренних дел Российской Федерации. Боевой товарищ Анатолия Куликова ныне покойный генерал-лейтенант Геннадий Трошев считал, что в министры Куликова передвинули в наказание за саботирование преступных приказов, которые воевавшие в Чечне «федералы» получали тогда из Москвы.

Вспоминая то время, Куликов сказал, что отправной точкой первой чеченской войны надо считать 6 августа 1990 года — день, когда Борис Ельцин в Казани произнес свою знаменитую фразу: «Берите столько суверенитета, сколько можете проглотить!».

Когда говорят «чеченские войны», «чеченский сепаратизм», то часто подразумевают конкретного человека — Бориса Абрамовича Березовского. Журналист Павел Хлебников в свое время писал, что бизнес Березовского уже в 1992 году держался на штыках преступных группировок, состоявших из чеченцев. Есть достаточно информации о том, что «чеченские бригады» Москвы на заре 1990-х были тесно связаны с окружением Джохара Дудаева. К началу первой войны, то есть, к ноябрю 1994 года, Березовский уже влиял на российскую политику. Можно ли назвать его «режиссером чеченской войны»?

Организованный криминал всегда был и будет интернациональным и не станет делиться на чеченский или русский. Транснациональная преступность и сегодня является серьезным фактором, который может дестабилизировать целые регионы нашей страны. В то время невозможно было чеченским бандитам осуществлять свои преступления, не будучи связанными с российским криминалом. А теперь ответ на второй вопрос. Я не могу точно утверждать, что Березовский в ноябре 1994 года был как-то связан с незаконными вооруженными формированиями режима Дудаева. Не могу утверждать точно и полностью отрицать тоже не стану.

Могу сказать одно: в то время деньги для чеченских бандитов шли не из США или арабских стран. Они шли прямиком из России. До декабря 1992 года главой правительства РФ был Егор Гайдар, после декабря 1992 года — Виктор Черномырдин. Оба они должны были принимать меры, чтобы правительство России контролировало материальные ресурсы, в то время поступавшие в Чечню в неимоверных количествах. Надо было держать на контроле и нефть, поступающую на переработку в Чечню, и электроэнергию. А в итоге получалось что? Нефть туда загоняли, отправляли оттуда высококачественные масла и топливо, но денег за это российская казна не получала. Чудесами этих хищений должны были заинтересоваться наши правоохранительные органы, а силовые структуры и органы безопасности должны были еще в 1992 году обеспечить в Чечне конституционный порядок. Ни того, ни другого мы не увидели. Новая демократическая власть оказалась инфантильной и инертной, существующей де-факто только на бумаге. Она не имела никаких рычагов реального воздействия на конституционную безопасность России в целом и на Дудаева — в частности. Что касается миллиардных хищений по «чеченскому каналу», то правительство страны этим не интересовалось. Все потому, что по результатам чубайсовской приватизации большая часть государственной доли собственности, относящейся к экономическим отношениям с Чечней, была в руках неизвестно откуда объявившихся «акционерных обществ». Руководители этих АО не декларировали свою прибыль, да и сами власти этим не интересовались. Тогдашняя Чечня была для этих АО настоящим клондайком. Прибыль от этого клондайка нувориши распределяли по своему усмотрению. Поскольку государство этим вопросом не интересовалось, то оно ничего не получало. Такое положение дел с «чеченскими деньгами» было в 1996 году, когда наши израненные военнослужащие в Чечне доедали последние сухие пайки и были вынуждены искать приварка «на стороне». Помню, что тогда я, будучи главой МВД, поставил на заседании правительства и Совета безопасности РФ вопрос: «Почему правительство России не в состоянии контролировать поступление денег в бюджет страны?». Вопрос оказался неудобным. Во многом потому, что в Белом доме и в Совете Безопасности РФ сидели люди Березовского.

Когда Вам стало ясно, что вершит «чеченскими делами» не Ельцин, а «серый кардинал Кремля»?

Осенью 1995 года, вскоре после назначения Березовского заместителем секретаря Совета Безопасности РФ, у меня с ним состоялся очень серьезный и неприятный разговор. Через мою агентуру в Чечне мне стало известно следующее: Березовский, через своего партнера по бизнесу Бадри Патаркацишвили направил в Чечню крупную сумму денег в долларах. Передача денег Березовского чеченской стороне состоялась на территории Ингушетии, в станице Слепцовская, в присутствии самого Руслана Аушева. Получателем был ни кто иной как Шамиль Басаев. По нашим данным, Басаев получил от Березовского $ 10 млн. Я тогда спросил Березовского: «Зачем Вы шлете десять миллионов долларов отпетому уголовнику Басаеву?». Он ответил: «Ваши данные неверны. Это не десять, а всего один миллион. Он пойдет на восстановление Чечни». Борис Абрамович также добавил: правительство РФ разрушило Грозный и всю Чечню, а с восстановлением Чеченской республики не спешит. Вот он, российский бизнесмен Березовский, и передает миллион долларов на восстановление цементного завода в столице Чечни, а передает деньги Басаеву, потому что тот, по его мнению, надежный человек. Понятно, что деньги Березовского пошли не на восстановление цементного завода, а на закупку оружия и техники для бандформирований. В августе 1999 года это оружие убивало в Дагестане солдат российской армии. Точнее, в наших парней стреляли деньги Березовского.

На момент этого разговора Вы уже были министром внутренних дел России. Были по статусу выше Березовского. Что Вам помешало тогда вмешаться в дела Бориса Абрамовича?

Точнее сказать, кто помешал. В конце 1996 года МВД России получило от президента России указание примерно такого содержания: всю полноту работы по нормализации обстановки в Чечне ведет только Совет Безопасности во главе с Иваном Рыбкиным.

После того, как я еще тогда сделал несколько заявлений о связи Березовского с чеченскими боевиками, Рыбкин на меня пожаловался Ельцину. После этой жалобы Ельцин своим распоряжением категорически запретил МВД РФ вмешиваться в дела Чеченской республики. Заявил, что «всю ответственность за дела, связанные с Чечней, несет председатель Совета Безопасности России Иван Петрович Рыбкин». И потребовал, чтобы никто из силовиков туда не совался. До Рыбкина секретарем Совета Безопасности РФ был Александр Лебедь — доверенный человек Березовского. После ухода Лебедя из Совбеза ситуация в этой организации не изменилась. В те годы Совбез РФ называли «министерством Чечни». И пока он этим министерством был, а страной управлял Борис Николаевич Ельцин, Березовский мог влиять на дела Совбеза.

Сегодня известно, что Александр Лебедь был человеком Березовского. Когда ныне покойный генерал-лейтенант на пару с Березовским стал вершить большую политику, у меня с Лебедем сразу начались трения. Чего стоит одна громкая фраза Лебедя в мой адрес: «Двое пернатых самцов в одной берлоге не уживутся. Русь всегда была лебяжьей страной, а не страной болотной птицы кулика». Фраза столь же красочная, сколько и глупая.

Надо полагать, причиной конфронтации Лебедя с Вами был вопрос о действиях в Чечне?

Совершенно верно. Я в 1996 году возглавлял МВД РФ. Внутренние войска тогда наводили конституционный порядок в Чеченской республике. В 1992—1993 годах, задолго до начала первой чеченской кампании, я командовал внутренними войсками МВД РФ, и на этом посту лично изучал реальную ситуацию в республике. Мои люди в начале 1993 года сняли девятичасовой документальный фильм о том, что реально происходило тогда в дудаевской Чечне. Там есть рассказ тринадцатилетней девочки о том, как ее в станице Асиновская насиловали по очереди 15 уголовников-чеченцев. Есть история изнасилованной и убитой русской женщины, переданная ее бывшей соседкой-чеченкой. По словам этой чеченки, ее русскую соседку изнасиловали и убили … из-за ее национальности. Преподаватель вуза, чеченец, поведал моим людям, как под стволами автоматов принимал зачеты и экзамены. И не дай Бог, если бы он кому-то не поставил «отлично» или «зачет»… Одним словом, факты у меня были перед глазами. Как все помнят, 31 августа 1996 года новоиспеченный секретарь Совбеза РФ Лебедь и Аслан Масхадов подписали в Хасавюрте известные соглашения. Я был резко против этого всего. Мне было очевидно то, что мира эти бумаги не принесут, кровь будет литься, как и прежде, и на этой крови будут греть руки разные темные личности.

У Березовского насчет этих соглашений был свой интерес, связанный с чеченской нефтью. А какие интересы были у самого генерала Лебедя?

Хасавюрт был нужен Лебедю как гарантия собственного политического блицкрига. Александр Иванович считал, что президент России — не жилец на свете, и что к осени 1996 или зиме 1997 года Борис Ельцин отойдет в мир иной. Лебедь не скрывал от генералов, с которыми он прибыл в 1996 году в Грозный, свои намерения стать вторым президентом России. Лебедь только ждал, когда он сможет сказать: «Дорогие соотечественники! Я — боевой генерал, не запятнанный политикой. В 1992 году я остановил войну в Приднестровье, а в 1996 году — кровопролитную войну в Чечне. Россия будет жить счастливо, если проголосует за президента новой России — генерала Александра Лебедя». Может быть, он сказал бы другое, но точно, объявил бы о своем «восшествии на престол» какой-нибудь трескучей фразой, на которые был большой мастер. Но это были пока мечты Лебедя. А в реальности ему был нужен маленький, но победоносный мир с сепаратистами. И ради этого мира он был готов буквально шагать по трупам.

В 1996 году сепаратисты «просигналили» Лебедю, что министр Куликов якобы находится в тайном сговоре с Доку Завгаевым — бывшим главой Чечено-Ингушской АССР. Якобы меня и Доку Гапуровича видели вместе в номере гостиницы «Россия», где мы пересчитывали огромные суммы денег. Чеченцы также сообщали Лебедю: «Мы хотим подписать с Вами взаимовыгодный мир. Никаких помех для этого нет, кроме министра Куликова». Они явно намекали на мою четкую позицию по всякого рода «договоренностям» с бандитами и указывали прямо, чтоб меня убрали с поста главы МВД. После этого Лебедь через подконтрольные Березовскому СМИ обвинил меня во всех смертных грехах, а в Думе заявил, что «покажет депутатам, кто и за сколько продал Чечню врагу». А эмиссары будущего «преемника Ельцина» отправились в Чечню искать следы моих преступлений. Проездили всю Чечню… и ничего. А что они хотели там раздобыть, если никаких воровских дел Завгаева и Куликова в республике никогда не было? Не сам же Масхадов стал бы придумывать признательные показания очевидцев… Такая наглая клевета в конце концов мне надоела. Я попросил представителей Госдумы провести по своему вопросу открытые слушанья. У меня не было тайн ни от Государственной Думы, ни от народа России. На слушаниях в Думе Лебедь был нем как рыба. Да и что он мог сказать…

Незадолго до событий в Хасавюрте внутренние войска были блокированы бандформированиями на подступе к Грозному. Я отправил телеграммы на имя премьера Виктора Черномырдина, секретаря Совбеза РФ Александра Лебедя и министра обороны Игоря Родионова. Текст был следующий: «Срочно нужно высвободить силы внутренних войск РФ с рубежей по периметру Грозного, чтобы я мог их отправить для полной очистки Грозного от бандитов. С этой целью прошу выделить мне хотя бы два мотострелковых полка». Телеграммы о помощи остались без ответа. Тем не менее, к 14 августа мы практически пробили коридоры и приступили к очистке чеченской столицы. Но Лебедь торопился, ему нужно было скорее подписать мир. То, что он собрался подписывать, он зачитал в личном кабинете Черномырдина, в присутствии глав Миннаца, Минюста и МВД. Министры юстиции и национальной политики внесли в «лебедевский мир» свои критические коррективы. А лично меня эта генеральская писанина в ужас повергла. Я даже попросил депутата Госдумы Владимира Лукина выехать в Хасавюрт и проследить за процессом. Лукин сказал, что полетит на место, не допустит никаких глупых формулировок из черновика Лебедя, и постарается сделать все как положено. Из Хасавюрта Владимир Лукин потом мне сообщил: «Ничего не вышло. Лебедь ни с кем не захотел разговаривать и подписал только то, что было нужно ему самому». Предлагаемый Лебедем «мир любой ценой» свел на нет все усилия силовых структур РФ по нормализации обстановки в Чечне. Сведение на нет наших усилий прямо входило в расчеты Березовского.

А как считаете, стоило Москве в ноябре 1994 года вводить в Чечню федеральные войска, или же можно было разрешить ситуацию миром?

Если бы представители федерального Центра РФ в 1992—1994 годах понимали бы истинную природу этого конфликта и не способствовали приходу к власти Джохара Дудаева, то наверное и этой войны могло бы не быть. Чеченская война началась, по сути, не в ноябре 1994 года, а 6 августа 1990 года. Когда будущий президент России Борис Ельцин, находясь в Казани, произнес свою знаменитую фразу: «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить». Джохар Дудаев после августа 1991 года постарался проглотить суверенитет вместе с военной инфраструктурой, которая находилась тогда на территории Чечни. А это — 73-й учебный центр Северо-Кавказского военного округа, две части внутренних войск и другие подразделения, находившиеся в Чечне. Вознесший Дудаева на вершину политической власти Объединенный конгресс чеченского народа (ОКЧН) в августе 1991 года стал уже вооруженным отрядом. Незаконное вооруженное формирование, созданное под крылом ОКЧН, в сентябре 1991 года разогнало законный Верховный Совет республики, свергло законную власть во главе с Доку Завгаевым. Я помню, как вооруженные мятежники 6 сентября 1991 года захватили горсовет Грозного, а председателя горсовета Виталия Куценко выбросили из окна его рабочего кабинета. Август- сентябрь 1991 года был в Чечне периодом бесконечных митингов ОКЧН. Казалось, что в республике остановилась мирная нормальная жизнь. Никто не работает, не учится, все только митингуют. Митинги вылились в вооруженный мятеж, приведший к узурпации власти чеченскими сепаратистами во главе с Дудаевым. Избрание Дудаева президентом Чечни в конце октября 1991 года с юридической точки зрения было нелегитимным. На избирателей оказывалось беспрецедентное давление, подтасовывались результаты. Часть районов, например Надтеречный район, саботировали так называемые выборы президента так называемой «Ичкерии».

В ноябре 1991 года вице-президент России Александр Руцкой инициировал введение в Чечне режима чрезвычайного положения. Но Борису Ельцину на тот момент не хватило настойчивости, чтобы инициатива Руцкого была поддержана и доведена до логического конца. Верховный Совет России в лице спикера Руслана Хасбулатова тогда не только отрицательно отнесся к введению чрезвычайного положения в Чечне, но и вообще отменил его. Это еше больше вдохновили дудаевцев на «подвиги», а затем дальше — больше… Дудаев со своим ОКЧН превратил некогда процветавшую Чечню в криминальный отстойник всего Северного Кавказа. Количество преступлений, совершаемых в Чечне на тот период, в десятки, а то и в сотни раз превышало число преступлений, которые совершались в других республиках Российской Федерации. Вот, например, в Ростовской области, численность населения которой составляет 4,5 млн человек, совершается примерно до 450 убийств в год. А в Чечне на то время, где население составляло около 800 тысяч, количество убийств составляло до 2500 в год. Я уже не говорю о знаменитых чеченских авизо, практически разрушивших бюджет нашей страны в начале девяностых годов. Чечня с приходом Дудаева стала крышей для отщепенцев и бандитов всех мастей и национальностей, которые, совершая свои преступления в России и других ее субъектах, бежали в Чечню, чтобы там скрыться от правосудия.

Чечня при Дудаеве превратилась в крупный перевалочный пункт по линии большого наркотрафика, который шел из Афганистана и Средней Азии через Северный Кавказ в центральную Россию. Поскольку воздушные маршруты в Чечню и через Чечню Москвой не контролировались, они использовались властями «Ичкерии» как источник поставки наркотиков и получения доходов от них. Впоследствии мы, работники МВД России, неоднократно видели, как чеченские боевики употребляли наркотики: как арабские наемники, так и местные жители. Надо отметить, что при Дудаеве наркотики объявили «харамом», запретными для мусульман, и власти «Ичкерии» даже следили за тем, чтобы чеченцы не употребляли наркотиков и алкоголя. Но, объявляя наркотики харамом, в «Ичкерии» не брезговали брать деньги за их перевозку через Чечню. Стоит сказать, что из неконтролируемого Москвой Грозного самолеты летали куда угодно и с какими угодно целями. Джохар Дудаев, в прошлом военный летчик, сам вылетал за рубеж безо всякого контроля. Коридоры ему обеспечивали Грузия и Азербайджан. Дальше на его пути была дружественная «Ичкерии» Турция — и все. Точно не установлено, куда и с какими целями успел слетать президент «Ичкерии».

Самое позорное в этой ситуации, что Москва и не пыталась закрывать сепаратистам воздушные коридоры. Самолет Дудаева много раз фиксировался в российском воздушном пространстве, но ничего с ним не делали. По закону, решение о закрытии такого-то воздушного маршрута или блокировании каких-то самолетов принимает только президент Российской Федерации. Им тогда был Борис Николаевич Ельцин.

Если вспоминать роль Руслана Хасбулатова в дестабилизации Северного Кавказа, нельзя пройти мимо пролоббированного Хасбулатовым в мае 1991 года «Закона о репрессированных народах». Этот закон и был первой миной, которая взорвалась 31 октября 1992 года между осетинами и ингушами в Пригородном районе Северной Осетии. И эта взорванная мина, в виде данного закона, сдетонировала потом и в Чечне.

Деструктивные тенденции на Северном Кавказе, которые распространялись через Чечню, можно было остановить еще в 1991 году ценой куда меньших потерь, чем в период всех чеченских кампаний. Но федеральному центру в этот трагический для всей России момент не хватило воли, чтобы противостоять этому режиму мракобесия на кавказском хребте России.

А как Вы расцениваете действия Временного Совета Чеченской Республики во главе с Умаром Автурхановым в ноябре 1994 года? Бывшие офицеры госбезопасности, с которыми я ранее общался, называют эти действия «позорным рейдом», который поднял падающий в ту пору рейтинг Дудаева до небес. Можно ли говорить, что Москва прямо или косвенно работала на рейтинг Дудаева?

Ваши собеседники правы. Эта война, начатая 24 ноября 1994 года, сделала Дудаева национальным героем Чечни. Не будь этого позорного рейда антидудаевской оппозиции, глядишь, и дудаевское окружение вскоре решило бы проблему житья Джохара на свете. В неудаче рейда автурхановцев на Грозный виноваты не столько они, сколько федеральный центр.

Действия Автурханова руководились группой, куда входили директор ФСБ Сергей Степашин, глава УФСБ по Москве и Московской области Евгений Савостоянов и представитель президента РФ в Госдуме Александр Котенков. Возглавлял группу министр национальностей РФ Николай Егоров. Я не знаю, кто из этой группы был инициатором того, чтобы набрать к Автурханову добровольцев из числа офицеров-танкистов. Я лично полагал, что для этой операции по штурму Грозного будут отобраны за большие деньги добровольцы из числа опытных военнослужащих, уже отслуживших в российской армии. Но потом командующий группировкой внутренних войск в Моздоке Анатолий Романов мне сообщил: для выполнения операции прибыли, как он заявил, «мальчишки», которых просто выбросили на месте и они даже не знали, для чего именно прибыли. Романов попросил у меня разрешения их накормить и обогреть, что я конечно сделал. В эту операцию не вмешивался ни Генштаб Вооруженных сил России, ни МВД России. Единственное, что дальше было сделано: этим «мальчишкам» передали оружие и боевую технику.

Операция, которая держалась в секрете, была позорно провалена. Иначе и быть не могло. Большая часть танков оказалсь в нерабочем состоянии. Доставленные боеприпасы оказались выварены в какой-то кислоте. Одноразовые гранатометы взрывались при попытке привести их в действие. С чеченской стороны в этой операции была задействована разношерстная публика, в лице двух батальонов муниципальной милиции. Поскольку Конституция РФ позволяет иметь муниципальную милицию, Автурханов, по мнению российских властей, представлял законную власть. На основе чего он и сформировал эти два батальона, которым и было передано это оружие. Но люди Умара Автурханова только числились муниципальной милицией. На самом же деле эти «воины», призванные оказывать огневую поддержку нашим танкам, при заходе танков в Грозный столкнулись с силами дудаевцев и разбежались кто куда. Танкисты остались без поддержки пехоты. Дудаевцы просто подожгли танки, часть танкистов захватили в плен, а часть уничтожили на месте. Те автурхановцы, кто не испугался вдвойне превосходящего противника, были также уничтожены.

Аналогичный эффект сработал в июне 1995 года с Шамилем Басаевым, захватившим больницу в Буденновске. До этого рейда рейтинг Басаева в Чечне был очень низок. Среди чеченцев в ту пору он он прослыл бандитом и очень плохим командиром, чьих хваленых боевиков, оказывается, могут уничтожать даже плохо обученные солдаты-срочники. Свой рейд в Буденновск Басаев совершил не из дерзости, а из отчаяния. Он решил, что в июне 1995 года исход войны решен, и благодать для него закончилась. Тогда почти все районные центры были уже в руках федеральных войск России, бандформирования сепаратистов были или разгромлены, или блокированы в горах. Басаев предпринял отчаянный террористический акт, совершив свой рейд в Буденновск. Этот отчаянный рейд превратился в триумф Басаева и заодно скрутил федералов по рукам и ногам. Разрешение на выход Басаева из Буденновска в Чечню дал премьер Виктор Черномырдин. 18 июня мне на командный пункт в Ханкалу позвонил Сергей Степашин: «Мы здесь держим Шамиля и не выпустим его!». Я попросил Степашина предупредить меня, если обстановка изменится. К 18 часам 18 июня Степашин мне сообщает: «Басаев уже на подходе к тебе, ты давай его встречай!». И тут же мой помощник сообщает: 20 машин с чеченскими террористами сопровождают автоколонну Басаева, которая идет вокруг чеченской границы через Хасавюрт на Грозный. В Грозном, как мне сказал помощник, сепаратисты уже ликуют, вдохновленные рейдом Басаева и слабостью Москвы. Я, конечно, понял, что может произойти, если Шамиль войдет в Грозный. Произойдет то, что произошло с фашистами Бенито Муссолини, когда они вошли в Рим и захватили власть в Италии без единого выстрела. Я поднял вертолет, послал на встречу Шамилю генерала с ультиматумом, где повелел Шамилю возвращаться назад. Параллельно я поставил задачу, чтобы из Моздока вышел навстречу басаевцам танковый взвод и закрыл террористам проход в Грозный. Вертолет с генералом-парламентером настиг Басаева в Хасавюрте. Басаев получил ультиматум прямо из приземлившегося на его пути вертолета. Ознакомившись с моими требованиями, Шамиль остановился и поразмышлял. Он увидел, что ему путь закрыли танки, которые, в случае чего, откроют по нему огонь. Дождавшись наступления сумерек, он пересек под покровом темноты границу Дагестана и Чечни, пересел на легковые машины и ушел. Мы, конечно, применили авиацию, несколько машин с боевиками были уничтожены. Но Басаева в этих машинах не было. Шамилю удалось уйти.

Как Вы считаете, оправдала себя операция по уничтожению Джохара Дудаева, совершенная 21 апреля 1996 года у села Гехи-Чу? Разве с Дудаевым нельзя тогда было договориться?

На тот момент с Дудаевым было невозможно договориться. С ним за год до этого, в июне 1995 года, пытался договориться Аркадий Вольский. Но на этих переговорах Дудаев показал, что он уже невменяем. Он не мог адекватно реагировать на происходившее вокруг него, отрицательно влиял на ход тогдашних событий. Если бы не физическое присутствие Дудаева как живого лидера сепаратистов, думаю, мы бы давно договорились с чеченцами по политическому блоку вопросов, и Чечня осталась бы в составе нашей страны как субъект Федерации. И генеральный прокурор Чечни Усман Имаев, и Аслан Масхадов к апрелю 1996 года были готовы к мирному разрешению. Не был готов только Дудаев, который всячески препятствовал окончанию или прекращению войны.

Беседовал Игорь Латунский