К исламизации через модернизацию: пятый мятеж в Турции — причины и последствия провала

Итак, попытка свержения президента Эрдогана закончилась грандиозным провалом. Что произошло и какие последствия это будет иметь? Ситуацию в Турции достаточно сложно понять, если не рассмотреть историю вмешательства военных в политическую жизнь страны. В действительности за текущей ситуацией стоят очень и очень не новые тенденции и старые счёты. Турция — это страна долгоживущих политиков и очень долгоживущих по современным меркам политических проектов.

В 1950-м кемалистская Народно-республиканская партия (НРП) потерпела поражение на выборах. К власти пришла Демократическая партия (ДП) — по сути, идеологические предшественники Эрдогана. Экономически это были «либералы», взявшие курс на разгосударствление и привлечение иностранного капитала, геополитически — были достаточно ориентированы на Запад, чтобы послать дивизию на войну в Корее. При этом идеологически ДП была вполне исламистской. Иными словами, пресловутый политический ислам изобрели отнюдь не вчера.

Тем интереснее результат. За десять лет было построено 8 тыс. мечетей (при 68% неграмотности населения), организованы еврейские, армянские и греческие погромы в 1955-м (политика удушения меньшинств стала нормой) и до предела «закручены гайки». Итогом стали студенческие волнения в 1960-м, достаточно свирепо подавленные, и новая волна репрессий. Параллельно началась чистка в проявившей явную нелояльность армии.

Как результат, в мае 1960-го правительство было свергнуто военными, ДП запрещена, премьер Мендерес повешен.

После выборов 1961-го у власти оказалось коалиционное правительство из НРП и Партии справедливости, в значительной степени унаследовавшей идеологию, состав и электорат от «демократов». В 1965-м ПС выиграла выборы, однако от неё откололась группировка, в 1970-м оформившаяся в более радикальную Партию национального порядка (ПНП) Эрбакана. Практически параллельно появилась ультраправая Партия националистического действия (ПНД) во главе с одним из лидеров военного переворота 1960-го Тюркешем.

Размножение радикальных группировок было маркером системного кризиса: к началу 1970-х правительство Демиреля практически потеряло контроль над ситуацией в стране. Итогом стал армейский меморандум с требованием отставки правительства и формирования нового, с представительством внепартийных сил, а также проведения реформ. Премьер безропотно подал в отставку, однако новое правительство оказалось столь же недееспособным, как и предыдущее. В итоге было введено чрезвычайное положение, арестованы несколько тысяч человек, в конституцию были внесены поправки, усиливающие роль армии. Демирель не привлекался к ответственности и ещё четырежды становился премьером.

Однако мировой экономический кризис 1970-х практически не оставил Турции шансов на стабильность. Между 1971 и 1980-м сменилось одиннадцать правительств; страна превратилась в поле боя между левыми и ультраправыми группировками — в столкновениях погибло пять тысяч человек. При этом в ультраправой ПНД состояло 200 тыс. человек. За ультраправыми стояли службы безопасности. Итогом стал кровавый переворот 1980-го. Власть на три года взял в свои руки Совет национальной безопасности во главе с генералом Эвреном. Начались репрессии в отношении ультраправых и левых. 230 тыс. были осуждены, 14 тыс. лишены гражданства, 50 казнены, не считая тысяч пропавших без вести, 1,683 млн. внесены в чёрные списки.

Были запрещены все действующие партии, лидерам четырёх крупнейших партий запрещалась политическая деятельность на десять лет. Эрбакану и лидеру ПНД Тюркешу были предъявлены обвинения в использовании ислама в политических целях и подготовке госпереворота соответственно. Глава ПНД оказался в тюрьме на 4,5 года.

В 1982-м была принята новая конституция, резко расширявшая полномочия президента, которым стал Эврен. В отношении политических сил, допущенных к следующим выборам, практически был введён кемалистский ценз.

В итоге в 1983-м к власти пришли правые либералы с турецким акцентом — «Партия Отечества» во главе с Тургутом Озалом. В 1989-м он же становится президентом. По официальной версии нынешних властей, в 1993-м он был отравлен по приказу «Эргенекон», тайной организации кемалистского толка, включая высших офицеров. По понятным причинам, официальной версии доверять нельзя.

Между тем, быстрая модернизация страны парадоксальным (на самом деле — закономерным) образом сопровождалась ростом исламистских настроений. Если в начале 70-х поддержка ПНП составляла 11%, то в 1996-м её реинкарнация «Рефах» («Благоденствие») во главе с уже знакомым нам Эрбаканом набрала уже 21,5% голосов, что позволило ему сформировать коалиционное правительство. Последнее приравняло дипломы выпускников исламских институтов к светским, сократило рабочее время в священный месяц рамадан и т. д. Влияние исламистов резко усилилось сразу в нескольких силовых структурах — прежде всего в Директорате безопасности МВД (структура, занятая борьбой с организованной преступностью) и жандармерии.

Итогом стало официальное обращение президента Демиреля к военным, в котором он обвинил Эрбакана в угрозе светскому характеру государства. В 1997-м под давлением военных правительство Эрбакана ушло в отставку, премьер был на пять лет лишён права заниматься политической деятельностью, Эрдоган, на тот момент мэр Стамбула и один из лидеров «Рефах» получил 4 месяца тюрьмы за публичную декламацию исламистского стихотворения.

В 2001-м он возглавил очередную, окультуренную и евроориентированную итерацию ПНП — Партию справедливости и развития (ПСР). Последняя получила на выборах 2002-го 34,3% голосов. Эрдоган пришёл к власти — и более от неё не уходил.

В 2007-м поддержка ПСР достигла 46,7% - и Эрдоган воспринял это как повод для разгрома светской оппозиции. В 2008-м появилось дело «Эргенекона», в рамках которого было арестовано несколько сот человек. При всей очевидной фейковости, созданная ПСР машина пропаганды сработала на 100%, надежно убедив 2/3 населения в правильности действий ПСР.

В 2010-м всплыл очередной фейк, на этот раз прямо направленный против военных. 322 офицера были арестованы за СЕМИЛЕТНЮЮ подготовку переворота. В 2011-м в знак протеста против репрессий подали в отставку глава Генштаба, главкомы сухопутных сил, ВВС и ВМФ. Однако это не остановило судебную машину Эрдогана: в 2012-м обвиняемые в большинстве получили сроки от 13 до 18 лет, бывшие главкомы ВВС и ВМС — по 20 лет.

В том же 2012-м начался очередной этап охоты на ведьм — на этот раз обвинения были предъявлены участникам отстранения от власти Эрбакана, экс-президенту Эврену и бывшему командующему ВВС Шахинкаи. В 2014-м они оба были приговорены к пожизненному заключению.

Иными словами, конспирологические теории и поиски американской (при том, что Обама недвусмысленно поддержал Эрдогана) либо другой руки избыточны — турецкие военные имели достаточно причин для того, чтобы попытаться свергнуть «султана». При этом непосредственным триггером могли послужить экономические затруднения и последние акции Эрдогана — такие, как снятие неприкосновенности с депутатов парламента в начале июня, позволяющие окончательно растоптать светскую оппозицию. Далее, простейший взгляд на флайтрадар, демонстрирующий петли самолёта откровенно запаниковавшего Эрдогана недалеко от Стамбула практически исключает версию «инсценировки» (подобной версией отметился, например, РБК).

Почему же пятый по счёту мятеж провалился, в отличие от весьма гладко проходивших первых четырёх? Во-первых, армейская элита была превентивно ослаблена репрессиями. Во-вторых, она оказалась расколота: несмотря на репрессии, значительной части военных импонирует агрессивная политика «султана». В итоге выступление было организовано сравнительно узкой группой военных.

В-третьих, ни одно из свергаемых ранее правительств не обладало уровнем поддержки в 40 и более процентов. При этом подобный уровень характерен не только для находящейся посреди анатолийской «глубинки» Анкары, но и для расположенного на оппозиционно настроенном западе Стамбула — урбанизация привела анатолийскую глубинку на Босфор. При этом военные оказались откровенно не готовы к использованию тактики живого щита — а точнее, агрессивной толпы. Теоретически двух-трёх танков было достаточно, чтобы превратить Таксим в Тянанмынь — однако с жестокостью действовали только лётчики. Нетрудно догадаться, чем закончилась бы тактика Эрдогана для его сторонников в 1980-м. При этом «султана» поддержали практически все основные политические силы в стране.

В-четвёртых, ПСР установила надёжный контроль над полицией и службами безопасности — как было сказано выше, процесс начался ещё в премьерство Эрбакана.

В-пятых, если переворот 1980-го был осуществлён при поддержке США, то на этот раз у восставших не было никакой внешней поддержки. Фантазии «экспертов» о «выпускниках Вест-Пойнта» и руке Вашингтона попросту несостоятельны — в турецком офицерском корпусе практически нет выпускников иностранных учебных заведений, о реакции Белого дома было сказано выше.

Наконец, переворот выглядит откровенной импровизацией и был весьма плохо продуман и организован. Военные, вероятно, просто переоценили свои возможности.

Последствия переворота достаточно прозрачны. Задержаны и будут, вероятно, с максимальной жестокостью наказаны 2800 военных. Отстранены 2745 судей и прокуроров, более ста уже арестованы. С очень большой вероятностью светская оппозиция быстро пожалеет о своей поддержке «султана» «во имя демократии». Эрдоган успешно трансформируется в эквивалент Лукашенко при гораздо более репрессивном режиме.

Внешнеполитические последствия также не оставляют сомнений. В критический момент, если верить Пентагону, Эрдогану отказали в убежище Британия и Германия, и едва ли в этой ситуации что-то изменит осуждение путча официальным Брюсселем. Поддержка обернулась для США блокадой авиабазы Инджирлик с требованием выдать известного оппозиционного проповедника Гюлена. При этом очевидно, что гюленовский «Хизмет» не имеет к путчу никакого отношения — в противном случае военные получили бы поддержку на улицах.

Иными словами, мы увидим дальнейший дрейф Турции к модели авторитарного и ангтисистемного государства. Объективно это выгодно Москве в кратко- и среднесрочной перспективе. Однако в долгосрочной перспективе мы рискуем получить крайне неприятного соседа с давними историческими счётами.

Евгений Пожидаев, специально для EADaily