Минск-2. Лето 2016 года. Точка бифуркации: обновленный «План Горбулина» — от глухой обороны к нападению

6 июля 2016 года накануне саммита НАТО российский МИД выразил обеспокоенность наращиванием военной активности ВС Украины на Донбассе. Заместитель министра иностранных дел РФ Григорий Карасин встретился с послами Германии и Франции в Москве. Подобный формат встречи в очередной раз напомнил всем заинтересованным сторонам о Минском процессе, который, как двумя неделями ранее признали в президентской администрации Владимира Путина, безнадежно зашел в тупик. На днях стало известно, что встреча в нормандском формате четверки министров иностранных дел по инициативе российской стороны перенесена на осень. Между тем, несмотря на подобные демарши, безрезультативность для российской стороны Минска-2 определилась еще год назад. И вот сейчас 1 июля министр обороны Польши в интервью СМИ хвастается, что на саммите НАТО в Варшаве будет принято «знаковое решение», которое заставит Россию «отступить с территорий Украины, которые она незаконно заняла». Таким способом поляк подразумевал не только Донбасс, но и Крым. Очевидно, что «решение» НАТО предполагается осуществлять на ином направлении, нежели Минск-2.

В этой связи необходимо обратить внимание на последнюю публикацию бывшего секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины и советника нынешнего президента Владимира Горбулина на ресурсе Gazeta.Zn.UA под названием «2017-й: продолжение следует…». Горбулин расписывает перспективу конфликта, что касается Украины, на год вперед. Означенная публикация интересна тем, что именно Горбулин год назад объяснил логику действий Киева в избранной им стратегии «ни войны, ни мира» на Донбассе с использованием Минского процесса для сдерживания России. Предложенный тогда Горбулиным «пятый» по его счету сценарий «ни войны, ни мира» или «ограниченной войны и перманентных переговоров» и стал действующим. Он предусматривал:

— ограниченную и сдерживающую войну на Донбассе с целью нанесения «демотивирующих потерь» и деморализации населения восставших территорий;

— ведение постоянного переговорного процесса в Минске без окончательного фиксирования результатов в виде договоренностей и каких-либо форматов;

— постепенный переход от пассивной обороны к активной, от блокирования противника к его вытеснению;

— рост давления Запада на Россию и действия по ее дипломатической изоляции;

— последовательное и кардинальное реформирование украинского общества;

— сближение с НАТО и с Евросоюзом, а также участие Украины в формировании локального военного союза с частью постсоветских и центрально-европейских государств.

Означенная стратегия «гибридной войны» против России даже получила год назад в российских СМИ название «план Горбулина».

Горбулин определил занятую Киевом посредством Минска позицию, как «оборонительную стратегию», обусловленную «временной слабостью» Украины и «недостаточной поддержкой» страны. Главная и единственная внешнеполитическая стратагема украинского государства, по Горбулину — «выигрывать время и накапливать силы». Следовательно, «план Горбулина» предполагал со временем преодоление слабости Украины и получение «достаточной поддержки» от ее «союзников». Впрочем, возможны и варианты, когда слабость будет преодолена, а поддержка все равно останется «недостаточной», либо наоборот — слабость Украины не будет преодолена, но внешняя поддержка станет «достаточной», что мы сейчас и готовимся увидеть в Варшаве. И внутренний, и внешний вариант усиления предполагали мобилизацию сил Украины и ее «союзников» и их наращивание, как по политической, так и дипломатической линиям… против России.

Российские комментаторы год назад сконцентрировали свое внимание на военной составляющей, предложенной Горбулиным стратегии — завершающей точке войны — атаки на Донбассе на народные республики по модели операции хорватов в Крайне, а не на аспекте «сдерживания» России посредством невыполнения Минска и ведения безрезультатных переговоров. В последнем случае Горбулин определил задачу Минского процесса: стратегически не идти на поводу у Кремля и тактически не играть с ним по проблеме Донбасса по кремлевскому сценарию — что мы и наблюдали целый прошедший год. Новая статья Горбулина «интересна» продолжением темы «ни войны, ни мира, а силы концентрируем» в преддверии саммита НАТО. Горбулин предлагает переход от глухой обороны к наступлению, но не военному, а политическому. В значительной степени излагается логика «плана Горбулина» на следующий этап «сдерживания» России, начиная «с точки бифуркации», которую он определил на лето 2016 года. Именно сейчас, по его словам, должна произойти «смена парадигмы» в идущем долгосрочном конфликте. «Смена парадигмы», тем не менее, не означает быстрого завершения конфликта. Процесс обещает идти и дальше в прямом продолжении стратегии «ограниченной войны и перманентных переговоров» без значительной эскалации конфликта.

Впрочем, варианта масштабных боевых действий с участием российских войск Горбулин не боится, хотя и считает, что из-за разницы потенциалов Украина на поле боя потерпит быстрое поражение. Но здесь он полагает, что Украине при варианте массированной военной атаки нужно будет нанести чувствительные потери российским военным и продержаться немного времени, чтобы получить помощь Запада. Вероятно, здесь за аналог берутся события 08.08.08 молниеносной российско-грузинской войны, не менее молниеносно остановленной Западом. Горбулин по нескольким резонам полагает, что из-за политической поддержки Запада в политическом плане Украина выиграет при тяжелом эскалационном военном сценарии. В случае радикализации конфликта, предлагает Горбулин, украинскому руководству следует быть готовым к введению военного положения на всей территории Украины и объявлению состояния войны.

Тем не менее, Горбулин полагает, что основная задача для Киева остается прежней — дипломатическими, экономическими и информационными средствами создать условия для недопущения такой большой войны. На фоне этих усилий Украина должна продолжать перевооружение своей армии, проводить дальнейшую политическую консолидацию своего общества под знаком украинского национализма.

В сфере военного строительства он предлагает искать асимметричный ответ на мощь российской армии. Горбулин предлагает создать Военно-промышленную комиссию во главе с президентом для определения приоритетов в области создания новых вооружений, начиная от оперативно-тактических ракетных комплексов до украинских аналогов американского Javelin и заканчивая собственными боевыми БПЛА и военными роботами. Цель — снизить военные возможности бронетанковых войск России и ее артиллерии.

Вообще основой новой стратегии Украины в «гибридной войне» с Россией, по мнению Горбулина, должны стать асимметричные действия, особенно — на внешнеполитической арене. Для этого Украина должна взять инициативу на себя и выступать на внешней арене все с новыми и новыми инициативами, пусть не все они будут выполняться. Так, например, Украина должна сделать все возможное, по его мнению, чтобы ускорить реформирование Совета Безопасности ООН, дабы лишить Россию права вето.

Разумеется, более широким и активным должно стать сотрудничество Украины с НАТО. Украине следует активнее включиться в дискуссии по формированию под американской эгидой новых коалиций государств в Восточной Европе. Здесь перспективной становится инициатива создания под эгидой НАТО общей военной флотилии на Черном море с участием Украины. (Отметим, что Болгария провалила этот план, неожиданно объявив, что не хочет участвовать в создании постоянного флота НАТО в Черном море).

В сфере идеологии Украина, по Горбулину, должна добиваться на международном уровне запрета российской идеологической концепции «Русского мира». Для людей (или государств), продвигающих концепцию «Русского мира», указывает Горбулин, должны быть установлены такие же правовые последствия, как и для последователей нацистской идеологии. В своей статье Горбулин даже утверждает: «На востоке Украины действует (или действовали) сразу несколько различных „православных армий“, творящих такие бесчинства, которые даже боевикам ИГИЛ* не приходили в голову». (sic!)

Кроме того, Горбулин предлагает активней работать в информационной сфере. Одной контрпропаганды или повышения уровня обработки сознания населения, по его мнению, недостаточно. Украина нуждается в правовых нормах на международном уровне для ограничения внешней информационной политики России. В частности, считает он, необходимо еще изменить украинскую информационную политику по отношению к Донбассу. Для этих районов, полагает он, нужен совершенно особый режим функционирования информационного пространства. Короче, все перечисленные мероприятия относятся к инструментарию «гибридной войны».

Горбулин открыто признает, что для продолжения противостояния с Россией существуют определенные сложности, и в настоящий момент Украина объективно находится в сложной ситуации. Так, внутреннее положение Украины очень тяжелое, как в социально-экономическом плане, так и с точки зрения общего состояния украинского общества, которое демонстрирует усталость от официально не объявленной войны, резкого снижения социальных стандартов и условий жизни, отсутствия позитивного видения реформ. Горбулин признает, что экономическая сфера на Украине остается уязвимой. В качестве ответа он рекомендует украинскому руководству подготовиться к радикальным шагам в этой сфере. В частности, рассмотреть возможность введения чрезвычайного экономического положения, а также расширить пакеты экономических санкций против России. В частности, ввести прямые ограничения на деятельность агентов экономического влияния РФ на Украине, т. е. использовать санкции против предприятий и фирм с участием российского капитала. Однако, что характерно, о блокаде российских коммуникаций Горбулин ничего не говорит.

Что интересно, для снятия ненужного напряжения в обществе Горбулин рекомендует смягчить политику десоветизации и люстрации, чтобы не вызывать излишнего недовольства населения.

Горбулин полагает, что на новом этапе гибридной войны проблема связи санкций ЕС со сдерживанием России перестает интересовать Украину. Санкции уже сыграли свою роль. Горбулин предлагает действовать Украине так, будто фактора санкций больше не существует. Здесь, очевидно, Горбулин подразумевает игнорирование Киевом возможного внешнего давления европейцев, требующих от Киева выполнения его части Минских договоренностей.

Еще в феврале этого года Горбулин заявил, что потенциала Минского процесса для сдерживания России хватит не более чем на два-три года. Но за этот оставшийся период, полагают в Киеве и у его «союзников», по собственной инициативе Россия из Минского процесса не выйдет. При этом противники России при всей хвалебной риторике в адрес Минска полагают, что Минские соглашения — это международные договоренности, правовой статус которых недостаточно высок, а политический вес лишь определяется готовностью сторон выполнять их. И поскольку украинская сторона их не выполняет, то и политического веса у Минских договоренностей нет. Поэтому до самого последнего момента дипломатическое маневрирование давало возможность украинскому руководству выигрывать время и готовиться к следующему этапу конфронтации.

Для сдерживания России Украина даже чисто внешне, как выяснилось, благодаря Горбулину еще год назад, притворно согласилась на внесение в повестку дня переговоров в Минске фундаментальных вопросов внутренней политики Украины. В России тогда полагали, что это большой успех.

Но дальше последовало дипломатическое наступление Украины в рамках Минского процесса, когда она потребовала реструктуризации соглашения для якобы предоставления ему нового импульса для его выполнения. Берлин и Париж поддерживали подобное требование, а Москва вынуждена была в ноябре 2015 года согласиться. Однако идти на ответные уступки России, демонстрирующей признаки внутреннего нестроения и начинающегося упадка, с точки зрения Киева, по меньшей мере, было бы неразумно. Далее Украина использовала тактику сужения предмета переговоров исключительно вопросами внешнеполитическими, безопасности и гуманитарными аспектами. Внутренний аспект выпал из консультаций в Минске. Кроме того, Киевом неоднократно предпринимались попытки увеличить количество участников переговорного процесса, в частности, с приглашением США. Вершиной усилий Киева и его союзников стало требование интернационализации конфликта через создание на Донбассе полицейской миссии ОБСЕ.

Общие усилия показывают на более широкую перспективу Минского процесса, правда, уже на другом уровне урегулирования. Москва просит единой и неделимой безопасности в «большой Европе»? Хорошо, здесь саммит НАТО в Варшаве создает инструмент сдерживания и военной угрозы. И после паузы России предложат урегулирование широкого военно-политического кризиса. На новом уровне и с большим количеством участников начнется новый переговорный процесс, направленный на решение более сложных и противоречивых политических вопросов, связанных не только с Донбассом, но и с Крымом, другими кризисными точками на постсоветском пространстве — Приднестровьем, Карабахом, Абхазией и Южной Осетией. По отношению к Калининградской области для ослабления взаимной военной напряженности будет предложена демилитаризация в обмен, например, на отвод батальона НАТО из Польши или Прибалтики. Аналогичным образом предложение о демилитаризации коснется и Крыма.

Продвигаемое сейчас ЕС размещение сил НАТО под видом международной вооруженной полицейской миссии ОБСЕ на Донбассе станет моделью для внедрения концепции «международного управления конфликтными территориями с неопределенным политическим статусом». Согласно этой концепции, например, управление Донбассом на период подготовки к его возвращению Украине будет осуществляться временной международной администрацией, за которыми будут стоять силы НАТО и ЕС. В результате для разрешения застарелых кризисов на постсоветском пространстве будет установлена обновленная версия «подмандатных территорий» под международным управлением. Этот результат и будет представлен в качестве равной и неделимой безопасности для Евразии.

Аналитическая редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ