С Эрдоганом или без него: Турция теряет шансы устоять у края пропасти

Уход Ахмета Давутоглу с поста председателя правящей в Турции Партии справедливости и развития (ПСР) оказался для многих неожиданным, учитывая сложный период, который переживает страна. Лидер ведущей партии в парламентской республике, коей Турция пока остаётся, занимает пост главы правительства. Сложение Давутоглу полномочий первого номера ПСР автоматически означает его отставку с премьерского поста, а с ней и перестановки в кабинете министров. Турция остро нуждается в консолидации властной элиты, монолитности рядов правящей партии, которая по итогам последних выборов 1 ноября 2015 года получила право на самостоятельное формирование высшего органа исполнительной власти. Встряска высоких этажей турецкой иерархии сейчас менее всего нужна стране, сталкивающейся с самыми серьёзными за последнее десятилетие внутренними и внешними вызовами. Но один человек в Турции решил иначе…

Президент Реджеп Тайип Эрдоган продиктовал премьеру «добровольно-принудительную» отставку. По итогам их встречи 4 мая общественность узнала о созыве внеочередного съезда ПСР 22 мая, результаты которого по части смещения Давутоглу с поста главы правительства предрешены. То, что стало известно из общения президента и премьера, свидетельствует о смирении последнего с тем, что ему было предписано сделать. Фраза Эрдогана, наставляющая Давутоглу не забывать о том, «как он был выдвинут в премьеры», наверное, важнее всех других комментариев политиков и экспертов, которые в избытке представлены в эти дни.

Такой словесный пассаж — «Вы не должны забывать о том, как получили свой пост» — уничижителен для любого политика. По всей видимости, Эрдоган таким образом решил пресечь любые попытки, даже намёк на них, со стороны Давутоглу упереться и пойти супротив решению своего «босса». А ведь у смирившегося премьера была такая возможность. При всём наплыве экспертных комментариев на тему «почему Эрдоган поссорился с Давутоглу» от внимания аналитиков зачастую ускользает один примечательный момент. Турция ещё не стала президентской по системе правления республикой, к чему все последние годы клонит дело Эрдоган. А значит, и согласно действующей конституции страны, и по элементарным канонам распределения полномочий между президентом и премьером в парламентской республике у поставленного перед фактом своей отставки главы правительства были правовые и политические основания не подчиниться. О наличии у Давутоглу реальных ресурсов пойти против воли президента можно, конечно, поспорить. Но политико-правовые основания «зацепиться» за должность были. Другой вопрос, что премьер-министр благоразумно решил ими не воспользоваться, ибо это означало автоматический раскол в ПСР со всеми вытекающими из этого последствиями, вплоть до жёсткого противостояния между бывшими соратниками.

Главный козырь Эрдогана в этой игре — мандат всенародно избранного в августе 2014 года президента, при решающем голосе которого удобный ему политический деятель из правящей ПСР занял премьерский пост. Под этим углом зрения смысл брошенной Эрдоганом в лицо Давутоглу вышеуказанной фразы, похожей на «политическую пощёчину» (иначе и не скажешь), становится ещё более очевидным.

Отставка турецкого премьера сразу обросла множеством гипотез. В этой симфонии мнений многочисленной когорты весьма авторитетных знатоков Турции сложно уловить самую правдоподобную версию. Впрочем, в этом нет нужды, ибо в одной точке и в одно время сошлись несколько факторов, наставивших Эрдогана принять кадровое решение в отношении Давутоглу. Попробуем придать этим факторам целостный вид.

Внешняя сторона вопроса свидетельствует, что Давутоглу мог перестать пользоваться доверием турецкого лидера по одной простой причине. В Европе и Америке ощущается откровенная усталость от приближающегося к 14-летнему рубежу правления Эрдогана. Прошедшие с его вступления на президентский пост почти два года стали испытанием для отношений Турции с Западом. «Надменному осману» всё больше отказывают в доверии, его образ последовательно дискредитируется в политических кругах США и Европы, на страницах практически всех авторитетных западных изданий. Параллельно этому союзники Турции по НАТО и партнёры в ЕС стали оказывать повышенные знаки внимания к персоне Давутоглу, показывая, кого они предпочитают видеть во главе малоазиатской державы. От пытливого взгляда Эрдогана такие посылы Запада не ускользнули, и он решил отреагировать в присущей ему импульсивной манере. У турецкого президента, мягко говоря, иное мнение, на кого возложить регалии своего преемника. Будучи «техническим премьером», Давутоглу достиг «потолка роста» на посту главы кабинета министров.

Есть версия, что Эрдоган сыграл на опережение, загодя устранив одну важную для него проблему. Дело в том, что шансы госпожи Хиллари Клинтон стать следующим президентом США растут с каждым днём. У бывшего американского госсекретаря сложились достаточно тёплые отношения с Давутоглу на том этапе, когда они являлись коллегами по занятию высших дипломатических постов в своих странах. Хотя было время, когда Клинтон даже не могла припомнить Давутоглу по имени, её восшествие в Белый дом ещё больше сместило бы внимание официального Вашингтона, а с ним и всех европейских столиц, от президента на премьера Турции.

К тому же ещё одна представительница прекрасного пола на посту главы государства, но уже в Европе, дала Эрдогану массу поводов усомниться в стойкости Давутоглу к идущим с Запада политическим соблазнам. Считающийся принципиальным западником, премьер добился заключения сделки с Европой по мигрантам. Он оживил переговорный процесс по вступлению Турции в ЕС, вышел на важное для Анкары соглашение об отмене визового режима с европейскими соседями. Хотя в Сирии у Давутоглу складывалось далеко не всё так гладко (считается, что турецкий премьер «вёл» сирийский вектор внешнеполитического курса своей страны), но и здесь союзники по евро-атлантическому блоку, включая канцлера Германии Ангелу Меркель, делали многое, ориентируясь именно на перспективу замещения импульсивного и непредсказуемого Эрдогана на уравновешенного и хорошо «просчитываемого» Давутоглу.

Внешние мотивы произошедшего в Анкаре «дворцового переворота», несомненно, важны, но не они окончательно склонили Эрдогана к тому решению, о котором стало известно вечером 4 мая. Внутритурецкие драйверы отставки Давутоглу оказались определяющими. Вот примерный перечень основных из них.

— Курдский вопрос в Турции зашёл в тупик. С Рабочей партией Курдистана (РПК) вооружённый конфликт принял характер войны на тотальное уничтожение. С начала этого года Давутоглу стал высказывать свои сомнения по поводу достижимости полной победы над РПК и окончательного подавления курдского сепаратизма на юго-востоке страны. В этом его стали поддерживать определённые круги в армии и в силовом блоке в целом, конкретно, на уровне среднего и ниже среднего звена в Генштабе, Минобороны, разведслужбах и отчасти Совете национальной безопасности Турции. Эрдогану удалось в минувшие годы отбить у турецкого генералитета всякую охоту вмешиваться во внутриполитические дела. Но вычистить из армии и спецслужб всех трезво мыслящих людей, заменив их на послушных исполнителей, — эта непосильная задача для любой мало-мальски цивилизованной власти. Сомнения Давутоглу по части «окончательного решения» курдского вопроса стали находить понимание в армейской среде. Воевать с собственным народом ведь никто не хочет, тем более в таком растянутом во времени и пространстве формате — возобновлённая война с РПК длится уже десятый месяц практически на всём юго-востоке Турции. Выразителем подобных настроений всё чаще стал выступать Давутоглу. Посему Эрдогану нужно было в спешном порядке пресечь зарождающийся внутривластный полюс инаковости мнения;

— Конституционный вопрос в Турции тоже оказался в удручающем состоянии. И здесь явственно проступили контуры тупика в грандиозных планах Эрдогана переформатировать правление в Турецкой республике на свой лад и под свои авторитарные потребности.

Парламентские выборы 1 ноября были выиграны ПСР, но завладеть большинством в законодательном собрании для самостоятельного продавливания конституционной реформы не получилось. Власти вынуждены учитывать голос оппозиции, и Давутоглу был настроен на взвешенный ритм работы с политическими оппонентами. Достоверных свидетельств того, что премьер не одобрял помыслы Эрдогана по части проведения кардинальных изменений в системе правления, нет. Однако косвенные признаки наличия у Давутоглу особого мнения всё же присутствовали.

Примечательный эпизод расхождения во мнениях внутри власти имел место буквально за считанные дни до «добровольно-принудительной» отставки. «Новая конституция Турции останется светской, несмотря на возражения. Секуляризм сегодня уже не является темой для дискуссии, думаю, её следует закончить. В подготовленном нами проекте новой конституции светский принцип будет сохранён», — 27 апреля заявил Давутоглу.

Премьерский комментарий последовал на следующий день, после того как спикер турецкого парламента Исмаил Кахраман предложил закрепить роль ислама в новой конституции. По его словам, Основной закон страны «должен быть религиозным».

Важно отметить, что на текущем этапе именно Кахраман в рядах ПСР отвечает за создание «чернового варианта» новой конституции. Думается, нет надобности пояснять, на чьей стороне в этой мимолётной «стычке» двух видных функционеров в правящей элите Турции были симпатии президента.

— Вопрос с зашкаливающим авторитаризмом Эрдогана также мог привести к его разрыву с соратником по правящей партии. Тут тоже масса эпизодов показательного свойства, посеявших у Эрдогана семена подозрений в полной лояльности Давутоглу. Среди них напомним такой случай. В конце марта, на фоне нарастания негативной реакции общественности в отношении ареста учёных, подписавших обращение к властям с критикой комендантского часа, действующего в населённых преимущественно курдами юго-восточных районах страны, Давутоглу заявил, что он категорически против их задержания (1).

Как передало тогда турецкое агентство Cihan, выступая перед журналистами во время своей поездки в Иорданию, премьер сказал: «Если нет никаких юридических предпосылок, я против взятия под стражу людей, ожидающих суда. Я полагаю, что если по итогам судебного разбирательства суд выносит оправдательный приговор, то ограничение свободы этого человека невозможно восполнить никакими средствами». «Государство может принудить человека выплатить большой штраф, но оно не должно лишать его свободы говорить и передвигаться. Как учёный, подвергшийся жесточайшему притеснению во время государственного переворота 28 февраля 1997 года, заявляю: я не могу принять какие-либо ограничения свободы мышления», — заявил премьер.

Когда один из высших чиновников покидает вертикаль власти, значит на его место уже или отобрана конкретная персоналия, или в её отношении вот-вот будет принято важное кадровое решение. Смещая премьера, Эрдоган не мог не иметь на примете готового кандидата. Чаще всего называется имя министра транспорта Бинали Йылдырыма, с небольшими перерывами (в связи с проведением парламентских выборов), занимающего этот пост с самого начала прихода Эрдогана во власть. То есть, с ноября 2002 года, когда ПСР впервые получило право на формирование однопартийного правительства. Все 14 лет и даже раньше, когда Эрдоган был ещё мэром Стамбула, а Йылдырым главой судоходной компании, последний служил лидеру нации верой и правдой.

У Йылдырыма курдские этнические корни, что тоже может быть интересно Эрдогану и его команде в ПСР, учитывая их войну с сепаратизмом турецких курдов «до полной победы». Преданный человек, в жилах которого течёт курдская кровь, во главе правительства, да ещё и потенциальный преемник «надменного османа» — чем не идеальная возможность Эрдогана сохранить единую и неделимую Турцию, остановить её у края пропасти гражданской войны.

Давутоглу из тех политиков, кто только с виду кажется начисто лишённым властных амбиций. Да, он так и остался преимущественно учёным-профессором, не став мастером плетения внутриполитических интриг. Но за внешней отстранённостью от «грязной» политической кухни могло находиться «двойное дно». В связи с этим — информация для размышления. За считанные дни до «часа Х», который для Давутоглу выпал на 4 мая, в турецкую прессу просочилась «компрометирующая» семью Йылдырыма информация.

Газета Sözcü, которая находится в оппозиции к политическому режиму Эрдогана, сообщила своим читателям о похождениях сына Бинали Йылдырыма в игровых заведениях за пределами Турции. На первой полосе своего очередного номера издание опубликовало фотографию человека, похожего на сына министра транспорта. Молодой человек находился в одном из казино Сингапура. «Они любят рассуждать о вере и религии, а сами спускают состояния в казино. Глава судоходной компании Эркан Йылдырым, сын правой руки Эрдогана — министра транспорта Бинали Йылдырыма, был замечен в одном из казино Сингапура за игрой в рулетку», — писала Sözcü.

Не берёмся утверждать, но в этой истории может оказаться то самое «двойное дно», наличие которого в политическом облике Давутоглу нельзя исключать. Премьер мог попытаться сыграть на опережение, ведь до него могли дойти определённые слухи о сгущающихся над головой тучах. Что-что, а аналитических способностей у «премьера-профессора» не занимать. Увы, не получилось. Попытка дискредитации Йылдырыма, который, кстати, вместе со своей семьёй не раз фигурировал в антикоррупционных расследованиях турецких журналистов, могла обернуться против самого Давутоглу.

Налицо определённая композиция, а не лишь один, два или даже три побудительных мотива у Эрдогана, склонивших его к принятию «оргвыводов» в отношении Давутоглу. Можно долго спорить о первичности или, напротив, неактуальности того или иного фактора, представленного выше. Не менее продолжительно можно доказывать факт принятия Эрдоганом решения под воздействием эмоций, а не после трезвого расчёта. Не будем забывать, что психоэмоциональное состояние турецкого лидера по нарастающей вызывает тревогу и в зарубежных политических кругах, и в политическом сообществе самой Турции. Дело дошло до того, что в западных изданиях стали открыто писать о параноидальных расстройствах Эрдогана как человека и политика.

Хотя, это всё уже и не столь важно. За деталями, догадками и рабочими версиями отчётливо вырисовывается застигнувшая Турцию врасплох реальность. С Давутоглу или без него, с новым премьером Йылдырымом или с кем-то другим, но при Эрдогане страна всё больше сползает к системному кризису. Война с курдами, брожения в армии, обмен взаимными упрёками с западными партнёрами, обострение отношений с Россией, настраивание против себя Ирана — возможно ли это и многое другое снять одним кадровым решением?

Однозначно — нет. Если у нынешней Турции и есть «кадровая проблема», то её надо искать на ступеньку выше от премьерского поста. С Эрдоганом или без него — вот вопрос принципиальной разности для Турции, турецкого народа, вопрос его будущего.

(1) 16 марта турецкие учёные Эсра Мунган, Музаффер Кайя и Кыванч Эрсой были задержаны после проведённой ими пресс-конференции, на которой они зачитали обращение под названием «Мы не будем частью этого преступления». В своём послании представители академических кругов Турции подвергли критике введение круглосуточного комендантского часа в ряде курдонаселённых районов юго-востока страны.

Ближневосточная редакция EADaily