Попытка отколоть от Казахстана нефтегазовые месторождения, по аналогии с Ираком, вполне реалистична — эксперт

К Центральной Азии неуклонно повышается внимание в плане возможного ее превращения в новую арену цивилизационного противостояния с исламистскими радикалами. На эту тему корреспондент EADaily поговорил с известным казахстанским политологом, кандидатом политических наук, директором Групп рисков (Казахстан) Досымом Сатпаевым.

РФ обеспокоена возросшей активностью эмиссаров «Исламского государства»* (ИГ* или ИГИЛ* — экстремистская организация, запрещенная в РФ и ряде других стран). По мнению Минобороны РФ, это несет прямую опасность для безопасности Центральной Азии и России. Похоже, не завершив операцию в Сирии, Москва готова решать вопросы Афганистана. Оцените, пожалуйста, риски для РФ и стран ЦА.

— Во-первых, участие России в сирийском конфликте может вызвать новую волну терактов. Не следует забывать, что террористическое подполье осталось и на Северном Кавказе, где, кстати, деятельность многочисленных саудовских и других арабских фондов традиционно была активна, что способствовало распространению радикальных салафитских идей, которые пустили свои корни и в Казахстане. Радикальные структуры, присутствующие на российской территории, уже оказывали свое негативное влияние на нашу страну. Речь идет о некоем мостике с точки зрения взаимодействия террористического подполья Северного Кавказа и прикаспийских регионов, куда входят западные области Казахстана. Кстати, ИГИЛ* уже обратилась с призывом к российским радикалам нанести удар внутри России.

Во-вторых, продолжается рекрутинг граждан Казахстана и других стран Центральной Азии в ИГИЛ*. И для государств региона все еще сохраняется угроза возвращения части бойцов ИГИЛ* на родину, несмотря на то, что в том же Казахстане попытались принять превентивные меры, например, ужесточив уголовное законодательство.

В-третьих, нам действительно следует более тщательно наблюдать за ухудшающейся ситуацией в Афганистане, представляющей для нас большую, в силу географической близости, угрозу, чем Сирия или Ирак. Движение «Талибан»* усиливает свою деятельность, судя по событиям в Кундузе, на северо-востоке Афганистана. На границах с Центральной Азией также уже сейчас наблюдается процесс активизации деятельности радикальных организаций, некоторые из которых сформировали террористический интернационал под франшизой ИГИЛ*, куда активно вливаются граждане Центральной Азии.

При этом афганско-таджикская и афганско-туркменские границы являются уязвимыми местами в системе обеспечения всей нашей региональной безопасности, по которым могут быть нанесены удары. Ведь гипотетический прорыв террористических группировок через ту же афганско-туркменскую границу, при слабости местных вооруженных сил, несет опасность для всего каспийского региона и прямую угрозу для казахстанской энергетической и в целом национальной безопасности. То есть открывается дорога в западные регионы Казахстана, где в последние годы уже наблюдалась активность джихадистов, в том числе под влиянием радикального подполья Северного Кавказа. При таком сценарии, попытка отколоть от страны ее нефтегазовые месторождения, по аналогии с аналогичной схемой в Ираке, может выглядеть вполне реалистично. В этом случае будет нанесен удар сразу по нескольким целям. Во-первых, по нефтегазовым интересам Запада в этом регионе. Во-вторых, появится еще один плацдарм для радикалов-суннитов недалеко от шиитского Ирана. В-третьих, увеличатся террористические риски по всему Каспийскому региону, в том числе для России, так как еще больше укрепится прочная террористическая дуга по линии «Северный Кавказ — Западный Казахстан».

Что из себя представляет ИГ* в Афганистане? Действительно ли Россия, впрочем, как и США, борются с ИГ*, или ИГ* это своего рода ширма для реализации некоего собственного сценария?

— Начать следует с того, что ИГИЛ* как «Аль-Каида»* и другие террористические организации является порождением геополитики и действий отдельных государств. В существовании ИГИЛ* могут быть заинтересованы Саудовская Аравия и ее партнеры по коалиции, которые опасаются роста влияния Ирана в Сирии и в других ближневосточных странах, в частности в Йемене. Кстати, в начале июня этого года я был на международной конференции в Иране, где мне удалось послушать выступление аятоллы, имама Али Хаменеи о семи внешнеполитических принципах Ирана. Интересно то, что по его заявлению «Исламское государство Ирака и Леванта»* поддерживается американцами. В свою очередь, некоторые американские эксперты заявляют о том, что ИГИЛ* была создана режимом Башара Асада для того, чтобы внести раскол в рядах противников сирийского режима. Все эти разные версии говорят о том, что каждая из конфликтующих сторон пытается использовать ИГИЛ* в своих целях, либо как силовой инструмент, либо как часть пропагандистской работы, чтобы дискредитировать своих противников.

Что касается Афганистана, то, как я уже отмечал ранее, из разношерстной радикальной публики, в первую очередь, состоящий из граждан Центральной Азии уже формируется некая структура, которая использует франшизу ИГИЛ* для более быстрого процесса легитимизации своей деятельности. Кстати, у меня вызывает сомнения, что обезвреженные недавно в Кыргызстане в ходе операции экстремисты входили в ячейку ИГИЛ*, как об этом заявили кыргызские правоохранительные органы. Ведь и у нас могут собраться 10 человек и сказать «Мы — ячейка ИГИЛ»*. Никакой институционализации в данном случае не было, как и прямой связи с ИГИЛ*. Просто определенная группа, занимаясь террористической деятельностью, пыталась, выражаясь бизнес-языком, выступить под крышей уже раскрученного бренда. Зачем создавать никому не известную организацию, если можно обозначить себя как филиал уже известного на весь мир ИГИЛ*? В свое время аналогичная ситуация была с «Аль-Каидой»*, чьи автономные представительства появлялись в разных регионах мира без участия самой этой организации.

После частичного вывода войск НАТО из Афганистана ситуация ухудшилась. «Талибан»* передислоцировался в северные провинции. Но в тоже время, как говорят сами афганцы, «Талибан»* служит заслоном для проникновения различного рода радикалов в ЦА. Так ли это?

— С одной стороны, последователи ИГИЛ* могут быть гораздо опаснее «Талибан»*, так как талибы, костяк которых в основном составляют пуштуны, в первую очередь, ставят своей целью установление контроля над Афганистаном, без прямого вторжения в Центральную Азию. А центральноазиатские члены ИГИЛ*, воюющие в Сирии и Ираке, уже заявляли о будущем создании исламского государства «Хорасан», куда должна войти территория Центральной Азии. С другой стороны, движение «Талибан»* является одним из дестабилизирующих факторов в Афганистане, что создает благоприятные условия для деятельности других радикальных группировок. Поэтому, из этих двух зол нет смысла выбирать меньшее, так как все они опасны для нашего региона.

Север Афганистана традиционно контролировался Кабулом и местными «князьками» типа генерала Дустума. Теперь же Дустум просит помощи у РФ. Пока речь идет о поставках техники, вооружения. Может ли РФ, воспользоваться предложением Дустума, и усилить свою группировку в ЦА, как это уже делается в Таджикистане? Есть ли основания говорить, что Москва может начать операцию в Афганистане, аналогичную сирийской?

— Гипотетически это возможно, через оказание военной поддержки новой реинкарнации Северного Альянса. Только этот Альянс надо еще сформировать для того, чтобы создать буферную зону безопасности на границе со странами Центральной Азии. Внутри же региона пока непонятно, как отнесутся к попыткам усилить российскую военную группировку в Центральной Азии тот же Узбекистан и Туркменистан, которые все еще самостоятельно пытаются подготовиться к нейтрализации любых эксцессов с афганской территории. Возможно, по отношению к афганской проблеме, в Центральной Азии, сформируются две группировки. Первая будет состоять из членов ОДКБ. Вторая будет представлять собой дуэт в лице Ташкента и Ашхабада. Но без тесного взаимодействия всех стран Центральной Азии, система региональной безопасности останется дырявой.

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ