Россия и арктический шельф: поживем — увидим, подождем — получим

Россия в минувший вторник, 4 августа, подала в ООН повторную заявку на признание своих суверенных прав на арктический шельф, территория которого в настоящее время находится вне рамок российской исключительной экономической зоны, более чем в 350 морских милях от побережья. Фактически, речь идет о разграничении центральной части Северного Ледовитого океана. В конце июля 2015 года в России в день ВМФ была принята новая Морская доктрина. Российская Морская доктрина рассматривает морскую проблематику, как в военном, так и коммерческом аспекте, более того — в аспекте ресурсного обеспечения России. Ресурсный аспект в значительной степени превалирует в этом документе. В частности, в Морской доктрине утверждается, что перспектива истощения запасов углеводородного сырья и других минеральных ресурсов на суше предопределяет переориентацию поиска, разведки и добычи ресурсов полезных ископаемых на континентальный шельф Российской Федерации, а в перспективе и на океанические склоны и ложе Мирового океана. В этом отношении Морская доктрина РФ признала Арктическое региональное направление особо важным из-за богатств исключительной экономической зоны и континентального шельфа Российской Федерации. Благодаря геологическим изысканиям, уже известно, что в Баренцевом, Печорском и Карском морях сосредоточены две трети всех ресурсов всего, а не только арктического российского шельфа. Российская заявка в ООН на арктический шельф идет в русле ресурсной арктической политики России, определенной в Морской доктрине РФ.

СССР, в отличие от современной РФ, исходил из принципа раздела морского арктического пространства по секторам. Еще 15 апреля 1926 года постановлением Президиума ЦИК СССР было заявлено владение на «все, как открытые, так и могущие быть открытыми в дальнейшем, земли и острова, не составляющие… признанной правительством СССР территории каких-либо иностранных государств, расположенные в Северном Ледовитом океане к северу от побережья СССР до Северного полюса». Географические карты СССР демонстрировали раздел Арктики по секторальному принципу. Вся морская арктическая акватория, прилегающая к сухопутной материковой территории СССР, изображалась как принадлежащая Советскому Союзу. От границы СССР с Норвегией на западе и от срединной линии Берингова пролива на востоке по направлению к Северному полюсу рисовались границы. Иногда для полной убедительности принадлежности Северного полюса СССР на карте на его месте рисовался красный флажок. Однако ратификация Россией в 1997 году Конвенции ООН по морскому праву 1982 года отменила ситуацию самопровозглашенного российского суверенитета над обширным океаническим сектором Арктики.

Это означало, что РФ признала по отношению к морскому пространству Арктики следующие понятия: «внутренние воды», «территориальные воды» (12 миль), «прилежащая зона» (12 миль), «исключительная экономическая зона» (200 миль"), «шельф», «открытое море» со свободным мореплаванием.

Но Россия, руководствуясь положениями Конвенции 1982 года в отстаивании своих прав на разграничение в Арктике, одновременно не готова полностью отказаться от секторального принципа. Она продолжает пользоваться им в качестве удобного метода, например, выступая против «интернационализации» Северного морского пути, или при разграничении зон экологической ответственности, оказании навигационных услуг и т. д.

К настоящему моменту в соответствии с Конвенцией 1982 года все прибрежные арктические государства, включая Россию, распространили свою юрисдикцию на арктический шельф в пределах исключительной экономической зоны в Северном Ледовитом океане шириной в 200 морских миль. Однако согласно статье 76-ой Конвенции, «континентальный шельф прибрежного государства включает в себя морское дно и недра подводных районов, простирающихся за пределы его территориального моря на всем протяжении естественного продолжения его сухопутной территории до внешней границы подводной окраины материка». Подобное определение дает основание прибрежным арктическим государствам — России, Канаде и Дании, имеющей суверенитет над Гренландией, претендовать на доказательство, что подводный хребет Ломоносова в Северном Ледовитом Океане является продолжением их континентальных платформ. После нескольких лет исследований Россия подала заявку на дополнительные участки не только в районе хребта Ломоносова, но и хребта Менделеева — двух крупных геологических структур под Северным Ледовитым океаном.

В 2001 году Россия направила в комиссию ООН первую официальную заявку на участки арктического шельфа, но в 2002 году комиссия постановила, что для принятия решения необходимы дополнительные исследования. В 2007 году Россия вновь обозначила свои претензии. Экспедиция на мини-подлодке к точке Северного полюса установила на дне океана российский флаг. После этой демонстрации Россия провела гидрографические работы для получения доказательств оснований своих претензий. Аналогичными изысканиями занимались Дания и Канада. Старания всех этих стран подогрел прецедент 2009 года, когда комиссия ООН удовлетворила претензии Норвегии на арктический шельф в другом районе Северного Ледовитого океана.

Новой заявки России в ООН ждали, о ней знали в Арктическом совете и к ней готовились. Однако ранее, 15 декабря 2014 года, в Комиссию ООН по границам континентального шельфа поступила заявка Дании. Дания, осуществляющая суверенитет над Гренландией, заявила права на районы шельфа площадью 895 тыс. квадратных км, которые охватывает весь подводный хребет Ломоносова и упираются в границы 200-мильной исключительной экономической зоны России. Очевидно, что в Москве знали о датских притязаниях и решили подать заявку после датчан с претензией на тот же самый район. По площади российские претензии больше датских — примерно 1,2 миллиона квадратных километров. Представители Дании заранее предупредили, что они ждут встречных требований российской и канадской сторон, и что это должно создать почву для переговоров. Ожидается, что Канада подаст свою заявку на спорное морское пространство в этом или в следующем году. Предполагается, что из-за загруженности Комиссии ООН рассмотрение заявок о внешних пределах континентального шельфа в Арктике затянется на 12−20 лет. Поэтому межнациональные переговоры о разграничении морских пространств Арктики по продолжительности могут превысить этот срок. Российский МИД уже изъявил готовность России к переговорам. На Смоленской площади полагают, что на переговоры с Данией может уйти 10−15 лет. По аналогии переговоры СССР/России о морском разграничении с Норвегией продолжались 40 лет и завершились подписанием соглашения лишь в 2010 году. Можно ожидать, что межнациональные переговоры по спорному разграничению могут начаться еще до вердикта Комиссии ООН. Поэтому завышенные требования Дании были рассчитаны на то, что в процессе переговоров Россия сократит заявленную в 2001 году площадь своих претензий на континентальный шельф Северного Ледовитого океана. Даже возможные минимальные уступки со стороны России могут стать успехом для датской дипломатии.

Очевидно, что Дания и Канада запросят поддержку у США для оказания дополнительного политического давления на Россию. В случае, если возможные переговоры между сторонами будут прерваны без достижения согласия, спор о морском разграничении будет решать Международный суд ООН.

При оценке происходящего сейчас вокруг заявок Дании и России на владение высокоширотным морским шельфом надо исходить из того, что этот спорный и удаленный от берегов район слабо изучен. О наличии ценных полезных ископаемых здесь ничего не известно. Постоянный ледовый покров в районе Северного полюса и отсутствие технологий безопасного и эффективного освоения ресурсов делают этот район малоперспективным для разведки, а тем более разработки полезных ископаемых в настоящее время. Однако при допущениях подобного рода надо исходить из того, что речь идет о разграничении последних свободных морских пространств планеты в обстановке некоторой политической нервозности, созданной ростом активности в Арктике после 2007 года.

Последние годы неоднократно раздавались прогнозы, что изменение климата и таяние арктических льдов в скором времени создадут благоприятные условия для мореплавания и добычи на шельфе в Арктике. Однако теперь подобные ожидания следует определить, как излишне оптимистичные. Во-первых, климатические изменения в Арктике не линейны и, например, этим летом в Мурманске и Архангельске не было ни одного теплого дня, и было так холодно, как обычно летом бывает холодно в Нарьян-Маре или Норильске. И потом общее потепление в Арктике не отменяет зимнего холодного сезона, когда мореплавание и шельфовые работы невозможны. Пока что относительно благоприятные климатические условия для нефте- и газодобычи в российском секторе имеются лишь в Баренцевом море.

Кроме того, период завышенных арктических «шельфовых ожиданий» в России прошел. Мировое падение цен на энергоносители делает разработку арктических месторождений нерентабельными. Проект разработки крупнейшего Штокмановского месторождения газа в Баренцевом море отложен в долгий ящик. «Сланцевая революция» сделала невозможным проект поставок сжиженного российского арктического газа в США. В настоящее время у России на арктическом шельфе работает одна единственная платформа — «Приразломная» («Газпром-Нефть»). С начала добычи, пришедшейся на декабрь 2013 года, на «Приразломной» добыто 4,3 млн. баррелей нефти на сумму в сегодняшних ценах около $215 млн. Это неплохой результат. Однако при цене $60 за баррель, как сообщают противники проекта, «Приразломная» — нерентабельна. Очевидно, что в этих условиях «Приразломная» остается опытным объектом для российских нефтяников, работающих на шельфе.

Стало известно, что «Роснефть» откладывает планы бурения на арктическом шельфе. Без сотрудничества с американской ExxonMobil Роснефть не готова к выполнению своей программы работ в Арктике. И, тем не менее, несмотря на политику санкций, норвежская Statoil продолжает сотрудничество с «Роснефтью» по разведочному бурению на Персеевском месторождении в Баренцевом море. Это демонстрирует стратегический интерес к шельфовой нефтедобычи даже при сложившейся рыночной конъюнктуре. Очевидно, что и российская заявка на расширение арктического шельфа под юрисдикцией России имеет не ближайший прикладной, а общий стратегический характер. Это запланированное еще десяток лет назад мероприятие, а планы должны выполняться. Поэтому и вопрос этот будет рассматриваться достаточно долго. Очевидно, что продолжительные сроки решения снимают вопрос, как о текущей конъюнктуре, так и не способствуют острой конфликтности. Заявка от России в ООН означает: поживем — увидим, подождем — получим.

Аналитическая редакция EADaily