Яна Амелина: Межконфессиональные конфликты в Северной Осетии нагнетаются из Москвы?

Прошедший на этой неделе очередной визит в Северную Осетию духовника патриарха Московского и Всея Руси Кирилла, оптинского старца схиархимандрита Илия, с одной стороны, ободрил и воодушевил верующих, а с другой — вновь обозначил острую проблему, стоящую перед осетинским обществом. Внутренний раскол, связанный с диаметрально противоположным подходом к важнейшему — религиозному — вопросу, становится все очевиднее. Существенную роль в его усугублении играют современные информационные технологии. Те же, что и в аналогичных ситуациях по всему миру — точечные вбросы провокационных посылов и явной дезинформации через социальные сети.

Старец Илий довольно часто бывает в Осетии. Здесь в братской могиле на владикавказском мемориале Славы похоронен его отец — Афанасий Ноздрин, скончавшийся в госпитале от ран в декабре 1941 года. Для того, чтобы получить благословение схиархимандрита, которого здесь очень почитают, попросить его помолиться за родных и близких, собираются сотни православных. В день, когда старец служил литургию во владикавказском храме Святого Георгия Победоносца, солнце «обрамил» радужный ореол. Авторы множества фотографий, запечатлевшие это явление, считают его чудом или, во всяком случае, безусловно положительным знаком.

Вот на каком фоне произошла история, оставившая, мягко говоря, неприятное послевкусие. Ожидая схиархимандрита Илия по окончании богослужения, некоторые чрезмерно экзальтированные богомолки, сняв платки, в знак уважения постелили их перед собой. Предположив, что на самом деле женщины подготовили места, чтобы опуститься перед старцем на колени, московский юрист, секретарь Клуба осетинского языка, модератор крупнейшей (более 3,5 тысяч участников) осетинской группы в Facebook «ОСЕТИЯ-РОССИЯ» Феликс Хубежов опубликовал пост, вызвавший бурную и нездоровую реакцию. «И снова на колени? — задался риторическим вопросом этот общественный деятель. — …Чем чаще встаем на колени, тем лучше живем?».

То, что последовало далее, трудно назвать иначе как беснованием. Многие из более чем 600 комментариев носили откровенно антиправославный характер, выдавая при этом полную неграмотность их авторов в базовых вопросах христианства, а также осетинской истории и культуры.

Первоначальный импульс обсуждению придало возмущение тем, что православные якобы коленопреклонились перед старцем (чего, напомним, не было): «когда это осетины становились на колени?», «не подобает осетину стоять на коленях перед кем бы то ни было» и так далее. «Осетины никогда не становились на колени, даже к Всевышнему обращались (молились) как к равному», — на разные лады повторяли участники обсуждения, по-видимому, гордясь таким подходом. Попытка напомнить, чем кончили нарты (мифологические предки осетин, которые бросили вызов Богу и погибли), не возымела успеха.

Дискуссия стала развиваться в еще более бескомпромиссном ключе. Не только преклонение колен, но по сути само православие, якобы насаждаемое в Осетии «насильно и всякими манипуляциями», было объявлено неприемлемым и «не соответствующим национальным традициям». Знаменитый осетинский поэт, православный христианин (о чем ясно свидетельствуют и его стихи, и роспись им алагирского храма) Коста Хетагуров внезапно оказался «приверженцем традиционной веры», которая, мол, «всегда была, есть и будет основой Осетии». В действительности эта «вера» в нынешнем ее виде является антихристианским неоязыческим конструктом, созданным за последние 10−15 лет группой североосетинских интеллектуалов с претензией не только не «религиозное», но и на политическое влияние.

Здесь приведены только те высказывания, которые все-таки можно публично процитировать. Однако этот пост — далеко не первый в череде подобных вбросов, что давно заметили неангажированные пользователи. «Исходя из многоконфессиональности и многонациональности как РФ в целом, так и СКФО, и РСО-А, в условиях непростой геополитической ситуации наши «друзья» — какие темы «качать будут»?" - обратился к Хубежову один из них, сам же отвечая: «Одна из тем тут бурно «качается». «Бардак девяностых, если кто забыл, начинался именно с такой демагогии, которую охотно подхватывали и развивали деструктивные элементы», — констатировал этот пользователь.

Разубеждать его не стали. Да и как это сделать, если через пару дней тот же Хубежов, комментируя подготовку к празднованию 1100-летия крещения Алании, написал: «Как Северной Осетии следует отметить эту дату, учитывая сложную экономическую ситуацию в республике? Есть ли прямая связь между ухудшением экономического положения в республике и увеличением количества церквей?». Комментарии излишни.

Все перечисленное — далеко не единственные провокационные публикации, появившиеся в группе с начала нынешнего года и прямо или косвенно льющие воду на мельницу межконфессиональной розни. Примечательны посты с заголовками вроде «В Осетии нарастает религиозная нетерпимость!» или «В Осетию идет экспансия ислама и православия!» (последняя названа «мощнейшей …с массовой постройкой храмов, с массовыми крещениями», что очень далеко от реальности). «Как бы это не кончилось прямым столкновением традиционалистов и мусульман с православными», — пишут иные авторы, на пустом месте пророча «радикализацию» на фоне «такой агрессивной экспансии православия».

Целенаправленность, с которой публикуются материалы антиправославного содержания (впрочем, регулярно достается и исламу), пожалуй, исключает простые объяснения вроде глупости их авторов. Остается предположить, что у всей этой пропаганды — далеко идущие цели. В общем их можно обозначить как работу на обострение ситуации в республике с перспективой дальнейшей дестабилизации через постепенную ментальную «отстройку» осетинской молодежи от стержня российской государственности — православия в пользу агрессивно-националистических мифов и религиозных «новоделов».

Относиться к этому следует предельно серьезно. Как справедливо отметил в своей недавней статье политолог Владимир Лепехин, попытки дестабилизации России будут реализовываться по четырем основным направлениям. Это стимулирование межнациональных противоречий и конфликтов, эскалация межконфессиональных противоречий (причем не столько между традиционными религиями, сколько «между православными и все более воинствующими атеистами» — добавим сюда и неоязычников), «активизация напряженности по линии все более жесткого противостояния «гражданского общества» и «коррумпированной власти», и, наконец, «стимулирование протеста (против «зажравшейся» Москвы) в депрессивных регионах».

Все четыре варианта, в особенности три последних, могут оказаться весьма актуальными и для Осетии. Вброс соответствующих «ментальных вирусов» в североосетинское общественно-политическое и информационное пространство, как видим, уже идет. Если этой дезинформационной вакханалии не будет положен решительный конец, перспектива постепенного принятия осетинской молодежью, во всяком случае, некоторой ее частью, де-факто антироссийской риторики станет вполне реальной. Со всеми вытекающими из этого последствиями и для осетинского народа, и для обеспечения национальных интересов России на Кавказе.

Яна Амелина, секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба