Центральная Азия на троих: США отбивают ресурсы у России или Китая?

Саммит руководителей пяти стран Центральной Азии и президента США завершился сообщениями о планах американских компаний искать и добывать стратегические металлы в регионе по-крупному. Эксперты не склонны считать, что сделки угрожают интересам России. Скорее, Китая.

Саммит «Центральная Азия — США» в Вашингтоне привел к всплеску сообщений о том, что американские компании будут искать и добывать стратегические металлы в Казахстане, Узбекистане и других странах региона. Это стало логичным продолжением заявлений Дональда Трампа о необходимости обеспечить США стратегическими металлами.

«Одна из ключевых тем нашей повестки — критические материалы», — заявил президент США во время обеда с главами Казахстана, Узбекистана, Туркмении, Киргизии и Таджикистана в Белом доме.

Вашингтон страстно желает уйти от зависимости от Китая. При этом именно в Центральной Азии могут составить конкуренцию именно КНР, а не России.

Так, «Казгеология» и американская инвесткомпания Сove Capital создали накануне СП по изучению и разработке участков Северный Катпар и Верхнее Кайрактинское в Карагандинской области. Ожидается, что это может быть крупнейшее месторождение вольфрама в Казахстане. Общие запасы страны оценивают в 2 млн тонн, тогда под проект с США попадут 1,3 млн тонн оксида вольфрама.

Очевидно, для американцев проект может решить проблему металла, который Пентагон обозначает как стратегический — он используется для производства боеприпасов. Пока же на Китай приходится 80% производства металла.

Американцы планируют вложить в казахстанский проект $ 1,1 млрд и получить 75% проекта. Как сообщало Bloomberg, в канун сделки возобновила свой интерес к проекту китайская госкомпания, которая предложила даже больше рыночной цены, но администрация Белого дома продавила сделку.

В результате США и Китай впервые столкнулись лоб в лоб в борьбе за металлы, но компании из КНР не остались без вольфрама в Казахстане. Jiaxin International Resources Investment Limited из Гонконга уже является ключевым акционером рудника Богуты в Алматинской области. Он считается четвертым по величине в мире по запасам вольфрама и добыча на нем началась в этом году.

Сейчас Китай контролирует 85% производства стратегических металлов. В то же время ресурсы Центральной Азии во многом еще не освоены. По оценке Исследовательского института Восточной Европы в Гааге, запасы марганцевой руды в регионе составляют 38,6% от мировых, по хрому — 30,1%, по свинцу — 20% свинца, и по цинку — 12,6%.

В этой ситуации наравне с Казахстаном идет Узбекистан.

«Узбекистан быстро заявляет о себе как о ключевом игроке, владея более чем 30 видами полезных ископаемых, включая медь, молибден, селен, литий, кадмий и редкоземельные элементы. По доказанным запасам меди страна занимает 11-е место в мире, в то время как месторождения серебра и молибдена делают ее второй по богатству полезными ископаемыми страной в Центральной Азии после Казахстана», — сообщает Исследовательский институт Восточной Европы в Гааге.

После саммита в США в Ташкенте заявили о подписании двух соглашений по редкоземельным металлам. Министерство геологии и Фонд реконструкции и развития Республики Узбекистан будут сотрудничать с американскими Denali Exploration group и Re Element Technologies.

При этом еще раньше, в августе, министерство горнодобывающей промышленности и геологии Узбекистана подписало меморандум с китайской госкорпорацией China National Gold Group по добыче драгоценных металлов и критически важных минералов.

На фоне противостояния Китая и США в стратегических металлах интересы России в ресурсах в Центральной Азии пока были в добыче нефти, газа и урана. «Росатом» является крупнейшим партнером «Казатомпрома» в казахстанских проектах.

Руководитель отдела макроэкономического анализа ФГ «Финам» Ольга Беленькая отмечает, что в Центральной Азии сходятся экономические интересы США, Китая и России и конкуренция крупных государств за вовлечение стран региона в свою сферу экономических интересов неизбежна.

Советник управляющего фонда «Индустриальный код» Максим Шапошников говорит, что до начала реальных американских инвестиций ещё нужно дойти.

«Мы видим массовое подписание соглашений со стороны США для поднятия рейтинга власти», — замечает Максим Шапошников. По его мнению, для России угрозы в этих проектах мало, так как сами мы предложить разработку таких ресурсов партнерам в нынешней ситуации не можем.

«А опасаться роста влияния Белого Дома на наших соседей сегодня существует мало оснований с учётом уменьшения геополитического влияния США. Противостоять России США сегодня не с руки, при этом страны Средней Азии воспринимают соглашения с США как возможность усилить свою позицию в общении с Россией и Китаем», — считает советник управляющего фонда «Индустриальный код».

«Казахстану и другим странам Центральной Азии выгодны любые иностранные инвестиции. Вопрос состоит в условиях. Потому что во время предыдущих инвестиций, когда подписывали соглашения о разделе продукции (по добыче нефти), у Казахстана, например, были слабые переговорные позиции. Поэтому он до сих пор борется за пересмотр условий разработки своих месторождений и хочет добиться, чтобы иностранные недропользователи платили больше», — говорит ведущий аналитик ФНЭБ и эксперт Финансового института при правительстве России Игорь Юшков.

Эксперт отметил, что страны Центральной Азии часто занимают странную позицию по отношению к российским компаниям, отдавая им приоритет, если они сделают все на льготных условиях.

«У нас сейчас такие возможности ограничены и, вообще, это не совсем правильная позиция», — говорит Игорь Юшков.

Что касается американских компаний, то страны Центральной Азии заинтересованы в лучших условиях интеграции в мировую экономику, полагает руководитель отдела макроэкономического анализа ФГ «Финам» Ольга Беленькая. В то время как американские власти — в ослаблении геополитического влияния Китая в Центральной Азии, добавляет Игорь Юшков.

По его мнению, страны Центральной Азии явно лавируют между Россией, Китаем и США и пытаются втянуть в конкуренцию и Евросоюз, чтобы получать максимальные выгоды от того, на чью сторону они будут колебаться.

«Полное предпочтение одной стороне, конечно, Центральная Азия отдавать не будет. Просто будет постоянно выжимать максимум выгодных условий, лавируя в этом четырехугольнике», — считает ведущий аналитик ФНЭБ.

Заведующий сектором Центральной Азии ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН Станислав Притчин считает, что заключенные в США сделки несут риски для самих стран в Центральной Азии.

«Характер сделок двухаспектный. Первый — это взятие обязательств покупки уже готовых товаров США. То есть соглашения не о начале производства или его разделении, локализации какой-то, а в основном покупке, причем крупных партий дорогостоящей готовой продукции в США. А второй уже — допуск американских компаний к ресурсам», — говорит Станислав Притчин.

По его мнению, с точки зрения глобального взаимодействия, подписанные сделки не прибавят серьезных процентов Центральной Азии в торговле с США.

«Если эти сделки будут растянуты, это будут достаточно ограниченные объемы. То есть США не станут ключевым экономическим партнером для стран Центральной Азии и не смогут по товарообороту, набору инвестиций, технологическому трансферу сравниться с Россией и Китаем. А вот уязвимость перед США, то есть задолженность по кредитам, по поставкам, может возникнуть. Потому что все товары (включая самолеты Boeing) дорогие. Контракты, как правило, достаточно строгие», — продолжает заведующий сектором Центральной Азии ИМЭМО.

Риск по совместной разработке природных ресурсов в то же время состоит в том, что страны Центральной Азии могут снова получить невыгодные соглашения о разделе продукции, как это уже произошло с Казахстаном в 90-е.

«Привлекаются к работе в основном американские компании, локализация минимальная и распределение прибыли достаточно закрытое. То есть непонятно, сколько в конечном итоге прибыли от продажи энергоресурсов получает Казахстан», — говорит Станислав Притчин, добавляя, что в сделках на саммите в США больше прослеживается не попытка геополитической конкуренции или конфронтации, а традиционная стратегия Дональда Трампа: «Как прагматик, Трамп пытается максимально обеспечить критическими минералами американские компании, которых у них действительно дефицит, и расширить рынки сбыта для крупных производителей».