«Разнообразие извращений» и «новый гомункул»: «Норма, гуд бай» — «Евровидения 2024»

Завершившийся на днях «песенный конкурс» «Евровидения», несмотря на неучастие РФ, вызвал значительный интерес у российских СМИ. Что и неудивительно, хотя слушать, как и все последние годы было особенно нечего, зато посмотреть было на что.

Представлены были на выбор и мужчины, наряженные женщинами и умело подражающие их ужимкам, и веселые эксгибиционисты, и натуралистические имитации гомосексуальных утех под видом «танцев», и, наконец, весьма натурально же исполненная сатанинская месса. Хорош был и объявленный победителем, образцово «небинарный», недомальчик-недодевочка, между прочим, с подобием тернового венца на голове («тонкий» такой намёк), а ещё, с масляными глазками, напомаженными кудряшками и влажными губками, — самый подходящий, очевидно, персонаж для олицетворения современной европейской культуры.

В общем прогрессивность конкурсантов зашкаливала и могла удовлетворить, наверное, даже самый утончённо-либеральный вкус. Правда, не хватало немного на этом конкурсе, пресловутого «культурного разнообразия», о котором так любят порассказать либеральные культуртрегеры. Их «разнообразие», на поверку оказалось очень даже однообразным, — «разнообразием» извращений, становящихся всё более откровенными и агрессивными, и своим «переплетением», всё более напоминающих сатанинский шабаш, на котором бесноватые поют и пляшут, стараясь загадить и подавить всё, что возвышает и облагораживает человека.

Эту нарочитую, демонстративную, инфернальность «Евровидения 2024», его почти воландовские мотивы бала сатаны, отметили многие российские комментаторы, и заодно порадовались тому, что РФ осталась в стороне от этого «праздника песни». И радость эта, конечно, по-человечески понятна, вот только представляется она несколько преждевременной и немного преувеличенной. Ведь приоритеты «Евровидения» определились не сегодня, оно давно уже (если не изначально) представляет собой сугубо пропагандистское, идеологически заряженное мероприятие, предназначенное для продвижения в «массы» либеральных ценностей и глобалистской повестки. По сути, «Евровидение» — это аналог советских «конкурсов патриотической песни», только с «обратным знаком», так сказать, «конкурс антипатриотической (или, если угодно, индивидуалистической, либеральной) песни». Правда, если советская песня, — «нам строить и жить помогала», то либеральная, призвана помогать не «строить», а развлекаться (чтоб не сказать «морально разлагаться»). Эта песня о том, что «всё позволено» и «всё надо попробовать».

Не видеть этого, начиная по меньшей мере с 2014 года, когда победила «бородатая женщина», мог только тот, кто не хотел видеть. Нельзя, поэтому не поражаться широте взглядов и большому внутреннему демократизму тех российских чиновников от культуры, которые вплоть до 2022 года, не считаясь с затратами, обеспечивали бесперебойную финансовую, организационную и информационную поддержку участию РФ в «Евровидении», старались, так сказать, не отстать, быть в тренде, даже Манижу посылали. А вот у европейских чиновников, несмотря на весь их хвалёный демократизм, взгляды, как оказалось, не столь широки и после начала СВО, они, без долгих разговоров, в наказание, отлучили РФ от «праздника европейской песни». Да ещё и Манижа не оправдала доверия, «пидманула-пидвела». Но, как говорится, — не было бы счастья, да, несчастье помогло, как теперь наконец-то выяснилось, евробюрократы, поневоле, сделали для защиты и сохранения традиционных ценностей российской культуры больше (отдельное спасибо и Маниже) чем некоторые их российские коллеги, получающие зарплату за окормление этой самой культуры. Так что хорошо, конечно, что РФ была избавлена от участия в мероприятии, которое как верно замечено «переплюнуло любую оргию, шабаш и ритуальное святотатство».

Но это только одна сторона дела. Более важно другое. «Евровидение» ведь не вдруг, и не на пустом месте возникло, оно есть закономерный, плоть от плоти, результат развития современной западной культуры, конкретно говоря, результат её экзистенциального кризиса и углубляющейся системной деградации, одно из проявлений её суицидальной направленности. Основным фактором этой, становящейся всё более явной суицидальной направленности «современной культуры», является безоговорочное торжество в Западном мире либеральной идеологии, которая по сути есть ничто иное, как светская форма сатанизма. Идеология, которая оставляет человека без Бога, и прямо учит, что души не существует, а есть только «нейрофизиологические процессы». Мало того, она стремится лишить человека вообще всех идентичностей, вырвать его из всех общностей, не только из государственной, национальной и религиозной, но также и из семьи, пытается превратить каждого в «вообщечеловека» без свойств, в существо не только без религии и морали, но и без этнической и половой определённости.

Либеральная идеология направлена на то чтобы дискредитировать и разрушить само понятие нормы (на либеральном языке это называется «борьбой за свободу самовыражения») которое является фундаментом человеческой культуры и необходимым условием социального взаимодействия, то есть самого существования общества и человека. И вот как раз для разрушения в «массах» понятия нормы, «Евровидение» и поёт свои песни. Поэтому там и побеждают регулярно различные «нетрадиционные» персонажи, а теперь вот и до «небинарного» существа дело дошло. Посчитали, наверное, организаторы, — а они несомненно искушённые «массовики-затейники», что пришло время предъявить «разогретой» уже публике, так сказать, «нового гомункула», наглядный образец человека «завтрашнего дня», наступающего светлого глобального будущего.

И сегодня ясно должно быть, что для того, чтобы предотвратить массовое производство таких «гомункулов», одного только отказа от участия в «Евровидении» далеко недостаточно. Этот «песенный конкурс», лишь один из вторичных, технически удобных факторов разрушения морали и культуры. Первичным, основополагающим фактором является воинствующий богоборческий атеизм, который подрывает основы христианской цивилизации, учит, «доказывает» без устали, что «Бога нет», а «человек произошел от обезьяны», — то есть является, по сути, животным. Эти, замаскированные под «научные», постулаты, составляющие атеистический символ веры и являются той «питательной почвой» на которой формируется либеральная идеология и укореняется, порождаемая ею «современная культура», со всеми своими псевдонаучными «теориями», абстракционисткой «живописью», бессвязной «поэзией», «театром абсурда» и, не в последнюю очередь, «песенными конкурсами».

Этот либеральный культурный морок проник и в российское массовое сознание, «наследил» не только в культуре, но и в образовании, что приводит, в частности, к тому, что в школе учат одновременно и тому, что «человек произошёл от обезьяны», и патриотизму. То есть, фактически, формирующемуся юному сознанию, предлагают следовать такой примерно логике: человек — это животное, и он должен Родину любить, а если потребуется, то и жизнь свою «положить за други своя». Но подобная логика лжива по сути своей, более того, — противоестественна, и как всё противоестественное, она не работает. Если действительно верить в то, что «человек произошёл от обезьяны», то естественно-закономерным образом будет работать другая логика, именно та которую с предельной чёткостью сформулировал Достоевский, — если Бога нет, то всё позволено. Что, собственно, мы и видим в поведении многих молодых людей усвоивших «современную культуру», ведь вся она, по сути, об одном, — об «освобождении от запретов», и «раскрепощении желаний», о том, что «не надо стесняться своих порывов», что надо отбросить, наконец-то, каноны, правила, нормы, — всё «сковывающее естественные человеческие влечения». Это, напомним, практически буквально повторяет то, что дьявол когда-то нашёптывал Еве.

Об этом же, много лет, разными голосами, но строго в унисон, поёт и «Евровидение». Поэтому российское общество, если оно действительно стремится сохранить свою идентичность, свой духовный суверенитет, не должно ему «подпевать», но для того, чтобы это стало возможным, безусловно необходимо избавление российской культуры от либерального морока.