Суррогат свободы — что получила Грузия за 33 года независимости

Думаю, тридцать три года, или треть целого столетия, исторически вполне достаточный срок для того, чтобы объективно оценить события и явления эпохального значения и вынести из них необходимые заключения и выводы. Именно такой отрезок времени миновал с того переломного момента, когда Грузия посредством всенародного референдума подтвердила единое и общее стремление грузинской нации к государственной независимости. Тем не менее, прежде чем делать выводы, необходимо ответить на несколько на первый взгляд простых, но принципиальных вопросов. Что мы имели? Чего нам недоставало? Чего ожидали? Что в итоге получили?

У нас, грузин, было правовое государство с невиданным пакетом социальной защиты для каждого члена общества — бесплатным здравоохранением, бесплатным образованием, бесплатным отдыхом, ликвидированной на корню безработицей, отсутствующей инфляцией, полностью искорененной эксплуатацией человека человеком и всеобщим равенством. Это был высочайший уровень защиты прав человека, который не имел прецедентов в мировой истории. А главное, мы все это не просто имели, но и реально этим пользовались, что, безусловно, было огромным достижением. Однако во всем этом не присутствовал один элемент — национальная независимость. Советский Союз был единым государством, центр которого находился за пределами Грузии. Правда, у Грузинской Республики имелись все важнейшие атрибуты государственности — своя Конституция, государственная символика, свой законодательный орган, правительство, судебная система, но, несмотря на все это, мы не обладали полной свободой, не располагали собственной национальной армией и не могли проводить независимую внешнюю политику. Иными словами, определенную часть своей независимости мы делегировали центральной власти (Москве). Безусловно, представители наравне с другими принимали непосредственное участие в формировании этой власти, просто невозможно было назвать ее грузинской. Вопрос стоял таким образом: в случае выхода из состава Советского Союза можно было обрести независимость, но это означало бы утрату всего уникального пакета социальной защиты населения, представлявшего собой главное завоевание социалистической системы. Грузины не стали тогда задумываться над этой дилеммой. Свобода представлялась нам высшей ценностью, на фоне которой какие-то там понятия «социального равенства» и «социальной справедливости» не заслуживали серьезного внимания. Напротив, эти категории национальная пропаганда увязывала с коммунистическими ценностями и они казались людям смехотворными, поскольку на противоположной чаше весов лежало великое искушение рыночной экономикой и капиталистическими отношениями, обещавшими каждому гражданину теоретический шанс разбогатеть. Понятно, что между теоретическим шансом и его практическим воплощением пролегает глубокая пропасть, однако мечтательные грузины мало задумывались над этим и каждый реально мечтал стать невероятно богатым, даже если это будет возможно за счет обеднения остальных. Одним словом, тут свобода, рядом возможность обогащения, пусть даже просто теоретическая, — но все же это был шанс, который мифическое восхищение процветающей Европой и Западом делало еще более искушающим, не оставляя грузинам времени на размышления.

— Да здрав… — надрывая горло, кричал лидер национального движения.

-…ствует! — подхватывал возбужденный ощущением навалившейся свободы народ.

— Все на референдум! — призвал лидер.

— Все на референдум! — поддержал народ.

С того исторического момента прошло тридцать три года, ровно треть века. Тяжелым выдался для Грузии и грузин этот отрезок истории:

Война в Абхазии!

Война в Цхинвали!

Потеря Абхазской автономной республики!

Потеря Юго-Осетинской автономной области!

Остановлены и разрушены построенные во времена Советского Союза заводы и фабрики, которые в виде лома вывезены за рубеж!

При этом горстка людей действительно на всем этом обрела несметные богатства, однако практически весь грузинский народ обнищал и стал голодать!

Представители сравнительно молодой части общества начали уезжать из Грузии в поисках куска хлеба и возможности содержать семьи!

Численность населения уменьшилась с пяти с половиной миллионов до трех с половиной миллионов!

Обезлюдели села!

Страну охватила массовая безработица!

В народе укоренилось чувство безнадежности!

Культура, наука, искусство погрузились в декаданс!

Девальвировали и оказались в жалком состоянии очаги образования!

Пошатнулась нравственность!

Воцарилась ненависть!

Но взамен всего этого… Взамен мы обрели свободу!..

Грузия стала государством — членом ООН!

И тем не менее…

Можно ли назвать сегодня нашу страну свободным и независимым государством?

На бумаге — можно, но реально — нет. Она так и не состоялась в качестве независимой и суверенной государственной единицы, прочно увязнув в цепких когтях Запада!

Произошло это по весьма простой причине — потому что так изначально и было задумано. Если одной из стратегических целей Запада был развал Советского Союза, то другой, не менее важной, — присвоение и освоение бывших союзных республик (включая Россию)!

Была у Запада и третья цель — нейтрализация, присвоение и освоение государств — участников Варшавского договора!

Частично задуманное удалось осуществить, но дальше неожиданно для всех проснувшаяся и вставшая с колен Россия лишила Запад возможности довести до конца свою коварную задумку. С наибольшей силой процесс противостояния обострился на территории Украины, хотя это вовсе не значит, будто кто-то может гарантировать, что он не обострится и в других местах (в том числе в Грузии). Это не значит, что Запад не готов пожертвовать нами до последнего грузина, как он жертвует до последнего украинца жителями Украины!

Происходящее явилось итогом того, что в результате распада Советского Союза мы обрели не свободу — нам подсунули вместо нее откровенный суррогат!

Этот фарс американские спецслужбы разыграли руками руководства СССР, так называемых диссидентов, Национального движения и Народного фронта!

Вот и проведенный тридцать три года назад в Грузии общенародный референдум, при всем искреннем стремлении абсолютного большинства грузинского народа к свободе, стал всего лишь органической составной частью этого фарса. Американские спецслужбы, советские руководители (Горбачев, Яковлев, Шеварднадзе) и действующие в союзных республиках национальные движения представляли собой одну целостную систему, которой управлял дирижер из-за океана. Именно он задавал тон баталиям, разыгравшимся в 80-е годы прошлого века. Он отвечал за синхронное и гармоничное звучание всего оркестра. Он определял, когда должна пролиться кровь на Кавказе, в Прибалтике и Центральной Азии, когда представители России, Украины и Белоруссии должны подписать документ об основании на месте СССР Союза Независимых Государств — СНГ. Когда Михаилу Горбачеву следует уйти в отставку с поста президента Советского Союза и настанет долгожданный для Запада момент — спуск красного флага с башни Кремля. Этот же дирижер решал, когда в Грузии провести референдум о провозглашении независимости и как лучше первому секретарю Центрального комитета Компартии Грузии Гиви Гумбаридзе передать власть лидеру национального движения Звиаду Гамсахурдии, который без устали восклицал:

— Да здравствует Грузия…

И вот прошло тридцать три года — треть столетия. Подлинной независимости мы так и не обрели, потеряли пятую часть территорий, почти вдвое сократили численность населения и в перспективе, если не считать участия в чемпионате Европы по футболу, никаких особых достижений и благ не просматривается. Однако мы продолжаем жить духом минувших дней, и до наших ушей громким эхом доносятся тогдашние ура-патриотические выкрики:

— …здравствует! …здравствует! …здравствует!

С телеэкранов нам до сих пор напоминают о счастливых днях, когда мы, сломя голову, бежали на участки, чтобы принять участие в «историческом» референдуме. Газеты тоже плачут по этому памятному дню, в который мы опрометчиво отдали голос за разрушение социалистической системы. Более того, часть людей, как и тридцать три года назад, вновь пребывает в эйфории свободы. В социальных сетях царит такое воодушевление, будто мы и сегодня идем голосовать. Фотографии Звиада Гамсахурдии пестрят повсюду, насаждая пафос, будто в результате референдума 31 марта 1991 года страна не была окроплена слезами и кровью, а ярко засверкала и расцвела на фоне добра, любви и общенационального единства. А серьезного анализа как не было, так и нет — у грузинского народа до сих пор не появилось даже потребности в научных оценках пройденного. Что ж, это лишь показывает, насколько поистине огромна и неисчерпаема сила свободы, даже в случаях, когда она представляет собой лишь политический мираж, иллюзию, а на самом деле содержит в себе только ложь, фальшь и суррогат.

Валерий Кварацхелия, «Грузия и мир»