«Последний акт Гражданской войны»: Владислав Шурыгин о «славянской магме» и Победе

С военным экспертом автором телеграм-канала «Рамзай» капитаном запаса Владиславом Шурыгиным мы познакомились еще в далеком олимпийском 1980 году в учебном центре «Старичи» (да, те самые), когда поступали в легендарное Львовское высшее военно-политическое училище. Поступили и с тех пор крепко дружим вот уже почти сорок четыре года. Сегодня Влад словно живет в телеящике, пишет огненные тексты и максимально доступно рассказывает миллионам людей про СВО и не только, отстаивая яростно свое право на правду. В принципе, об этом и интервью, записанное в последний день завершившегося марта.

— 31 марта 1814 года (по новому стилю), двести десять лет тому назад, русская армия во главе с императором Александром I после подписания капитуляции французской столицей вместе с союзными войсками триумфально вступила в Париж. Никаких исторических ассоциаций не возникает по случаю столь славной даты?

— Да, было дело. И мы не только вошли в Париж, но спасли Европу от «корсиканского чудовища», как спустя сто тридцать лет от Гитлера.

Нынче принято считать Наполеона героем и великим полководцем, а тогда перед ним дрожал весь континент, поджав хвост. И никто не должен забывать о том, что именно поход в Россию разрушил планы французского императора на мировое господство, именно в России полегли его лучшие части и именно после бегства из России он так и не смог прийти в себя.

И пусть британцы рассказывают всему свету о том, что это они победили Наполеона (как и фашистскую Германию), те, кто мало-мальски знаком с историческими документами, прекрасно знают, кому принадлежит главенствующая роль в борьбе с мировым злом.

Кстати, после всех наполеоновских войн средний рост французов уменьшился на семь сантиметров. И злобный карлик Макрон (нынешний президент Франции) — живое генетическое напоминание о походе Наполеона в Россию и предупреждение Пятой республике: даже не смотрите в сторону Москвы.

У меня нет прямых ассоциаций по поводу упомянутой тобой годовщины. Я не думаю, что мы войдем вновь в Париж. Скорее есть некое предчувствие: мы сотрем французскую столицу с лица Земли десятком православных термоядерных мегатонн.

Нам вообще не нужна Европа. Россия настолько огромна, что нет необходимости прирастать капиталистическими территориями. И речь может идти только о лечебных прижиганиях, если оные потребуются.

В принципе, я, как всякий патриот, всегда готов позлорадствовать по случаю, вспомнить, как кто-то драпал по старой Смоленской дороге. Но, с другой стороны, французы ведь тоже нам могут напомнить о том, что они были в Москве, и начать отмечать день оставления русской армией нынешней нашей столицы. Соответственно, нам про сей факт нужно помнить.

Опять же, поляки в златоглавой находились некоторое время, где беспредельничали злобно. Правда, по итогу дошли до того, что начали друг друга есть. Но в Москве были — факт.

И здесь мы подходим к главному: историю нужно знать и помнить, причем делать правильные выводы, извлекать уроки. С чем чаще всего, как говорится, неурожай.

Давай вспомним, как в начале девяностых годов прошлого века мы сдали весь свой контур обороны и страну. А все наши микропобеды, как бы они ни были дороги и близки (Крым, Донбасс), есть всего лишь возвращение «пядей и крох», как пел Владимир Высоцкий.

Тем, кто со мной не согласен, напомню: мы потеряли Прибалтику, весь внешний контур безопасности, треть великой державы, а теперь искренне радуемся тому, что смогли вернуть Крым.

Нам по большому счету праздновать мало что есть. И главная нынче задача — создать такое будущее, за которое не станет стыдно перед детьми.

— Да уж… как-то немного не по себе стало, но продолжаем разговор. И снова про даты. 4 апреля блок НАТО отметит свое 75-летие. Летит времечко. Допускаешь ли ты в обозримом будущем прямое столкновение войск Североатлантической конторы с Российской армией?

— Я считаю, что НАТО свою задачу как военная организация выполняет на все сто процентов. И мы теперь понимаем, ради чего блок сохранился после распада Варшавского договора.

И тридцатилетний летаргический сон НАТО, над коим все потешались (тот же Макрон говорил: мертвая организация), завершился нынешней предельной востребованностью. Блок создавался ради войны с СССР, коего нынче нет, но есть Россия. И для противостояния с ней (читай: войной) НАТО оказалось идеально заточенным.

Мумия поднялась, открыла веки, и пусть истощились мышцы и дрожат колени, но ясная голова на месте и сейчас, словно в фильмах ужасов, через все трубки заливается живительная жидкость, дабы превратить доходягу в монстра. И через полтора-два года мы увидим мощнейшую военную организацию у наших границ.

Заявляю категорично: не будь НАТО и США, специальная военная операция закончилась бы еще в 2022 году. И СВО идет двадцать пятый месяц именно потому, что на Украину поставляют технику, вооружение, боеприпасы и огромное количество денег.

Нам ни в коем случае нельзя затягивать решение вопроса на два-три года, дабы не оказаться в ситуации, когда придется вести войну по всем фронтам до полного истощения.

Силы объединенной Европы при американском содействии, особенно экономические, недооценивать преступно. Ибо в соотношении с ними мы составляем максимум десять процентов. Хотя в аспекте военной промышленности мы много чего можем.

И вот к времени «Ч» мы должны либо закончить СВО и оказаться на тех рубежах, когда НАТО само будет готово делить Украину и отгородит оставшуюся часть от нас забором, либо побеждать всех и громить. Другого выбора нет.

— Подожди, подожди. О какой помощи Киеву ты говоришь, если из всех наших утюгов, микроволновок, смесителей круглые сутки надрывно сообщают о том, что «у хохлов снарядов осталось на два дня, патронов на сутки, а на фронт гонят семидесятилетних одноногих калек, коих отлавливают по подвалам»?

— Я к подобным вещам отношусь, как к работе КУКРЫНИКСОВ во время Великой Отечественной. Гитлер под Москвой, проткнутый штыком, и все такое. С точки зрения пропаганды — нормальный ход. Но если говорить исходя из реалий, то ситуация выглядит несколько иначе.

Да, Украина вошла в очень серьезный военный кризис. Когда нет возможности найти точку обрыва, связать узелком нити и сигнал пойдет. Но у Киева ткань расползается по всем направлениям. Или другое сравнение. Лошадь, завязшая в болоте, вытягивает одно копыто, а три других вязнут еще круче.

И я не понимаю, как в данной ситуации Украина может достигнуть поставленных целей: нанести России военное поражение и вернуть себе Крым с Донбассом. Здесь — без шансов для них.

У Киева огромные проблемы со снабжением, ибо своего ВПК нет, а когда ты воюешь, как говорится, «из-под ножа» и тем, что тебе дают (зачастую — старье), то — сами понимаете.

Хотя, что касается ПВО, для ВСУ гонят новье. Ибо НАТО и американцы отрабатывают на Украине боеспособность своего современного вооружения.

Но в целом картина с «оборонкой» весьма мрачная, призыв не компенсирует ужасающие потери, что способствует размыванию профессионального ядра, нет ударных группировок.

Тем не менее сохраняется в любом случае определенный потенциал, противник провел весьма серьезные организационные мероприятия и перешел на корпусную систему.

Поясню: украинцы создали корпуса морской пехоты и десантно-штурмовой, после того как нанесли нам серьезный удар на харьковском направлении, но не смогли развить наступление, ибо недоставало резервов.

Для движения вперед не хватило россыпи бригад, какими бы подготовленными они ни были. Нужны соединения.

Исходя из реалий, в Киеве сделали определенные выводы. Но фронт постоянно съедает личный состав и с людьми проблемы.

Так что кризис системы не преодолен. Хотя 500−600 тысяч штыков они на сегодняшний день имеют в общей сложности. По границе и на фронте. Что позволяет обороняться без возможности наступать.

Соответственно, Украина перешла к обороне, Россия перехватила инициативу и принялась вести наступательные действия. При этом потери противника в полтора-два раза выше, чем наши.

И здесь хочу особо подчеркнуть: за прошедший год Российская армия совершила просто гигантский скачок вперед. И прежде всего в отношении вооружения.

У нас вернулась воздушная составляющая. Если еще двенадцать месяцев назад российская авиация только эпизодически долетала до переднего края, сбрасывала «чугуний», что особой роли не играло (артиллерийских снарядов с обеих сторон было завались), то сегодня ситуация совершенно иная.

Нынче наши бомбочки с УМПК (унифицированные модули планирования и коррекции) летят на 50−60 километров и втаптывают всю украинскую оборону в грязь.

Бои под Авдеевкой показали: разминание вражеского бетона до состояния жидкости идет достаточно уверенно, противопоставить подобным штуковинам совершенно нечего.

— В первый день апреля в России начался весенний призыв. Начальник Главного организационно-мобилизационного управления Генштаба ВС РФ генерал-полковник Евгений Бурдинский особо подчеркнул, что «мероприятия как прошедшего, так и предстоящего призыва никак не связаны с проведением специальной военной операции и граждане, призванные на службу, к участию в СВО привлекаться не будут».

— О призыве говорить особо не приходится, его основная задача — создавать мобрезерв на будущее. Но есть серьезная внутренняя социальная проблема с мобилизованными. Мы полтора года назад призвали триста тысяч человек. На сегодняшний момент, по словам верховного главнокомандующего, в строю находятся 244 тысячи бойцов.

Эти люди сейчас определены служить до Победы. Как и те, кто подписали контракты (в том числе и годовые) и добровольцы. Здесь нужно помнить о том, что мобилизованные, как бы здесь правильно подобрать слова, не шли просто по желанию. Их призвали. Отдать долг Родине.

И для их семей это огромная проблема. Как минимум миллион человек живет ожиданием того, что близкие вернуться домой. Да, государство проделало колоссальную работу, решая их социальные проблемы. Но все равно есть «определенное давление пара под крышкой».

Как с этим быть — вопрос открытый. Я размещал у себя в телеграм-канале мнение одного из мобилизованных, который предлагает следующее: нужен новый призыв (мобилизация) с плановым показателем: каждые полгода по сто тысяч человек. Которые должны прийти на место тех, кто сейчас мобилизован. Причем прийти с конкретным сроком службы: полгода обучение — год на фронте.

Хотя с военной точки зрения здесь сразу возникают вопросы, ибо в ближайший год придется уволить порядка 240 тысяч человек.

Так что проблема крайне сложная. С точки зрения журналиста, я о ней говорю и пишу, но как ее будут решать профильные руководители — не знаю.

— На фоне осторожного фронтового оптимизма имеет место ситуация с ежедневными обстрелами Белгорода и области, человеческими жертвами и эвакуацией детей вглубь страны.

— Белгородский вопрос можно решить только одним способом. Наступать и отдвигать границу, что невозможно сделать по щелчку пальцев. Нас весь март как раз и пытались втянуть в подобную схему.

Дабы уменьшить нагрузку на Донбассе (где мы продавливаем фронт и украинская оборона трещит по швам), Киев в рамках тактики «войны на истощение», куда председатель Объединенного комитета начальников штабов (КНШ) Вооруженных сил США Чарльз Браун добавил свои пять центов, продекларировав: «С Россией нужно воевать везде, где можно, и перенести боевые действия на ее территорию», начал неизбирательные обстрелы наших городов и поселков.

Соответственно, участились и попытки прорыва государственной границы, дабы зайти на несколько километров, зацепиться и создать новую Авдеевку с целью съесть у русских резервы и обеспечить три-четыре месяца боев. Что позволило бы Киеву перевести дух и укрепиться на других направлениях.

Зацепиться противнику не удалось, и донбасское направление мы не ослабили. Но, чтобы отодвинуть противника от Белгорода и наступать, необходимо создать за несколько месяцев на обозначенном направлении отдельную автономную группировку и стянуть резервы.

А на этот период нужен некий единый разведывательный ударный контур, ибо очевидно, что главная задача — обнулять кочующие украинские РСЗО и всю огневую составляющую, что бьет по нашему региону.

И когда создадут упомянутую группировку, то в рамках общего наступления, кое, возможно, случится летом-осенью, надо будет нанести удар по противнику и отбросить его максимально далеко от границы.

— А сколько штыков нам нужно для того, чтобы воевать напористо и продуктивно на всех направлениях?

— Надо понимать, что в современной войне превосходство создается тактическое по месту удара. Даже при общем равенстве войск на направлении главного удара можно обеспечить пятикратное преимущество. Ты просто перебрасываешь, куда нужно резервы и части с второстепенных направлений.

Но, в принципе, имея превосходство в полтора-два раза, можно чувствовать себя совершенно уверенно. Причем мы не можем нынче воевать так, как во времена Великой Отечественной.

Летом сорок четвертого Красная армия наступала в Прибалтике, имея полтора миллиона бойцов. У немцев — 900 тысяч. Мы провели успешную операцию и за 71 день отбросили врага почти на 400 километров. Но потеряли более 60 тысяч убитыми и порядка 100 тысяч — ранеными. Разве мы можем себе позволить подобные потери?

Нет. Мы должны нынче воевать иначе. Как под Бердычами. В тесном взаимодействии штурмовых групп с авиацией, артиллерией, разведкой, дронами. Перемалывать подразделения противника и его резервы.

— Как ты оцениваешь работу волонтеров и их вклад в общее дело?

— Исключительно важная составляющая. Во всех отношениях. Особенно когда нужно фронтовиков обеспечить чем-то необходимым мгновенно. Начиная от средств связи, коих не хватает на ротном и тактическом уровне, и заканчивая, например, автомобилями.

Это как после строителей осталась куча недоделок и нужен мастер на все руки, который все это приведет в порядок. Так и волонтеры с их неоценимой помощью.

Но, понятное дело, они не в состоянии заменить государственный ВПК. Ибо армии нужны снаряды, танки, артиллерия.

— Это понятно. И неслучайно министр обороны генерал армии Сергей Шойгу сейчас едва ли не ежедневно инспектирует предприятия оборонки, подвергая обструкции горе-руководителей на местах.

— Любая война требует непрерывной корректировки и вмешательства. Взять те же телеграммы Сталина, где, например, директору завода, выпускающего Ил-2, передается «привет» со словами «прекратите позориться и незамедлительно выполните поставленную задачу».

Всегда найдутся те, кто отстает, у кого случился затык и необходимо вмешательство, что называется, в ручном режиме.

— 6 января 2022 года миротворческие силы ОДКБ направили в Казахстан. В состав группировки вошли подразделения ВС РФ и военные из Белоруссии, Армении, Таджикистана и Киргизии. Как отметил президент России Владимир Путин, миротворцы сыграли очень важную роль в стабилизации ситуации в стране. И как здесь не вспомнить о поговорке про долг, который платежом красен.

— Но мы никогда и не собирались привлекать ОДКБ. В ситуации с Казахстаном следует признать, что руководство страны было не способно на тот момент купировать угрозу. И начавшийся переворот привел бы к полной смене власти, коя однозначно была бы не про нас. Поэтому мы «кнутом железным» и погнали ОДКБ спасать Казахстан. И прежде всего это наша операция.

В СВО мы даже армию Белоруссии не привлекаем. Наоборот, прикрываем братскую страну от ворога. И здесь уместно вспомнить о том, как много раз в военной истории случались ситуации, когда привлеченных союзников приходилось элементарно спасать. Теряя при этом своих людей.

— А что ты думаешь по поводу наших нынешних отношений с официальным Ереваном и позиции команды премьер-министра Никола Пашиняна применительно к членству Армении в ОДКБ.

— Я изначально считал, что наш выбор в девяностые между Азербайджаном и Арменией в пользу последней был стратегической ошибкой.

И тогдашние личные волюнтаристские решения Павла Грачева, который был плотно погружен в армянское гостеприимство, закончились тем, что, когда в Москву прилетел возвратившийся во власть Гейдар Алиев, его, после пяти часов ожидания в приемной, Борис Ельцин так и не принял.

Но и тогда Баку от нас не отвернулся, просто люди поняли, что должны двигаться дальше сами по себе.

А мы продолжали и дальше поддерживать полуживое государство, кое без нас не может существовать от слова «совсем». Но все эти годы Москву убеждали на словах в том, что Ереван, мол, единственный и последний настоящий союзник.

Считаю, что мы должны проводить рациональную и сбалансированную политику. Я не являюсь армянофобом или азербайджанофилом, но уверен: умение держать дистанцию, одновременно поддерживая со всеми ровные отношения, — основа всего.

Простой пример. Как раз благодаря тому, что наши отношения с Азербайджаном не дали испортить, мы смогли решить стратегическую проблему: именно Баку содействовал вводу наших миротворческих сил и относится к ним вполне лояльно.

Пока Пашинян заявлял о том, что наличие военной базы в Гюмри и миротворцев в Карабахе противоречит национальным интересам армян, так как ставит республику под удар.

Я лично считаю, что мы ничего не потеряем, если нас попросят уйти из Армении. Уйдем, а он пусть там потом разбирается. Сам с собой.

— Возвращаемся к СВО. Давай поговорим о наших замечательных воинах, их мужестве и героизме, умении воевать.

— Здесь я хочу сказать о том, что мужество и героизм свойственны всей славянской магме, которая сейчас в гражданской войне друг друга беспощадно уничтожает. Я ненавижу врага, у меня нет никакой к нему жалости, но все равно, когда остаюсь один на один с собой, внутренне скорблю, ибо понимаю: со всех сторон погибают лучшие.

И то, что сегодня происходит, это не просто схватка Россия — Украина, но последний акт Гражданской войны, начатой в 1991 году. Тектоническая трещина прошла через многие республики, где пролилась кровь.

Распад СССР спровоцировал затянувшееся на много лет противостояние. С учетом мощней националистической составляющей, на которой густо замешана украинская кровь.

Вот недавно я смотрел видео, где наши взяли опорник и видно лежащих на земле раненых украинцев. Боец спрашивает их: «Кто хочет жить?» Один отвечает: «Я». А другой: «Я не хочу». Молодой парень. Принял решение.

Что же до российских парней, то все подвиги Великой Отечественной в ходе СВО были повторены десятки, а то и сотни раз. Для них отдать жизнь «за други своя» абсолютно нормально. Генетический код не изменился. Однозначно.

— О трагедии нашей огромной. 144 погибших. «Крокус». Куда ведут следы, где находятся организаторы чудовищного теракта?

— С моей точки зрения, следы ведут к британским спецслужбам. Именно они курируют весь нынешний проект ИГИЛ**. Уточню: «Вилаят Хорасан"* к тому старому ИГИЛ** (государство, которое пытались создать на территории Сирии и рядом) никакого отношения не имеет. Это фактически бывшая афганская спецслужба, созданная при американцах. Оказавшаяся с приходом талибов* не у дел.

Выпущенные из тюрем беспредельщики, которых подобрали британцы и взяли их на довольствие. Со всеми вытекающими последствиями. Обрати внимание, «ВХ"* наносит удары именно там, где выгодно англосаксам. В том же Афганистане гибнут в терактах китайцы.

Страшные удары в Иране в годовщину смерти генерала КСИР Касема Сулеймани.

Везде, где нужно действовать чужими руками, появляются британские подопечные.

Удар по «Крокусу» — попытка спровоцировать межнациональные конфликты, усугубить имеющиеся проблемы. Хотя у них ничего не вышло в плане раскачивания ситуации. Но погибли наши соотечественники, мирные граждане.

И не исключено повторение подобных злодеяний, как бы ни была страна защищена. Российские спецслужбы предотвратили сотни терактов, но здесь врагу удалось пробить защиту.

— А не пора ли в таком случае к главе МИ-6 Ричарду Муру отправить продолжателей дела Рамона Меркадера?

— По большому счету — да. Нужно уметь отвечать на удары еще большими ударами. Здесь, как говорится, без вопросов. Я всегда считал, что нам крайне необходим с началом СВО свой генерал Судоплатов. Его ой как не хватает.

— И крайний вопрос. Во всех роликах, когда бойцы благодарят за помощь и содействие, произносят фразу: «Победа будет за нами!». В твоем понимании, как должна выглядеть наша Победа в географическом и политическом смысле?

— Хороший вопрос. Я считаю, что если мы закончим боевые действия, полностью освободив Донбасс, то можно говорить про некий успех, который, впрочем, не позволит решить геополитические цели. Если же мы выйдем на берег Днепра и пройдем от Одессы до Приднестровья, я буду считать, что мы выполнили в какой-то степени поставленные цели и задачи.

Ну а если мы пойдем дальше, то это уже будет сверхзадача, кою я себе пока вообще не представляю.

— Значит, тогда с тебя еще одно интервью, где-то через полгода.

— Посмотрим, что и как там будет…

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ