Нефантастический проект: Чечня и Иран будут производить беспилотники

Причины и перспективы сотрудничества Чечни и Ирана, которые договариваются о создании совместной авиакомпании, назвал директор аналитического центра Российского общества политологов, ведущий эксперт Центра изучения современного Афганистана, координатор проекта «Иранское досье» Андрей Серенко.

Иран в политическом смысле — один из немногих наших пока еще надежных союзников. Он помогает России в противостоянии с Западом не только словами, но и делами. Сегодня иранские беспилотники используются нашими военными в зоне СВО. Мы видим, что Тегеран в этом принципиальном для западного сообщества конфликте, однозначно, выбрал сторону Москвы, заявил Серенко.

«Можно говорить о сохранении российско-иранской коалиции, которая еще в 2015 году образовалась в Сирии, когда войска двух стран совместно спасали Асада. Сегодня мы наблюдаем развитие этого коалиционного проекта уже на ином уровне — не в зоне Ближнего Востока, а на востоке Европы. И этот альянс пока продолжает доказывать свою эффективность», — отметил Серенко.

Понимая это, сказал он, различные территории РФ стремятся запустить какие-то проекты с иранцами, используя, например, географическое положение, как это делают Дагестан и Астраханская область в Каспийском регионе. В свое время и Волгоград демонстрировал заинтересованность в иранских связях. Пытались ранее наладить взаимодействие с Ираном и другие регионы, далекие от Каспия и Юга в целом.

«Что касается Чеченской Республики, то первая причина заинтересованности иранским проектом связана со стремлением соответствовать тренду: Москва дружит, мы тоже будем дружить. В этом плане Чечня не стала каким-то исключением. Так рассуждают во многих регионах. Сотрудничество с Ираном — сотрудничество федерального уровня. Регион, который хочет стать регионом федерального значения, стремится соответствовать этим критериям. Это своего рода демонстрация региональных амбиций. Здесь можно провести аналогию с Белоруссией. Сегодня с этим государством зачастую сотрудничают регионы, находящиеся довольно далеко от нее. Это необходимый процесс, предполагающий различные уровни интеграции: экономические и политические», — считает Серенко.

Вторая причина — экономическая.

«Здесь стоит упомянуть пресловутый Международный транспортный коридор „Север — Юг“. Не всем повезло жить на Волге, не всем повезло жить на Каспии, но каждый хочет подключиться к прибыльному федеральному проекту, в который загоняют большие деньги. Амбициозный регион, а Чечню вполне можно отнести к таковым, хочет занять свою нишу в этом большом проекте. Тем более, экономика Чеченской республики носит специфический характер. Вряд ли там могут похвастать какими-то проектами, кроме сферы нефтедобычи и нефтепереработки и, возможно, некими аграрными направлениями. Я думаю, какие бы совместные направления не создавались сегодня регионами РФ с Ираном, они будут подразумевать коридорное измерение. Для полноценного запуска МТК будет работать вся страна», — отметил эксперт.

Третья причина — авиапромышленный кластер.

«Если речь идет о совместном производстве беспилотников, то это уже не выглядит, как некая шутка. Иран, повторюсь, поставляет России беспилотники. Тема беспилотников сегодня — одна из самых приоритетных. И речь идет не только о летательных, но и наземных, подводных и других аппаратах. Бизнес сегодня заинтересован в строительстве заводов по производству беспилотников в разных регионах. СВО когда-нибудь закончится, а запрос на эти аппараты останется. В этом плане опыт Ирана бесценен. Не обязательно в Чечне начнут строить „боинги“. Возможно, на таких предприятиях будут создавать беспилотники. Чеченско-иранский беспилотник — звучит круто и уже не кажется фантастическим проектом. Деньги на это найдут и в России, и в Иране», — заявил Серенко.

В-четвертых, добавил эксперт, глава республики Рамзан Кадыров позиционирует себя не только в качестве российского мусульманского лидера, но и в качестве лидера мировой уммы. Однако ранее он налаживал отношения с суннитскими государствами: Саудовской Аравией, Катаром, Иорданией. В этих странах созданы надежные суннитские режимы.

«Иран — шиитская республика, со специфическим политическим устройством. Глава Чечни ранее в связях с шиитским поясом замечен не был. Но укрепление российско-иранского альянса поставит на повестку работу не только с государственным, но и с религиозным шиитским фактором. В этом смысле это некий эксперимент, результаты которого нам предстоит наблюдать в дальнейшем», — заключил Серенко.