Норвежско-британский «пакет» военной поддержки Украине. Каковы угрозы для ВС России?

Невзирая на тот факт, что информация о формировании оборонными ведомствами Великобритании и Норвегии военно-морской коалиции в рамках военно-технической поддержки ВМСУ в Черноморском регионе, а также о начале консультаций между оборонными ведомствами Украины и Австралии о вероятной поставке Киеву усиленного полка многоцелевых истребителей F/A-18A/B (в количестве 41 машины), выведенных из эксплуатации Королевскими ВВС Австралии, осталась вне фокуса внимания большинства военно-аналитических изданий, детальный анализ данных шагов противника приводит нас к ряду крайне тревожных выводов.

В частности, участие минобороны Норвегии в формировании коалиции военно-технической поддержки ВМСУ предполагает высокую вероятность предоставления подразделениям береговой обороны ВМС противника крупной партии из нескольких десятков малозаметных противокорабельных/многоцелевых тактических ракет NSM («Naval Strike Missile») в составе соответствующих береговых противокорабельных ракетных комплексов. В случае агрегирования нескольких батарей NSM в единый позиционный район противокорабельной обороны с береговыми ПКРК «Harpoon» (на базе ПКР RGM-84C/D2) и «Нептун», совокупный противокорабельный удар ВМСУ может составить 24 — 48 ракет. При этом, противокорабельные ракеты NSM будут представлять для надводной компоненты Черноморского флота ВМФ России ещё более существенную угрозу, нежели ПКР линейки RGM-84D2. Чем обусловлен данный факт?

В первую очередь, отсутствием у противокорабельных/многоцелевых тактических ракет штатных активных радиолокационных головок самонаведения и оснащением двухдиапазонными коротко- и длинноволновыми инфракрасными ГСН типа IIR («Imaging Infrared»), способными селекционировать наиболее приоритетные участки атакуемого надводного, либо берегового объекта противника на фоне его общей инфракрасной сигнатуры. Отсутствие радиоконтрастного полотна штатной активной радиолокационной ГСН снижает эффективную отражающую поверхность ракеты NSM до 0,01 — 0,02 кв. м в отличие от 0,1 — 0,15 кв. м у RGM-84D2. Как следствие, в сложных метеорологических условиях (когда оптико-электронные модули наведения 10ЭС1 комплексов «Панцирь-М», установленных на малых ракетных кораблях пр. 22800, обладают минимальной эффективной дальностью действия) радиолокационные модули наведения 1РС2 «Шлем» комплексов «Панцирь-М» смогут обнаружить и захватить на точное автосопровождение ракеты NSM на удалении не более 8 — 10 км.

При массированном ударе данными ракетами (даже при численности наряда порядка 15 ракет) подобная дальность обнаружения будет недостаточной для уничтожения всех NSM, поскольку временное «окно» не будет превышать 35 секунд. При этом, как известно, при невозможности задействования оптико-электронного модуля наведения целевая канальность «Панцирей-М» снижается с четырёх одновременно перехватываемых целей до двух. Таким образом, малые ракетные корабли классов «Каракурт» и «Буян-М» не смогут собственными корабельными средствами ПВО парировать удары противокорабельными ракетами NSM и RGM-84D2. Следовательно, выполнение масштабных операций в западных секторах акватории Черного моря на дистанции менее 185 км от Одесской области станет крайне небезопасным для данных типов надводных кораблей.

Куда более эффективным станет задействование фрегатов пр. 11356Р «Буревестник», оснащённых многоканальными КЗРК «Штиль-1» и прикрываемых двумя звеньями многоцелевых истребителей Су-30СМ/½ морской авиации Черноморского флота, которые смогут без особых затруднений парировать подобные противокорабельные удары с применением зенитных управляемых ракет 9М317М комплексов «Штиль-1» и ракет класса «воздух-воздух» Р-77−1 и Р-37М.

Вторая угроза заключается в вероятном одобрении поставки ВСУ 41 многоцелевого истребителя F/A-18A/B из состава выведенных из эксплуатации Королевскими ВВС Австралии машин. В случае одобрения данного «пакета» военно-технической поддержки Киев (в дополнение к семи десяткам F-16A Block 10/15 MLU/OCU) получит ещё и усиленный авиаполк «Хорнетов», способных после оперативной программно-аппаратной адаптации системы управления вооружением применять планирующие управляемые авиабомбы JDAM-ER, малозаметные крылатые ракеты SCALP-EG и противорадиолокационные ракеты AGM-88B Block 3.

Как мы уже отмечали ранее, все истребители ВВС США 4-го поколения, после соответствующей адаптации системы управления вооружением с интеграцией шины обмена данными MIL-STD-1760, способны применять УРВБ AIM-120C-7/D в режиме HOJ (наведения на источник излучения радиоэлектронных помех) на дистанцию 150 — 180 км, в связи с чем будут представлять определённую угрозу, к примеру, для истребителей-бомбардировщиков Су-34, а также штурмовиков Су-25СМ3, оснащённых станциями РЭБ «Омуль»

Тем не менее, помимо противорадиолокационных и ударных функций, а также применения ракет AIM-120C/D в режиме HOJ, «Хорнеты» ровным счётом ничего не способны противопоставить нашим Су-35С с радарами Н035 «Ирбис-Э» и управляемыми ракетами воздушного боя Р-37М в дальнем бою.

Данные американские машины оснащены «древними» бортовыми РЛК AN/APG-65 на базе щелевых антенных решёток с дальностью обнаружения целей с ЭОП 3 кв. м — не более 65 км, а система управления вооружением без модернизации адаптирована лишь к применению управляемых ракет «воздух-воздух» AIM-7M «Sparrow» с дальностью порядка 60 км. Модернизация же параметров, близких к версии F/A-18C/D может занять долгие месяцы при задействовании специалистов концерна «Boeing».