Китай — новый гегемон на Ближнем Востоке? Интересы Пекина, дедолларизация — интервью

Регион Залива исторически считался американской зоной влияния: ещё в 1981 году президент США Джимми Картер объявил его зоной «жизненно важных интересов» Вашингтона. Укрепление позиций Китая и интенсификация его сотрудничества с аравийскими монархиями вызвали закономерное беспокойство США. Как отмечалось в обширном аналитическом материале EADaily, проведение первого в истории арабо-китайского саммита, а также саммита Китай — ССАГПЗ стало новой вехой в истории взаимодействия Пекина с арабским миром. Председатель КНР Си Цзиньпин заявил о том, что между двумя гигантами открывается «новая эра сотрудничества». Китай выступает крупнейшим торгово-экономическим партнёром арабских стран, товарооборот с которыми в 2021 году составил около 330 миллиардов долларов США. Подробнее о нынешнем этапе взаимодействия Китая с арабскими государствами, интересах и позициях Пекина в регионе и перспективах дедолларизации в арабо-китайской торговле корреспондент EADaily побеседовал с иракским политическим экспертом и комментатором, основателем и автором популярного проекта «Голос арабов» Ибрагимом Мусой.

— Со времен холодной войны некой аксиомой стало, что ключевыми глобальными игроками на Ближнем Востоке традиционно выступают США и Россия (особенно в эпоху Советского Союза). Москва, как отмечают эксперты, вновь вернулась в регион посредством сирийского кризиса. Вашингтон сместил основной фокус на бурно развивающемся Азиатско-Тихоокеанском регионе. В последнее время всё активнее о себе заявляет Китай. Ибрагим, способен ли Китай стать ключевым глобальным актором на политической арене Ближнего Востока? Каковы интересы Пекина?

— Здравствуйте! Традиционно рад дать интервью вашему изданию EADaily. Китай уже сейчас можно назвать ключевым актором на политической арене региона. Но китайцы, в отличие от США, сделали ставку на достижение этого статуса через торговлю, захватывая рынки Ближнего Востока и Северной Африки. И вот, когда китайцы достигли весомой роли в экономической жизни арабских стран, они решили воздействовать на страны региона для их консолидации под эгидой Пекина.

Сам факт того, что китайцы осуществили практически казавшееся многим невозможным — восстановление дипотношений Ирана и Саудовской Аравии, ключевых региональных лидеров, — уже маркирует роль КНР в качестве ключевого игрока в регионе. Более того, китайцы не намерены останавливаться и уже вовсю готовят переговоры по урегулированию палестино-израильского конфликта.

На мой личный взгляд, важно также восприятие Китая арабским народом для закрепления его ведущего статуса в регионе. Исходя из данных социологических опросов, КНР воспринимается арабами в качестве наиболее перспективного союзника, в то время как в отношении США ни у кого в арабских странах уже нет иллюзий.

Основной интерес китайцев на Ближнем Востоке — это изгнание США с ближневосточной шахматной доски и становление в качестве единоличного гегемона. Кстати сказать, за планами региональных игроков по созданию единой флотилии всех стран Залива для обеспечения безопасности морских перевозок тоже стоят китайцы.

— В декабре 2022 года состоялся первый в истории Арабо-китайский саммит. Председатель КНР также участвовал в саммите с лидерами стран ССАГПЗ. Недавно состоялся визит палестинского лидера Махмуда Аббаса в Китай. Пекин также на протяжении всего сирийского конфликта занимал конструктивную позицию в отношении Дамаска. Спектр активности китайской дипломатии впечатляет. Однако, на ваш взгляд, каковы перспективы китайской политики в регионе? Какие направления дипломатии Пекина в арабском мире вы считаете наиболее важными?

— Перспективы китайской дипломатии — это укрепление Китая в качестве основного миротворца в деле устранения конфликтогенных зон во имя реализации ключевых транспортно-логистических проектов и свободных экономических зон, где ведущую роль будут играть китайские корпорации.

И, на мой взгляд, очевидно, что в Пекине есть чёткая картина направления их «миротворческой дипломатии».

1. Сопровождение процесса нормализации отношений между странами Залива (арабскими государствами и Ираном) — сюда входят и усилия китайской стороны по достижению мирного урегулирования в Йемене. Очень показательным в этой связи выглядит недавнее заявление временного поверенного КНР в Йемене Чжао Чжэня о том, что Пекин готов оказать экономическую помощь в восстановлении Йемена, в случае если хуситы и йеменские власти достигнут мирного соглашения.

2. Естественно, это и палестино-израильский конфликт. Дело в том, что, в отличие от США, КНР имеет возможность быть гораздо более эффективным посредником, так как имеет отношения со всеми палестинскими фракциями и Израилем. Напомню, что США признают палестинское движение сопротивления ХАМАС, контролирующее Газу, террористической организацией. В то же время Китай поддерживает продуктивные отношения с ХАМАС, а без участия в мирном процессе этой палестинской силы нет возможности достигнуть сколь-нибудь серьёзных соглашений, так как она является ключевой палестинской политической организацией, имеющей за плечами целый палестинский анклав Газа с населением в два миллиона человек.

Иными словами, Китай имеет больше поля для манёвра, чем американцы, и имеет большее доверие со стороны палестинцев. Как мы с вами знаем, успех переговоров напрямую зависит от степени доверия всех сторон к посреднику. Мы видим, что КНР обладает этим самым необходимым кредитом доверия. Ведь все прошлые форматы палестино-израильских переговоров были односторонними. Невооружённым глазом можно было видеть, что в переговорном процессе Штаты играли исключительно в пользу Израиля в ущерб палестинцам.

— Одной из ключевых проблем современного миропорядка, в частности его финансово-экономической компоненты, является использование доллара в мировой торговле. Известно, что ряд арабских стран начали торговать с Китаем в юанях. Ибрагим, как вы оцениваете процесс дедолларизации в торговле между Китаем и арабскими странами? Существует ли прогресс в этой сфере?

— Стоит признать, что процесс этот пока что не всеобщий. Он пока де-факто охватывает лишь Саудовскую Аравию, и то только её торговлю нефтью: пока это прозвучало на уровне заявлений, но тенденции к реализации данных проектов есть.

Однако, к сожалению, саудиты крайне зависимы в военно-техническом плане от США. До 90% вооружения Саудовской Аравии — американского производства. Поэтому в случае реализации данной стратегии Штаты вполне могут ввести оружейное эмбарго в отношении Саудовской Аравии и прекратить осуществлять помощь в обслуживании техники.

Именно это не позволяет ни Саудовской Аравии, ни другим странам Залива действовать более решительно в отношении Штатов, чем это происходит сейчас. На мой взгляд, ближайшие 10 лет будут решающими, тем более что к этому времени должна уже быть реализована амбициозная программа наследного принца Мухаммеда бен Салмана по реформированию и модернизации Саудовской Аравии Saudi Vision 2030 («Видение — 2030». — Ред.).