Живые герои: как два российских военврача уничтожили семь украинских диверсантов

Эта удивительная, даже на войне, история случилась совсем недавно, поэтому ни места, ни настоящих позывных участников мы называть не будем — скажем только, что наши военврачи уже получили заслуженные высокие награды.

Этот совершенно немыслимый и жестокий бой капитана медицинской службы и фельдшера-прапорщика из одного госпиталя произошёл в начале декабря на одном из главных направлений нашей атаки на севере ДНР.

«Медицина» выехала на почти новенькой «буханке» поближе к передовой — к ротному эвакопункту, там фельдшер уже обработала несколько раненых и подготовила их к эвакуации. Двое из них были тяжёлые, и капитан решил ехать сам: из доклада ротного фельдшера он понял, что на счету каждая минута — могут и не довезти…

20 километров до эвакопункта в подвале разрушенной почты — долетели за полчаса: прапорщик Таблеткин (это позывной) пять лет успел проработать сдатчиком на «Автовазе», водил отменно. Успели вовремя: один тяжёлый с пробитым лёгким был как раз по профилю капитана Скальпель (это тоже позывной) — торакальная хирургия, у второго всё было гораздо хуже — никак не удавалось остановить кровотечение из перебитого сосуда.

Скальпель резал прямо в подвале — и шил, и снова резал… Наживую. Ненадолго, но кровотечение удалось остановить, однако все понимали: везти надо немедленно, требовалась полномасштабная операция в стационарных условиях, в госпитале.

И тут в подвал вбежал боец, весь на адреналине, прокричал скороговоркой: «„Трёхсотых“ привезли, хохлы в атаку пошли — принимайте, мы назад!» Трое бойцов наверху уже сгружали с изрядно покоцанного бэтээра троих раненых. Скальпель с Таблеткиным выносили самого тяжёлого из подвала, фельдшер стал крепить его в «буханке», а Скальпель с местным фельдшером мгновенно оказались у прибывших раненых.

Таблеткин потом скажет:

«Как чувствовал — крепил его особенно тщательно, носилки не только защёлкнул в ложементе, но ещё и ремнями примотал: я уже понял, что фельдшер с нами не поедет, — раненые на ней, мы всех не заберём».

К счастью, все трое новеньких были с перебитыми конечностями — неприятно, конечно, но тяжёлых среди них не было. Скальпель с Таблеткиным и с бойцами в секунды загрузили «буханку», зафиксировали все носилки — и Таблеткин прыгнул за руль. Скальпель взлетел на сиденье рядом с фельдшером — это чуть позже спасло им жизнь.

Хотя о каком-то боестолкновении никто и не думал тогда, до окопов всё-таки километров пять, не меньше, но и Скальпель, и Таблеткин были с автоматами, со штатными подсумками на разгрузках, с гранатами в том числе. Скальпель на выездах свой автомат всегда с предохранителя снимал — и ругали его, и корили, но торакальный хирург, капитан медицинской службы был ещё и оружейным фанатом с 12 лет, с автоматом управлялся так же, как со скальпелем.

Летящая по просёлку наподобие грунтовки «буханка» тормознула резко, колом — вынырнувший из оврага метрах в 50 боец в натовской «цифре» палил из ручного пулемёта с упреждением, потому и промазал, трассеры прошли метрах в пяти спереди. Скальпель в доли секунды прямо из кабины, в боковое окно, срезал пулемётчика длинной, патронов в 10−12, очередью — гильзы горохом бились о лобовое стекло. Трещины пошли, но стекло не рассыпалось.

Скальпель и Таблеткин высыпались из «буханки» с одной мыслью на двоих: к оврагу, там обязательно есть ещё несколько «пятнистых»! Это мгновенное, без единого слова решение тоже спасло их: если бы Таблеткин нажал по газам, диверсанты из оврага расстреляли бы их практически в упор, с 50 метров. Но фельдшер уже нёсся изо всех сил к оврагу, лихорадочно сокращая расстояние для броска гранаты и выворачивая на бегу кольцо. Скальпель в это время буквально проскакал метров десять вперёд и вбок — к ближайшей заметной кочке, взлетел на неё и мгновенно изготовился к стрельбе с колена. Вовремя! Первый же вылетевший из оврага «пятнистый» получил короткую очередь в шею и в лицо — падал он уже мёртвым.

Фельдшер уже был в пятнадцати метрах от оврага — дальше он испытывать судьбу не стал и бросил гранату, упал, перекатился и снова сорвал кольцо и бросил вторую. Во время второго броска руку обожгло в двух местах — практически не больно, но мозг отметил: «Есть! Коцнули, гады!»

После первого же взрыва Скальпель длиннющим прыжком соскочил с пригорка к оврагу и оставшиеся до края оврага семь-десять метров полз — как умел, конечно, но старался быстро и изо всех сил. В овраг с фельдшером они заглянули почти одновременно: вокруг двух маленьких воронок лежало пять тел, двое ещё шевелились, причём один пытался ползти. Но раненых диверсантов за спиной никто оставлять не стал, остатки из магазинов военврачи вложили в две длинных очереди — шевеление в овраге прекратилось.

Дальше «буханку» вёл Скальпель, в машину не было ни одного попадания, все раненые были целы. Рядом сидел Таблеткин и сосредоточенно перевязывал свою руку прямо на ходу.

Вот такая была история — двое военврачей против семерых вооружённых до зубов диверсантов. Наши в этой истории все остались живы — и тяжёлые в том числе: по приезде Скальпель успел прооперировать обоих.

Мы обязательно расскажем о них подробнее, с фотографиями и по-домашнему, — как только получим разрешение, так и расскажем.