Путь Эрдогана: о турецкой специфике борьбы с оппозицией и терроризмом — интервью

Турецкая поговорка гласит: «Аллах посылает снег по размеру горы». Если исходить из масштабов вызовов, угроз и в то же время возможностей, которые посланы нынешней Турции, то можно с уверенностью констатировать, что Турция является мощным «горным хребтом» на современном геополитическом ландшафте. Турецкая Республика на современном этапе проводит динамичную и наступательную, порой агрессивную внешнюю политику, целью которой является укрепление собственной региональной и глобальной роли. В то же время проведение подобного курса, во многом являющегося своего рода политической рентой Реджепа Тайипа Эрдогана для собственного электората, неразрывно связано с политикой внутренней. Очевидная и справедливая формула, восходящая ко временам Никколо Макиавелли, о том, что целью любого политика является сохранение власти, лишь подтверждает неразрывность внешней и внутренней политики, что особенно актуально в свете предстоящих в Турции выборов, которые не станут «легкой прогулкой» для Эрдогана, а также наблюдающейся террористической активности.

Разобраться в текущих сложных перипетиях внутриполитической жизни Турции нам поможет научный сотрудник отдела Ближнего и Постсоветского Востока ИНИОН РАН тюрколог Алина Сбитнева.

— Алина Игоревна, по многим показателям предстоящие выборы в Турции станут, возможно, самыми тяжелыми для Реджепа Тайипа Эрдогана на фоне значительных финансово-экономических проблем в стране, связанных с инфляцией. Каков расклад сил на внутриполитической арене в Турции на данном этапе?

— Да, действительно, грядущая выборная гонка обещает быть достаточно проблематичной для правящей элиты страны. 2023 год — год столетия Турецкой Республики, который совпал с выборами, — должен был ознаменовать эпоху перемен, вывести Турцию на новый этап развития, однако в реальности все складывается не так просто.

Турция подступает к нему с багажом нерешенных проблем: наблюдается небывалый рост безработицы, инфляция бьет все возможные антирекорды, что, естественно, вызывает недоумение и в некоторой степени раздражение населения. И это при том, что правящая Партия справедливости и развития в начале 2000-х годов пришла к власти именно на волне своих экономических успехов и, выведя страну из серьезного кризиса, зарекомендовала себя грамотной политикой в данной области.

Сейчас Эрдоган стремится купировать неудачи в экономике за счет больших и маленьких внешнеполитических побед. Но и проводимый президентом «неоосманский» курс на внешней арене разделяют далеко не все представители электората. Вместе с тем от оппозиционного блока — объединения шести политических партий — то и дело слышатся призывы к проведению досрочных выборов и критика ПСР. Представители наиболее прозападно ориентированных партий также высказывают недовольство относительно охлаждения отношений Анкары с Евросоюзом и США и поведения Турции в рамках НАТО. Поэтому позиции у самого Эрдогана и его партии в преддверии выборов весьма неоднозначные, но тем не менее время до выборов еще есть, поэтому утверждать, что у команды действующего президента нет шансов, а турецкая оппозиция, напротив, «твердо стоит на ногах», все же тоже не стоит, ибо это не совсем так.

— Недавно стало известно о возможности возбуждения уголовного дела в отношении популярного оппозиционного мэра Стамбула Экрема Имамоглу. Является ли данное событие попыткой зачистить поле для Эрдогана? Чем обусловлена популярность Имамоглу и в целом Народно-республиканской партии сегодня?

— Подобные дела, по сути, являются своеобразным продолжением политической борьбы, запущенной муниципальными выборами 2019 года. Ситуация тогда пошла немного не по плану для Партии справедливости и развития: кандидаты от ПСР — впервые за много лет — уступили свои позиции оппозиционной Народно-республиканской партии в двух крупнейших провинциях страны — Стамбуле и Анкаре. Здесь следует подчеркнуть, что пост мэра Стамбула — одна из ключевых должностей в турецкой политике. С нее начинали карьеру многие видные политические деятели, в числе которых и действующий президент страны Эрдоган. В 2019 г. ситуация осложнялась в том числе тем, что Бинали Йылдырым — кандидат на этот пост от правящей партии — специально для участия в выборах покинул пост спикера Великого национального собрания Турции, поэтому успех оппозиции застал ПСР врасплох. В конечном итоге результаты выборов отменили, голосование проводилось повторно, однако выправить ситуацию в нужную сторону все равно не удалось: победу вновь одержал кандидат от НРП Экрем Имамоглу. Стоит ли говорить, что описанные выше процессы сопровождались шквалом критики в адрес правящей элиты, в том числе и со стороны новоиспеченного мэра.

То есть отношения не заладились уже тогда. Но есть и другие факторы, которые заведомо обуславливают неприязнь ПСР к Имамоглу. К примеру, действующий мэр Стамбула открыто выступает против строительства канала «Стамбул». Проект канала, который должен пройти параллельно Черноморским проливам и соединить Черное море с Мраморным, является давней идеей Реджепа Тайипа Эрдогана и, как говорят, должен стать весьма прибыльным для президентской четы, задействованной в его реализации.

В условиях приближающихся выборов попытки «устранить» Экрема Имамоглу также могут предприниматься в связи с тем, что недавно альянс оппозиции принял решение выдвинуть единого кандидата против Эрдогана в рамках президентской гонки и многие прочат эту участь именно Имамоглу, который является представителем крупной партии и за время своей деятельности успел обрести сторонников.

В целом Народно-республиканская партия — это старейшая партия Турции, созданная еще Ататюрком, которая сегодня по иронии судьбы является главной оппозиционной партией. НРП всецело ориентирована на Запад и имеет достаточно большое количество последователей среди светской части населения, что, конечно же, не может не беспокоить ПСР.

— Недавний теракт в Стамбуле потряс турецкую и мировую общественность. Более того, министр внутренних дел Турции Сулейман Сойлу отказался принимать американские соболезнования, намекнув на то, что координацией террористического акта занимались в том числе в Вашингтоне. Как сегодня обстоит дело с борьбой с терроризмом в Турции?

— Борьба с терроризмом и тематика безопасности в целом — неотъемлемая часть как внутренней, так и внешней политики современной Турецкой Республики, что связано в первую очередь с амбициозным курсом президента. Правящая элита страны во главе с Эрдоганом уже давно сделала антитеррористическую политику одним из главных своих козырей. Причем примечательно, что объекты борьбы в рамках такой политики часто меняются и напрямую зависят от настроений на внешней арене. Так, во времена тесного сотрудничества с Западом главными врагами Турции объявлялись «Аль-Каида»* и ИГИЛ* (запрещенные на территории России террористические организации. — EADaily), сегодня, когда в сознании превалируют прежде всего национальные интересы, ими становятся многочисленные курдские формирования, провозглашаемые Анкарой террористическими.

Антитеррористическая риторика сегодня красной нитью проходит почти сквозь каждое публичное выступление президента и других официальных лиц страны, Турция во всеуслышание заявляет о необходимости борьбы с терроризмом, проводит масштабные военные кампании на приграничных территориях, как бы заявляя, что эти территории — зона ее интересов и обеспечение там безопасности — ее ответственность. Вопрос лишь в том, что осуществляется эта борьба зачастую с турецкой «спецификой», и ее целью в конечном итоге становится не столько создание условий безопасности, сколько реализация собственных амбиций, продиктованных желанием вписать Турцию в список миротворцев и борцов с террористической угрозой. А террористические акты при этом, как мы видим, к сожалению, по-прежнему периодически случаются.

— Зачастую объектом нападок в вопросе террористической активности являются курды, конечно же, Рабочая партия Курдистана. «Курдская рана» в турецком обществе кровоточит до сих пор, что видно и по политике Анкары в Сирии и Ираке. Алина Игоревна, как вы оцениваете состояние курдского вопроса в Турции сегодня?

— Курдский вопрос по-прежнему остается одним из самых насущных и проблемных для турецкой действительности. Сложность в том, что его решение (если оно в принципе возможно) предполагает существенные уступки власти в области расширения прав не только курдов, но и всех других национальных меньшинств, к чему руководство страны явно не готово. В настоящее время, когда Эрдоган видит в курдском сопротивлении возможность сплотить население страны вокруг «общей угрозы», он будет ею активно пользоваться. Тем более такого рода политика вполне вписывается в общую «антитеррористическую» канву, о которой говорилось ранее.

Подобная позиция к тому же в каком-то смысле развязывает Анкаре руки для совершения ряда действий на сопредельных территориях, которые оправдываются необходимостью борьбы с запрещенными группами. Буквально на днях, спустя менее недели после теракта в Стамбуле, Турция начала новую «антитеррористическую» операцию в Ираке и на севере Сирии — без согласования с официальными правительствами этих стран и, естественно, против курдских PYD/YPG, считающихся в Турции ответвлением РПК. И эта операция — не первая и далеко не последняя.

Другой вопрос заключается в том, что курдская проблематика в некоторой степени осложняет отношения Турецкой Республики с рядом других государств, не считающих курдские организации террористическими. Ведь Анкара требует у мировой общественности «учета обеспокоенностей» и их признания в качестве таковых. Мы уже видим, к чему привели разногласия по этому вопросу Турции с НАТО, Финляндией и Швецией, но более важно другое: когда-нибудь данный вопрос — согласования подходов к борьбе с терроризмом — может возникнуть и на повестке российско-турецких отношений, к чему также нужно быть готовыми.

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ