Для Москвы «нет неинтересных регионов»: к африканскому турне Сергея Лаврова

Африканский континент, выражаясь терминами об «иерархии интересов», является, как отмечает отечественный эксперт Андрей Сушенцов, важным и стратегическим регионом, однако далеко не жизненным для Российской Федерации. В иерархии интересов, согласно Концепции внешней политики 2016 г., Африка действительно не занимает лидирующие места. В самой статье 99 Концепции приведены достаточно общие и широкие формулировки о «расширении взаимодействия», «политическом диалоге», «партнёрских отношениях» и пр.

В то же время в 2010-е годы российская внешняя политика вновь стала приобретать более глобальный характер: для Москвы «нет неинтересных регионов». С учётом колоссальных месторождений металлов (литий, колтан, кобальт и др.), углеводородов, руд, рекордного демографического роста в 2,5% в год, значительного потенциала в области инфраструктурных проектов ($ 50 млрд ежегодно), возможности создания континентального африканского рынка на основе интеграционных объединений в рамках «Повестки 2063» вероятно становление единого «общеафриканского полюса» как одного из глобальных центров.

Для стран Африки Россия выступает в качестве партнёра, способного внести существенный вклад в «укрепление суверенитета, безопасности и свободы внешней политики», при этом не стремящегося к формированию гегемонистских или патерналистских отношений по модели «младший — старший брат». Отличительной особенностью российской стратегии в Африке является приверженность инклюзивному диалогу, поддержка панафриканской интеграции и Африканского Союза: фактически произошёл отказ от традиционно «бинарного» восприятия Африки.

При этом Москва не рассматривает Континент в качестве арены «игры с нулевой суммой», отталкиваясь от самостоятельной ценности государств региона и, безусловно, потенциальных политических и экономических выгод, что, однако, может приводить к столкновению интересов с традиционными внерегиональными игроками.

Первым пунктом африканского турне главы МИД России Сергея Лаврова стал Египет. О результатах визита Лаврова в Страну пирамид и его переговоров с египетским лидером Абдель Фаттахом Ас-Сиси и главой МИД Египта Самехом Шукри EADaily писало ранее. Каир выступает главным торговым партнером Москвы в Африке, а также стратегическим партнером, особенно важным как в рамках африканской стратегии российской внешней политики, так и в рамках отношений с арабским миром в целом и в Средиземноморье. Россия выступает ключевым экспортером зерна в Египет, крайне зависимый от его стабильных поставок для поддержания оптимальных для населения цен на продовольствие: зерно играет важную роль в производстве муки и хлеба, которые наравне с бобовыми составляют основу рациона большинства египтян.

Поистине историческим стал визит Лаврова в Республику Конго, который явился первым визитом министра иностранных дел России или СССР в эту страну. В ходе визита глава российской дипломатии провел переговоры не только со своим конголезским коллегой Жан-Клодом Гакоссо, но и встретился с президентом страны Дени Сассу-Нгессо. Стороны подтвердили обоюдную заинтересованность в углублении политического диалога и наращивании кооперации на международной арене. С учетом социально-экономической уязвимости Республики Конго, особенно важным для Браззавиля явились вопросы сотрудничества в топливно-энергетической и минеральной областях, а также поддержке со стороны Москвы в сфере инфраструктуры. Можно предположить, что визит в Республику Конго явился по большей части «зондажем», который, в то же время, продемонстрировал открытие новых горизонтов российской стратегии на Черном континенте.

В Уганде Сергей Лавров также провел встречи с угандийским коллегой Джедже Одонго и президентом страны Йовери Кагута Мусевени, которому передал личное послание российского лидера Владимира Путина. Важно отметить, что как и в Египте, Лавров подтвердил все обязательства российских экспортеров по поставкам «критически важной продовольственной продукции». В Уганде же глава российской дипломатии отдельно заявил, что в новой Концепции внешней политики России, которая заменит нынешнюю Концепцию 2016 года, «роль африканского континента… будет существенно повышена». При этом, согласно Лаврову, подобная тенденция обозначилась еще до начала специальной военной операции на Украине и разрыва связей с Западом: однако на фоне враждебной Москве позиции западных стран реальные шаги по переориентации внешнеполитической активности в сторону стран «незапада», в частности, Африки, становятся насущной необходимостью. При этом Уганда считается одной из наиболее перспективных стран ввиду того, что она является частью торгового пространства Восточной Африки с достаточно емким потребительским рынком наряду с Кенией.

И последней по счету, но не по значению, остановкой африканского турне стала Эфиопия. Сергей Лавров провел переговоры с заместителем премьер-министра и министром иностранных дел Эфиопии Демеке Меконненом, а также был принят президентом страны Сахле-Ворк Зеуде. Равно как и в Египте, где Лавров, помимо переговоров с Ас-Сиси и Шукри, также встретился с генеральным секретарем ЛАГ (Лиги арабских государств) Ахмедом Абуль Гейтом и выступил перед представителями стран-членов Лиги, в Аддис-Абебе глава МИД России встретился с руководством Африканского союза. В ходе встречи Лавров не только представил позицию России по нынешнему конфликту на Украине и конфронтацией с западом, но и согласовал основные направления подготовительной работы по проведению второго саммита Россия — Африка, который должен пройти в 2023 году в Санкт-Петербурге.

Основными треками турне, как можно предположить, стали вопросы продовольственной безопасности и политической «идентификации» и сотрудничества. На фоне предупреждений ООН об угрозе голода на африканском континенте, который традиционно сталкивается с продовольственными проблемами и зависимостью от импорта зерновых, Сергей Лавров разъяснил африканским коллегам позицию Москвы, которая, что естественно, расходится с обвинениями стран Запада в адрес России. В данном контексте угандийский лидер Йовери Мусевени де-факто поддержал российскую позицию, отметив, что запрет, введенный западом против входа российских кораблей в ряд мировых портов, «усложняет ситуацию».

Нельзя не отметить «имиджевую» сторону российской политической стратегии в Африке. Еще в 2009 г. бывший суданский лидер Омар аль-Башир охарактеризовал Россию как «не просто друга, но государство, которое всегда действует по справедливости, не оставляя в беде друзей». Москва традиционно заявляет о приверженности идеям суверенности, справедливости и невмешательства, которые находят отклик в политической культуре африканских стран. Арабские авторы отмечают привлекательность для ряда африканских стран российской политики в отношении государств Запада, как «хранителей» колониализма и империализма, рассматривая Россию как «кость» в его «горле».

Вышеупомянутый президент Уганды Мусевени на пресс-конференции с Лавровым прямо заявил: «…Эти люди [Россия] были с нами последние 100 лет. Как мы можем быть против них?». Сам глава МИД России также упомянул традиционно непростую тему реформирования Совета Безопасности ООН, которая в сегодняшнем контексте приобретает особое звучание: Лавров заявил о приверженности Москвы реформированию Совета Безопасности, главной проблемой которого является недостаточное представительство развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки. В Эфиопии глава российской дипломатии также использовал привлекательный для африканской политической культуры нарратив о необходимости уважения «права Африки находить африканские решения африканским проблемам», отсылая также к последствиям западного колониализма.

Как отмечает The Guardian, «африканское турне Лаврова стало очередным фронтом борьбы между Западом и Москвой». Примечательно, что почти параллельно турне Лаврова президент Франции Эммануэль Макрон совершил свои первые зарубежные визиты с момента вступления на второй президентский срок в страны Африки — Камерун, Бенин и Гвинею-Бисау. В Бенине Макрон и вовсе заявил, что Москва использовала «информацию, энергетику и продовольствие в качестве оружия», чем якобы начала «новый тип мировой гибридной войны», последствия которой ощутят на себе и жители Африканского континента. Как сообщает Bloomberg, противодействие расширению влияния России в регионе стало одной из ключевых целей французского лидера.

Соединенные Штаты так же не отстали от своих французских коллег: на прошлой неделе глава американского агентства по международному агентству (USAID) Саманта Пауэр посетила страны Восточной Африки и объявила о выделении $ 1,2 млрд «для предотвращения голода в регионе». Спецпредставитель же США в Африканском Роге Майк Хаммер отправится в Египет и Эфиопию.

Российская внешняя политика на африканском треке прошла длительный путь, полный взлётов и не лишённый падений. Однако сегодня африканское направление может и должно стать одним из векторов диверсификации внешнеполитической стратегии Москвы с прицелом на будущее.