«Феноменальная гибкость»: форматы сетевого взаимодействия России с Турцией и Ираном

В 2021 году двусторонний торговый оборот между Российской Федерацией и Турецкой Республикой достиг $ 33 млрд: Турция входит в пятёрку крупнейших торговых партнёров России с долей в 4,2%. С учётом складывающейся экономической конъюнктуры, вызванной санкционным давлением со стороны государств Запада, дальнейшая активизация торгово-экономических отношений с Турцией способна несколько смягчить последствия нынешней «турбулентности» для РФ. В то же время собственно российско-турецкие отношения нередко носят конкурентный характер, что проявляется в сирийском и ливийском кризисах, вопросе Нагорного Карабаха и на постсоветском пространстве в целом.

Однако именно применение сетевых и гибких форматов взаимодействия между Москвой и Анкарой позволяет обеим сторонам обходить «острые углы» во взаимодействии. Более того, по мере нарастания противоречий между Россией и Западом, именно Турция может выступить одним из ключевых медиаторов, что обусловлено во многом успешным опытом российско-турецкого прагматичного и гибкого взаимодействия. При этом роль Турции во внешнеполитических приоритетах России, с учётом объективно сложившейся заинтересованности в наращивании торгово-экономических отношений, будет расти, несмотря на наличие противоречий. Механизмы сетевой дипломатии вносят важный вклад в стабилизацию столь конкурентных отношений и придание им более расчётливого характера.

К примеру, несмотря на антагонизм между Турцией и режимом Башара Асада, равноудалённость Москвы и гибкость в проведении собственной стратегии в Сирии позволили последней добиться эвакуации боевиков из Восточного Алеппо, установить режим прекращения боевых действий, а также в рамках Астанинского формата имплементировать договорённости о создании «зон деэскалации». Взаимодействие с Анкарой представляется одним из ключевых факторов решения сирийского конфликта, что признаётся на уровне лидеров двух стран.

Несмотря на острую конкуренцию на постсоветском пространстве и налаживание тесных отношений Турции с тюркскими государствами, Россия и Турция вновь оказываются связанными сетевыми гибкими форматами взаимодействия. К примеру, в рамках платформы «3+3» Москва и Анкара выступают в качестве ключевых коспонсоров мирного экономического развития на Южном Кавказе. Более того, Россия и Турция при сотрудничестве с Азербайджаном де-факто стремятся встроиться в одну из артерий китайского проекта «Один пояс — один путь»: сопряжение турецкого проекта «Срединного коридора» с российско-азербайджанскими проектами должно обеспечить контроль Москвы и Анкары над торговыми потоками. В контексте нынешних антироссийских санкций подобная конфигурация гарантировала бы значительные выгоды.

Не игнорируя факт членства Турции в НАТО, нельзя не отметить аккомодацию взаимных интересов в сфере безопасности и экономики в рамках сетевых институтов-организаций и институтов-форумов. Анкара и Москва демонстрируют нередкое совпадение позиций по ключевым вопросам в форматах ОЧЭС (Организация черноморского экономического сотрудничества), СВМДА (Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии), а также ОИС (Организация исламского сотрудничества): примечательно, что в период членства Турции в ОИС Россия активно привлекалась к участию в различных мероприятиях под эгидой данной организации.

Характерной стала интенсификация взаимодействия в рамках публичной дипломатии. Так, в рамках Российско-турецкого форума общественности (РТФО) реализуется программа российско-турецкого молодёжного этнофорума. Несмотря на недостаточное развитие стратегии использования неправительственных организаций в российской внешней политике, в Турции функционируют Ассоциация русской культуры, Ассоциация русскоговорящей молодежи, Ассоциация проектного развития (TUR RUS) и др.

Таким образом, Турция является одним из ключевых партнёров России на Ближнем Востоке, что ярко проявляется в контексте сетевого взаимодействия. По мнению арабского исследователя Саида Абдель Ризака, феноменальная гибкость в двусторонних и многосторонних отношениях между Москвой и Анкарой позволяет обеим достигать целей «кратчайшим путём». В условиях наличия объективных политических противоречий, именно сетевое сотрудничество позволяет России и Турции не просто не сталкиваться друг с другом, несмотря, например, на патовую ситуацию в Идлибе, но и решать собственные задачи.

Огромное влияние на Ближнем Востоке имеет и Иран, который, во-первых, проводит активную политику в регионе с опорой на шиитские общины — функциональное ядро «шиитского полумесяца», во-вторых, обеспечивает монолитность своего геополитического конструкта за счет присутствия в Сирии, Ираке, Йемене, Ливане сил КСИР (Корпуса стражей исламской революции).

Данные силы позволяют Ирану непосредственно влиять на обстановку в странах «полумесяца». Дополнительным фактором, упрощающим Ирану проецирование силы на соседние страны и регионы, является то, что во многих из них либо идет активная война, либо есть замороженный конфликт. Данный фактор «стягивает» всю эту структуру воедино, увеличивая зависимость ее частей от Ирана.

Благодаря своему военно-политическому влиянию, Тегеран является одним из ключевых участников множества сетевых форматов сотрудничества на Ближнем Востоке, ведь без Ирана решения большинства вопросов просто де-факто невозможны, например, в сирийском конфликте. Так, Исламская республика наряду с Россией входит в Астанинскую тройку, которая занимается урегулированием гражданской войны в Сирии.

Война усилила зависимость власти Башара Асада от Тегерана, а Ирану важно сохранение своего политического союзника, который обеспечивает географический коридор к «Хизбалле». Таким образом, невозможно достичь мира в Сирии без Ирана, что необходимо учитывать, однако стремиться сбалансировать влияние Тегерана сетевыми форматами взаимодействия, в том числе посредством Астанинского формата.

Еще один региональный формат сетевого сотрудничества — предложенный министром иностранных дел Сергеем Лавровым формат «3+3» для решения недавно обострившейся проблемы в Закавказье. В рамках этого формата Иран, имея некоторое влияние на шиитский Азербайджан и выстраивая конструктивные отношения с Арменией, рассматривается как партнер России и Турции в рамках первой тройки (вторая тройка — Грузия, Армения, Азербайджан).

Помимо этого, Иран является одной из крупнейших стран-участниц ОИС. Это одна из важнейших структур исламского мира, занимающаяся экономическими, культурными, торгово-промышленными и научно-техническими вопросами. Для Москвы важен этот формат сотрудничества, поэтому российская стороны является страной-наблюдателем при организации. При этом нынешний иранский лидер высоко оценивает вклад Москвы не только в региональную безопасность, но и в конструктивное взаимодействие с исламским миром в целом, в том числе, посредством ОИС.

Особенно важным форматом сетевого сотрудничества между Россией и Ираном становится взаимодействие в рамках мультимодального коридора «Север-Юг». Примечательно, что вице-премьер РФ Александр Новак отметил, что в условиях разрыва торгово-экономических связей с Западом именно проект «Север-Юг» призван стать новой основой глобальных цепочек поставок для России. Москва продвигает совместно с Тегераном несколько маршрутов коридора, в частности, через Азербайджан, а также в будущем и Армению с синхронизацией транспортных коммуникаций на Южном Кавказе. С учётом геостратегической важности Ирана для проекта «Север-Юг», Россия предпочитает выстраивать сотрудничество с привлечением различных сторон, в особенности, Баку, а также Еревана в том числе «наслаивая» данный проект на сетевую платформу «3+3».

Стоит также отметить кооперацию между Россией и Ираном в рамках неформальной структуры ФСЭГ (Форум стран — экспортёров газа). Являясь мировыми лидерами в сфере добычи природного газа, обе страны стремятся к сохранению стабильности на мировых рынках, зачастую синхронизируя свои позиции в контексте данного Форума.

Таким образом, Иран является одним из важнейших политических игроков на Ближнем Востоке. Присутствие Тегерана во многих странах региона делает невозможным разрешение ключевых вопросов без сотрудничества с Ираном. Москва, исходя из собственных интересов, активно участвует в работе с этой страной по целому ряду сетевых форматов, настраиваясь на долгосрочное сотрудничество.