У задержанного латвийской СГБ Линдермана — серьёзные проблемы со здоровьем

Журналистка Алла Березовская сообщила подробности относительно судьбы публициста и правозащитника Владимира Ильича Линдермана, задержанного на этой неделе латвийской Службой государственной безопасности (СГБ). Как стало понятно из объяснений СГБ, Линдермана подозревают в «прославлении и оправдании в интернет-среде преступлений против мира и военных преступлений вооруженных сил Российской Федерации в Украине».

«Служба госбезопасности называет журналиста Линдермана „прокремлевским активистом“, хотя Ильич когда-то, будучи известным в России „нацболом“, подвергался давлению российских властей за антигосударственную деятельность, даже посидел в казематах и был передан Латвии по ее запросу — без права въезда в Россию. Сейчас росийско-латвийского бунтаря в очередной раз (в 15-й?) решили упечь за решетку. Основание? Цитирую: „…этот человек в интернет-среде на свободно доступных платформах распространяет для неограниченного круга лиц информацию о военной деятельности России в Украине, подавая события так, как это выгодно Кремлю“. Формулировка вроде бы как предполагает ссылки на какие-то конкретные статьи или блоги автора в социальных сетях на указанную тему и их „криминальную“ подачу…», — пишет Березовская.

По ее словам, однако, Линдерман вел себя осторожно и старался писать свои тексты максимально обтекаемо, чтобы не дать повода латвийской «охранке» обвинить себя в нарушении законодательства страны. «Зато была, скорее всего, соответствующая интерпретация противной стороной, чьими усилиями Владимир Линдерман стал главным пугалом наших озабоченных сограждан, которые с давних пор знают, кто виноват, „если в кране нет воды“. Линдермана посадили, ни воды, ни уж тем более — манны небесной от этого ни у кого не прибавилось, но сигнал был отправлен. Как там говорил недавно гражданин Германии, исполняющий в данный момент обязанности президента Латвии? Если человек выступает против латвийского государства, но его нельзя выслать из страны, то ведь всегда можно посадить? Как же замечательно! А ведь ничто не ново под Луной. Именно этот показательно-эффективный метод подавления инакомыслящих в недавние времена, так проклинаемые в наши дни, с огромным успехом использовала политическая охранка в годы „кровавой гэбни“. И что мы видим сегодня в свободной независимой Латвии? Да то же самое! Смеешь высказывать иное мнение? Не согласен с правящей линией? Слушаешь или смотришь „вражеские голоса“? Думаешь не так, как было велено? Извольте на нары!», — зло пишет Березовская.

Она приводит данные подробности о задержании Линдермана. «Ильич тихо-мирно спал в своей квартире. Никого не прославлял и даже не оправдывал. К нему ворвались, грубо и стремительно выломав двери. Входная дверь открылась подозрительно быстро, даже замок не пострадал, а вот внутренняя неожиданно оказала сопротивление. Но под силовым натиском была вдребезги разбита. Полусонного журналиста, далеко не Геракла (кто лично не знаком — фигура тщедушная, голова седая, возраст — 63 года) героически скрутили, больно заломив ему руки, намяли бока. Как потом напишут в пресс-релизе, СГБ произвела „необходимые процессуальные действия“. После которых Линдерману понадобится даже медицинская помощь. О чем потом он, конечно, упомянул на следственном суде, но не нашел ни понимания, ни сочувствия. В процессуальные действия, как можно понять, не входило человеческое отношение к подозреваемому журналисту-вольнодумцу, человеку немолодому и не блещущему крепким здоровьем. Отмечу, что во время недавней пандемии мой инакомыслящий коллега тяжело переболел. Но еще тяжелее ему далась борьба с последствиями лечения. В связи с чем ему еще и сейчас жизненно необходим ежедневный прием различных медицинских препаратов. Задержанному Линдерману не разрешили взять с собой ровным счетом ни-че-го… Ни лекарств, ни зубной щетки, ни смены белья», — сообщает Алла Березовская.

На данный момент, по ее словам, Владимир Линдерман находится на карантинном режиме за решеткой в Рижской центральной тюрьме. «Без связи. Без лекарств. Подследственным на карантине покупать продукты в тюремном магазине не положено. Как говорят „бывалые“, эта канитель на пару недель. До понедельника нет никаких шансов передать ему хоть что-то. Хотя следственному судье был предоставлен заверенный врачом список с его медицинскими диагнозами и просьбой назначить меру содержания, не связанную с пребыванием в тюрьме. Не помогло. Все ушли на Лиго (латышский национальный праздник — EADaily), пить пиво и есть шашлыки. Кроме Ильича, конечно… В субботу воздух в Риге прогрелся до 29 градусов, в воскресенье — до 31. Как сейчас себя чувствует Владимир, честно — не знаю, с ним нет никакой связи. Но за него тревожно. С его диагнозом жара переносится особенно тяжко. Главное, скажите мне — зачем? Владимир Линдерман всегда подчеркнуто занимал позицию человека, не нарушающего законы. Даже если он с ними и был не согласен. Его и до этого не раз приглашали, как и других гражданских активистов, на профилактические беседы в кабинеты СГБ. В восторге, конечно, от пристального внимания спецслужб Ильич не был, но он не увиливал, не пытался скрыться, не избегал встреч, не боялся ответственности, не нарушал полицейский режим, прекрасно зная законы Латвии. Почему же нельзя было по-человечески — просто позвонить журналисту и пригласить в СГБ? Он бы пришел, я в этом даже не сомневаюсь. Но хотя бы с личными вещами и необходимыми лекарствами», — уверяет Березовская.

«Скажите мне, пожалуйста, как журналисту, который когда-то 30 лет назад искренне поддержал стремление Латвии к независимости и демократии — к чему эта показушная и совершенно немотивированная жестокость со стороны силовиков к гражданскому человеку, журналисту, который никого не убил и не ограбил? А всего лишь подозревается в наличии у него иного мнения на политические события, развернувшиеся даже не в нашей стране? Чем эти методы и подходы отличаются от сталинских репрессий 1930−1940-х годов, которые вы сами так гневно обличали? Зачем вы взяли на вооружение из нашей общей, непростой и неоднозначной истории, только ее самые темные и позорные страницы?..», — вопрошает Березовская.