Россия взорвет европейские границы

Россия получит уникальную возможность запустить процесс изменения европейских границ. Разумеется, во имя справедливости и тех же европейских ценностей. Надо всего лишь поделиться. С Венгрией, Польшей, Молдавией.

С последними двумя, скорее, обменяться. Причём имея в виду не некие деструктивные цели в отношении Европы, но именно наши стратегические цели. Наверное, не нужно объяснять, что с нашей стороны было бы контрпродуктивным любое официальное выражение солидарности с борьбой народов Корсики, Каталонии, Шотландии за независимость. Во всяком случае, на определённом этапе такая солидарность только даст повод Парижу, Мадриду, Лондону обвинять сторонников независимости этих регионов в «работе на Кремль». Но у нас свободные СМИ и честные правозащитные организации. А ещё у нас хорошая память.

В частности, мы помним о том, какие «правозащитные» инициативы Запад продвигал в ООН или ОБСЕ в годы контртеррористической операции на Северном Кавказе. Большую часть их проектов резолюций мы можем повторить практически дословно. Всего лишь изменив название одного народа на другой. Всё, что необходимо, при британском понимании демократии народы Британии сделают сами. Шотландия будет независимой. «Потому что шотландцы упёртые и на них никакие аргументы не действуют» — мнение старого-престарого лондонского знакомого.

Подсчитывают свои шансы на победу на референдуме ирландцы, превратившиеся из одной трети в половину населения Ольстера. В 2010-м идею независимости Уэльса поддерживало только 5% населения Уэльса. Сегодня 40%. Как, если кельтов-валлийцев, как считалось, не более трети от населения «герцогства»?! Ну считалось в 1950-х, а сегодня себя называют валлийцами две трети. А потом поднимутся Корнуолл или Нортумбрия. Или не поднимутся, и хотя бы Англия сохранится. При одном условии. Карл Маркс, указывая на разложение армии Оливера Кромвеля при подавлении восстания в Ирландии, писал: «Английская революция разбилась об Ирландию». Вот так же в Шотландии, Северной Ирландии, Уэльсе или где-то ещё будет покончено с хвалёной британской демократией. То же с Испанией, Францией, Италией, Бельгией и далее. А подпитка таких настроений будет.

Возвращаясь к заявленной теме. Легче всего решить вопрос с Венгрией, предложив ей «большой» Береговский район, населённый венграми (до 2020 года это были два района — Береговский и Виноградовский). Небольшие территориальные размены позволят устранить транспортные проблемы для обеих сторон. Пламенный привет Румынии и Словакии. Увы, и Сербии, но здесь решить проблему проще всего, уступив полосу Сомбор — Суботица, к чему сербы были внутренне готовы еще в 1999-м, когда после Автономного края Косово пытались раскачать и Автономный край Воеводину. Можно предложить «вкусняшку» и Варшаве. Это Львов. Мы любим вспоминать о русских Червенских городах (Червен, Холм, Перемышль, Ярослав, Ряшев и др.), но всё же признаём, что изначально, пусть и совсем недолго, эти города белых хорватов были польскими и только Владимир Святославич через 120 лет после рождения Руси отбил их у польского князя Мешко I. Как и село на месте будущего сакрального польского Львова.

Но довольно истории. На наш взгляд, договоренность может быть взаимовыгодной:

1. Польша получает Львов, обязуясь не проводить как на этой, так и на всей своей территории антироссийской деятельности с использованием «украинской карты».

2. Польша уступает России (Калининградская область) Сувалкский коридор без всяких обременений. Калининградский транзит в Литву — только гражданский, как и сегодня литовский в Калининград.

В соответствующем соглашении должно быть подчёркнуто, что это именно обмен территориями, а не какое-то осуществление «исторических прав» Польши. Отошедшие в 1945 году к Польше территории Германии и фактически, и формально (через согласие признаваемого союзниками коалиционного правительства в Варшаве) стали компенсацией Польше за территории, отошедшие к СССР. Таким образом, поляки должны понимать, что пересмотр этой позиции поставит под вопрос нынешние западные границы Польши. Отсечение Львова подорвёт «галицийскую идентичность».

Не усилит её и вывод из состава Тернопольской области Кременецкого района исторической Волыни с его православным населением и знаменитой Почаевской лаврой. Что касается оставшегося населения, то, во-первых, не будем забывать, что даже в годы оголтелой русофобской пропаганды почти каждый десятый галичанин в ходе опросов выступал против вступления Украины в НАТО и Евросоюз, а ещё столько же осторожно «не имели своего мнения». А ещё кто-то до сих пор ухаживает за могилами галицийских русофилов, борцов за воссоединение Карпатской Руси с Россией в начале прошлого века. В конце концов, как заметил один политолог: «Не было такой армии, которую галичане не встречали бы цветами». Не с той стороны специальную военную операцию начали…

Кстати, об опросах. 23 марта были опубликованы результаты очередного — от украинской социологической группы «Рейтинг». Согласно его результатам, «44% украинцев временно разделились со своими любимыми и близкими. Больше таких на востоке (54%), меньше — на западе (39%). Среди молодёжи — таких наибольшее число (50%)». В переводе на общепонятный язык, 39% галицких мужчин призывного возраста сбежали в Польшу, а среди молодёжи таковых свыше половины. Ведь боевики «территориальной обороны» с родными не расстаются, т. к. сидят дома, а на фронт из Галиции практически не отправляют.

Впрочем, данные опроса лишь подтверждают многочисленные свидетельства и мнения украинских политологов о «не совсем понятном» с точки зрения патриотизма поведении галичан. Причём высказывались и более радикальные оценки доли бежавших за границу военнообязанных из Галиции. Где расставшиеся члены семей воссоединятся, другой вопрос. Наверное, не каждый из бежавших рискнёт после смены власти подойти к контрольно-пропускному пункту на границе.

Территория средневекового княжества Молдова имела границы, устойчивые на западе и востоке — Карпаты и Днестр, относительно устойчивые на юге — низовья Сирета и Дуная, и просто «гуляла» на севере. То проходя по Черемошу (как у сегодняшней Черновицкой области), то добираясь до Коломыи (Покутье), то откатываясь к верховьям того же Сирета и окрестностям Черновцов. На наш взгляд, последняя граница может стать вполне приемлемой:

1. Молдавия получает часть Черновицкой области с Черновцами и правобережьем верхнего Сирета. Здесь молдаване и румыны составляют почти половину населения в сельской местности. А в Черновцах составляли 40%, но до 1940 года (четверть населения составляли евреи, а следом за русинами шли немцы и поляки).

2. Молдавия отказывается от Приднестровья, включая несколько сёл на левом берегу, подконтрольных сегодня Кишинёву.

3. Молдавия отказывается от Гагаузии, включая несколько болгарских сёл, вклинивающихся в её территорию.

4. Восстанавливается Измаильская область (существовала в 1940—1954 годах, ныне часть Одесской области). К Измаильской области присоединяются Гагаузия, а также город Бендеры Приднестровья с коридором к области (или без него: сообщение возможно как через Молдавию, так и через Приднестровье и Одесскую область).

Возможно, Измаильская область преобразуется в независимую Бессарабскую (Южно-Бессарабскую, Буджакскую) республику. Остров Змеиный передаётся РФ (Республика Крым). Три республики — Молдавия, Приднестровье, Южная Бессарабия — могут искать какие-то формы интеграции, создав переговорную или даже институциональную площадку в городе Бендеры (Тигина). А могут и окончательно «размежеваться».

Итак, предлагаемые меры имеют две цели. Первая — показать народам Европы альтернативу существующим «принципам» национально-государственного бытия. Запад уничтожил международное право, политика «цивилизованного мира» даже стремится покончить с термином «международное право», чтобы не нарываться на вопрос, а что это такое. Нерушимость границ? — И Сербии тоже? Неприменение силы без резолюции Совбеза ООН? — В Ираке, Югославии, Ливии тоже? Поэтому изобретаются эрзацы вроде «мировой порядок», «демократический консенсус», «установленные правила». Кем «установленные»? Сегодня все изменения — вопрос соотношения сил.

Вообще-то, так было всегда, но «процедуры» всё же играли какую-то роль и даже могли побудить к поиску компромиссов. Одним словом, если какие-то общины Европы не хотят служить материалом для удовлетворения амбиций евробюрократов, они должны получить обоснование и поддержку их чаяний. Вторая и более важная цель предлагаемых мер — поиск приемлемой «точки выхода». В данном случае — «линии выхода». Линии, пусть временно, но приемлемой для реальных сил по обе стороны от этой линии. Самая сложная фаза любой операции — выход из неё. Выход, не тянущий за собой, не «цепляющий» новые и новые осложнения, а, напротив, решающий накопившиеся проблемы. Наши предложения касаются, надеемся, хотя бы малой их части.