На грани военного конфликта: последствия поставки Киеву ПКР Sea Venom

Хотя президент Украины Владимир Зеленский заявил о готовности к выполнению Минских соглашений, поступающая от украинских диппредставительств в государствах — членах НАТО информация свидетельствует о подготовке к реализации диаметрально противоположного сценария. Налицо полное исчерпание дипломатических инструментов урегулирования ситуации не только на Донбассе, но и в вопросе согласования предложенного Москвой проекта гарантий безопасности в Европейском регионе.

Так, на фоне недавней выгрузки в порту голландского Роттердама крупнотоннажного ролкера USNS Sisler, доставившего на Европейский условный ТВД едва ли не механизированный корпус ВС США в составе более чем сотни ОБТ M1A2 SEP v2/3 Abrams и более чем 200 БМП M2A3 Bradley, не меньшее внимание приковывает к себе грядущая поставка украинским ВМС противокорабельных ракет из резерва Королевского ВМФ Великобритании. Одобрение данного «пакета» военно-технической поддержки Киева со стороны оборонного ведомства Британии двумя днями ранее пафосно анонсировал посол Украины в Лондоне Вадим Пристайко. И всё это сразу после озвученной президентом РФ Владимиром Путиным информации о продолжении «накачки» ВСУ современным ракетным вооружением. В качестве же первостепенной цели предоставления противокорабельных ракет Военно-морским силам Незалежной Пристайко назвал противодействие надводной компоненте Черноморского флота ВМФ России в акваториях Черного и Азовского морей.

Возникает вполне объективный вопрос: о каком типе противокорабельных ракет идёт речь и какой уровень угрозы они несут для кораблей Военно-морского флота России (включая малые ракетно-артиллерийские корабли проектов 21630/631 «Буян/-М» Каспийской флотилии, которые могут в кратчайшие сроки выдвинуться в акваторию Азовского моря в случае эскалации в регионе)?

Учитывая тот факт, что на вооружение подразделений береговой обороны ВМСУ на данный момент продолжают активно поступать береговые ПКРК РК-360МЦ «Нептун», оснащённые дозвуковыми ПКР Р-360МЦ с дальностью поражения радиоконтрастных надводных целей порядка 280 км, вероятность предоставления Киеву ПКР RGM-84D Block IC Harpoon крайне мала. Ведь лётно-технические, оперативно-тактические и электро-динамические параметры разработанной украинским Государственным предприятием «КБ «Луч» противокорабельной ракеты Р-360МЦ не только соответствуют, но и заметно превосходят аналогичные показатели вышеуказанной модификации «Гарпунов», состоящих на вооружении ВМФ Великобритании.

Так, к примеру, если радиус действия ПКР RGM-84D Block IC составляет 220 км, то у Р-360МЦ он приближается к 280 км, что эквивалентно дальности действия более совершенной модификации «Гарпуна» — RGM-84D2. Более того, эффективная отражающая поверхность Р-360МЦ соответствует аналогичному параметру большинства модификаций «Гарпуна» и составляет порядка 0,1 кв. м, что обусловлено сходными площадями миделевого сечения корпусов, сходными площадями апертур активных радиолокационных головок самонаведения обеих противокорабельных ракет, а также близкими по электродинамическим качествам материалами планеров.

Стало быть, единственными типами противокорабельных ракет, представляющими интерес для ВМС Украины и одновременно подпадающими под одобренный на Уайтхолл пакет военно-технической поддержки, могут являться либо норвежские ПКР малой дальности AGM-119 Mk2/3 Mod 7/N Penguin, пополнившие противокорабельные арсеналы ВМФ Великобритании из резервов ВВС Норвегии и ВМС США, либо перспективные ПКР от концерна MBDA Sea Venom. На первый взгляд, данные противокорабельные ракеты не располагают какими-либо незаурядными оперативно-тактическими достоинствами в сравнении с Р-360МЦ, а также их американскими аналогами из семейства RGM-84D/D2 Harpoon. Ведь радиусы действия Penguin и Sea Venom составляет 55 и 20 км соответственно, в то время как их скорость едва достигает 0,95 — 1 М, что не предполагает способности выполнения высокоинтенсивных противозенитных манёвров.

Между тем, гораздо меньшие (в сравнении с «Нептунами» и «Гарпунами») площади миделевого сечения, а также применение длинно- и средневолновых ИКГСН обеспечивают «Пингвинам» и «Морским ядам» («Sea Venom») более низкие коэффициенты эффективной отражающей поверхности, составляющие около 0,07 кв. м. Как следствие, в случае задействования данных ПКР подразделениями ВМС Украины в Азово-Черноморском регионе дальность их обнаружения посредством общекорабельных РЛС обнаружения «Позитив-М1» (размещённых на малых артиллерийских кораблях класса «Буян-М») будет составлять не более 15 км, в то время как Р-360МЦ будет пеленговаться на удалении около 20 км.

В итоге более позднее обнаружение «наряда» из приближающихся ПКР Penguin и/или Sea Venom радарами «Позитив-М1», а также несвоевременная передача целеуказания боевым модулям корабельных ЗРК «Гибка-Р» будет чревата сокращением «временного окна» для «завязки трасс» атакующих ПКР и начала их перехвата зенитными ракетами семейства «Верба». В подобной ситуации возникает крайне серьёзная угроза как для малых ракетно-артиллерийских кораблей класса «Буян-М», так и для патрульных кораблей и катеров Береговой охраны ПС ФСБ России в Таганрогском заливе (Азовского моря) на траверзе Мариуполя.

Также, располагая инфракрасными ГСН, вышеуказанные ПКР могут похвастаться полной невосприимчивостью к противодействию со стороны бортовых комплексов РЭБ ТК-25−2, установленных на «Буянах» и иных средств радиоэлектронного противодействия. Тем не менее, полноценное прикрытие от AGM-119 Mk2/3 и Sea Venom способны обеспечить малые ракетные корабли пр. 11611 «Гепард», пердислоцированные из акватории Каспийского моря и оснащённые многоканальными зенитно-артиллерийскими «Палаш», а также фрегаты пр. 11356Р, способные противопоставить десяткам «Пингвинов» корабельные ЗРК «Штиль-1».