«Талибан» и мусульмане России — что дальше?

После триумфальной победы движения «Талибан»* (организация запрещена в РФ) в Афганистане, когда столица Кабул был взята без боя, а предыдущее проамериканское правительство Ашрафа Гани сбежало за границу, аналитики задаются вопросом: что будет дальше?

«Талибан»* не только смог сформировать свое правительство, но и достаточно быстро установил контроль над всей территорией страны. И на сегодняшний день де-факто это движение является единственной властью. С этим вынуждены считаться как соседи Афганистана (Китай, Пакистан, Иран), так и крупные мировые державы, не имеющие с ним общих границ (Россия), хотя опыт правления талибов (1996−2001) вызывает вопросы.

Для России и стран Центральной Азии сохраняется опасность превращения Афганистана в территорию, которая станет привлекательной для радикально настроенной части мусульманского сообщества всего мира. Ведь утверждать, что у талибов не может быть экспансионистских планов, особенно в отношении Центральной Азии, опрометчиво. Речь идет, конечно, не о завоевании, а об экспансии идеологии, о привлечении сторонников из республик СНГ и России с последующей их передислокацией. Поэтому не стоит наивно полагать, что «Талибан»* останется сугубо локальным явлением. Некоторые уже договорились до того, что «Талибан»* — это чуть ли не национально-освободительное движение пуштунов, только под религиозными знаменами, а цель его — освобождение от американской оккупации и его местного марионеточного правительства.

На этом фоне весьма любопытно посмотреть на реакцию российских мусульман. Здесь следует учесть весьма важную деталь: дело в том, что идеология «Талибана»* в теологическом плане базируется на ханафитском мазхабе (религиозно-правовой школе) и матуридитско-ашаритской догматике. Т. е. аналогичной той, что является традиционной для заметной части мусульман Поволжья, Крыма и Северного Кавказа. Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация: к власти в Афганистане пришли те, кто в теологической части исламского вероучения идентичны российским мусульманам. Отсюда и та неопределенность и метания российских мусульманских спикеров, которые находятся в растерянности — как же комментировать произошедшее в Афганистане? К власти на Среднем Востоке пришли ведь не ваххабиты, а самые что ни на есть ханафиты-матуридиты. И привычная антиваххабитская риторика, которую использовали российские мусульманские духовные лидеры, когда высказывали свою позицию по Сирии, применительно к талибам уже не работает.

Весьма характерно в этой связи реакция советника Главы Чечни по религиозным делам Адама Шахидова, который на комментарий о талибах на своей странице в Instagram отозвался так: «Матуридиты-ханафиты всегда красавчики». Правда, через какое-то время этот комментарий был удален. Частично это можно объяснить тем, что глава Чечни Рамзан Кадыров назвал происходящие события в Афганистане «очередной аферой США против мусульман» и призвал «готовиться к худшему» из-за «Талибана»*. Впоследствии Шахидов дал пояснение: «Если талибы докажут, что они антисалафиты и что они против ваххабитов-экстремистов, то их тоже поддержу, потому это наш путь».

В отличие от Адама Шахидова татарские муфтии целый месяц после взятия Кабула талибами предпочитали хранить молчание. Понять их можно: официальные мусульманские организации в России воздерживаются от комментирования смены власти в Кабуле, стараясь следовать аналогичной линии российского МИД. Однако молчание можно было хранить только до тех пор, пока «Талибан»* не взял под контроль всю территорию: существовавший в Панджшерской долине Фронт национального сопротивления Афганистана, возглавляемый Ахмадом Масудом-младшим и вице-президентом страны Амруллой Салехом, был разгромлен к середине сентября. К тому же «Талибан»* окончательно сформировал свое правительство (и.о. премьер-министра стал Мухаммад Хассан Ахунд), дав понять, ннравится это кому-то или нет, но с исламистами придется выстраивать отношения всему миру.

Отметим, что с новым и.о. премьер-министра уже встретился спецпредставитель президента РФ по Афганистану Замир Кабулов вместе со своими коллегами из Пакистана и Китая. Неудивительно, что после этого 20 сентября председатель Духовного собрания мусульман России Альбир Крганов одним из первых из числа российских муфтиев высказал позицию своего муфтията по случившемуся в Афганистане. В заявлении нет ни ликования, ни осуждения — просто констатация факта. Зато обвинения в случившемся целиком и полностью возложены на американцев:

«В эти дни многие спрашивают: как такое могло произойти? Почему за 20 лет навязывания чуждого образа жизни и присутствия американских военных на афганской земле ситуация там не просто не улучшилась, а стала катастрофической? Более того, государство, фактически, оказалось на грани распада и перед гуманитарным бедствием. Почему вместо искоренения харамного-запрещённого наркобизнеса, он расцвел там с новой силой?».

Обвинительный пафос заявления ДСМР направлен в адрес Вашингтона:

«Сегодня же мы хотим задать один простой, но важный для миллионов афганцев вопрос: кто ответит за многочисленные жертвы среди мирного населения за 20 лет? Ведь по разным оценкам речь идет о десятках тысяч людей! … При этом за два десятилетия колоссальное число людей было ранено, оказалось лишено крова и средств существования. Наконец, под угрозу была поставлена стабильность в сопредельных странах, в частности, огромном регионе братской нам Центральной Азии».

При этом в адрес талибов Крганов постарался не высказываться ни критически, ни комплиментарно: оно и понятно, теперь «Талибан»* — это новая власть в Афганистане, с которой, хочется или нет, придется выстраивать отношения. Поэтому если кратко суммировать сказанное Кргановым (а он один из тех российских муфтиев, кто обладает политическим чутьем и знает, где и как расставлять акценты, для чего и привлекался неоднократно российскими властями как яркий деятель «народной дипломатии»), то получается, что в трагедии Афганистана виноваты США, что вполне идентично выводам практически всех аналитиков и экспертов по Афганистану. Крганов даже предлагает провести целое расследование преступлений «иностранных военных против мирного афганского населения», намекая если не на международный трибунал, как в Нюрнберге или Гааге, то как минимум, на «учреждение международного особого совещания по Афганистану».

Однако нововведения в Афганистане, устанавливаемые талибами, для российских мусульман непривычны. Оно и понятно: вроде как власть в Афганистане взяли те, с кем российские мусульмане идейно близки в теории, однако на практике модель государства (исламский эмират) и общества, предлагаемая талибами, вызывает неприятие у российских мусульман, привыкших жить в светском государстве. Так, в частности, ограничения для обучения девочек в школах, которые внедрили талибы, вызвали недоумение у Верховного муфтия России, председателя ЦДУМ Талгата Таджутдина, который так прокомментировал смену власти в Кабуле.

«Это же дети — какое там может быть разделение. У нас даже в Российском исламском университете девушки посещают занятия. Это уже вопрос достижения совершеннолетия, потом обучение может быть раздельным», — сокрушался Таджутдин.

По его мнению, талибы нарушают нормы исламского благочестия:

«Что они даже из повеления Всевышнего „не убивать человека“ делают! Друг друга режут. А теперь еще и детей разделяют и говорят, что это Всевышний повелел! Просто кощунство».

Красной линией практически всех прогнозов российских аналитиков по поводу прихода к власти талибов в Афганистане является мысль о том, что эта страна станет таким же магнитом для исламистов со всего мира, какой стала Сирия после начавшейся на ее территории войны между законным правительством и исламистскими группировками. Россию такая перспектива беспокоит, особенно в свете влияния «Талибана»* на республики Центральной Азии. Несмотря на идеологические отличия от ваххабитов, они смогут сосуществовать на взаимовыгодной основе: есть же у талибов опыт сотрудничества с ваххабитской «Аль-Каидой»* (организация запрещена в РФ) , таук почему же не может быть нового альянса с какой-нибудь ваххабитской организацией?

Наконец, хотелось бы напомнить, что в 1999 году в рядах «Талибана»* появился «Джамаат Булгар» — объединение выходцев из Поволжья, которые совершили «хиджру» (переселение) в Афганистан. Иногда его еще называют «Булгарский джамаат» или «Уйгурско-Булгарский джамаат» (с середины нулевых годов его ряды пополняло заметное число уйгуров из Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая). «Джамаат Булгар» был своеобразным землячеством выходцев не только из Поволжья, но затем и шире — со всей России.

Создали «Джамаат Булгар» 17 человек из города Набережные Челны, среди которых заметной фигурой был бывший имам челнинской мечети «Тауба» Айрат Вахитов (кличка «Салман Булгарский»), выпускник Казанского танкового училища Ирек Хамидуллин, заведующий продовольственным складом МЧС в поселке Новый Равиль Мингазов и другие. Затем к «Джамаату Булгар» присоединилось гораздо больше исламистов, причем нередко они переезжали с семьями. Фактически это был целый батальон.

После вторжения американцев в 2001 году часть членов этого джамаата была поймана и помещена в печально знаменитую американскую тюрьму Гуантанамо. Значительная часть перебралась на территорию Пакистана в провинцию Вазиристан и поселилась в районе деревни Дегон. Тем не менее, джамаат пополнялся россиянами, а сами члены «Джамаата Булгар» периодически возвращались в Россию для совершения терактов: например, Павел Дорохов из Афганистана приехал в Башкортостан, где в 2008 году планировал с сообщником взорвать в Салавате насосную станцию, но был ликвидирован в ходе спецоперации, а сообщник Рустем Зайнагутдинов получил 15 лет лишения свободы.

Когда началась война в Сирии, некоторые члены «Джамаата Булгар» решили отправиться на «джихад» в Сирию. В июле 2016 года из Пакистана в Сирию прибыли боевики «Джамаата Булгар», которые объединившись с другими выходцами из Поволжья, которые состояли в «Исламской северной армии» и создали джамаат «Джунуд Аль-Махди» («Солдаты аль-Махди»), состоящей из жителей Татарстана и Урала. Возглавил джамаат «Джунуд Аль-Махди» некто Сайфуддин аль-Татари.

Но остальная часть «Джамаата Булгар» осталась в Пакистане. И вот теперь более чем наверняка они попытаются перебраться в Афганистан. Вполне можно допустить не только реанимацию его активности, но и появление там представителей иных землячеств из России.

Точно также, как из России в 2000-е годы многие радикалы отправлялись в Афганистан, а в 2010-е годы ехали воевать в Сирию, то сейчас нельзя исключать, что центром притяжения для российских исламистов опять будет Афганистан.

Возникает вопрос: возможны ли в будущем контакты между мусульманским духовенством России и исламскими деятелями талибанского Афганистана? Ведь в случае с Сирией таких взаимных контактов была масса: это и совместные конференции, и издание трудов сирийских богословов на русском языке в России (в частности, были изданы книги шейха Рамазана аль-Бути (1929−2013) и его сына Тауфика аль-Бути), и регулярные и официальные визиты исламских теологов Сирии в нашу страну, а российских — в Сирию?

На мой взгляд, пока любые контакты с афганскими богословами, несмотря на схожесть религиозно-правовых школ мусульман России и Афганистана, не только не будут столь интенсивными, как в Сирии, но и не факт, что вообще будут. Все-таки Москва — союзник Башара Асада, а в Афганистане нужно просто считаться с «Талибаном»*. Да и объективно мы, российские исламоведы, мало что знаем о том, как обстоит дело с исламским богословием в Афганистане в последние полвека.

Несмотря на схожесть религиозно-правовых школ между российскими мусульманами и талибами, существует и огромное различие: российские мусульмане имеют огромный опыт проживания в светском государстве в условиях православного большинства, чего никогда не было в Афганистане. В силу этого обстоятельства это наложило определенный отпечаток на исламскую религиозную мысль в России: некоторые нормы применения исламского законоположения на практике объективно не реализуются (вроде ограничения на женское образование) и не поддерживаются российскими мусульманами, воспринимаются ими как откровенная архаика.

Отдельно хотелось бы проговорить один нюанс, который нередко муссируется сейчас в интернете: а надо ли снимать статус террористической организации с «Талибана»* на том основании, что с ним ведет открытые переговоры МИД России, а в Афганистане «Талибан»* теперь у власти? Нет, такого статуса снимать не надо. И вот почему.

Напомним историю почти десятилетней давности. Президентом Египта в 2012—2013 годах был Мухаммед Мурси (1951−2019), член организации «Братья-мусульмане»*, которая в России была признана в 2003 году запрещенной террористической организацией. К слову, в том же самом 2003 году и движение «Талибан»* было признано террористической организацией.

Так вот, то, что во главе Египта был член организации, признанной в России запрещенной, никак не привело ни к разрыву египетско-российских отношений, ни к лишению «Братьев-мусульман»* статуса террористической организации внутри России.

Аналогичная картина и в других странах: например, деятельность коммунистических организаций запрещена в Саудовской Аравии, но это совершенно не мешает Саудовской Аравии иметь дипломатические отношения с Китайской Народной Республикой, во главе которой стоит Коммунистическая партия. Так что независимо от того, что «Талибан»* теперь во главе Афганистана, а Россия вероятнее всего признает сформированное им правительство (аналогично поступят и другие страны), это совершенно не означает, что следует легализовать его деятельность и снять с него статус запрещенной организации. Даже тогда, когда над посольством Афганистана в Москве поднимут флаг «Талибана»*.

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ