Владимир Познер оскорбил белорусов — мнение

17 сентября Белоруссия впервые отмечает День народного единства, связанный со вступлением Красной армии на территорию Западной Белоруссии 17 сентября 1939 года и избавлением белорусов от польской оккупации. Данное событие является последствием пакта Молотова — Риббентропа, заключённого Советским Союзом и Германией 23 августа 1939 года.

О пакте и вводе советских войск недавно высказался на своей странице в Instagram телеведущий Владимир Познер. В частности, он написал:

«Освободительный мотив? Собственно, от кого освобождать? Немцев там не было. Защита своих границ? Свою границу там не установили».

Данное заявление, весьма характерное для евро-атлантистов, по сути оскорбительно, причём его можно опровергнуть на примере белорусов, которые отвергали как красных, так и самостийников — предшественников современных змагаров.

Для начала нужно вспомнить, как именно Белоруссия оказалась в составе восстановившейся Польши. До революции 1917 года белорусы считались одной из ветвей триединого русского народа, что базировалось на общей культуре и прошлом. Единственной силой, выступавшей за отделение Белоруссии от Российской империи и разжигание ненависти между белорусами и великороссами, была Белорусская социалистическая громада, основанная в 1903 году. Важно подчеркнуть, что эта партия не пользовалась широкой поддержкой у белорусов, из-за чего не попала в Государственную думу Российской империи. В 1905—1907 годах Белорусская социалистическая громада насчитывала 2 000 человек, к осени 1917 года — 10 000 человек.

Звёздный час для самостийников наступил в революционный 1917 год. И здесь нужно особенно внимательно посмотреть на обожаемую змагарами Белорусскую Народную Республику, многие деятели которой несут ответственность за польскую оккупацию Западной Белоруссии в 1921—1939 годах. Сама Белорусская Народная Республика является образчиком антинационального образования, зависевшего от кайзеровской Германии, чьи войска оккупировали территорию Белоруссии в феврале 1918 года. Обратим внимание на формулировку из Третьей уставной грамоты БНР от 25 марта 1918 года, которая провозглашала независимость данного образования:

«Год тому назад народы Белоруссии вместе с народами России сбросили ярмо русского царизма, который сурово притеснял Белоруссию; не спрашивая народ, он бросил наш край в пожар войны, которая начисто уничтожила города и сёла белорусские.

Теперь мы, Рада Белорусской Народной Республики, снимаем с родной земли последнее ярмо государственной зависимости, которое и насильно набросили русские цари на наш свободный и независимый край».

Чтобы убедиться в лживости обвинений деятелей БНР, обратимся к советским данным, которые нельзя заподозрить в симпатиях к монархии. В 1825—1859 годах в Минской, Могилёвской и Витебской губерниях количество промышленных предприятий выросло с 95 до 582, а число рабочих — с 1 470 до 5 260 человек. В начале XX века в Белоруссии было 865 промышленных предприятий и 24 500 рабочих. Предприятия эти были винокуренными, крахмально-паточными, мукомольными. Также были фабрики по выделке сукна, обработке льна и конопли, деревообрабатывающие и стекольные заводы. В 1910 году существовало свыше 1 250 предприятий и 33 000 рабочих, было 45% крупных предприятий, на которых количество работников превышало 100 человек. Примечательной является ситуация в аграрном секторе. К началу XX века 50,3% земли было в руках дворян, казны и православной церкви. 2 900 богатых помещиков владели 40% земли, а 657 000 крестьянских дворов имели 42% земли. Столыпинская аграрная реформа оказала влияние на крестьянство. В 1909—1913 годах более 30 000 крестьян, в том числе принадлежавших к бедноте, продали свыше 120 000 десятин земли. За это же время образовалось более 130 000 хуторских хозяйств, принадлежавших зажиточным крестьянам. Иными словами, бээнэровцы и их последователи врут, когда пишут о том, что Белоруссия была колонией Российской империи. Обращает на себя внимание и пораженческая позиция БНР, которая не была свойственна большинству российских социалистов (за исключением большевиков, меньшевиков-интернационалистов и левых эсеров).

И на этом фоне особенно гнусно и подло выглядит телеграмма Рады БНР германскому кайзеру Вильгельму II, отправленная 25 апреля 1918 года. Вот её содержание:

«Рада Белорусской Народной Республики как избранный представитель белорусского народа обращается к Вашему Императорскому Величеству со словами глубокой признательности за освобождение Беларуси немецкими войсками от жестокого гнёта, иностранного господства и анархии. Совет Белорусской Народной Республики провозгласил независимость всей неделимой Беларуси и просит Ваше Императорское Величество защиты у своих правителей в целях укрепления государственной независимости и неделимости региона в связи с Германской империей.

Только под защитой Германской империи регион видит свою удачу в будущем.

Председатель Рады Иван (Ян) Середа.

Президент Секретариата — Иосиф Воронко.

Члены Рады — Роман фон Скирмунт, Антон Овсянник, Павел Алексюк, Пётр Кречевский (Кричевский), Иосиф Лёсик».

Однако самостийники ошиблись, так как Германия в итоге проиграла в Первой мировой войне. Тем характерен факт того, что русофобы-самостийники попытались навести мосты с Белым движением. Об этом красочно говорит «Меморандум чрезвычайного посланника БНР при Всевеликом войске Донском доктора П. В. Тремповича Верховному главнокомандующему Добровольческой армии генералу М. В. Алексееву», написанный 4—5 сентября 1918 года. В этом меморандуме содержатся пассажи, которые полностью разрушают змагарский взгляд на российско-белорусские отношения, поэтому уместно процитировать наиболее яркие фрагменты.

«Ещё во времена польского владычества народ наш считал себя «русским» народом, веру свою считал «русской», справедливо полагая, что он составляет часть единого целого, связанного общностью истории, культуры и религии… Кроме того, белорусские руководящие круги готовы принять участие в:

I/Воссоздании российской государственной власти с представительством от Белоруссии.

2/ В воссоздании Государства Российского, в состав которого должна войти объединённая Белоруссия как самоуправляющаяся часть… Полагая, что доблестная Добровольческая Армия носит в себе зачатки Единой и Великой России и объединяющей её Верховной Власти, я считаю необходимым довести содержание настоящего моего заявления до сведения Верховного Вождя Армии. Я верю, что судьба белорусского народа, коренной ветви русского народа, в среде которого Ваше Высокопревосходительство провели три с лишним года упорной войны с внешним врагом, не может быть безразлична как Вам, так и возглавляемой Вами Добровольческой Армии. Я льщу себя надеждой, что мой голос и голос истерзанной Белоруссии будет услышан Добровольческой Армией, в составе которой так много белорусов… Мы искренне желаем Добровольческой Армии дальнейших успехов на её тернистом пути. Мы желаем, чтобы гений её вождей возможно скорее передвинул её победные стяги с гор Кубани, степей Дона в леса родной нам Белоруссии. Верховному Вождю Армии мы желаем сил и здоровья для выполнения его великой задачи воссоздания нашей общей матери-родины Великой России.

Генерал Алексеев, конечно же, не поверил негодяям, которые до этого делали всё для расторжения связи между белорусами и великороссами. Тем не менее в рядах Белого движения действительно сражалось около 30 000 уроженцев Белоруссии. Белорусы, оказавшиеся на стороне Белого движения, чужды и для змагаров, и для лукашенковского агитпропа. Тем не менее о них вышла книга Н. Н. Малишевского «Славные имена Белой Руси: Белая гвардия Белой Руси» с которой следует ознакомиться. Нас же пока что интересует Александр Антонович Боханович (Баханович), народный социалист, глава Директории (временного правительства) Белоруссии и враг самостийников из Белорусской Народной Республики. 27 февраля 1919 года Боханович отправил верховному правителю России адмиралу А. В. Колчаку письмо, в котором написал: «Белоруссия не мыслит себя иначе, как в составе общей Родины — единой великой России». Бохановичу также принадлежит доклад на имя колчаковского министра иностранных дел С. Д. Сазонова, написанный в июне 1919 года. В докладе он описывает политику поляков, оккупировавших Белоруссию. Эта политика мало чем отличается от деятельности современных змагаров. Боханович пишет, что поляки поддерживают самостийников, которые в основном все либо белорусы-католики, либо просто поляки, польские власти изгоняют отовсюду русский язык и заменяют его белорусским наречием, а польские ксендзы терроризируют православное крестьянство и через самостийников внедряют белорусский язык в православное богослужение, производятся аресты русофилов, которых сажают в концентрационные лагеря, пропагандируется идея создания федерации Польши и Белоруссии. И тут нужно обратить внимание на один важный момент: начальник Польского государства Юзеф Пилсудский декларировал создание федерации Польши, Литвы и Белоруссии. Впоследствии он перестал скрывать желание воссоздать Речь Посполитую в границах 1772 года. Однако, как мы убедились, уже в 1919 году польские власти начали ополячивание и окатоличивание белорусов. Соответственно, белорусские самостийники оказались для поляков полезными идиотами.

И здесь важно подчеркнуть, что белая альтернатива могла быть спасением для белорусов. Например, когда в декабре 1918 года французский генерал Морис Жанен потребовал передать ему командование над иностранными и русскими войсками в Сибири, Колчак отказал, заявив, что он скорее откажется от иностранной помощи, чем примет такие условия. 15 декабря 1918 года верховный правитель России прямо заявил Жанену: «Я нуждаюсь только в сапогах, тёплой одежде, военных припасах и амуниции. Если в этом нам откажут, то пусть совершенно оставят нас в покое». Также верховный правитель России отказался передавать союзникам золотой запас Российской империи со словами «Лучше пусть это золото достанется большевикам, чем будет увезено из России». Самым же характерным является инцидент во Владивостоке, когда американцы и японцы вынуждены были признать русскую юрисдикцию над Владивостоком после угрозы Колчака применить оружие против «союзников» (см. «Холокост, реституция собственности и американский метод ограбления России»). То есть Колчак, за которого сражались многие белорусы, ни в коем случае не отдал бы Западную Белоруссию польским националистам. Обратим внимание ещё на один момент: непризнание «союзниками» правительства Колчака позволило им присвоить принадлежавшие России 300 млн золотых рублей (!), переданные Германии в счёт контрибуций по Брестскому миру и в дальнейшем подлежавшие возвращению России. А французский генерал Жанен и чехословаки выдали Колчака на смерть. То есть страны Антанты не признали власть человека, который признавал законы и обязательства Российской империи и единственного представителя высшего военного командования, который в феврале — марте 1917 года не просил императора Николая II отречься от престола, а затем даже запретил празднование годовщины Февральской революции. То есть это не большевики изолировали Россию от остального мира, а «союзники», которые предали Белое движение. И после этого британцы и французы будут нагло осуждать Россию и Белоруссию за пакт Молотова — Риббентропа?!

Зато Франция активнейшим образом помогала Польше во время Советско-польской войны. А самостийники, в свою очередь, помогли полякам овладеть Западной Белоруссией. В 1919 году поляки специально создали Белорусскую войсковую комиссию для создания марионеточной белорусской армии. Запомним участников этой комиссии: Павел Алексюк (председатель), Антон Овсянник, полковник Гасан Канапацкий, Д. Якубовский, штабс-капитаны Франц Кушель и Андрей Якубецкий, Ю. Мурашко, Алесь Гарун (Александр Владимирович Прушинский), Симон Рак-Михайловский, Франтишек Умястовский и Э. Якобини. Показательно, что население Белоруссии отказалось воевать за Польшу: за всё время добровольцами записалось лишь 485 человек. Более того, ещё до окончания Советско-польской войны и заключения Рижского мирного договора 1921 года часть самостийников отдала Белоруссию полякам, так как 14 декабря 1919 года произошёл раскол Рады Белорусской Народной Республики из-за отношения к Польше. Сторонники польской ориентации образовали Наивысшую раду БНР. Её председателем стал Иосиф Лёсик. В президиум вошли Симон Рак-Михайловский, Ян Середа, Александр Власов и Кузьма Терещенко. Рада признавала главой правительства Антона Луцкевича, который 28 февраля 1920 года подал в отставку. 24 марта 1920 года Вацлав Ивановский и Аркадий Смолич от имени Наивысшей рады БНР подписали соглашение с Польшей, согласно которому Белоруссия становилась частью Польши, а белорусы получали национально-культурную автономию лишь в границах Минской губернии! Этим дело не ограничилось. В Польше была сформирована Русская народная добровольческая армия под командованием Станислава Булак-Булаховича. Как и многие другие самостийники, он был католиком и происходил из польской семьи. В ноябре 1920 года Булак-Балахович вторгся на территорию Советской России (это событие известно под названием Мозырского похода). Булак-Балахович, в подражание Пилсудскому именовавший себя «начальником Белорусского государства», провозгласил в Мозыре воссоздание Белорусской Народной Республики, которая должна была стать протекторатом Польши. Однако затея Булак-Балаховича провалилась. Окончилось поражением и антибольшевистское Слуцкое восстание, произошедшее в декабре 1920 года. Известно, что поляки оказывали финансовую и военную помощь восставшим, а Станислав Булак-Балахович получил от Пилсудского лесную концессию в Беловежской пуще.

О порядках, установленных поляками в Западной Белоруссии, красочно написала другая часть самостийников, отказавшаяся от сотрудничества с Пилсудским, — Народная рада БНР, находившаяся в литовском Ковно. В неё вошли Пётр Кречевский (Крачевский) (председатель), Полута Бодунова, Василий Захарко, Наум Козич и Иосиф Мамонько. Совет министров возглавил Вацлав Ластовский. 27 января 1921 года Народная рада БНР отправила обращение (мемориал) патриарху Тихону, в котором самостийники просили расширить использование белорусского языка в богослужении и сообщали текущую обстановку. Вот что в нём было написано о ситуации в Западной Белоруссии:

«Польское правительство уже теперь объявляет исконно белорусскую Гродненщину, в которой 71% белорусского населения и не более 10% поляков, „Литовской Польшей“ или же перелицовывает её из Белоруси в „Бело-Польшу“. И без того повышенное „патриотическое“ (по отношению к „Всходным Кресам“) настроение польского общественного мнения муссируется многочисленными „патриотическими“ брошюрами, главный мотив которых присоединение к Польше „Всходных Кресов“, т. е. частей Белоруси и Украины. Так, в одной из таких брошюр Владислав Студницкий требует от польского правительства присоединения к Польше Гродненщины, Виленщины и пр., причем откровенно высказывает своё убеждение, что „в течение только 10 лет Польша ассимилирует их“… Какими средствами? Конечно, пережует их железными зубами „польской культуры“, т. е. тем старым способом которым поляки насаждали здесь свою „культуру“ в XVII и XVIII столетиях. Вся суть в том, что „патриотические“ выкрики Студницкого не мнение его одного, а выражение настроений польских правящих кругов, официальных и неофициальных, иначе сказать, всего польского панства, обширные имения которых занимают значительную земельную площадь Белоруси, и большинства польской интеллигенции, воспитанной на крайне тенденциозных творениях Сенкевича, Шайнохи и других польских литераторов и историков. Крайне ошибочно и опасно было бы думать, что в данном случае слова одно, а дело другое. Тут слово и дело сходятся. Подтверждением этого является поистине страшный, жестокий режим польской оккупации частей Белоруси. Тысячами белорусов поляки наполняли и наполняют тюрьмы, лагеры для интернированных в Кракове, Галиции, Ново-Георгиевске, Бресте, Белостоке. Как те, так и другие обрекаются на голод, холод и болезни: тиф, цингу, чахотку и т. п., отчего многие погибают. Крестьяне в деревнях подвергаются насилиям, издевательствам и дикому произволу жандармов, грабежу. Православные храмы, даже не бывшие католическими и униатскими, отнимаются. Православные священники месяцами не допускаются местными польскими властями к выполнению пасторских обязанностей, причем принуждены жить в крестьянских хатах вместе с семьей хозяев, так как церковные дома занимаются под польские школы, помещения жандармов и т. п. Белорусские школы закрыты, а почти в каждой деревне открыты польские школы с учительницами — ярыми польками из Западной Галиции. При выдаче паспортов в отделе о государственной принадлежности вынуждают писать: „польской“. На публичных лекциях ораторы высказывают, что все граждане Польши должны быть поляками, причем благосклонно разрешают пока числиться поляками того или иного вероисповедания. И это пока только временная оккупация… Чего же ожидать белорусам той дельницы, которой несчастная доля сулит присоединение к Польше (орфография и пунктуация источника сохранены. — П. М.)».

Ластовский и Ко как в воду глядели. Так, после заключения Рижского мира на Гродненщину, в Озёра, вернулся уже упоминавшийся глава белорусской Директории Боханович, который обнаружил, что польские власти похитили всё имущество из квартиры его умершей матери. Известно, что Боханович пытался судиться с польскими властями, а те пытались лишить его польского гражданства и выслать из страны как человека, опасного для «новой Польши». Дальнейшая его судьба неизвестна. Это один из множества случаев, показывающих враждебное отношение польских властей к белорусам, поддерживавшим Белое движение. Здесь уместно вспомнить факты, не столь хорошо известные широкой публике. В 1920 году в ответ на просьбу «чёрного барона» П. Н. Врангеля оказать помощь против красных Пилсудский заявил:

«Да какой же нам смысл помогать вам? Пусть Россия еще погниёт лет 50 под большевиками, а мы встанем на ноги и окрепнем…»

Есть и ещё более страшный факт. Благодаря мемуарам главного маршала артиллерии Николая Николаевича Воронова в России знают о гибели в польских концлагерях пленных красноармейцев. Реже вспоминают, что тогда же, в 1920 году, в польских концлагерях от ужасных условий погибло несколько тысяч бойцов белого генерала Николая Эмильевича Бредова. Все эти события оказались лишь прелюдией к страшной польской оккупации Западной Белоруссии 1921−1939 годов. Вот как в общих чертах выглядело польское владычество в Западной Белоруссии в 1921—1939 годах:

1. К 1938/39 учебному году все белорусские школы (до 1921 года их было 400) были переведены на польский язык обучения. Русскоязычные школы (они были популярнее белорусских) были закрыты ещё раньше. В этом же году по всей Польше насчитывалось всего лишь 218 студентов-белорусов (!). По состоянию на 1931 год 45% жителей Западной Белоруссии старше 10 лет были неграмотными.

2. Преследовались любые национально-культурные организации, театры и пресса на белорусском языке — вплоть до закрытия их по любому поводу или без повода. В 1936 году были, например, закрыты Белорусский институт экономики и культуры и Товарищество белорусской школы.

3. Количество врачей было в 2,5−3 раза меньше, а койко-мест — в 6−14 раз меньше, чем в этнической Польше (на 10 тыс. человек населения).

4. Западная Белоруссия являлась сырьевым придатком отсталой и стагнирующей польской экономики. 79% населения было занято в сельском хозяйстве. Отличительной чертой именно Восточных Кресов были крупное помещичье землевладение и широко практикуемое батрачество при малоземелье основного крестьянского населения.

5. В трёх западнобелорусских воеводствах находились только 2,8% предприятий и 1,9−5% рабочих мест от их численности по стране в целом. Недельная зарплата рабочих в этих воеводствах была в 2−3 раза меньше, чем в Варшавском воеводстве.

6. Широко применялись запреты на профессии, в массовом порядке увольнялись учителя, железнодорожники, военнослужащие, чиновники православного вероисповедания или не являющиеся поляками.

7. Вытеснение и ликвидация православных храмов. К июню 1936 года в белорусских регионах Польши более 1 300 православных храмов были обращены в костёлы.

8. Проводилась политика тотального террора по отношению к белорусскому населению в целом — и особенно к белорусской интеллигенции. Юридическим основанием этого стал декрет президента Польши Игнацы Мосьцицкого и правительства от 17 июня 1934 года об изоляции «социально опасных элементов». Немедленно был создан концлагерь в Берёзе-Картузской, по своим варварским порядкам не уступавший концлагерям немецких национал-социалистов.

Добавим ещё некоторые факты. В 1919—1939 годах в Западной Белоруссии было вырублено 589 200 га леса, а посажено лишь 41 800 га. Несмотря на малоземелье, польские власти переселяли в Западную Белоруссию и наделяли землёй осадников — отставных офицеров и чиновников. Всего в Западной Белоруссии осело около 10 000 осадников. На этом фоне белорусские крестьяне вынуждены были уезжать на заработки в Западную Европу и обе Америки.

Ни в коем случае нельзя забывать о том, что политика полонизации белорусов, о которой предупреждал Ластовский, поддерживалась не только зоологическим шовинистом Романом Дмовским, лидером Национал-демократической партии (эндеции), но и самим Юзефом Пилсудским, о чём красноречиво говорят факты. Так, уже к 1923 году количество белорусских школ в Польше уменьшилось с 514 до 32. А теперь обратим внимание: Пилсудский установил режим санации в 1926 году, что отразилось на политике в отношении белорусов. В 1928 году было 25 белорусских и 49 польско-белорусских школ. К 1938 году (то есть уже после смерти Пилсудского) осталось лишь 5 польско-белорусских школ. Нет ничего удивительного в том, что польскими властями было закрыто 8 белорусских гимназий и 2 учительские семинарии. Для Западной Белоруссии также были характерны пацификации — разрушение жилищ белорусских крестьян, уничтожение имущества и продовольствия польскими военными и полицейскими. Также польские власти явно не стремились развивать медицину в Западной Белоруссии. Так, уроженец Гродно, а с Первой мировой войны Авенир Костенчик, проживавший в Столбцах, умер 29 декабря 1935 года от сыпного тифа «в заразном бараке», так как польское правительство враждебно относилось к белорусам, поддерживавшим Белое движение, и не стремилось оказать им медицинскую помощь. Стоит ли удивляться тому, что в Западной Белоруссии существовало антипольское партизанское движение, в котором принимали участие беспартийные люди (в 1937 году в вооружённых столкновениях с польской полицией участвовало от 3 до 4 000 человек, от 70 до 90% западнобелорусских крестьян поддерживало антипольскую борьбу).

Наконец, гонения на православие и окатоличивание белорусов были напрямую связаны с попыткой польских властей разорвать связь белорусов с исторической Россией, и вот почему. В июле 1926 года в Варшаве был варварски уничтожен православный собор Александра Невского. Князь Александр Невский, великий государственный деятель и полководец, имеет отношение к предкам белорусов. Женой Александра Невского и матерью всех его детей, в том числе московского князя Даниила, была Александра, дочь полоцкого князя Брячислава Васильковича. Александра Брячиславна перенесла в Торопец в 1239 году во время венчания с Александром Невским икону «Богоматерь Одигитрия», которую получила в дар от Константинопольского патриарха Луки Хрисоверга сама Евфросиния Полоцкая. То есть уничтожение этого собора тоже напрямую связано с антибелорусской политикой властей Польши.

Таким образом, если бы Западная Белоруссия не вошла в состав Белорусской ССР в 1939 году, западные белорусы превратились бы в поляков. Соответственно, на основании исторических фактов можно сделать вывод о том, что власти Польши осуществляли в 1921—1939 годах политику этноцида западных белорусов. И каким бы страшным ни были И. В. Сталин и большевистская партия, и сам «отец народов», и его однопартийцы не ставили себе задачу уничтожения белорусов как народа. Всё же репрессии по классовому признаку, практиковавшиеся в Советском Союзе, и этноконфессиональный террор польских властей против белорусов — это две большие разницы. И тем характернее наглый, хамский и скотский пассаж из заявления МИД Польши от 8 июня 2021 года в связи с установлением 17 сентября в качестве Дня народного единства Белоруссии:

«Учреждение Дня народного единства в ознаменование включения Белоруссии в Союз Советских Социалистических Республик является прославлением советского наследия и попыткой отрезать Белоруссию от её истинных корней. Это акт, который подрывает независимость и суверенитет Белоруссии».

Вот оно как! Малоземелье белорусского крестьянства, вытеснение русского и белорусского языков, техническая отсталость, гонения на православие, насаждение католицизма и ополячивание, по мнению Варшавы, являются истинными корнями белорусов!

Нельзя не упомянуть о значении воссоединения Западной Белоруссии для Великой Отечественной войны. Дело в том, что к 1939 году в Западной Белоруссии были деятели, которые ориентировались на Германию, а впоследствии стали коллаборационистами на службе у Третьего рейха. Так, в 1933 году Фабиан Акинчиц и Владислав (Вацлав) Козловский основали Белорусскую национал-социалистическую партию. Акинчиц в 1938 году станет начальником Белорусского бюро в Имперском министерстве народного просвещения и пропаганды Третьего рейха, при котором в 1941 году будет создан Белорусский комитет самопомощи, занимавшийся подготовкой кадров для прогерманской администрации и пропагандой. Владислав Козловский сотрудничал с немцами и с 1941 года был редактором самостийной «Белорусской газеты». Акинчиц и Владислав Козловский будут убиты партизанами 7 марта 1943 года в Минске в редакции «Белорусской газеты».

В сотрудничестве с немцами были замечены персонажи, которых мы уже упоминали. Так, Вацлав Ивановский, подписавший соглашение с Польшей от имени Наивысшей рады БНР, в 1922—1929 годах был профессором Варшавского политехнического института, с 17 ноября 1941 года был бургомистром Минска, а в июне — ноябре 1943 года был председателем Главной рады Белорусской народной самопомощи. Вацлав Ивановский был застрелен агентом НКГБ 7 декабря 1943 года в Минске. Член польской Белорусской военной комиссии Франц Кушель в 1921 году поступил на службу в польскую армию и в 1939 году попал в советский плен, откуда был отпущен. В июле 1941 года Кушель приехал в Минск и поступил на службу в гестапо. Затем этот одиозный персонаж успел поработать в различных прогерманских структурах, в частности был командиром Белорусской самообороны, главой военного отдела Белорусской центральной рады, начальником Белорусской краевой обороны и даже успел повоевать в штурмовой бригаде СС «Зиглинг» (позднее 30-я гренадерская дивизия войск СС).

Наконец, коллаборационистом был участник Слуцкого восстания 1920 года Радослав Островский. Он участвовал в создании проправительственного Польско-белорусского товарищества. А в 1934 году был членом Комиссии по переводу учебной и церковной литературы на белорусский язык и депутатом польского Сейма. При немцах его назначили начальником управы Минского округа, потом он был бургомистром Брянска, Смоленска и Могилёва. В 1943 году Островского назначили руководителем Белорусского комитета доверия, а затем президентом Белорусской центральной рады. Ему же 23 февраля 1944 года и. о. обергруппенфюрера СС Курт фон Готтберг поручил сформировать Белорусскую краевую самооборону. То есть у немцев в 1939 году уже были кадры, которые могли стать управляющими в Западной Белоруссии. В таком случае пакт Молотова — Риббентропа и ввод войск на территорию Польши 17 сентября выглядят как дальновидные решения. Кроме того, мы увидели, что пропольские белорусские самостийники стали опорой Германии в проведении оккупационной политики на территории Советского Союза, подразумевавшей истребление и порабощение славянских народов.

Совершенно иначе вели себя уроженцы Белоруссии, сражавшиеся на стороне Белого движения. Так, колчаковский генерал Сергей Войцеховский, участвовавший в создании чехословацкой армии в 1920—1930-е годы, был единственным представителем военно-политического руководства Чехословакии, который выступил против Мюнхенского сговора и 26 сентября 1938 года создал армейскую группировку для отражения немецкой агрессии, а 30 сентября убеждал президента Эдварда Бенеша оказать военное сопротивление Германии. Позднее Войцеховский возглавит антигерманскую организацию «Защита народа» и станет военным министром Чехословацкого подпольного правительства, а в сентябре 1939 года его арестует гестапо. Несмотря на давление немцев, Войцеховский заявил, что, несмотря на свою ненависть к большевизму, он не будет воевать против русских солдат.

Ещё один уроженец Белоруссии, начальник штаба ВСЮР П. С. Махров, в 1953 году признавался:

«День объявления войны немцами России, 22 июня 1941 г., так сильно подействовал на всё моё существо, что на другой день, 23-го, я послал заказное письмо Богомолову (послу СССР во Франции. — П. М.), прося его отправить меня в Россию для зачисления в армию, хотя бы рядовым (орфография и пунктуация источника сохранены. — П. М.)».

За это 19 августа 1941 года его посадили в тюрьму Ниццы, откуда выпустили лишь 7 декабря 1941 года, лишив статуса эмигранта (русского беженца).

Для сравнения: видным уроженцем Белоруссии, который переметнулся от белых к самостийникам, а затем стал сотрудничать с немцами, был Иван Ермаченко, глава Белорусской народной самопомощи.

Таким образом, утверждение Владимира Познера неверно по нескольким причинам. Во-первых, факты говорят о том, что в 1921—1939 годах руководство Польши проводило политику ополячивания и окатоличивания западных белорусов и стремилось всячески оторвать их от общерусской культуры, то есть занималось этноцидом западных белорусов. Эту политику польские власти проводили ещё до Рижского мира 1921 года, о чём свидетельствовали русофил Александр Боханович и русофоб-самостийник Вацлав Ластовский. Во-вторых, включение Западной Белоруссии в состав БССР спасло западных белорусов от неминуемой полонизации. Соответственно, вопли о пакте Молотова — Риббентропа и вводе войск Красной армии в Западную Белоруссию 17 сентября 1939 года есть не что иное, как дымовая завеса, призванная скрыть факт проведения политики этноцида западных белорусов в довоенной Польше. В-третьих, пропольские белорусские самостийники Вацлав Ивановский, Франц Кушель и Радослав Островский в годы Великой Отечественной войны стали сотрудничать с Третьим рейхом и всячески помогали немецким оккупационным властям, которые были заинтересованы в разжигании русофобии среди белорусов. То есть русофобы-самостийники были нужны и полякам, и немцам исключительно для отрыва белорусов от великороссов. В-четвёртых, до 1939 года в Западной Белоруссии была прослойка самостийников, ориентировавшихся на Третий рейх. Из этой среды ориентировавшихся на немецких национал-социалистов вышли Фабиан Акинчиц и Владислав Козловский, которые активно помогали германским оккупационным властям в годы Великой Отечественной войны. Соответственно, в случае немецкой оккупации Западной Белоруссии в 1939 году Германия могла сразу же получить под свой контроль территорию, для которой уже были готовы прогерманские управленческие кадры. То есть, помимо того, что в 1939 году граница СССР была отодвинута на Запад, что не позволило немцам сверхстремительно дойти до Москвы в 1941 году, Западная Белоруссия была избавлена от власти прогерманских самостийников-русофобов, которые обязательно пустили бы немецкие войска на территорию «независимой» Белоруссии для нападения на Советский Союз. Соответственно, изречение телеведущего Первого канала по данной теме можно считать либо проявлением воинствующего невежества Познера, либо проявлением сознательной лжи, направленной на поддержку антироссийской, антибелорусской и антирусской политики Польши и змагаров.