Стоимость электроэнергии в Эстонии, которая в последние дни бьет рекорд за рекордом, заставила заново запустить в работу все мощности электростанций в Нарве, пишет err.ee.
Биржевая стоимость в € 141 за мегаватт и прогнозируемые € 160 на среду заставили власти расконсервировать электростанции Нарвы и запустить все оборудование по производству электроэнергии. По словам руководителя предприятия AS Enefit Power Андреса Вайнолы, это позволило немного сдержать рост цен, однако для потребителя стоимость энергии все еще довольно ощутима — из-за высокой цены на квоты на выброс углекислого газа.
▼ читать продолжение новости ▼«К сожалению, цены для потребителя, для клиентов очень высокие. Напоминаю, что 75−80% от этой цены электроэнергии, которую мы производим на рынок, составляют именно налоги на окружающую среду. В основном это связано с высокими ценами на СО₂», — подчеркнул Андрес Вайнола.
Также он сослался на «неготовность соседних стран быстро перестроиться на выработку возобновляемой энергии». Это же подтвердил и лидер нарвского профсоюза энергетиков Андрей Зайцев, который ранее обращал внимание политиков на возможные проблемы в случае отказа от сланцевой энергетики. Он указал на проявившиеся последствия прежних сокращений персонала энергетической отрасли региона, продолжавшихся в течение многих лет.
▼ читать продолжение новости ▼«Персонал работает на износ, потому что под такое количество оборудования людей не хватает. Это уже обсуждается, уже идут консультации, руководители согласны, что нужно набирать дополнительный персонал. Взять просто человека с улицы, который сядет за управление энергоблоком, — нереально», — сказал Андрей Зайцев.
«Вчера мы были на рынке с тремя сланцевыми блоками, сегодня заработал четвертый. Таким образом, теперь мы на рынке с четырьмя работающими блоками», — заявил на прошлой неделе глава AS Enefit Power. Восстановлением позиций сланцевой энергетики госкомпания Eesti Energia рассчитывает сбить цену на электроэнергию в Эстонии хотя бы на € 10.
«Если общее потребление остается на прежнем уровне, мы снижаем цену на электроэнергию для потребителей Эстонии на десять евро по сравнению со вчерашним днем. Это возможно благодаря запуску четвертого блока, энергию с которого мы уже можем предложить рынку», — сообщает Андрес Вайнола.
Хотя еще несколько месяцев назад та же самая Eesti Energia уверяла, что к 2030 году Эстония полностью откажется от сланцевой энергетики и целиком перейдет на передовые, прогрессивные и безупречные с экологической точки зрения европейские способы производства электроэнергии.
«Морские ветропарки стали намного более конкурентоспособными с точки зрения технологии. В Эстонии хорошие возможности для их строительства. С точки зрения реализации стратегии — из чего мы будем производить электричество через пять лет — произошли резкие изменения. Скажем сегодня громко, что к 2045-му Eesti Energia станет нейтральной по углероду», — говорил в начале июня руководитель энергетического монополиста Эстонии Хандо Суттер.
Коллега Суттера, руководитель экологической службы госкомпании Хедди Клазен, добавляла, что к 2030 году Eesti Energia полностью прекратит выработку электроэнергии из сланца. Однако все резко изменилось, как по мановению волшебной палочки.
Ситуацию с эстонской сланцевой энергетикой, которую Таллин под давлением ЕС решил свернуть до 2023 года, описывает на страницах издания «Взгляд.ру» латвийский журналист Юрий Алексеев. «Им Господь дал нечто похожее на уголь — горючие сланцы. СССР построил в Эстонии несколько соответствующих теплоэлектростанций, которые эстонцы успешно эксплуатировали до сих пор, сжигая там свои сланцы и взирая на соседей с превосходством. Им тепла-электричества хватало. Но в последние годы еврочиновники вдруг заметили, что сжигание сланцев жутко вредит экологии. Ну и Грета Тунберг тоже недалеко от Эстонии — в Швеции — нюхом почуяла дым от горючих эстонских сланцев. Короче, эстонцам поставили условие: надо кончать с вашими сланцами. Время пришло. Эстонцы озаботились: а чем же мы теперь будем греться и освещаться? А чем хотите, ответил Евросоюз, не наши проблемы», — пишет Алексеев.
В свою очередь, политолог Александр Носович пишет для издания RuBaltic.ru, что в Эстонии вернули в эксплуатацию старый энергоблок по сжиганию горючих сланцев, чтобы сбить рекордную цену на электроэнергию. «Эстонцев не остановила собственная идеология, согласно которой сланцевая промышленность в Эстонии является пережитком „советской оккупации“ и должна отмирать по мере реализации „зеленой сделки“ ЕС. Сверхвысокие цены на газ, обуславливающие рост цен на электроэнергию, приводят к обратному: советский базис экономики стран Балтии возрождается, а отмирают новомодные энергетические доктрины», — констатирует Носович.
Он напоминает, что стратегический план Eesti Energia по полному отказу Эстонии от горючих сланцев, сокращению до нуля выбросов в воздух углекислого газа и переходу на возобновляемые источники электроэнергии предполагает поэтапное закрытие сланцевых производств.
«Вместо этого Eesti Energia из-за рекордно высоких цен на энергоресурсы в Европе возвращает в строй уже закрытые сланцевые предприятия. Логично предположить, что доля горючих сланцев в структуре эстонской энергетики от этого будет не сокращаться, а расти. Сланцевая промышленность для Эстонии — это в первую очередь не экономика, а политика. Горючие сланцы — один из идеологических маркеров, определяющих ее постсоветский период. Индустрия добычи и использования сланцев в Эстонии развилась до нынешних масштабов в советский период. Антисоветское движение в перестройку в Эстонии, как и в других прибалтийских республиках СССР, началось как борьба с „советскими монстрами“: заводами-гигантами, которые загрязняют родную природу. В случае Эстонской ССР это были протесты против развития северо-восточного горнопромышленного района: строительства Нарвской ГРЭС, разработки фосфоритных месторождений и добычи других полезных ископаемых в Принаровье», — пишет Носович.
Политолог напоминает, что в 1990-е годы сланцевая промышленность в Эстонии впала в хронический кризис, под который было подведено идейное основание. «Эта промышленность возрожденной независимой республике вообще не нужна, тем более в условиях европейского выбора, который ставит хорошую экологию выше грязного производства. По мере того как „зеленая“ тема становилась в Евросоюзе все более модной, росло и желание Таллина полностью отказаться от горючих сланцев. Прежде всего потому, что под этот отказ и готовность перейти на зеленую энергетику становилось все реальнее выбить компенсации/дотации из Брюсселя. Поэтому сланцевое производство в Принаровье последовательно сокращалось, закрывались одни предприятия, а на других волнами шли сокращения персонала. Параллельно шло наращивание объемов производства электричества за счет мощностей солнца, ветра и воды. Эстония даже наловчилась торговать неиспользованными квотами ЕС на выброс углекислого газа. Сами мы эти квоты до конца не выбираем, потому что переходим на возобновляемые источники энергии и в целом меньше производим, поэтому можем продавать их тем, кому требуется вбрасывать в атмосферу больше углекислого газа», — вспоминает Носович.
Это, по его словам, был особый повод для гордости. «Эстонцы и избавились от „наследия оккупации“, и умудряются зарабатывать на своей принципиальной политике. Однако теперь кризисная ситуация на энергорынке вынуждает возвращаться к „наследию оккупации“, ценность фундаментальности и надежности которого доказывается самой жизнью. Ветряки, солнечные батареи, энергия морских волн — все как корова языком слизала. Есть фундаментальный запрос населения и предприятий Эстонии на снижение стоимости электроэнергии — и есть фундаментальная советская энергетика горючих сланцев, которая единственная способна удовлетворить этот спрос. Цены на электроэнергию — это вопрос экономической, а вслед за ней и социально-политической стабильности, поэтому модные прожекты с зеленой энергией приходится откладывать в сторону и возвращаться к „оккупационным“ основам», — резюмирует эксперт.