«Большая Евразия не должна быть и антиамериканской»: интервью с Антонио Фаллико

Как пандемия коронавируса сказалась на торгово-экономических отношениях России и стран Евросоюза? Готовы ли западноевропейские страны и ЕС кардинально поменять политику в отношении Москвы и начать курс на нормализацию отношений? Или европейские страны продолжат следовать в фарватере политики Вашингтона? Страны «Восточного партнерства» важны и интересны для Европы, или они рассматриваются в качестве буферной зоны и инструмента борьбы против России? На эти и другие вопросы корреспондента EADaily ответил председатель Совета директоров Банка Интеза и Ассоциации «Познаём Евразию» Антонио Фаллико.

— Как пандемия коронавируса сказалась на торгово-экономических отношениях России и стран ЕС, в частности Италии? Удалось ли выйти на докризисные показатели? И в каких сферах Вы видите неиспользованный потенциал сотрудничества?

— Пока не вышли, к сожалению. По данным Росстата, в 2020 году товарооборот России с Италией составил 20,2 миллиарда долларов, сократившись за год на 19,8%. В 1 квартале 2021 года товарооборот показал небольшой рост — на 3,1% и достиг 5,5 миллиарда долларов. Это хорошая тенденция. В январе—марте прошлого года на экономике и торговле пандемия еще не отразилась, поскольку официально только начиналась.

Но, когда вы говорите о «докризисных показателях», какой кризис имеется в виду? Доковидные? Или досанкционные по отношению к России? А есть еще и системный, глобальный кризис, начавшийся в 2008 году, который залит деньгами, эмиссией, но структурно не преодолен. Поэтому на ваш вопрос можно ответить по-разному.

Можно сказать, что перспективными направлениями являются сейчас цифровизация, здравоохранение, развитие новой энергетики, инфраструктурные проекты, наконец. Проекты в более традиционных отраслях — от машиностроения до энергетики — остаются привлекательными и перспективными. Да и возьмите все сырьевые отрасли, от сельского и лесного хозяйства до добычи и первичной переработки сырьевых товаров, продукция которых так подорожала и особенно выгодна. Так что и здесь открываются большие перспективы.

Но можно сказать, что для решения глобальной проблемы необходим глобальный подход. Это значит, что надо искать взаимовыгодные, совместные решения на новые вызовы. Не продолжать дуэли на санкциях, а искать пути инклюзивного развития и процветания для многих, а не для избранных.

— Скоро завершится строительство «Северного потока-2». Как Вы и прогнозировали в интервью нам осенью 2018 года, Германии удалось отстоять перед США этот стратегически важный для неё проект. Стоит ли ожидать после этого новых самостоятельных шагов ЕС или ведущих западноевропейских стран (Германии, Италии Франции и др.) в отношениях с Россией? Или европейские страны продолжат следовать в фарватере политики Вашингтона?

— Мы присутствуем при переформатировании всей системы международных отношений. Я не берусь говорить, чем и когда оно закончится.

В принципе, есть два пути. Один — продолжать стремится к достижению преимущества для себя за счет других. Второй — в нынешних сложных для всех условиях кризиса и пандемии искать совместные решения проблем.

Я лично предпочитаю второй путь. Он напоминает то, как прежние поколения действовали в борьбе с нацизмом, отложив противоречия и споры во имя победы над общим и опасным противником.

Ясно, что у Евросоюза, который находится в евроатлантическом блоке во главе с США, есть и собственные интересы. По многим причинам, в том числе, экономическим, ему было бы очень выгодно строить нормальные отношения, на пространстве от Атлантики до Тихого океана. Но будет ли это материализовано? Иметь возможность, не значит ею воспользоваться. Тут мы имеем дело с процессами, рассчитанными на долгие годы, если не на десятилетия.

— Готовы ли западноевропейские страны кардинально поменять политику ЕС в отношении России и начать курс на нормализацию отношений? Или во имя «европейской солидарности» они и дальше будут поддерживать антироссийскую политику ряда стран Восточной Европы и Прибалтики, которые формируют свою политику исходя не из экономических и политических интересов Европы, а на основании своих исторических комплексов и фобий?

— О кардинальной смене я бы говорить не стал. Но на более реалистичную, менее конфронтационную политику в европейско-российских отношениях надеяться можно.

Здесь важен и субъективный фактор. К сожалению, слишком велика роль инерции в этих вопросах, очень сложно смотреть на мир не так, как привык. Для этого необходимы огромный интеллект, умение подняться над схваткой, политическое мужество, наконец. Нынешним деятелям в европейских странах это невероятно трудно сделать. Их по-другому учили, они к другому готовились. Правда, сейчас, когда принципиально новые вызовы требуют принципиально других лидеров и работающих на них экспертов, начинается постепенная смена персонального состава в правящих группах. Спрос на такую смену очевиден. Но окажется ли он достаточным?

— Недавно ЕС обнародовал новый план помощи странам «Восточного партнерства». Страны «Восточного партнерства» по-прежнему так важны и интересны для Европы? Или они рассматриваются лишь как буферная зона с Россией и инструмент борьбы против неё?

— Рискну предположить, что денег и идеологического ресурса для привлечения на свою сторону и тем более для обеспечения процветания этих стран у Евросоюза остается все меньше. Но как инструмент осложнения жизни России и другим странам на постсоветском пространстве проект остается. Если ЕС пойдет по конфронтационному сценарию, то этот инструмент может быть активно задействован именно в этих целях, для обеспечения одностороннего преимущества для себя, но никак не для развития этих стран.

— На фоне обострения отношений ЕС с Москвой и Минском из-за событий в Белоруссии и продолжающегося конфликта на Украине, а также повышения роли Азиатско-Тихоокеанского региона в мировой политике и экономике, остается ли актуальной идея Европы от Лиссабона до Владивостока?

— Я уже упомянул, что лично для меня последнее остается предпочтительным и возможным сценарием развития событий. Большая Евразия при этом не должна быть и антиамериканской. Она должна опираться на другое представление о мире, на сотрудничество, а не на конфронтацию, на поиск совместных решений в критической ситуации, а не на ее преодолении за счет других.

Сейчас, мне кажется, выбор еще не сделан. Посмотрите на подход Евросоюза и его ведущих участников к Китаю. Американцы встают на путь глобального противодействия этой стране, которую считают своим главным соперником и конкурентом на долгосрочную перспективу. Они подталкивают европейцев безоговорочно поддержать их. В чем-то европейцы начинают активно поддерживать США, в чем-то не торопятся. Обстановка во многом непредсказуема.