Белоруссия и «Восточное партнёрство» — конец отношений неизбежен

Конфликт между Белоруссией и ЕС продолжает набирать обороты. Санкционное давление Запада на республику, которое в последние месяцы стало угрожать белорусской экономике, уже вызвало ответную реакцию в Минске. Власти Белоруссии окончательно осознали, что никакого диалога с западными партнерами в обозримом будущем наладить не удастся. Поэтому руководство республики оказалось свободно в своих действиях и теперь стремится как можно больнее ответить Брюсселю.

Известно, что Белоруссия ранее заявляла о введении ответных мер в отношении тех стран и политиков, которые пытаются давить на страну. Однако вплоть до четвертого пакета ограничений и экономических секторальных санкций со стороны ЕС в Минске все еще не шли на открытую конфронтацию с Брюсселем. Информация о новом витке санкционного давления и подготовке пятого пакета стала триггером для решительных действий белорусских властей сразу по нескольким направлениям.

В частности, в Белоруссии резко усилилось преследование прозападных оппозиционных политиков, экспертов и СМИ. Многие из них были вынуждены уехать из страны и теперь продолжают свою деятельность на Украине, в Польше или Литве. Различные телеграм-каналы и информационные порталы подверглись закрытию или были признаны экстремистскими, а в отношении их администраторов и участников начаты уголовные дела. Кроме того, белорусские власти перешли в наступление и против различных культурно-образовательных проектов, долгие годы реализовывавшихся в стране. Так, 30 июня МИД Германии сообщил, что Минск потребовал прекращения работы в республике Гёте-института и Германской службы академических обменов (DAAD). В сообщении было отмечено, что обе организации налаживали культурные и академические связи между Германией, Европой и Белоруссией, а действия официального Минска «приведут к дальнейшей международной изоляции Белоруссии».

Стоит напомнить, что Гёте-институт, главная заявленная цель которого — повышение популярности немецкого языка, работает в Белоруссии с 1993 года, а Служба академических обменов Германии, которая официально способствует развитию германистики и распространению немецкого языка как иностранного за рубежом, — с 2003 года. Все это время белорусские власти не обращали внимания на деятельность данных организаций, так как считали их неполитическими инструментами Берлина. Однако сегодня в Минске посмотрели на ситуацию под иным углом, справедливо посчитав, что данные инициативы все больше стали превращаться в центры содействия противникам власти, что фактически подтвердил МИД Германии.

«Германия и ЕС встают на сторону белорусского народа и поддерживают его усилия по соблюдению политических прав. Мы снова призываем белорусские власти откликнуться на законные требования протестного движения», — заявили в немецком внешнеполитическом ведомстве, говоря о ситуации с Гёте-институтом и DAAD.

По всей видимости, это не последние шаги белорусских властей в данном направлении. В ближайшем будущем стоит ожидать еще большего свертывания контактов между Минском и странами ЕС, в том числе в сфере культуры, науки и образования. Об этом свидетельствует нынешняя настроенность руководства республики полностью зачистить социокультурное и политическое пространство в стране от агентов западного влияния. Поэтому не случайно Минск решился и на не менее серьезный шаг на международной арене — приостановить свое участие в европейской инициативе «Восточное партнерство» («ВП»), что вполне может привести к концу данного проекта.

Известно, что «Восточное партнерство» начало свою работу еще в 2009 году в рамках политики добрососедства ЕС для шести постсоветских республик: Азербайджана, Армении, Белоруссии, Грузии, Молдавии и Украины. Ее инициаторами были Польша и Швеция, известные своей открытой русофобской риторикой, что и определило общую направленность данного проекта. Белоруссия изначально рассматривалась авторами «ВП» как один из ключевых партнеров, так как остальные участники инициативы в той или иной мере уже находились под влиянием Запада. Например, Украина, Грузия и Молдавия сразу объявили целью своей внешней политики вступление в Евросоюз и подписали соглашение об ассоциации с ЕС. За это они получили от Брюсселя безвизовый режим и дополнительные финансовые вливания.

«Восточное партнерство» изначально имело одну особенность, которая не способствовала развитию инициативы, — участникам не предоставлялось возможности вхождения в ЕС. По сути, «ВП» стало проектом, только оспаривающим влияние России на постсоветском пространстве, но без каких-либо перспектив евроинтеграции. Это неоднократно вызывало раздражение у большинства участников, начавших в итоге создавать свои собственные инициативы, которые должны были приблизить их к Евросоюзу. Например, в 2020 году внутри «Восточного партнерства» появился новый проект, инициатором которого выступила Вышеградская группа (Польша, Чехия, Словакия и Венгрия) под названием V4EastSolidarity program. Как отмечали тогда в украинском МИДе, смысл инициативы в том, что вошедшие в нее Грузия, Молдавия и Украина получат особую роль — локомотива углубления евроинтеграции. В мае текущего года эти же страны создали свой собственный формат для сотрудничества — «Ассоциированное трио», которое многие стали называть своеобразной альтернативой «ВП». Таким образом, «Восточное партнерство» стало восприниматься даже самыми активными его участниками как формальный проект, не предполагающий движения к евроинтеграции, а лишь замораживающий отношения между его участниками и ЕС на том уровне, который устраивает Брюссель.

Вместе с тем участие Белоруссии в «ВП» за все годы его существования было самым неоднозначным. В Минске изначально заявляли о том, что готовы работать с ЕС в рамках инициативы, но только в сфере экономики. Вопросы прав человека, развития гражданского общества и прочая проблематика политической или идеологической направленности рассматривались в белорусской столице как попытка вмешательства во внутренние дела государства. Поэтому республика долгие годы находилась на задворках финансирования в рамках ВП, а в ЕС не предпринимали никаких особых усилий, осознавая всю бесперспективность попыток нарастить свое влияние в Белоруссии.

Ситуация стала меняться в 2014 году, когда после событий на Украине двусторонние отношения Минска и Брюсселя стали набирать обороты. Белорусские чиновники активизировали свои контакты с европейскими политиками, а МИД республики стал активно участвовать во всех мероприятиях ВП. В ответ ЕС в несколько раз увеличил техническую и финансовую помощь Белоруссии, которая шла на модернизацию границы, экологию, ЖКХ, инфраструктуру и прочее. Стороны запустили несколько диалоговых площадок, в том числе и по правам человека, а также создали общую «Координационную группу» по вопросам дальнейшего сотрудничества.

По различным подсчетам, Белоруссии выделялось около 30 млн евро в год грантовой поддержки. Средства шли на улучшение качества освещения, реконструкцию школ с целью увеличения энергосбережения, восстановление водной инфраструктуры. Европейский банк реконструкции и развития и ряд иных финансовых организаций инвестировали в ремонт дорог и мостов. При этом большинство денег Евросоюза осваивалось регионами. Дополнительно средства шли и на развитие бизнеса в республике, а также на исследования в сфере науки и образования. Например, по программе поддержки научных исследований Horizon было реализовано более 50 научных проектов с финансированием порядка 7 млн евро.

Пик сотрудничества Белоруссии с ЕС в рамках «ВП» пришелся на последние три года. К этому времени в республике средства и иную помощь получили около 4 500 белорусских компаний. Кроме того, высшие государственные чиновники присоединились к разработке приоритетов развития «Восточного партнерства», в том числе на период после 2020 года. Начались практические действия по подготовке документа о приоритетах сотрудничества, а также было подписано Соглашение о реадмиссии лиц, пребывающих в странах ЕС и Белоруссии без разрешения (вступило в силу с 1 июля 2020 года с переходным периодом в течение двух лет). Минск и Брюссель приступили к активному диалогу по вопросу об упрощении визового режима и прочее. Все это позволяло белорусским властям рассчитывать на то, что сотрудничество с ЕС будет и дальше расширяться, а вопросы политики так и останутся на заднем плане — Брюсселю должно было быть достаточно критики России со стороны Минска и затягивания интеграции двух стран. Однако президентские выборы в августе 2020 года изменили все.

Поддержка Евросоюзом оппозиции во главе с экс-кандидатом в президенты Светланой Тихановской, санкции, постоянная критика и попытки вмешательства во внутренние дела республики в конечном счете привели к тому, что официальный Минск решил переписать свои отношения с Брюсселем. В белорусской столице осознали, что нормализации отношений с Евросоюзом в нынешних обстоятельствах не произойдет. Этому не способствует ни ситуация внутри Белоруссии, ни геополитическая обстановка в регионе, ни настроения в ЕС.

Отношения между сторонами оказались перегреты настолько, что перед белорусскими властями не осталось никаких сдерживающих факторов. И в этом смысле время для ответного удара «ВП» было выбрано неслучайно. Известно, что Украина, Молдавия и Грузия уже не первый год находятся под влиянием ЕС и США, а Азербайджан с Арменией слишком далеки от Евросоюза, чтобы в Брюсселе сильно переживали за отношение этих стран к проекту. Находящаяся же в центре Европы Белоруссия является своеобразным якорем инициативы и без нее смысла в продолжении существования «Восточного партнерства» практически нет.

Объявленная 28 июня приостановка участия Белоруссии в «ВП», по задумке белорусских властей, должна была стать не просто ответным шагом на политику ЕС, но определенным сигналом, что Брюсселю пора остановиться. Дополнительным стимулом для европейских чиновников стало заявление из Минска о прекращение работы Белоруссии в рамках Соглашения о реадмиссии и защиты границ ЕС от нелегальной миграции. Последнее только на первый взгляд не выглядит угрожающим, учитывая какие потоки беженцев ежедневно попадают на территорию Евросоюза. Однако для ближайших белорусских соседей ситуация не может не вызывать опасений.

Польша и Литва уже в панике от увеличившегося потока мигрантов, которых ежедневно задерживают на границе с Белоруссией. Например, литовские пограничники только с начала года задержали более 900 человек (большая часть их них — из Ирака), что в 10 раз больше, чем за весь 2020 год, и поток их с каждым днем только увеличивается. Не случайно Вильнюс обвинил в происходящем белорусские власти, назвав это «средством в гибридной войне режима Лукашенко против Литвы», ссылаясь на заявления официального Минска и непрекращающийся поток авиарейсов в Белоруссию из Ирака и иных стран Азии и Африки. Одновременно в литовской столице осознали, что Брюссель не будет спешить с выделением дополнительных средств на укрепление своих восточных границ, а значит, деньги придется искать самим.

Вместе с тем стоит заметить, что в ситуации с приостановкой своего участия в «ВП» Минск практически ничем не рискует. В рамках введенных санкций ЕС уже заморозил реализацию практически всех своих программ в Белоруссии. Прекратилось даже финансирование инфраструктурных проектов, в которых были заинтересованы и в Евросоюзе. В силе пока остаются образовательные программы для обучения молодежи, которые, вполне вероятно, прекратят свое существование уже в самое ближайшее время по инициативе Минска. Поэтому и приостановка участия Белоруссии в «ВП» стала лишь фиксацией того, что уже произошло на деле.

Единственным негативным последствием этого шага для властей республики может быть усиление позиций белорусской оппозиции на Западе. Теперь в ЕС будет больше оснований критиковать руководство Белоруссии и привлекать к официальному сотрудничеству Светлану Тихановскую, придавая ей больше легитимности в глазах европейской общественности. Примечательно, что в штабе экс-кандидата в президенты Белоруссии все прекрасно понимают. Об этом говорит тот факт, что сразу же после заявления белорусского МИДа Тихановская сообщила о намерении продолжать участвовать в «Восточном партнерстве». По ее словам, идея выхода из инициативы является «демонстрацией никуда не ушедшей неуверенности режима». Ее поддержали и в Брюсселе. Как отметил председатель Европейского совета Шарль Мишель, «народ Белоруссии может рассчитывать на ЕС». Таким образом, сам по себе демарш белорусского внешнеполитического ведомства только расширил пропасть между Минском и странами ЕС, но не дал Белоруссии преимуществ в противостоянии с Западом.

В целом в условиях отсутствия базового соглашения между Минском и Брюсселем само по себе «Восточное партнерство» было определенной институциональной площадкой, которая позволяла наладить регулярные контакты между сторонами. Однако она не имела того эффекта, на который рассчитывали как в ЕС, так и в Белоруссии. Для Запада «ВП» так и не стало инструментом влияния на официальный Минск и превращения республики в еще один русофобский проект. Белоруссия же не смогла использовать данную инициативу на полную мощность из-за нежелания трансформации политической системы государства. Поэтому нынешний разрыв отношений рано или поздно должен был случиться, а «Восточное партнерство» — превратиться в замороженный проект, о котором можно поговорить, но не более.