Турция и Азербайджан на распутье: тюркский конь или исламизм

Успехи Турции и Азербайджана в Карабахе высветили проблемы мировоззренческо-идеологического характера, актуальные для обеих стран. Это становится особенно ясным после подписания 16 июня президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом и президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым «Шушинской декларации о союзнических отношениях между Азербайджанской и Турецкой республиками», которая принята за основу всестороннего взаимодействия двух государств.

Начало декларации идеологически показательно:

«Подчёркивая историческое значение встречи Президента Азербайджанской Республики Ильхама Алиева и Президента Турецкой Республики Реджепа Тайипа Эрдогана в городе Шуша — древней колыбели культуры Азербайджана и всего тюркского мира… (выделено мною. — П. М.)».

Здесь бросается в глаза тот факт, что азербайджанская сторона не говорит о том, что Шуша и Карабах принадлежат Азербайджану по праву сильного, победившего в ходе многолетнего противостояния, апофеозом которого была прошлогодняя карабахская война, а также потому, что Нагорно-Карабахская автономная область во времена существования СССР входила в состав Азербайджанской ССР.

Азербайджан в данном фрагменте фактически апеллирует к истории, доказывая якобы автохтонность тюркского населения в Карабахе. Более того, азербайджанская сторона принципиально привязывает Шушу ко всем тюркам, чтобы и татары, и узбеки, и казахи, например, считали армян своими кровными врагами. Есть ещё один важный исторический пассаж во вступлении к декларации:

«Особо подчёркивая, что мудрые изречения основателя Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка и общенационального лидера азербайджанского народа Гейдара Алиева „Радость Азербайджана — наша радость, горе его — наше горе“ и „Одна нация, два государства“ расцениваются как национально-духовное достояние наших народов…»

В данном фрагменте важна апелляция к политикам, которые основали современную турецкую и азербайджанскую государственность. Пассажи про сотрудничество двух стран в Кавказском регионе, политические консультации в сфере внешней политики и взаимную поддержку в международных и региональных организациях очевидным образом вытекают из свершившегося факта того, что Турция и Азербайджан являются союзниками. Более того, «нейтральный» Азербайджан теперь будет фактически вовлечён в турецкие авантюры, так как согласно декларации:

«…В случае если, по мнению одной из сторон, будет иметь место угроза или агрессия со стороны третьего государства или государств против ее независимости, суверенитета, территориальной целостности, неприкосновенности или безопасности признанных на международном уровне границ, Стороны проведут совместные консультации и в целях устранения данной угрозы или агрессии осуществят инициативы в соответствии с целями и принципами Устава ООН, окажут друг другу необходимую помощь в соответствии с Уставом ООН. После определения путём безотлагательных обсуждений объёма и формы данной помощи будет принято решение об обеспечении оборонных нужд для принятия совместных мер и организована координированная деятельность силовых и управленческих структур Вооруженных сил».

Опуская положения, связанные с экономикой (если говорить кратко, то они фактически преследуют своей целью доминирование Турции в Закавказье и вытеснение оттуда России), перейдём к пассажам, доказывающим фактический отказ Азербайджана от политики нейтралитета и признаки охлаждения в отношениях между Москвой и Баку. Итак, теперь:

«…Азербайджанская Республика осуждает любую деятельность, направленную против суверенитета, территориальной целостности, неприкосновенности границ, стабильности и безопасности Турецкой Республики, в том числе все формы и проявления терроризма, и решительно поддерживает борьбу, проводимую Турецкой Республикой против терроризма».

Под террористами в данном случае подразумеваются Рабочая партия Курдистана, а также «Отряды народной самообороны» (YPG), состоящие в основном из сирийских курдов, с которыми воюет турецкая армия. Нельзя сказать, чтобы азербайджанское руководство раньше не поддерживало турецкую политику в Сирии и Ираке. Тем не менее приведённый пассаж является чистосердечным признанием того факта, что в Сирии и Ираке Азербайджан окажет поддержку Турции против любой страны, в том числе и России (конечно, только при том условии, что сможет сделать это безопасно для себя, не боясь последствий со стороны той же России).

Но есть другие пассажи, которые окончательно снимают завесу с политики Анкары и Баку:

«Стороны консолидируют усилия с целью ещё большего развития сотрудничества между азербайджанской и турецкой диаспорами, проживающими в различных странах, принятия совместных мер против общих проблем, с которыми они сталкиваются, и проявления последовательной солидарности.

Стороны будут поощрять координацию и взаимную поддержку диаспоральной деятельности в представлении своих стран и доведении до мировой общественности исторической правды, связанной с защитой национальных интересов».

Эрдоган и Алиев оказали медвежью услугу азербайджанцам и туркам, имеющим российское гражданство, которые после публикации Шушинской декларации должны будут находиться под пристальным вниманием органов власти России, в том числе силовых структур, так как турецкий и азербайджанский президенты открыто признали, что азербайджанское лобби = турецкое лобби. Иными словами, ими заявлено, что значительная часть азербайджанской диаспоры в России потенциально будет готова поддержать деятельность протурецких организаций, занимающихся подрывной деятельностью в Поволжье и на Северном Кавказе, то есть поставлена в положение заложников турецкой политики на российском направлении. Наконец, в случае обострения российско-турецких отношений мигранты из Азербайджана и часть азербайджанской диаспоры будут вынуждены, находясь в положении заложников, поддерживать Турцию или же своими действиями доказывать лояльность стране пребывания, то есть России. О серьёзности данного пассажа и в целом декларации говорит тот факт, что Шушинскую декларацию поддержали 48 оппозиционных партий Азербайджана.

Судя по содержанию декларации, Анкара и Баку всерьёз решили стать одним целым на международной арене (хотя формально Азербайджан продолжает оставаться независимым государством).

«Стороны будут обеспечивать оказание необходимой общественной поддержки важным проявлениям общих ценностей двух народов, осуществлять совместную деятельность по защите исторического и культурного наследия. Стороны отметили активизацию национальных и международных усилий, которые послужат единству и благосостоянию тюркского мира. Стороны упрочат совместное сотрудничество в области пропаганды и поощрения тюркского культурного наследия на международном уровне. В целях дальнейшего укрепления тюркского сотрудничества Стороны придадут импульс деятельности, осуществляемой в рамках Совета сотрудничества тюркоязычных государств, Тюркской академии, Фонда тюркской культуры и наследия, ТЮРКСОЙ и Межпарламентской ассамблеи тюркоязычных стран».

Как можно понять из данного фрагмента, стороны фактически реализуют программу мусаватиста Мамед-Эмина Расулзаде, выступавшего за союз независимых национальных тюркских государств, сохраняющих культурное единство.

Однако в реальной жизни не всё так гладко. Можно вспомнить об изгнании турок-месхетинцев узбеками в 1989 году, о кровопролитных столкновениях между киргизами и узбеками в киргизском городе Оше в 1990 и 2010 годах. Есть и куда более близкие примеры, связанные с кругами, ориентированными на Турцию и Азербайджан. Так, в 2013 году Союз татарской молодёжи «Азатлык» Наиля Набиуллина выступил с идеей отделения от Башкирии районов с татарским большинством путём референдума и присоединения их к Татарстану. А в мае 2014 года XI Курултай Всетатарского общественного центра (ВТОЦ) призвал придать татарскому языку статус государственного в Башкирии, а также к организации референдума в татарских районах Башкирии с целью их присоединения к Татарстану.

Самым примечательным является тот факт, что во время последней карабахской войны Наиль Набиуллин вместе со своими соратниками Фанилем Гилязовым и Эльдаром Мустафаевым проводил пикеты в Казани в поддержку Азербайджана, а на обложке одного из номеров издававшейся Набиуллиным газеты «Тюркский взгляд» была надпись: «Азербайджан, наши сердца с тобой!». Таким образом, тюркское единство — это утопия, опровергаемая самой жизнью. В реальности можно заметить, что соседствующие друг с другом тюрки находятся в напряжённых, а иногда и просто враждебных отношениях. Татарские националисты тепло относятся к туркам и азербайджанцам, чьи национальные государства находятся на огромном расстоянии от Татарстана, зато всячески норовят подчинить и ассимилировать башкир, в том числе путём частичного или полного слияния Башкирии с Татарстаном. В самой Башкирии ситуация похожая. Ещё в 2002 году, при президентстве Муртазы Рахимова, значительную часть татар, проживающих в Башкирии, в процессе переписи населения записывали башкирами.

В самой Турции положение тюркизма не очень блестящее. Находящийся у власти Эрдоган и его Партия справедливости и развития открыто исповедуют панисламизм — идеологию объединения всех мусульманских народов. Панисламизм подразумевает усиление религиозного фактора и неразрывно связанного с исламом арабского и персидского культурного влияния. Тюркизм же является светской идеологией, базирующейся на этническом родстве — категории, относящейся к биологии. Более того, турецкий национализм, зарождавшийся при младотурках, специально поворачивал сознание анатолийских тюрок от Мекки к Алтаю. Эрдоган делает ровно наоборот.

28 мая произошло знаковое событие: в Стамбуле на площади Таксим при участии турецкого президента была открыта мечеть. Этот проект Эрдоган хотел реализовать ещё будучи мэром Стамбула в 1994 году. Символично, что к западу от этой мечети находится парк Гёзи — место протестов светской оппозиции в 2013 году. В тот же день произошло другое не менее важное событие: во время выпуска хафизов в мечети Айя-София имам Мустафа Демиркан сказал следующее:

«В то время азан и молитвы были запрещены, а мечети превращались в музеи. Кто может быть более жестоким и неверующим, чем эти люди?»

Примечательно, что Демиркан является давним знакомым турецкого президента, более того, Эрдоган лично присутствовал на этой церемонии. Оппозиция прекрасно поняла, что имам имел в виду Ататюрка, при котором Айя-София была превращена в музей. Лидеры ведущих оппозиционных партий — кемалистской Республиканской народной партии и Хорошей партии Кемаль Кылычдароглу и Мераль Акшенер осудили высказывание Демиркана, а создавший отдельную партию Мухаррем Индже подал жалобу в прокуратуру на слова Демиркана. Однако самой важной оказалась реакция Девлета Бахчели, лидера Партии националистического движения и партнёра Эрдогана по коалиции. В своём выступлении 1 июня он резко выступил в защиту Ататюрка. Среди прочего он сказал:

«Все должны знать, что гази Мустафа Кемаль Ататюрк — это наша красная черта. Он наш первый президент и лидер в Войне за независимость. Каждый, кто имеет веру и сострадание, обязан уважать его… Никто не должен осмеливаться наносить ущерб нашему национальному единству и очернять наших исторических деятелей своими проповедями».

Таким образом, наследник Алпарслана Тюркеша встал на одну сторону со своей бывшей соратницей Акшенер. Это событие даже позволило заговорить об угрозе единства коалиции Эрдоган — Бахчели.

Нельзя сказать, что раньше националисты не вступали в конфликт с исламистами. Например, в ноябре 2018 года Бахчели присоединился к критикам из оппозиции, когда призвал главу Управления по делам религии Али Эрбаша уйти в отставку после посещения им писателя-исламиста Кадира Мисироглу, известного своей ненавистью к Ататюрку. Эрбаш действительно не является почитателем Ататюрка, например 24 июля 2020 года во время проповеди в Айя-Софии он сказал:

«Султан Мехмед II Завоеватель доверил это выдающееся место поклонения верующим при условии, что оно должно оставаться мечетью. Согласно нашей вере любое доверенное нам имущество неприкосновенно и любой, кто на него посягает, должен быть проклят».

То есть очевидно, что турецкие исламисты открыто стремятся к преодолению системы Ататюрка. Здесь примечателен и другой момент. Именно сторонники культа личности Ататюрка в лице Республиканской народной партии, Мераль Акшенер и Мухаррема Индже оказались ярыми противниками выхода Турции из Конвенции Совета Европы «О предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием», именуемой Стамбульской конвенцией (см. «Турция и Азербайджан: исламское возрождение или поглощение Западом?»).

Как мы уже писали, данная конвенция была написана в интересах феминисток и ЛГБТ-сообщества, так как в ней биологический пол был заменён англицизмом «гендер», обозначающим модель социокультурного поведения (см. «Эрдоган и Стамбульская конвенция: задушить феминизм и стать центром ислама»). Соответственно поддержка Стамбульской конвенции почитателями Ататюрка показывает некомпетентность оппозиции и её стремление к размыву консолидированной позиции Ататюрка в вопросе единства нации, которую он завещал своим преемникам.

Для сторонников турецкого национализма, как правило, характерна апелляция к тюркской крови, доходящая иногда до безумия. Например, пантуранист-гитлерофил Нихаль Атсыз, фигурант стамбульского процесса над расистами-туранистами 1944 года, писал:

«В мире всё испортилось. Однако одно осталось. Тюркская кровь».

Западные левые, на которых ориентируется турецкая оппозиция, считают, что вместо биологического пола существуют 666 гендеров (моделей социокультурного поведения), а этносы — это «воображаемые сообщества». Поддерживая Стамбульскую конвенцию, кемалисты, Акшенер и Индже фактически запускают разрушительный процесс отрицания понятия «этнос», так как подобно полу он имеет биологическую природу. Следующий момент связан с тем, что на фоне не столь высокой рождаемости у турок продолжает расти численность курдов. Курды-исламисты являются наименее проблемной группой для турецких властей. Парадокс ситуации, однако, заключается в том, что вышедший из Стамбульской конвенции Эрдоган недавно окончательно отменил ранее обязательную «Клятву Ататюрка», которую произносили турецкие школьники в начале учебного года.

В клятве были слова, нравившиеся всем турецким националистам: «Как счастлив говорящий: я — турок!» Исламисты пошли на этот шаг из-за того, что слова клятвы возмущали национальные меньшинства, прежде всего курдов, которых при Ататюрке отуречивали, называли «горными турками», переселяли из Курдистана в Малую Азию и истребляли. То есть с учётом роста численности курдов отмена «Клятвы Ататюрка» — это вполне оправданный шаг. Между тем Республиканская народная партия, Акшенер и Индже выступили за сохранение «Клятвы Ататюрка». Это действие можно расценить как кретинизм данных деятелей. Такие «борцы за турецкий народ» умудряются защищать разрушительную для демографии турок Стамбульскую конвенцию и брать под защиту ЛГБТ-активистов из Босфорского университета, открыто исповедующих левацкие взгляды, не имеющие ничего общего с классическим кемализмом (см. «Турция между исламом и неомарксизмом: глубинный раскол»), и при этом выступают за раздражающую курдов «Клятву Ататюрка». В этом смысле Бахчели куда более последователен: он поддержал выход из Стамбульской конвенции и выступил против отмены «Клятвы Ататюрка». Фактически Бахчели является самым влиятельным политиком, теоретически способным укротить как отступивших от идеологии Ататюрка кемалистов, являющихся наиболее удобными для США и ЕС, так и исламистов, пытающихся оттеснить национальный тюркский фактор в пользу мнимого единства мусульман (Саудовская Аравия, ОАЭ и Египет не дадут соврать).

Внутриполитическая борьба внутри Турции этим не ограничивается. 31 мая появилась информация о том, что Национальная разведывательная организация Турции арестовала и доставила в Турцию Селяхаддина Гюлена — племянника проживающего в США проповедника Фетхуллаха Гюлена. Здесь важен тот факт, что экуменист Гюлен, тесно связанный со спецслужбами США, по-своему внёс вклад в подрыв тюркского фундамента Турецкой Республики. Дело в том, что Гюлен поддерживал эрдогановскую партию примерно до 2013 года. Самое характерное то, что именно исламисты в лице нынешнего турецкого президента, а также его бывших соратников Абдуллы Гюля, Али Бабаджана и Ахмета Давутоглу поддерживали вступление Турции в ЕС — образование, в котором давно не приветствуется всё национальное и особенно национальное государство.

Всё это связано с тем, что означенные политики поддерживали отказ от попыток отуречивания курдов, а также выступили в поддержку так называемой умеренной сирийской оппозиции в 2011 году, что привело к притоку в Турцию этнически чуждых сирийских беженцев, размывающих тюркский фундамент Турции. Более того, недовольство наплывом сирийских беженцев активно использует Республиканская народная партия, которая выступает против участия Турции в войне в Сирии, но при этом поддерживает городских хипстеров (этим знаменит заслуженный борец за права секс-меньшинств Экрем Имамоглу, мэр Стамбула). Евроскептик Бахчели в этом смысле является золотой серединой по турецким меркам, так как он выступает за активную внешнюю политику в Сирии и Ливии, но при этом выступает за сохранение национального характера Турецкой Республики. И не случайно в силовых структурах Турции, в том числе в разведке, немало людей, поддерживающих идеологию Партии националистического движения.

На внутреннюю политику Турции также оказывают значительное влияние видеоразоблачения Седата Пекера, турецкого мафиози, проживающего в ОАЭ и критикующего Партию справедливости и развития, особенно близкого к националистам министра внутренних дел Сулеймана Сойлу. На этом фоне ясно виден конфликт нынешних турецких властей с оппозиционной Партией демократии народов. 31 мая в Измире на офис Партии демократии народов было совершено нападение, в результате которого была убита активистка партии Дениз Пойраз. Примечательно, что предполагаемый убийца был идеологически близок к «серым волкам». Хотя и Бахчели, и эрдогановская партия осудили это убийство, 21 июня Конституционный суд Турции принял обвинительное заключение о закрытии (sic!) Партии демократии народов за связи с Рабочей партией Курдистана. Это событие является одним из этапов в процессе запрета данной партии, чего добиваются Бахчели и Эрдоган, а также евразийско-кемалистская партия «Ватан» Догу Перинчека.

Однако дело обстоит гораздо серьёзнее. Партия демократии народов — это левая партия, выступающая в том числе за права национальных и сексуальных меньшинств. По турецким меркам их можно назвать национал-предателями. Так, Партия демократии народов выступает в поддержку Стамбульской конвенции, но при этом поддержала отмену «Клятвы Ататюрка». В карабахском конфликте партия выступала за право на самоопределение для армянского населения Карабаха, поэтому во время прошлогодней карабахской войны Партия демократии народов была единственной силой в Великом национальном собрании Турции, отказавшейся от поддержки Азербайджана, хотя даже Фетхуллах Гюлен в мягкой форме поддержал азербайджанцев.

Наконец, депутат от Партии демократии народов Каро Пайлан, армянин по национальности, в конце апреля 2021 года внёс в турецкий парламент законопроект о признании геноцида армян в Османской империи в 1915—1923 годах, очистке топонимики от имён организаторов геноцида и внесении изменений в закон о гражданстве Турции. Самое интересное в данном случае то, что с Партией демократии народов сотрудничали Республиканская народная партия и Акшенер, которые отрицают геноцид армян, поддерживают союз с Азербайджаном и выступают за сохранение кемалистского наследия. Для Эрдогана и Бахчели запрет Партии демократии народов будет удачным ходом, так как это не только избавит их от сильной оппозиционной партии, но и позволит обвинить кемалистов и Акшенер в двуличии за сотрудничество с антитурецкой партией национал-предателей.

Как видно из случая с Партией демократии народов, полностью проигнорировать тюркский фактор у Эрдогана не получится, так как по факту на роль спасителя турецкой нации больше подходит Бахчели, сочетающий уважение к Ататюрку с исламом. Шушинская декларация с её упором на развитие тюркизма тоже не позволит исламистам яростно атаковать Ататюрка и турецкий национализм. В этой связи напомним ещё один не слишком известный факт, неудобный для турецких исламистов. В июне 1926 года в Стамбульском университете по приглашению турецкого правительства знаменитый тюрколог академик В. В. Бартольд прочитал курс лекций по истории тюркских народов Средней Азии. Турецкой стороне это было необходимо, так как Ататюрк очищал турецкое самосознание от исламского арабско-персидского компонента и возвращал его к доисламским истокам. В этой связи примечателен сам лектор, на протяжении десятков лет крупнейший и авторитетнейший в мире специалист-тюрколог. Это приглашение-просьба было сделано правительством Турции несмотря на то, что Бартольд в 1912 году в работе «Халиф и Султан» доказал, что аббасидский халиф Мутаваккиль не передавал свою духовную власть османскому султану Селиму I Грозному (Явузу), как это категорически утверждалось османской стороной с XVIII века. То есть Османская империя и Халифат, ликвидированный Ататюрком в 1924 году, не были правопреемниками халифата Аббасидов. Это открытие подорвало все претензии турецких властей на духовную власть над мусульманами всего мира.

На фоне внутреннего конфликта и кампании по запрету Партии демократии народов турецкая сторона проявляет озабоченность в отношении тюркских народов России. Например, на сайте государственного канала TRT, рассчитанного в том числе на русскоязычную аудиторию, 17 июня в рубрике «Мнение» появилась статья «Шаг к тоталитаризму… Почему преследуют Всетатарский общественный центр?». В данной статье автор взял интервью у нынешнего главы ВТОЦ Фарита Закиева. Также в данной статье высказались «ветераны» ВТОЦ Зиннур Аглиуллин и Рафис Кашапов.

Здесь примечательно не то, что турецкая пропаганда пытается лезть во внутрироссийскую политику, а тот факт, что турецкие исламисты во многом враждебны татарским сепаратистам. Казанский татарин Юсуф Акчура, начавший свою политическую деятельность при младотурках, стал советником Ататюрка и известен как идеолог турецкого национализма. Ещё один казанский татарин, внёсший вклад в развитие турецкого национализма, — это Халим Сабит Шибай, получивший прозвище «тюркист в чалме» за умение сочетать тюркский национализм и приверженность исламу. Наконец, нельзя говорить о кемалистской Турции, не упомянув Садри Максуди. Татарские сепаратисты ради достижения своих узкокорыстных целей и нанесения вреда российской государственности готовы по-холопски просить Эрдогана защитить их от грозной России, несмотря на то, что находящиеся у власти в Анкаре турецкие исламисты, поливая грязью Ататюрка, тем самым наносят удар по казанским татарам, участвовавшим в создании Турецкой Республики. Видимо, татарские сепаратисты считают, что исламизм не является проблемой для казанских татар.

Не меньшей проблемой является турецкий исламизм и для Азербайджана. На это указывает пассаж из обращения 48 азербайджанских оппозиционных партий в поддержку Шушинской декларации:

«Тот факт, что наши народы имеют одинаковое происхождение, язык, религию (выделено мною. — П. М.), культуру, многие другие общие ценности и тесные связи, всегда сближал наши страны, наши народы всегда поддерживали друг друга в счастливые и трудные дни».

Данный фрагмент можно назвать оговоркой по Фрейду. Общеизвестно, что большинство верующих турок — это мусульмане-сунниты ханафитского мазхаба; шииты и алевиты (к ним принадлежит лидер кемалистов Кылычдароглу) составляют меньшинство. Азербайджанцы же в основном формально мусульмане-шииты, хотя имеются также сунниты, принадлежащие в основном к ханафитскому мазхабу. Фактически оппозиционные партии Азербайджана проговорились об одном факте, замалчиваемом официальным Баку: все эти годы власти давят настоящих проиранских шиитов, проиранский шиизм заменяют тюркским национализмом и Управлением мусульман Кавказа Аллахшукюра Пашазаде, а также поддерживают переход населения в суннизм, чему также способствуют находящиеся во власти азербайджанцы-сунниты, считающие турок братьями и по крови, и по вере. Пока эти процессы не дают себя знать. Однако в целом наступление исламизма на наследие Ататюрка в самой Турции скажется и на Азербайджане, и, возможно, на других тюркских странах и регионах постсоветского пространства.

В этой связи возникают два вопроса:

1. Смогут ли в самой Турции националисты во главе с Бахчели сдержать наступление исламистов и придавить оппозицию, отказавшуюся от классического кемализма?
2. Как на турецкий исламизм будут реагировать власти тюркских государств постсоветского пространства, а также народы этих стран?

Время покажет, как будут развиваться эти процессы и какие факторы на них повлияют.