Какие темные силы разжигают гражданский конфликт в Карачаево-Черкесии

В предыдущей статье шла речь о закоперщиках противостояния в Карачаево-Черкесии из союза карачаевских националистов с московским политическим деятелем Алием Тоторкуловым и либеральными столичными кругами. Эта статья коснется более глубинных сторон текущей конфликтной ситуации с аланским наследием КЧР.

Прецеденты и последствия

Желанная мечта карачаевских националистов — сделать на месте аланских храмов мечети. Каноны ислама запрещают создавать мечети там, где стоят действующие христианские храмы. Но в этом правиле есть множество исключений. Например, если христианское духовенство добровольно отдает церковь или часовню мусульманам, то там можно строить мечеть. В 1454 году, после падения Константинополя, османский султан Мехмед II утвердил монаха-униата Геннадия Схолария патриархом Константинопольским и разрешил действие в Византии православной Церкви. Геннадий Схоларий передал Мехмеду II под мечеть храм Святой Софии — как добытый турками военный трофей. По факту Схоларий заключил с Мехмедом сделку: любимый храм императора Юстиниана Великого становится мечетью, а Схоларий отныне — Вселенский патриарх, на тот момент первый по власти и чести иерарх православного мира. Будучи вероотступником, который был готов отдать Византию папе римскому, при других обстоятельствах Схоларий не мог и мечтать о патриарших регалиях.

Какое дело нынешним мусульманам России может быть до этих «преданий старины глубокой»? Суннитский фикх (правовая система мусульман-суннитов) — прецедентное право. Какой-то случай в истории мусульманско-христианских отношений может иметь правовую силу и много веков спустя. При условии если правовая сила доказана несколькими авторитетными богословами из четырех мазхабов (богословско-правовых школ) суннитского ислама.

Духовное управление мусульман (ДУМ) КЧР — приверженцы межнационального и межконфессионального мира в России. От конфликта с аланскими храмами ДУМ КЧР отстранилось. «Мы не в курсе ситуации», — сказал корреспонденту EADaily глава ДУМ КЧР муфтий Исмаил Бердиев. Про «Конгресс карачаевского народа» Бердиев сказал: «Это только одна из сотен общественных организаций в России».

По информации из КЧР, исповедующим ислам жителям КЧР действующих в республике мечетей и молельных комнат хватает с избытком. У абсолютного большинства карачаевцев светский менталитет. У черкесов КЧР на первом месте традиционно стоит адыгский этический кодекс адыгехабзэ, а не нормы ислама. Расчет ККН — не религиозный, а политический. Если вместо крестов на аланских храмах будут полумесяцы, это будет означать победу карачаевской — сиречь пантюркистской — идеи над стержневыми основами российского государства. По такой же логике в Грузии в правление Михаила Саакашвили действовали политические круги Турции, строившие мечети в тех местах, где местные грузины их видеть не хотели. Огромный скандал весной — летом 2012 года наделало строительство в Батуми турецкой мечети, которую турки назвали именем султана Абдул-Азиза (1830−1876). Абдул-Азиз в Грузии известен как жестокий каратель, утопивший в крови освободительное движение народов Грузии против османской оккупации. Абдул-Азиза в Грузии исторически ненавидят, в том числе и мусульмане-аджарцы, которые в XIX веке помогали русским войскам в войне против турок.

В истории Османской империи было множество случаев, когда мечети строились на месте разрушенных и заброшенных христианских храмов. Аланские храмы в КЧР сейчас — развалины. Каменные потолочные глыбы вот-вот рухнут посетителям на голову, находиться там рискованно для жизни. Туристов отпугивают запущенность и отсутствие инфраструктуры. На этом и строят свой расчет «защитники ислама» из числа карачаевских националистов. Чем хуже аланским храмам — тем лучше. Значит, эти храмы не нужны ни Русской православной церкви, ни российскому государству, рассуждают, очевидно, лидеры «Конгресса карачаевского народа».

Админресурс и коррупция

У «Конгресса карачаевского народа» есть еще один расчет. Если где-то ведутся подготовительные работы к капитальному строительству, специалисты оценивают земельные участки на предмет их историко-культурной значимости. К сожалению, если в строительной сделке замешиваются интересы крупных фигур, экспертиза составляется под эти интересы — по факту, задним числом. Так в сентябре 2011 года, при грубейшем попрании законодательных норм, в Москве была варварски разрушена соборная мечеть — уникальный памятник архитектуры начала XX века. В нулевых годах чиновники из мэрии Казани приговорили к смерти целый комплекс шедевров старинного каменного и деревянного зодчества. Снос старинных сооружений, на месте которых девелоперы строят коммерческую недвижимость, — привычное явление в хозяйственной деятельности в России. Если стало можно сносить вполне еще пригодные для проживания особняки XVIII или XIX веков, то почему нельзя сравнять с землей превратившийся в груду камней аланский храм в КЧР? Тем более что про эти храмы за пределами КЧР, кроме историков и ценителей христианских древностей Северного Кавказа, мало кто знает.

КЧР хоть и небольшой по площади, но сложный с этнополитической точки зрения регион. Многие специалисты, которые неплохо разбираются в чеченских или дагестанских процессах, в Карачаево-Черкесии, что называется, «тонут». Например, авторитетный британский историк постсоветских гражданских конфликтов Майкл Манн в своей книге «Темная сторона демократии» назвал черкесов «тюркоязычным народом». Да и что говорить про британца Манна… Журналист московской «Независимой газеты» кандидат филологических наук, который неплохо знает Северный Кавказ, в своей недавней статье про КЧР путает карачаевцев и черкесов. С таким уровнем «научного подхода» нетрудно и проглядеть и реальную проблему с аланскими храмами. А то хуже — и начать трактовать ее в сторону дестабилизирующих ситуацию в регионе сил.

Важнейшая составляющая этой проблемы заключается в следующем, сказал корреспонденту EADaily археолог из Краснодара Лазарь Голубев, ведущий эксперт Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Аланские храмы — объекты федерального культурного значения, которые охраняются государством из рук вон плохо, говорит Голубев.

«Этот вопрос неоднократно поднимался на федеральном уровне. Весь аланский храмовый комплекс республики — культурные шедевры международного значения. Сентинский храм X века возле Нижней Теберды давно должен быть объектом ЮНЕСКО. Сохранившиеся в этом храме фрески — гораздо старше Андрея Рублева. Но, к сожалению, храм никто не охраняет. Вандалы оскверняют эту ценность, оставляют на стенах похабные надписи. Сентинский храм разрушается, никто его и не думал восстановить. На территории Церковной Поляны ведутся работы по капитальной коммерческой застройке. К сожалению, сложившаяся ситуация дает повод думать, что аланские храмы в КЧР не представляют культурной ценности, раз с ними так плохо обращаются», — сказал Голубев.

Эксперт напомнил: в 2017 году, после пика развязанного карачаевскими националистами гражданского противостояния вокруг храмов, святыни Аланского царства были включены в «Аланский древнехристианский центр на Северном Кавказе», АХЦ. АХЦ относится к Министерству культуры КЧР, но координируется из федерального Минкультуры, отметил Голубев.

Ранее охраной культурных памятников в России занималась специальная федеральная служба — Росохранкультура, напомнил Голубев. В 2011 году Росохранкультуру расформировали, охрану памятников передали Министерству культуры РФ.

«После этой передачи охрана памятников в КЧР и вообще в России стала вестись куда хуже, чем было раньше. С 2011 года по сегодняшний день мы фиксируем полный провал Министерства культуры России по охране памятников в Карачаево-Черкесии и других регионах России», — говорит Голубев.

В данной катастрофической ситуации эксперты не имеют права винить региональные власти, утверждает краснодарский археолог. Памятник культуры — федеральный объект, регион не может юридически и финансово выделять деньги на реставрацию и поддержание памятника. КЧР — дотационная республика. Федеральные законы жестко ограничивают расходы из бюджетов дотационных регионов на те статьи, которые не относятся к социально-экономической сфере.

«Законы жестко разграничивают в регионах муниципальную, региональную и федеральную собственность. Федеральными объектами в регионах занимаются федеральные органы, а не региональные или муниципальные», — указывает Лазарь Голубев.

Трагизм ситуации иллюстрируется еще и тем, что Карачаево-Черкесия по неизвестным пока причинам не получила финансирование на празднование 1100-летия Аланского царства, которое будет отмечаться по всей России в 2022 году, говорит эксперт.

«Получается, что праздновать этот исторический юбилей в КЧР будут, но деньги на реставрацию памятников аланской эпохи получила только Северная Осетия. Северная Осетия, безусловно, заслуживает финансовой помощи от федерального центра. Но необходимо подчеркнуть то, что значительная часть памятников аланской эпохи находится за пределами Северной Осетии — в КЧР, Краснодарском крае. Эти памятники — объекты туристического показа. Приведение памятников аланской христианской культуры в божеский вид повлекло бы громадный интерес туристов в КЧР. Аланские храмы республики и сейчас, в своем вызывающем печаль виде, пользуются вниманием православных верующих, там Пятигорская епархия РПЦ каждый год проводит многолюдные службы. А если эти храмы отреставрируют, паломников будет куда больше. Паломнические и туристические потоки — это приток дополнительных внебюджетных денег в экономику КЧР, внимание к республике со стороны миллионов россиян, которые любят историю нашей страны. Почему этими вопросами в КЧР так и не задумались, мы до сих пор не можем получить внятного ответа», — сказал Лазарь Голубев.

Аланская Кубань на краю гибели

Федеральный центр незаслуженно обходит вниманием уникальные памятники аланской культуры в Краснодарском крае, указывает эксперт. В 1974 году Совет министров РСФСР поставил на учет археологический комплекс X—XI вв. «Ильичевское городище» в Отрадненском районе Краснодарского края, открытый археологами в 1920-х годах. Древняя аланская крепость близ нынешнего кубанского хутора Ильич упоминается в знаменитом Нартском эпосе как Уарпы фидар — столица аланского князя Сайнага. Согласно грузинским хроникам времен царя Картли Вахтанга V (XVII век), в этих местах Кубани вблизи границы с КЧР проповедовал апостол Андрей Первозванный. В ходе произведенных в советские годы раскопок близ хутора Ильич были найдены уникальные артефакты времен Аланского царства, которые не встречались археологам в других местах Северного Кавказа. По словам Голубева, в этих местах был большой церковный комплекс, который пострадал во время нашествия монголо-татар.

В 2000 году администрация Краснодарского края поставила на учет аланское городище Куньша, относящееся к XI—XII вв.екам. Куньша — археологический комплекс, протянувшийся по территориям Лабинского и Мостовского районов Кубани. Раскопки в этих местах в 1904 году начал выдающийся российский археолог Николай Веселовский, археологи продолжили исследования в советское время. В станице Ахметовская во дворе местной школы обнаружено каменное изваяние аланского воина, датированное примерно V—VIII вв. Фрагменты аланской архитектуры и артефакты материальной культуры в большом количестве найдены близ поселка Горное. В Горном на левом берегу реки Гарнухи обнаружены языческие святилища и захоронения, которые представляют колоссальный интерес для исследователей… К ареалу аланской культуры относится поселок Псебай.

К сожалению, черные копатели грабили эти места еще в царское время. Их преступное дело сейчас продолжают люди на дорогих иномарках, оснащенные металлоискателями последних моделей и имеющие солидных покровителей в правоохранительных органах. Поселок Псебай читатели федеральных СМИ знают только по кошмарной истории, когда местные поклонники запрещенной в России деструктивной субкультуры «А.У.Е»* в 2018 году изнасиловали и убили местную жительницу, мать пятерых детей. Главарем шайки насильников и убийц оказался сын местного главного лесничего и местной бизнесвумен 16-летний Максим Бондаренко. Пользуясь деньгами и связями родителей, Бондаренко с помощью своих приятелей установил в Псебае атмосферу криминального террора — наподобие того, что был в станице Кущевской, когда там коноводила семья бандитов Цапков… Публикации в федеральных СМИ создали вокруг Псебая атмосферу места, где российские законы вообще не действуют. После такого мало кто туда поедет, чтобы смотреть на аланскую культуру…

Как указывает Лазарь Голубев, вниманием федерального центра обойден комплекс аланских памятников в бассейне реки Мзымты — так называемое Мзымтинское городище, в районе Большого Сочи. Там, кроме аланских артефактов, были найдены уникальные предметы античной культуры времен Босфорского царства и более ранних периодов. Без преувеличения, район Мзымты был интересен историкам и во времена великого греческого историка Геродота. Но в Сочи фундаментальной археологии как не было, так и нет, говорит Голубев. Мзымтинское городище губит соседство с городом-курортом, где баснословно дорогая земля. Коммерческая застройка угрожает Мзымтинскому городищу окончательной гибелью.

«В этих местах Краснодарского края надо проводить дополнительные исторические исследования. Особенно в районе Куньши, где очень много разграблено черными копателями. Все эти ареалы аланской культуры надо взять под государственную охрану. Мы ранее обращались по этому поводу в Министерство культуры России. В тот период Владимир Мединский уходил с поста министра культуры России, в ведомстве происходили соответствующие пертурбации. Министерству культуры РФ оказалось не до нас», — сказал Лазарь Голубев.

Аланская история — общероссийское достояние

Тлеющие угли гражданского конфликта вокруг аланских храмов в КЧР «подгорают» от целого комплекса проблем с охраной памятников истории и культуры в регионах России, резюмирует Голубев.

«С 1990-х годов, во время всплеска интереса к истории и культуре Аланского царства на Северном Кавказе, каждый народ стал тянуть аланское „одеяло“ на себя, вместо того чтобы вместе поднимать и изучать этот уникальный исторический период в истории России. Как это нередко бывает в ходе таких процессов, реальные факты аланской истории мифологизировались, заменялись псевдоисторическими вымыслами. Чисто словесные бои за историю аланского народа превратились в текущие политические конфликты, где представители одного народа исторгают ненависть в сторону другого народа. Аланская культура — не узконациональная, а общекавказская, общероссийская. Аланы принимали участие в этногенезе очень многих нынешних кавказских народов. На эту тему написано много книг, этот вопрос обсуждают на серьезных кавказоведческих конференциях», — говорит краснодарский эксперт.

Русская православная церковь посильно участвует в том, чтобы в аланских храмах была церковная жизнь. Но прямых разговоров о передаче РПЦ этого наследия, в частности в КЧР, Московская патриархия не ведет. Вопрос религиозной принадлежности в данном случае также рискует обернуться вопросом чисто политическим. Аланские храмы КЧР находятся на канонической территории Пятигорского архиепископа. Но аланское происхождение этих святынь — указание на то, что святыни могут относиться к Владикавказской и Аланской епархии РПЦ. Вблизи Шоанинского храма находится осетинское село имени Коста Хетагурова, осетинская община КЧР всеми силами поддерживает жизнь в Шоанинском храме. По языку, культуре и фольклору ближе всех к древним аланам как раз нынешние осетины. Но если решать вопрос резко и прямо в пользу осетинского народа, то теряется статус аланской культуры как общероссийского достояния. Другими словами, сохранение общенационального мира в таком регионе, как Северный Кавказ, — хождение по лезвию бритвы.

В качестве нулевого, наиболее мирного варианта существует текущий светский статус-кво аланского наследия на Северном Кавказе. В Северной Осетии, где этноним Алания включен в официальное наименование республики, сохранению аланского наследия уделяют много сил и средств. Аланские памятники Краснодарского края — на грани исчезновения из-за черных копателей и строительных девелоперов. В Карачаево-Черкесии к списку угроз прибавляются националисты-карачаевцы и стоящие за ними политические авантюристы из Москвы. Наивно считать, что «аланские» аппетиты этих закоперщиков конфликта ограничиваются только КЧР. Цель любых внешних и внутренних врагов России — раскачка всего Северного Кавказа.

«Аланский» конфликт в КЧР — многолетняя тенденция. Ее разбирают много лет жители республики на республиканских форумах и в соцсетях. По словам жителей республики, Алий Тоторкулов и руководство «Конгресса карачаевского народа» — только вершина деструктивного айсберга в регионе. Корни конфликта часть жителей КЧР усматривает в том, что постсоветская система политического устройства КЧР, где право быть главой региона принадлежит только этническому карачаевцу, исчерпала себя. Они считают, что эта «ливанская» модель переродилась в этнократию. А этнократия, в свою очередь, провоцирует войны между национально-политическими кланами в регионе, от этих войн простой народ ничего хорошего не видит. В соцсетях и на форумах — пока что в порядке частных мнений — звучит мысль, что неплохо бы сделать главой КЧР не карачаевца, как это бытует в регионе с 1990-х годов, а представителя другого народа КЧР. Часть жителей КЧР не имеют ничего и против «варяга», если тот окажется честным человеком и умелым управленцем.

*Экстремистская организация, запрещена на территории РФ