Поствирусный синдром на Западе: придет ли в Россию инфляция 1990-х?

«Говорить о гиперинфляции было бы некоторым преувеличением», — так заявил на прошлой неделе, выступая в Госдуме, зампред Центробанка Алексей Заботкин. Это тот случай, когда попытка успокоить больше походит на предостережение, мол, пора, граждане, готовиться к худшему. Тем более что инфляционные показатели двух весенних месяцев заметно превысили целевые значения, а эксперты прогнозируют дальнейший рост потребительских цен, пишет Владислав Гринкевич в журнале «Профиль».

Смахнуть скупую слезу

По итогам апреля инфляция в годовом исчислении составила 5,53%, что на 1,53% выше т. н. таргета — целевого показателя, установленного правительством и Центробанком. А в марте индекс потребительских цен разгонялся до 5,8% - это рекорд за последние пять лет. Но самое неприятное заключается в том, что пока мы не видим сигналов, говорящих о скорой стабилизации ценового ралли. Напротив, некоторые экономисты в ближайшие месяцы ожидают разгона инфляции до 6%.

Здесь надо заметить, что рост цен, который ощущает на своем кошельке рядовой потребитель, сильно отличается от среднего индекса (т. е. инфляции), рассчитываемого Росстатом. Ведь тот использует в своей формуле корзину из 556 наименований товаров и услуг — от зубных щеток до ювелирных изделий и авто лакшери класса. К нашей повседневной реальности эта корзина имеет мало отношения хотя бы потому, что реальность у каждого своя: мы все покупаем разные наборы продуктов, ходим в разные магазины, стрижемся в разных парикмахерских. И когда у одних дорожают молоко, сахар и гречка, то у других могут дешеветь автомобили Bentley и бриллианты — так было, например, после кризиса 2008 года.

Сегодня ситуация такова: инфляция, которую чувствует население, по данным Центробанка (вычисляется на основе соцопросов), в мае составила 14,8%, в апреле — 14,5%. Цены на продовольственные товары в апреле в годовом выражении выросли на 6,55% (в марте — на 7,58%), при этом отдельные позиции превысили средний показатель более чем в три раза. Свекла, например, подорожала более чем на 20%.

На непродовольственном рынке тоже есть рекордсмены, глядя на результаты которых, и вправду начинаешь подумывать о гиперинфляции. Например, стройматериалы — цены на них пошли в рост еще в разгар пандемии; в последнем квартале прошлого года, по оценке Национального объединения строителей, материалы на основе металлопроката подорожали до 70% и больше. Сегодня этот тренд продолжается — черный металл в мае стал дороже на четверть, а значит, вырастут цены на изделия из него, утеплители «потяжелели» на 10% и т. д. «Мне хочется смахнуть скупую мужскую слезу», — признался знакомый, ведущий строительство на своем загородном участке.

Причин для роста цен, прямо скажем, хватает:

• во-первых, эффект низкой базы — когда власти объявляли локдаун, инфляция находилась на рекордно низком уровне — 2,3% в годовом исчислении;
• очко к инфляции добавили низкие ставки по кредитам, подстегнувшие потребительский спрос, который стал восстанавливаться заметно быстрее, чем предполагалось. Обратной стороной этого спроса в кредит стала рекордная задолженность россиян перед банками: по данным ЦБ, на 1 марта 2021 года она достигла 20,8 трлн рублей;
• рубль по отношению к доллару за год подешевел на 15%. Следовательно, выросли цены на импортные товары, комплектующие и т. д.;
• благодаря Китаю подорожало продовольствие на мировом рынке, а следом подорожали сельхозтовары, которые мы импортируем, — сахар, зерно, растительное масло;
• льготная ипотека повысила спрос на жилье, но строители не успели увеличить закладки новых домов. Вместо этого они ожидаемо перерисовали ценники на уже строящееся жилье;
• быстрый отскок азиатских экономик, того же Китая, спровоцировал рост цен на сырьевые товары, в том числе на металлы.

Много — не значит гипер

«Это происходит не только у нас, но и во всем мире, — заявил в Госдуме Алексей Заботкин, комментируя ситуацию со стройматериалами и инфляцией в целом. — Это связано с очень быстрым восстановлением экономики после событий 2020 года. Скорее всего, частично это временный всплеск, который будет сходить на нет по мере возвращения экономики к более устойчивому равновесию».

Вопрос лишь в том, как скоро экономика сможет перейти к этому самому устойчивому развитию. Как раз с этим-то ясности нет.

Что касается гиперинфляции, то Заботкин, скорее всего, абсолютно прав — ее опасаться не стоит. Ведь если придерживаться строго научной классификации, то данный термин уместен лишь в том случае, когда рост цен превышает 1000% в год. Инфляция, исчисляемая десятками процентов в год, называется галопирующей. А у нас она недотягивает даже до двузначных отметок, с которыми мы прошли 90-е.

«Сейчас, по нашим последним прогнозам, она составит 5,2−5,5%, — считает эксперт института „Центр развития“ НИУ ВШЭ Игорь Сафонов. — Это без учета возможного повышения ставки ЦБ в июне, которое мы считаем вероятным. Мы действительно наблюдаем повышенный уровень инфляции, но это совершенно точно нельзя отнести ни к галопирующей, ни тем более к гиперинфляции».

Вероятность наступления гиперинфляции наш собеседник оценил «в десятые и сотые доли процента». Очевидных предпосылок к этому, правда, не видно: Центробанк научился управляться с ростом цен, вектор денежно-кредитной политики стабилен, нет бюджетных дефицитов, которые могли бы разгонять инфляцию в долгосрочном периоде.

«Скорее, это временное явление, связанное с отстройкой экономики после прохождения кризиса, — поясняет Сафонов. — Связанное с тем, что где-то были утрачены производственные мощности, разорваны логистические цепочки». Еще один фактор: из-за закрытия границ и невозможности путешествовать россияне стали тратить больше денег внутри страны, что тоже толкает цены вверх».

Вместе веселей

Справедливости ради надо признать, что проблемы с высокой инфляцией испытывает не только Россия, но почти все крупные экономики, развитые и развивающиеся. Недавно первый вице-премьер Андрей Белоусов заявил, что Соединенные Штаты ждет «небывалый» рост инфляции. По итогам года она может достигнуть 4−5% - для Америки с таргетом в 2% это и правда немало.

«Для них 2% - это примерно то же самое, что у нас 10%», — уверил Белоусов, напомнив, что в апреле инфляция в США достигла 4,2%, «максимума с 2008 года».

На самом деле в прошлый кризис инфляция максимально поднялась до 2,72%, и это было в 2009-м. Затем был пик 2011-го — 2,96%. Поэтому нынешние 4,2% действительно расцениваются некоторыми наблюдателями как грозное предзнаменование. Среди экономических блогеров — наших и американских — часто звучат слова «гиперинфляция», «мировой кризис», «обвал рынков». Якобы все это может случиться с американской, а затем и с мировой экономикой не то в ближайшие месяцы, не то в ближайшие годы.

Правда, экономические эксперты не видят связи между американской инфляцией и гипотетическим кризисом. Что касается роста цен в США, то о нем заговорили, еще когда американские власти анонсировали дорогущие антикризисные программы и начали раздачу «вертолетных денег» в качестве безвозмездной помощи нуждающимся. В результате нуждающиеся американцы (это те, у кого годовой доход менее $ 75 тыс., а таких в США до 85% населения) получили по $ 1,4 тыс. Поэтому, когда во втором квартале 2020-го ВВП США просел на 9,5%, реальные доходы американцев выросли на 10,1%. По версии директора Института стратегического анализа компании FBK Grant Thornton Игоря Николаева, этот рост доходов должен был подстегнуть потребительский спрос, который мог стать одним из локомотивов восстановления американской экономики.

Так, к слову, и вышло: после карантинных ограничений люди начали возвращаться к активной жизни и тратить деньги. А владельцы ресторанов и прочих общественных заведений поднимают цены на свои услуги, чтобы компенсировать убытки, понесенные в ходе коронакризиса. Плюс Федеральная резервная система США по-прежнему проводит ультрамягкую политику, то есть поддерживает компании, чтобы восстановить рынок труда. Однако, как только экономика адаптируется к новым посткризисным реалиям, инфляция должна снизиться, уверен Игорь Сафонов.

В сухом остатке: инфляция, которую мы имеем (в России и за ее пределами), вряд ли приведет к серьезным экономическим потрясениям, но как минимум в ближайший год добавит проблем и неприятностей обывателю, которому придется из своего кармана оплачивать восстановление национальных экономик и мирового хозяйства.