Под прицелом ВСУ: как восстанавливали памятник на братской могиле

Победа в Великой Отечественной войне, очередную годовщину которой совсем недавно отмечала вся страна, для окопов и фронтовых окраин на Донбассе остается не просто значимым праздником и памятной датой. Если оперировать метафизическими категориями, это символ веры, который не дает сдаться в минуты отчаяния и позволяет сохранять уверенность в праведности ведущейся борьбы и оправданности принимаемых мук будущей победой и возрождением.

История реконструкции пятиметрового памятника на братской могиле советских воинов в прифронтовой Саханке больше похожа на притчу, чем на реальное событие. Монумент с изображением матери, держащей на руках умирающего сына, был разрушен во время обстрела в 2015 году, причем обстрел велся ровно до того момента, пока памятник не рассыпался в прах. Приехавшие в Саханку волонтеры как-то раз спросили местных жителей, чем им можно помочь, и к своему удивлению услышали просьбу попытаться восстановить скульптуру. И это в селе, которое находится на самом напряженном южном фронтовом направлении. Просьба жителей Саханки воодушевила донецкого журналиста Александра Гриценко, который начал после этого искать возможности провести реконструкцию.

 — В теперь уже далеком 2019 году я был с волонтерами в Саханке, мы привозили пищевые наборы, одежду, обувь, всякие сладости детям. Уже после того, как мы передали всю помощь, я задал вопрос жителям Саханки: в чем они нуждаются, что им требуется? Прозвучавший ответ оказался неожиданным для меня: «Нам бы памятник восстановить». И тогда мы все пошли к братской могиле, где стоял памятник солдатам Красной армии. От него на тот момент оставался всего лишь разрушенный фундамент и звезда с надписью: «Враги разрушили памятник, но память не убили». Возле нее лежали свежие венки, а люди говорили, что это центр жизни всего поселка. До войны в Саханке жило примерно 3,5 тысячи жителей, а на сегодняшний момент осталось около 320 человек. Возле памятника праздновались выпускные, приезжали молодожены, многие значимые события в жизни людей были связаны с этим монументом. Мне рассказали, что памятник пострадал тогда, когда нехорошие люди с той стороны в 2015 году нанесли массированный удар по поселку, — рассказал Гриценко.

В тот день, помимо памятника, пострадали школа, церковь, административное здание, клуб и несколько жилых домов:

— По словам местных, обстрел прекратился только тогда, когда памятник рассыпался. Он находится в прямой видимости Вооруженных сил Украины. С того момента, когда ко мне обратились с этой просьбой, я начал искать возможность каким-то образом восстановить монумент. Мы не думали, что сможем сделать точную копию памятника. Это казалось безумством. Кроме десятка довоенных фотографий, у нас ничего не было. Мы знали, что на этом месте стоял пятиметровый обелиск, полая железобетонная конструкция. Мы думали там поставить классический памятник Воину-освободителю — из тех, что ставят на могилах неизвестных солдат. Но такой памятник достать сложно. Хоть он и типовой, но типовой в Российской Федерации, его не купить и не вывезти. Так что эту затею нам тоже пришлось отбросить, — говорит журналист.

Однако, как известно, дорогу осилит идущий, и вскоре идея начала принимать все более четкие очертания:

— В конце 2019 года в ДНР приехал общественный деятель из Москвы Вадим Хомич. Он развозил по прифронтовым школам всевозможные подарки, оргтехнику, сладости. На юг мы поехали с ним вместе, я выступил в роли оператора, фиксировал его проезд по прифронтовым поселкам. Наша поездка закончилась в Саханке, и я ему рассказал о своей мечте реконструировать памятник. Он увидел фундамент, оставшуюся звезду и сказал: «Давай попробуем, может быть получится сделать точную копию». Я взял на себя задачу рассчитать возможности его восстановления в первозданном виде, а он взялся за поиск финансовых средств. Когда я все подсчитал, сумма вышла космическая. Я озвучил ему цифру, и он сказал, что таких денег на текущий момент нет, но начинать работу нужно. И тогда нами была изучена технология установки новых типов памятников, когда внешняя оболочка делается на 3D-принтере, печатается, устанавливается, а дальше начинает заполняться бетоном. Конструкция может оставаться полой, но мы приняли решение, что в таком месте, как Саханка, нужно реконструировать единым массивом, чтобы памятник мог в случае чего выдержать.

Рассчитывать пропорции было сложно, поскольку в качестве образца можно было использовать лишь несколько довоенных фотографий не самого лучшего качества:

— Мы с ребятами по старым фото максимально просчитали размеры и пропорции — все, что можно было по этим фото просчитать, и начали печать всей композиции. На разработку модели в трехмерной графике ушло почти три месяца. Мы ее ежедневно исправляли, дополняли и переделывали. На протяжении этих трех месяцев смогли сделать электронную версию трехмерного объекта, и затем в течение почти двух месяцев мы печатали конструкцию, которая должны была стать внешним контуром монумента. Когда мы все сделали, а это был март 2020 года, рискнули наметить установку к 75-й годовщине Победы — к великой дате. Мы вывезли в Саханку всю конструкцию и материалы. Там уже к тому времени был фундамент, который я восстанавливал, когда мы заканчивали печать, — вспоминает Гриценко.

В первый же день работ по возведению конструкции по Саханке был нанесен артиллерийский удар — мины и ПТУР. Было ранено несколько строителей, проводивших работы по восстановлению крыши Дома культуры. Пострадало двое детей — двоюродные брат и сестра Настя и Дима, игравшие неподалеку. Контузию получила мама девочки.

— Сразу скажу, что стреляли не в памятник, а в район ДК и школы. Но после этой истории с обстрелом те ребята, с которыми я договаривался устанавливать памятник, покрутили пальцем у виска и сказали, что заниматься этим не будут, так как нет никаких гарантий безопасности. Памятник находится в прямой видимости ВСУ, и он как на ладони для их огневых позиций. Тогда я решил, что буду заниматься восстановлением один. Но ко мне подошел Игорь Георгиевич Подгорный, глава Саханки, и сказал, что одному работать не дело, обещал помощь. В итоге ко мне присоединились несколько жителей Саханки, с которыми мы начали поднимать конструкцию. Конструкция поднималась достаточно сложно. Приходилось заниматься этим в свободное от основной работы время, в выходные. Брали отгулы, если можно было их взять. Да и саму работу выполнять было опасно. На моменте одной трети или четверти памятник получил пулевое ранение. Автомат или винтовка, пуля калибром 7,62. Но мы заделали эту часть и продолжили подниматься. Для этого приходилось ставить строительные леса, залезать наверх. Надо признаться: работать наверху было страшно, иногда безумно страшно, поэтому я работал в основном спиной к позициям или находился за конструкцией, чтобы меня не было видно. Но все это отслеживалось: прячься, не прячься — ты там виден как на ладони.

К 9 мая тогда не удалось закончить работы, открытие памятника вначале хотели приурочить ко Дню освобождения Донбасса, но позже приняли решение открыть его к следующей годовщине Победы.

— Моим постоянным напарником был один из наших коллег, журналист одного из российских информагентств, который просил его не называть. В сентябре 2020 года мы закончили работу, пожали руки мужикам из Саханки и, так как все даты основные закончились, а обычно торжественное открытие привязывают к памятным датам, приняли решение отложить его до весны. 6 мая в Саханке был престольный праздник, а 7 мая состоялось официальное открытие монумента на братской могиле воинов Красной армии, которые погибли в сентябре 1943 года при освобождении Мариуполя и Донбасса в целом.

Александр Гриценко ответил на вопрос о том, ради чего он и его товарищи занимались этим проектом — восстановлением памятника с риском для жизни и с неочевидностью его дальнейшей судьбы. Ведь обстрелы никуда не делись, новый памятник в любой момент может быть поврежден, и с рациональной точки зрения его реконструкция до окончания войны выглядит нелогичной. Ведь в этих поселках некоторые даже не вставляют стекла в окна, поскольку они в любой момент могут быть снова разбиты:

— Мы делали это ради того, чтобы у людей вновь появилась надежда, они хотели, чтобы вновь в поселке появился центр, который всех объединял столько лет, чтобы растущие дети помнили о том, что делали их прадеды и что делают сейчас их отцы. Разрушат памятник или не разрушат, случится что-то с ним или нет, но надо думать о будущем. Разрушать не строить, людям нужна вера в будущее, и люди готовы идти на подвиги и жертвы ради этого будущего. Я считаю, что восстанавливать нужно, всегда нужно ставить новые мемориалы, чтить память тех, кто сражался и сейчас сражается за наши жизни, не откладывая ничего на завтра. Завтра призрачно, есть только сегодня, — ответил он.

Впрочем, если бы люди не думали о будущем и не верили в то, что оно принесет им победу, мир и возрождение, то вряд ли они могли бы нести крест этой войны семь долгих лет. О том, что риск был оправданным, говорит реакция местных жителей и военных на восстановление монумента:

— Помню, как еще во время возведения памятника, на этапе оштукатуривания и обработки швов, была жаркая погода и мы спрятались в тени разлапистых елей, пили водичку, отдыхали. Нас за этими елями не было видно. Мимо памятника шла группа бойцов, наших ребят. Они шли по своим делам, но вдруг остановились, развернулись и подошли к памятнику, хоть он был еще неприглядный — просто серая конструкция… Они сняли головные уборы, постояли, помолчали и пошли дальше. И я понял, что мы все делаем правильно. А когда мы закончили работу, к нам подходили сельские жители, благодарили, вспоминали о важных событиях из своей жизни, связанных с этим памятником. У кого-то рядом с ним был первый поцелуй, кто-то помнил выпускной вечер, когда они танцевали возле монумента вальс. А еще было два момента, которые стали для меня откровением. Когда мы устанавливали таблички с фамилиями захороненных, один из ребят, занимавшихся этими работами, вдруг замер как вкопанный и говорит: «Это же мой прадед». Он только тогда узнал, что в этой могиле покоится его родственник. И это был не единственный момент, поразивший меня. На табличке я обнаружил фамилию Хомич, позвонил Вадиму, он поднял документы и узнал, что у него был родственник родом из Николаева, который принимал участие в Великой Отечественной войне и погиб. Он это или нет, мы не знаем, но все же это совпадение удивило меня, — говорит журналист.

Он отдельно упомянул о том, как восстанавливалась плита с именами погибших воинов, доставленная издалека — с севера России.

— В какой-то момент было замечено, что плита с фамилиями начала рассыпаться. Я объявил сборы на новую плиту с перенесением фамилий, и мне на почту отозвался человек, живущий то ли в Мурманске, то ли в Ленинграде. Я так и не понял, откуда он. Он попросил фотографию и размеры плиты, и за свои средства приобрел плиту из архангельского гранита, на которой высекли фамилии бойцов. Плита доехала до границы, а от границы до Саханки нам помогли ее доставить ребята из Народной милиции, — вспоминает Гриценко.

Восстановление монумента в прифронтовой Саханке — это полностью народный проект, который состоялся благодаря усилиям нескольких энтузиастов и неравнодушию тех, кто помогал им. Основным финансовым помощником, как рассказал Гриценко, был Вадим Хомич. Кроме него, помогали киностудия «Русский час» и ее руководитель Александр Коробко, музыкант Вадим Самойлов из группы «Агата Кристи», военкор RT Роман Косарев, а также депутаты Народного совета ДНР, помогавшие расходными материалами. Ну и, конечно, ничего этого не было бы, если бы в свое время жители Саханки не попросили бы восстановить значимый для них символ и не поддерживали бы восстанавливающих монумент людей во время этой опасной работы во имя мира, победы и памяти.