Чем закончится технологическая дуэль между пистолетами Лебедева и Макарова?

Российские силовики предпринимают очередную попытку отправить в отставку пистолет Макарова (ПМ). В марте государственная комиссия утвердила результаты госиспытаний модульного пистолета Лебедева (МПЛ) от концерна «Калашников» и рекомендовала его к принятию на вооружение Федеральной службы войск национальной гвардии, пишет Владислав Гринкевич в журнале «Профиль».

Новый пистолет разрабатывался с 2017 года по тактико-техническому заданию Росгвардии в рамках опытно-конструкторской работы «разработка перспективного пистолета под патрон 9×19 мм с расширенными тактическими возможностями». А примерно полгода назад, в августе 2020-го, успешно завершились испытания компактного пистолета Лебедева (ПЛК), который должен заменить «Макаров» в МВД.

ПМ и автоматический пистолет Стечкина (АПС) почти безраздельно господствовали в силовых структурах СССР (а позже РФ) более полувека, с начала 1950-х до середины 2000-х. Считалось, что эти образцы вполне соответствовали кругу задач, возлагаемых на короткоствольное оружие, — что еще надо? Теперь ситуация изменилась: ПМ доминирует, но он больше не монополист — только на вооружении армии уже шесть пистолетов (не считая специальных) под три разных боеприпаса: 9×18 ПМ, 9×19 мм «Парабеллум» и 9×21 мм. Только избавиться от старика-«Макарова» не удается… «Профиль» решил выяснить, каковы шансы ПЛ стать главным оружием МВД и Росгвардии, в чем его сильные и слабые стороны, а также разобраться, зачем нашим силовикам столько разнообразного короткоствола и не приведет ли параллельное использование нескольких патронов к путанице и усложнению логистики.

Метаморфозы «Лебедева»

На сегодня пистолет Лебедева считается основным претендентом на замену ПМ в МВД и Росгвардии. Причем, как отметил гендиректор концерна «Калашников» Дмитрий Тарасов, ПЛ, хоть и разрабатывался под Росгвардию и ориентирован на требования этого ведомства, «может представлять интерес и для других ведомств».

Первая модификация «Лебедева» была показана на форуме «Армия-2015» под индексом ПЛ-14. Он представлял собой полноразмерный армейский пистолет с магазином на 16 патронов и довольно тяжелым самовзводным ударно-спусковым механизмом (УСМ) — подобное решение повышает безопасность оружия, заметно снижая комфорт при стрельбе. Но пистолет делался как военный, а у военных надежность и безопасность — приоритет номер один. Правда, уже на первой демонстрации сотрудники концерна рассказали, что работают над полицейской и спортивной версиями ПЛ.

Через год, на «Армии-2016», на стенде концерна демонстрировались новая инкарнация «Лебедева» ПЛ-15 и ее укороченный вариант ПЛ-15К. Обе модели позиционировались как оружие для правоохранителей и спецслужб, про армию уже не говорили. Такой шаг выглядел совершенно логичным, ведь в армии давно стояла очередь из потенциальных сменщиков «Макарова» и «Стечкина». Еще в 2003 году постановлением правительства РФ № 166 на вооружение были приняты сразу три образца короткоствольного оружия: пистолет Ярыгина (ПЯ, он же МР-443 «Грач») от Ижевского механического завода; пистолет ГШ-18 Конструкторского бюро приборостроения (КБП, Тула); самозарядный пистолет Сердюкова (СПС, или СР-1, от ЦНИИТОЧМАШ, Климовск).

Все пистолеты соответствовали современным представлениям об армейском короткостволе, имели двухрядные магазины на 18 мест, но первые два использовали отечественные варианты патронов 9×19 мм «Парабеллум», а СР-1 был выполнен под специальный патрон повышенной бронебойности 9×21 мм, разработанный ЦНИИТОЧМАШ.

«Ярыгину» в этом списке отводилась роль официального преемника «Макарова» в войсках, климовский СР-1 принимался, скорее, как нишевое оружие для специальных подразделений (ранее в том же качестве его стали использовать ФСБ и ФСО); а вот кому и зачем понадобился ГШ-18, до сих пор остается загадкой. Его тоже называли «убийцей ПМ», но это звучало очень странно, если принять во внимание, что разработчик ГШ, тульское КБП, не только не имел (и не имеет) мощностей для серийного производства пистолета, но вообще не занимался «стрелковкой», а специализировался на ракетах и скорострельных пушках.

Не так давно армейский «пистолетный клуб» пополнился еще одним членом — в 2018 году прошел госиспытания и был принят на вооружение пистолет «Удав» (патрон 9×21 мм), разработанный ЦНИИТОЧМАШ по заказу Минобороны. При таком раскладе возникает логичный вопрос: зачем армии еще один пистолет в виде ПЛ-14? Тем паче что короткоствол у военных скорее статусный атрибут, нежели боевое оружие, а вероятность его применения в общевойсковом бою стремится к нулю. Есть даже шутка такая: «Зачем офицеру пистолет? Чтобы застрелить паникера. Или самому застрелиться». Вероятно, еще и поэтому процесс замены ПМ в войсках идет очень-очень медленно — за 20 лет «старичок» так и не был вытеснен новым образцом.

Секреты модульности

Итак, разработчики ПЛ решили сфокусироваться на структурах, для которых короткоствол является не вспомогательным, а основным оружием. Это полиция, Росгвардия, ФСО, ФСБ. Правда, здесь «Лебедеву» придется конкурировать не только с «пенсионером» «Макаровым», но и с очень достойными, проверенными «вояками». Ведь сотрудники перечисленных ведомств давно и активно используют иномарки с громкими именами: Glock, CZ 75, SIG Sauer Р226. Причем, как рассказал «Профилю» сотрудник одного из силовых ведомств, занимающийся вопросами вооружения, поставки тех же «Глоков» и «Зиг Зауэров» не прекратились и после введения западных санкций, хотя логистика усложнилась.

ПЛ-15 отличался от предшественника ПЛ-14 габаритами, нюансами дизайна и устройством ударно-спускового механизма. Так, в обновленном «Лебедеве» спуск стал гораздо комфортнее; появились версии с двумя типами УСМ — курковым и ударниковым (видимо, а-ля «Глок»). Кроме того, предусматривалась возможность установки на пистолет приспособлений для бесшумной стрельбы.

Главными «фишками» ПЛ с самого начала считались его эргономика и дизайн — пистолет красив, удобен, в нем прослеживаются черты спортивного оружия. Все это не случайно, ведь главный конструктор проекта Дмитрий Лебедев связан со стрелковым спортом, считается учеником известного чемпиона и создателя спортивных пистолетов Ефима Хайдурова. Кроме того, в работе над ПЛ принимал участие заслуженный мастер спорта по практической стрельбе Андрей Кирисенко.

Идем дальше. Компактная модель ПЛ-15 постепенно трансформировалась в ПЛК (пистолет Лебедева компактный), который в августе 2020-го сумел пройти госиспытания и был рекомендован к принятию на вооружение МВД. Этот пистолет имеет габариты немногим больше ПМ, но использует мощный патрон 9×19, а его магазин вмещает 14 патронов против восьми у «Макарова». Известно, что сейчас проводится опытная эксплуатация компактного «Лебедева», и, возможно, при благоприятных обстоятельствах он действительно заменит ПМ в кобурах наших полицейских.

В последней версии пистолета Лебедева, той, что рекомендована Росгвардии, к названию добавилось модное слово «модульный», и из ПЛ с цифрой он превратился в МПЛ. В чем выражается пресловутая модульность, до конца неясно. В сообщениях «Калашникова» и Росгвардии говорится, что пистолет разработан в двух вариантах: стандартном и для выполнения специальных задач. Специальный вариант оснащен приспособлением для снижения звука стрельбы (ПСЗС), дополнительным стволом с посадочным местом под ПСЗС; также на оружии есть элементы для размещения на экипировке бойца. Еще говорится про модернизационный потенциал МПЛ, про возможность установки различного навесного оборудования, использование магазинов увеличенной емкости, возможность установки УСМ с режимом автоогня и т. д.

Все это здорово, но подобными функциями обладает практически любой современный пистолет и без пометки «модульный». Тот же Glock 17 может использовать магазины емкостью от 17 до 33 патронов. Сменный ствол — это не «фишка», а просто особенность конструкции, он меняется и у старенького Colt М1911, и у советского ТТ. Функция автоогня на пистолете считается скорее излишеством, хотя известные бренды, как правило, вводят эту опцию на одной из моделей — типа «мы можем». В линейке Glock, например, очередями стреляет модификация Glock 18. Что касается направляющей под установку всевозможных фонариков, целеуказателей и т. д., это почти обязательный атрибут пистолетов XXI века. Смотрим хотя бы на наш «Удав». А самые свежие тренды в пистолетостроении — это, к примеру, монтаж на кожухе-затворе (рядом с целиком) специальной базы для быстрой установки компактных коллиматорных прицелов. Подобной штукой оснащаются «Глоки», начиная с четвертого поколения.

Внутренний мир

Если необычная и удачная эргономика считается признанным достоинством «Лебедева», то «внутренний мир» пистолета вряд ли можно назвать очень оригинальным. ПЛ использует автоматику с коротким ходом ствола, где расцепление с затвором происходит за счет опускания казенной части ствола. Это одна из модификаций знаменитой системы Кольта-Браунинга, которая, по словам историка оружия Максима Попенкера, применяется «едва ли не в 90% современных пистолетов».

«Вполне обыкновенная конструкция, потенциально она не должна быть ни очень плохой, ни очень хорошей. Только в процессе эксплуатации будут понятны все его [пистолета] плюсы и минусы», — так говорит об устройстве ПЛ эксперт по стрелковому оружию, главный редактор журнала «Калашников» Михаил Дегтярев и поясняет: «К сожалению, я вынужден напомнить, что в стране отсутствует независимая организация, способная полноценно организовать испытания новых образцов оружия и средств ближнего боя».

То есть оснований сомневаться в объективности заключений и в выводах государственной испытательной комиссии у нас нет, но, как говорит собеседник «Профиля», в прошлом «оружие не испытывали на базе разработчика».

Еще, говоря о перспективах ПЛ, стоит отметить, что известной бедой современных российских пистолетов является низкое качество серийных изделий. Гражданский вариант пистолета Ярыгина под названием «Викинг» нередко награждают эпитетом «кривой». Низкое качество узлов самого ПЯ закрепило за ним статус не самого ненадежного оружия. А ведь он выдержал госиспытания, которые считаются запредельными для зарубежных девайсов. Мне не раз приходилось слышать от представителей оружейной отрасли, что ни один иностранный пистолет, будь то Glock, CZ и т. д., наши испытания не пройдет.

Патронов много не бывает

Отдельный вопрос: зачем нашей армии сразу три пистолетных патрона? Эксперты говорят, что это просто особенность момента — мы наблюдаем переход с одного боеприпаса на другой, как это было в 1970-х, когда армия меняла автоматный патрон 7,62×39 мм на патрон 5,45×39. Просто из-за особенности оружия, экономической ситуации этот переход растянулся во времени. Что же касается необходимости замены одного боеприпаса другим, она очевидна: принятый на вооружение в начале 1950-х годов пистолетный патрон 9×18 ПМ по сегодняшним меркам слабоват. Его дульная энергия составляет около 300 Дж. Для сравнения: самый распространенный пистолетный патрон 9×19 «Парабеллум» имеет энергию 460−480 Дж.

«Он выбирался как разумный минимум, поскольку в конце 40-х считалось, что милиция применяет оружие довольно редко, а для военных пистолет — оружие статусное», — так пояснил логику выбора боеприпаса 9×18 ПМ Максим Попенкер.

Отсюда, к слову, и компактные размеры самого ПМ, и малая емкость его магазина. Однако с началом криминальных войн 90-х требования правоохранителей к короткостволу резко изменились. И нормой теперь считается аппарат в калибре 9×19, в магазин которого помещается 15−20 патронов.

«Сегодня боеприпас 9×18 и оружие под него — уходящая эпоха, под этот патрон нет и не предвидится разработок, калибр не считается перспективным. На мой взгляд, процесс вполне гармоничен», — подвел итог Михаил Дегтярев.

Другое дело, что эта «уходящая эпоха» может продлиться не один год и даже не одно десятилетие. Но, в конце концов, мы сохранили два автоматных патрона, один как основной, другой для использования разведчиками, спецназом и т. д.

Что касается мощного патрона 9×21 мм (дульная энергия пули превышает 630 Дж), то эксперты уверены: он сам и пистолеты под него не будут претендовать на роль основного армейского короткоствола. СР-1 и «Удав» нужно рассматривать как оружие спецподразделений. А они, по словам Дегтярева, «могут использовать и пять отдельных калибров, если это нужно для выполнения специфических задач».

Максим Попенкер напоминает: в тех же Соединенных Штатах разрабатываются нишевые боеприпасы для разных силовых структур — для ФБР, для дорожных патрулей… Есть основной армейский патрон 9×19, но некоторые подразделения используют кольтовский .45 АСР (он тоже стоит на снабжении), правоохранители любят оружие под мощный патрон .40 S&W. Наконец, совсем недавно в НАТО стандартизирован очень специфический боеприпас 5,7×28 мм, разработанный 30 лет назад бельгийской FN Herstal. Под него бельгийцы выпускают пистолет-пулемет FN P90 и пистолет Five-seveN, который за высокую бронебойность и малый калибр имеет прозвище «дырокол».

А шашка лучше

Весьма малая роль, отводимая короткоствольному оружию в линейных армейских частях, отмечалась еще в XIX веке. Вот, например, выдержка из статьи военного специалиста А. Попова «К вопросу о револьверах системы Смита и Вессона», опубликованной в журнале «Оружейный сборник» 1895 года:

«Из боевых опытов известно, что пользоваться револьверами в бою приходится в самых исключительных и редких случаях. Кому приходится стрелять на дальних расстояниях, то, конечно, он будет стрелять из ружья, а на близких расстояниях нужно иметь в виду скоротечность боя, при котором чины, вооруженные револьверами и шашками, одни предпочитают для личной защиты шашку, а другие — ружье с патронами к нему, взятое от убитых».