«Грузинская мечта» на мине Мелии — предотвратил ли Гахария переворот?

Девятнадцатого премьер-министра в истории независимой Грузии и пятого правительства «Грузинской мечты» Георгия Гахарию считали одним из незаурядных лидеров правящей команды. Очень часто говорили о его харизматичности и непосредственности. Однако неожиданно для всех 18 февраля Гахария ушел с занимаемой должности и, по предварительной информации, покинул ряды своей партии, пишет Dalma News.

Причину своих действий он объяснил в нескольких словах в ходе чрезвычайного брифинга, отметив, что не смог достичь соглашения с командой по одному вопросу, этим вопросом было исполнение решения суда об аресте председателя оппозиционной партии «Единое национальное движение» Ники Мелии. Именно тем утром, когда представители МВД принесли скрывающемуся в офисе «Единого национального движения» Нике Мелии решение суда, премьер-министр страны писал заявление об отставке с занимаемой должности.

«В то время как страна борется с пандемией, экономическим кризисом, региональными вызовами и, что главное, с политической поляризацией, арест лидера „главной оппозиционной партии“ (так называют себя сами националы), которому суд накануне присудил заключение под стражу, а до этого парламент лишил депутатского иммунитета, неприемлем и несвоевременен», — заявил Георгий Гахария.

На первый взгляд, все это звучит абсурдно. Многие расценили уход Гахарии как безответственность и предательство. Однако, если посмотреть на текущие события, то решение Гахарии может оказаться единственным правильным шагом, сделанным с целью пресечения государственного переворота.

Решение 19-го премьера косвенно одобрила президент страны Саломе Зурабишвили. Она вспомнила свое «тяжелейшее и болезненное для общества решение», принятое 9 месяцев назад, когда с целью преодоления политического кризиса издала акт о помиловании объявленных оппозицией политзаключенными Ираклия Окруашвили и Гиги Угулавы.

«В то время как судьба признанных легитимными парламентских выборов 31 октября стоит под вопросом, когда в стране нарастает поляризация, напряженность, противостояние… когда со стороны оппозиции идет подстрекательство общества к социальному протесту, а партии ставят собственные политические амбиции выше интересов страны, необходимо идти на уступки», — заявила она.

В то же время президент подчеркнула, что политика уступок оправдывает себя только тогда, когда обе стороны готовы к конструктивному диалогу.

Как видно, Гахария не увидел конструктивности в настрое лидеров различных партий, собравшихся в офисе националов для защиты Ники Мелии. Более того, 17 февраля политическая «температура кипения» достигла пика. Были созданы все условия для того, чтобы между спецназом и сторонниками объединенной оппозиции произошло столкновение, которое с высокой долей вероятности переросло бы в гражданское противостояние. Гахария и без того нес на себе тяжкое бремя антироссийских акций протеста, или так называемой ночи Гаврилова, когда спецназ спецсредствами разогнал митингующих, подстрекаемых лидерами оппозиции, пытавшихся штурмом захватить здание парламента страны. Многие участники тех событий пострадали, а несколько молодых людей лишились глаз.

Подобную опасность Георгий Гахария почувствовал и спустя полтора года после событий 2019 года и, вероятно, понял, что оппозиция, которую устраивала эскалация ситуации, даже ценой жизни людей не отступила бы назад. Правительство же вольно или невольно играло в ее игру. Необходим был шоковый эффект. Лидер, который всего несколько дней назад уверял журналистов, что никуда не уходит, даже собственную партию поставил перед фактом.

Радость, которую вызвал уход Гахарии в оппозиции, настолько велика, что они один за другим выражают ему благодарность.

«Сейчас у нас больше шансов на проведение досрочных выборов. Появился шанс на достижение соглашения», — заявляют в оппозиции, но подчеркивают, что акции протеста не прекратят.

А главный лидер оппозиции экс-президент Михаил Саакашвили продолжает в своем стиле угрожать полиции и спецназу, что его сторонники войдут в дом каждого из них, доберутся до их родителей и членов семей.

Глава правительства, который в такой ситуации не соглашался с решением ареста Мелии и конфронтацией, ушел в отставку, но в «Грузинской мечте» остались те, кто говорит, что закон должен исполняться.

По мнению политолога Вахтанга Маисаи, «государственный переворот» готовился как со стороны «Единого национального движения», так и со стороны правящей «Грузинской мечты». В стране давно уже идет информационно-гражданская война, и обе стороны имеют свои хорошо управляемые агитационно-пропагандистские телеканалы.

«Процессы между этими двумя партиями уже приняли вид гражданского противостояния, а за такой ситуацией обязательно последовала бы политическая эскалация, что и случилось. Партии, которые должны были создать третий политический центр, полностью попали под влияние ЕНД. Кроме того, ЕНД и „Грузинская мечта“ одновременно начали ребрендинг. В обеих политических партиях шла подготовка к решающей борьбе», — отметил он.

По мнению Маисаи, сорванный и выброшенный Мелией электронный браслет был маневром из сферы политических технологий, на который попалась «Грузинская мечта».

«Идея браслета оправдала себя. Температура поднялась, и кондоминиум объединенной оппозиции, который получил серьезный удар от парламентских выборов 31 октября, на основании неадекватных действий „Грузинской мечты“ начал укреплять свои позиции. А все это вместе взятое вызвало государственный кризис. Оппозиция планировала организацию подобия цветной революции», — сказал эксперт.

По мнению Маисаи, Гахария понял, что фактически силовики должны были атаковать офис ЕНД и именно ему пришлось бы взять на себя ответственность, что привело бы к международной изоляции, острой реакции мирового сообщества и тому подобным последствиям. Этот переворот, сказал эксперт, снял бы тему легитимации «Грузинской мечты» и страна оказалась бы перед новой гражданской войной.

«Через час после того, как в 10 часов утра полиция пришла для передачи Мелии определения суда, должен был начаться штурм. Гахария его предупредил, снял с себя политическую ответственность и сорвал операцию по задержанию Мелии. Когда вторгаешься в офис оппозиционной партии и устраиваешь погром, в то время как там находятся и лидеры других оппозиционных партий (что это за оппозиция — это совсем другой вопрос), конечно, произошло бы кровопролитие. Это попытка переворота и с одной, и с другой стороны», — заявил Маисая.

С другой стороны, по словам политолога, уходом со своей должности Георгий Гахария невольно подлил воды на мельницу оппозиции, активизировав ее. Инициатива перешла на сторону оппозиции, и выведение на политическую авансцену министра обороны Ираклия Гарибашвили, по мнению Маисаи, было своевременным.

«Оппозиция уже начала работу в силовых структурах и, возможно, переманила на свою сторону до 50 человек. Если бы они встали у здания оппозиции, то дело „Мечты“ закончилось бы и случилась бы „революция роз 2.0“», — добавил Маисая.

Он отметил, что последние два года занимавший пост министра обороны новый премьер Гарибашвили сегодня контролирует армию. Кроме того, будучи экс-министром внутренних дел, он мог сдержать полицию и армию и, что самое главное, после Гахарии Гарибашвили является самым рейтинговым политиком «Грузинской мечты».

«Для националов это оказалось полным шоком. Поверьте, партийная разведка „Национального движения“ работает хорошо и имела информацию о том, что Гарибашвили был дистанцирован от политсовета „Мечты“ кланами Каладзе и Кобахидзе — Мдинарадзе. А последние управлять ситуацией не могут», — сказал Маисая.

По его словам, государственный переворот не обязательно означает смену одной власти другой. Правительство может обратиться к незаконным действиям и с целью укрепления власти.

«Например, Саакашвили совершил конституционный переворот и, когда Жванию убили, выступил Мерабишвили и объявил нулевую толерантность. Саакашвили же тем самым укрепил диктатуру», — напомнил Маисая.

Аналитик Заал Анджапаридзе, в свою очередь, отмечает, что у оппозиции все еще есть надежда на то, что она сумеет развернуть масштабные акции протеста и на фоне отставки Гахарии, оказать давление на правительство. Еще одна надежда оппозиции — негативная реакция западных партнеров на действия властей Грузии.

«Посол Литвы уже пришел в офис националов для выражения им солидарности, что, по моему мнению, является нарушением дипломатического этикета и однозначным выражением политической поддержки. Как видно, они поработали с международными партнерами и надеются, что на фоне этих процессов они будут своими рекомендациями поддерживать их, призывая „Грузинскую мечту“ к досрочным выборам, чего раньше не делали», — заявил Анджапаридзе.

По словам эксперта, когда имеешь претензии на состоявшуюся государственность, исполнение правосудия в отношении одного человека не должно означать государственного кризиса.

«Никто, даже лидер политической партии, не должен быть вне закона и выше закона. С другой стороны, если оппозиция, даже на фоне текущих процессов, не сумеет вывести на улицы критическую массу людей, то это будет признанием того, что доверия в обществе она не имеет. Оппозиция и до этого доверием не пользовалась. Что говорит она населению? Выходите на улицу для того, чтобы мы пришли к власти. Никакой позитивной повестки дня за их призывами не видно», — сказал аналитик.

Таким образом, в конечном итоге «Национальное движение» подложило «мину», на которой и «подорвалась» «Грузинская мечта». Сейчас возникает вопрос, разделит ли Гахария судьбу экс-премьера Георгия Квирикашвили, уйдя в тень, или же создаст партию. По мнению экспертов, Гахария — хороший менеджер, может делать достаточно радикальные шаги, но партию не создаст, если, конечно, Бидзина Иванишвили не начнет проект третьей силы во главе с Бахтадзе — Гахарией.