Раис Сулейманов: «Шиизм в России постепенно институционализируется»

Исламская умма в России в абсолютном большинстве представлена мусульманами-суннитами, которые придерживаются двух основных мазхабов (религиозно-правовых школ) — ханафитского и шафиитского. Однако среди российских мусульман имеются и шииты. Традиционно они живут общинами в Дагестане, но в последнее время устойчивые группы появились в других городах страны. О том, как функционирует российский шиитский мир, рассказал в интервью EADaily исламовед, главный редактор научного журнала «Мусульманский мир», эксперт Института национальной стратегии Раис Сулейманов, многие годы изучающий эту тему.

— Раис Равкатович, исторически мусульмане России были представлены преимущественно суннитами. Однако часть мусульман придерживалась шиизма. В каких регионах России шииты компактно представлены?

— Когда мы говорим о шиизме в России, следует понимать, что есть регион в нашей стране, где шииты являются коренным ее населением. Речь идет о Дагестане, где шиитское население, представленное азербайджанцами и лезгинами, имеет свои исторические мечети — в Махачкале, Кизляре, Хасавюрте и Дербенте. Есть даже целое лезгинское село Мискинджа, где также находится шиитская мечеть, все его население — шииты. При этом важно отметить, что остальная часть лезгин и азербайджанцев на юге Дагестана является мусульманами-суннитами.

Исторически на территории других городов России были шиитские мечети. Так, в Астрахани выходцами из Персии была открыта своя шиитская мечеть, построенная в 1860 году. В 1939 году мечеть была закрыта и передана под цех местной швейной фабрике. Здание до сих пор не возвращено верующим. Во Владикавказе в 1870-х годах была построена шиитская мечеть, также выходцами из Персии, которая в советское время использовалась под планетарий до 1992 года. В постсоветский период азербайджанская община Северной Осетии обращалась к властям с просьбой вернуть здание мечети шиитской общине, и даже муфтий Северной Осетии Хаджимурат Гацалов (мусульманин-суннит по вероисповеданию) предлагал открыть в здании мечети исламский культурный центр, но в итоге в 2015 году местные власти решили снова открыть в нем планетарий. Более того, была даже шиитская мечеть на севере Сахалина — в городе Александровске-Сахалинском — в начале ХХ века, когда эта часть острова входила в состав Российской империи после Русско-японской войны 1904−1905 годов. В 1909 году в Чите действовала официальная шиитская община, которая с 1912 года ходатайствовала о строительстве шиитской мечети в городе.

Однако эти примеры демонстрируют нам тех шиитов, которые традиционно, исторически жили на территории России. Куда больше шиитов проживает сегодня в городах России, где имеются свои шиитские мечети и молельные комнаты (хусайния).

— Сколько всего шиитов среди российских мусульман по приблизительным оценкам?

— Если мы возьмем результаты последней Всероссийской переписи населения 2010 года и посмотрим на численность азербайджанцев десятилетней давности (тогда их было 600 тыс. человек), то автоматически всех их записать в шииты будет совершенно неправильно, потому что заметную часть среди них — как и в Азербайджане, так и в России — составляют сунниты. Аналогично это относится и к таджикам (перепись указывает их численность в 200 тыс. человек), среди которых лишь часть выходцев из Горно-Бадахшанской автономной области являются шиитами-исмаилитами, но это никак не отражается в переписных листах. Также учету не поддаются те азербайджанцы и таджики-исмаилиты, кто в России находятся в качестве мигрантов. Имеются также хазарейцы из Афганистана, хотя и немного. Наконец, надо понимать, что далеко не все, кто по происхождению шиит, являются активно верующими. Многие могут вести светский образ жизни и не позиционировать себя в качестве мусульманина-шиита. Поэтому назвать даже приблизительные цифры численности шиитов в России крайне затруднительно. По моим оценкам, их численность составляет не более 3% от общего числа активно верующих мусульман в России.

— В организационном плане российские шииты объединены в какое-нибудь межрегиональное объединение? Есть ли однозначный духовный лидер у российских шиитов или несколько таких лидеров?

— Единой организации, которая объединяет все шиитские общины в России, на сегодняшний день нет. В основном шиитские общины в разных городах контактируют между собой на низовом уровне. Несмотря на то, что в 1990 году в Иране была создана Всемирная ассамблея «Ахль-аль-Бейт» для координации шиитских общин за пределами Ирана, сказать, что она однозначно управляет российскими шиитскими общинами, сложно, хотя влияние оказывает. В 1996 году было зарегистрировано в Москве общество мусульман-шиитов «Ахль-аль-Бейт» (председатель — Муса Курбанов). Аналогичное общество «Ахли-Бейт» было создано в 2006 году в Екатеринбурге (председатель — Эльхан Самедов). В Московской области, в Одинцовском районе, с 2018 года существует община «Ахль-аль-Бейт» (председатель — Алмардан Курбанов). Аналогичные шиитские общины есть в Тюмени, Хабаровске, Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, городе Мыски Кемеровской области, Чапаевске Самарской области, Астрахани, Дагестане, где они имеют либо мечеть, либо молельное помещение (хусайния).

Но при этом все шиитские общины существуют автономно, нет какой-то объединяющей их религиозной организации по типу духовного управления мусульман.

Важно также подчеркнуть, что все перечисленные выше шиитские общины представлены преимущественно азербайджанцами, которые являются шиитами-имамитами. А есть еще шииты-исмаилиты в России из числа таджиков Горного Бадахшана, которые существуют параллельно шиитам-имамитам со своими общинами.

Что же касается единого духовного лидера у российских шиитов, то такого объективно не существует. Института муфтиев, распространенного у мусульман-суннитов в России, у шиитов нет. У последних есть институт Марджа ат-таклид (тот, кому подражают), т. е. это духовное лицо, которое дает ответ на те или иные вопросы по вопросам религии и обладает авторитетом в области богословия. Такие духовные авторитеты находятся за пределами России: это рахбар Али Хаменеи (род. в 1939 году), Мохаммад Ленкорани (1931−2007) в Иране и Али Систани (род. в 1930 году) в Ираке. Глава Управления мусульман Кавказа, муфтий Азербайджана Аллахшукюр Пашазаде (род. в 1949 году), хоть и носит титул шейх-уль-ислама, по моим наблюдениям, не пользуется сильным духовным авторитетом среди российских шиитов, даже его соплеменников, — в основном потому, что его воспринимают как чиновника по делам религий.

Из русскоязычных духовных лидеров я бы назвал Амина Рамина, который активно ведет лекции, аудио- и видеозаписи, которых размещает в интернете, переводит и пишет свои собственные книги. Кстати, его даже сунниты порой слушают, поскольку он объясняет доходчивым и понятным языком. Причем его случай уникальный: он сам русский по национальности, стал шиитом, учился в Иране, хорошо знает арабский и персидский языки, переводит богословские тексты и комментирует их.

— А есть в России чисто шиитские мечети?

— Да, конечно. Такие есть в Дербенте (их там семь, которые выступают подразделениями Джума-мечети: мечеть им. Абульфазла Аббаса, мечеть «Товба», мечеть «Минара», мечеть «Фатима-аз-Захра», мечеть «Гарибляр», мечеть им. Имама Махди и мечеть им. Имама Хусейна), Махачкале, Кизляре, Хасавюрте, Мискиндже, Екатеринбурге (мечеть «14 святых»), Чапаевске, Тюмени и в Москве. Ситуация в российской столице имеет свою особенность: здесь имеется шиитская мечеть на территории посольства Ирана в России, куда так просто с улицы любой желающий не сможет попасть, до 2016 года в качестве шиитской использовалась мечеть «Инам» в Отрадном, которая входила в Духовно-просветительский комплекс Москвы вместе с православной церковью, часовней, суннитской мечетью «Ярдам», синагогой и буддистским храмом. Однако в 2016 году владелец комплекса бизнесмен Ряшит Баязитов резко поднял арендную плату за ее пользование, которую не смогла осилить азербайджанская община. В итоге он закрыл мечеть «Инам» и не пустил туда шиитов. Также до 2016 года шииты посещали Московскую соборную мечеть, однако им муфтий ДУМ РФ Равиль Гайнутдин, в чью юрисдикцию входит эта мечеть, также запретил там молиться. Помимо этих мечетей, шииты молятся в Московском исламском центре на Алтуфьевском шоссе и, по данным исследований московского этнолога из Института этнологии и антропологии РАН Эрика Сеитова, имеют несколько молельных помещений (хусайния) в российской столице.

— Шиитские общины в российских регионах юридически входят в состав местных муфтиятов? Например, шиитские мечети Дагестана — в юрисдикции муфтията Дагестана?

— В регионах шиитские общины юридически самостоятельные и существуют автономно. С муфтиятом Дагестана у местных шиитов отношения нейтральные, но во внутреннюю жизнь шиитских мечетей муфтий Дагестана не вмешивается: например, он не может своим указом снять ахунда шиитской мечети в Махачкале или Дербенте.

— У шиитов-исмаилитов есть свои общины в России?

— Да, есть. Наиболее устойчивыми и организационно оформленными являются исмаилитские общины Москвы («Нур» с 1999 года, председатель — Алимамад Баймамадов) и Екатеринбурга («Дидор» с 2017 года, председатель — Мастбегим Ошурбекова). В обоих общинах председатели — люди с высшим образованием.

— На какие страны духовно ориентируются российские шииты — на Иран, Азербайджан или на Ирак?

— Российские шииты все разные. Как я уже сказал, есть шииты-имамиты и исмаилиты. Причем обе религиозные группы ориентируются на разных религиозных лидеров, и исмаилиты не ходят молиться в мечети шиитов-имамитов. Очевидно, что шиитские общины, где доминируют азербайджанцы среди прихожан, ориентируются больше на Иран, это тенденция последних 15 лет четко прослеживается. Но, например, там, где в общине доминируют хазарейцы из Афганистана, они на Иран не ориентируются. Но при этом есть общины, которые ориентируются на шиитов Ирака, для которых марджа Али Систани выступает в роли духовного авторитета, который в 2001 году в Москву направил своего представителя Мохаммад-Али Мосули, который до этого в 1996—2001 годах был его официальным представителем в Азербайджане.

— А духовный лидер ливанской «Хезболлы» Хасан Насралла оказывает духовное влияние на российских шиитов?

— Если и оказывает, то очень слабое. Ливанские шииты слишком далеки от России, чтобы выступать в качестве духовных авторитетов для российских шиитов. В социальных сетях в различных шиитских группах, естественно, публикуются фотографии Хасана Насраллы, но его труды, насколько я могу судить, на русский язык не переводились.

— Были ли примеры в постсоветский период конфликтов между суннитами и шиитами в России?

— Такие примеры были. В 2008 году в Нижнекамске (Республика Татарстан) появились в продаже в магазине при соборной мечети диски с видеопроповедями ваххабитского проповедника Саида Бурятского (1982−2010), впоследствии ставшего на путь откровенного террора, в которых тот выступал с нападками на шиитов. Такие же диски потом продавались в Казани в мусульманских магазинах. В марте 2009 года генеральное консульство Ирана в Казани выступило с нотой протеста, диски, к счастью, были изъяты из продажи.

18 августа 2012 года в Хасавюрте было нападение на шиитскую мечеть. 8 человек было ранено, один из них потом скончался от ранений. Этому предшествовали два события в Дагестане: 29 апреля 2012 года в соборной мечети Махачкалы состоялось так называемое примирение суфиев и ваххабитов Дагестана, а затем в мусульманской газете «Ас-Салам», официальном печатном органе муфтията Дагестана, вышла в двух номерах за июль и август статья «Шииты и вся правда о них», являющаяся оскорбительной по отношению к шиитам. И вот потом произошла трагедия в Хасавюрте. Впрочем, «примирение» суфиев и ваххабитов также было недолгим в Дагестане: 28 августа 2012 года последние убили суфийского шейха Саида Чиркейского (1937−2012).

Были и менее резонансные конфликты в Дербенте. Правда, все конфликты перешли потом в интернет.

В 2016 году в Москве произошла история с запретом шиитам молиться в мечети «Инам» и Московской соборной мечети.

В 2017 году муфтий Чечни Салах Межиев заявил, что «территория республики будет закрыта от проникновения шиизма и ваххабизма». Наблюдатели объясняли такой запрет тем, что в Чечне таким способом пытались как-то снять негативную реакцию в Саудовской Аравии и других странах Аравийского полуострова на принятую в 2016 году Грозненскую фетву, согласно которой салафиты не считаются суннитами. Видимо, резкая негативная реакция на шиизм, вплоть до запрета на его исповедование в регионе, призвана была продемонстрировать, что Чечня завуалированно поддерживает разрыв дипломатических отношений между Саудовской Аравией и Ираном в 2016 году.

— Выходят ли в России книги, направленные против шиизма?

— В 2003 году на русском языке вышел перевод с арабского языка книги татарского богослова Мусы Бигиева (1875−1949) «Критика шиитских воззрений» (1935). Эта книга впервые была опубликована в Багдаде, когда Бигиев уже уехал из СССР и находился в эмиграции, а потом переиздавалась в Лахоре (Пакистан) и Каире (Египет). Причем в Каире вышло несколько ее переизданий. Правда, через три года, в 2006 году, был издан перевод книги шиитского автора Габдулхусейна Мавсуви «Ответы на вопросы Джаруллы (Бигиева)» (1935). Оба перевода книги были изданы в казанском издательстве «Иман».

Однако сейчас критика шиизма в основном ведется на сайтах, в специальных группах в социальных сетях и роликах на YouTube. Нередко инициативу для такой интернет-пропаганды на себя берут салафиты, хотя не только они. Например, среди российских суннитов-суфиев популярна фигура жившего в Индии шейха Ахмада Сирхинди (1564−1624), более известного как имам Раббани. В период политического противостояния между суннитами и шиитами на Индостане в начале XVII века этот суфийский шейх написал книгу «Отпор рафидитам», которая была издана в Казани в переводе на русский язык в 2002 году в издательстве «Иман» и впоследствии неоднократно переиздавалась другими мусульманскими издательствами. При этом совершенно не учитывается тот историко-политический контекст, когда была написана эта книга имамом Раббани.

В 2012 году был сделан на русский язык перевод книги пакистанского богослова Ихсана Иляхи Захира (1941−1987) «Шииты и Ахлю-ль-Бейт», критической по отношению к шиизму. В 2007 году вышел в издательстве Badr Media, специализирующемся на издании трудов салафитских богословов, перевод книги Абдуль-Азиза ибн Салиха аль-Махмуда «Возвращение Сефевидов», где распространение шиизма среди мусульман во второй половине ХХ века воспринималось как реставрация Иранской империи. Книга в 2012 году была переиздана.

В том же издательстве вышел перевод книги Сулеймана ибн Салиха аль-Хараши «Вопросы, которые привели шиитскую молодёжь к истине».

Одной из последних можно назвать «Сокрушительный удар по шиитским воззрениям», изданную в 2020 году издательским домом «Даруль-Фикр», специализирующемся на издании суфийской литературы. Книга представляет собой сокращенный перевод исследования, подготовленного группой студентов под руководством «Управления Наук и Призыва» в городе Тарим (Йемен).

Но шииты в долгу не остаются: опровергают таких авторов, разоблачают, вступают в полемику. Опыт ведения богословских споров в шиизме накоплен значительный, поэтому интернет-баталии — явление нередкое в наши дни. Наиболее известным сегодня русскоязычным шиитским полемистом, который вступает в открытые диспуты с суннитами, является Курбан Мирзаханов, которые можно увидеть в интернете.

— Шиизм также не представляет собой однородное течение в исламе. Какие группы шиитов имеются в России? Как они между собой взаимодействуют?

— К шиизму относится много течений: имамиты, исмаилиты, друзы, алавиты. В России преимущественно представлены шииты-имамиты из числа азербайджанцев и хазарейцев, в меньшей степени — исмаилиты из числа таджиков Горного Бадахшана. Но между собой они мало пересекаются. Бывает даже так, что азербайджанцы-имамиты спрашивают: «А кто такие исмаилиты? Чем они от нас отличаются?»

— Кто сегодня в России занимается изданием шиитской религиозной литературы на русском языке? Известны ли вам богословские труды российских шиитов?

— Таких издательств несколько. Во-первых, это Фонд исследований исламской культуры имени Ибн Сины, который создан в 2007 году в Санкт-Петербурге. Его учредителями являются иранский ученый Хамид Хадавимогаддам и ведущий научный сотрудник Института восточных рукописей РАН Станислав Прозоров. Этот фонд издает много богословской и научной литературы, среди которой видное место занимает выпускаемый с 2010 года ежегодник исламской философии «Ишрак» («Озарение»), где охотно публикуются российские и зарубежные ученые-исламоведы. Издание готовит Институт философии РАН и Иранский институт философии.

Во-вторых, это представительство Международного университета «Аль-Мустафа» в Москве, которое также выпустило много книг шиитских авторов и исламоведов на русском языке.

В-третьих, это издательство «Садра», открытое в России в 2008 году под названием «Исток», которое в 2012 году было переименовано в «Садра», и сейчас наиболее активное и заметное на книжном рынке исламской литературы на русском языке в нашей стране.

Из собственно российских шиитских религиозных деятелей, чьи книги на русском языке увидели свет, я бы отметил нескольких авторов. Это уроженец Дербента и выпускник Исламской академии в Куме Назим Зейналов (род. в 1979 году), который издал книги «Самоучитель по чтению Священного Корана» (2003), «Сорок рассказов Священного Корана о семействе Пророка» (2004), «Исламское право» (2009), «Обучение совершенствованию ритуальной молитвы (с доказательствами из Корана и достоверной Сунны)» (2009) и «Священный Коран: перевод и комментарий» (2015). Последняя книга — первый в России шиитский перевод Корана на русский язык. Также он был редактором 12-томного тафсира Корана «Свет Священного Корана: Разъяснения и толкования» (2008−2013) на русском языке. Зейналов также с 2009 года издает русскоязычный печатный журнал «Мусульманка», рассчитанный на женскую аудиторию.

Вторым шиитским богословом, кто пишет свои книги на русском языке, я бы назвал уже названного ранее Амина Рамина. У него есть несколько авторских трудов в интернете в открытом доступе («Вероубеждение шиитов», «Хадисы у шиитов и суннитов», «Критика идеологии Гейдара Джемаля: ислам, гнозис и история»), а из вышедших из печати я бы отметил его книгу «Человек в исламе» (2020).

Третьим шиитским автором, пишущим на русском языке в современной России, можно считать выпускника Международного университета «Аль-Мустафа» Айрата Баешева. Он больше известен как переводчик трудов шиитских богословов в России и составитель книг, одна из которых — «Познание шиизма» (2011) — весьма популярная и распространенная в русскоязычной шиитской среде.

— Есть ли примеры неофитов из числа коренных российских народов, которые традиционно не исповедуют шиизм, но в сознательном возрасте перешли в шиизм?

— Да, такие примеры имеются, причем это весьма яркие кейсы: Антон Веснин, Тарас Черниенко, Амин Рамин, Айрат Баешев, Анастасия Ежова. Эти личности — заметные фигуры в российском исламском информационном пространстве. Причины конверсии в шиизм разные: часто это бывают люди ищущие, находящиеся в духовном поиске. Причем если у русских мусульманское неофитство — это принятие совершенно другой религии, в культурной среде которой ни они, ни их родители не были воспитаны, то для татар переход в шиизм — это последовательный выбор между суннизмом и шиизмом в пользу последнего. Как правило, в случае с татарами, а также теми этническими мусульманами, которые стали шиитами, у них присутствовал определенный опыт нахождения в суннитском исламе, после которого они предпочтение отдали шиизму. Обычно этому предшествует длительный поиск ответов на теологические вопросы, которых они не находят в суннизме, но находят его в шиизме. Естественно, русские или татарские шииты — это меньшинство от общего числа шиитов, но среди них есть весьма колоритные фигуры. Например, бывший православный священник Украинской православной церкви Киевского патриархата Олег Балехов, служивший в церкви Св. Бориса и Глеба в Харькове.

Отдельная тема, когда сунниты ваххабитского толка переходят в шиизм. И это при том, что салафизм наиболее враждебен шиизму из всех суннитских доктрин. Наиболее яркий пример перехода из ваххабизма в шиизм — это личность бывшего заместителя муфтия Саудовской Аравии Ибн База, ученика ваххабитского богослова Раби аль-Мадхали шейха Исама аль-Имада. Его книга «Воспоминания бывшего ваххабита» на русском языке есть в интернете. Также я бы выделил азербайджанского салафита Али Гамбарова, который перешел в шиизм.

— На YouTube можно найти массу роликов, где мы можем лицезреть богословские диспуты между суннитами и шиитами, в том числе и русскоязычными. Кто и с какой целью их публикует?

— Существуют негативные стереотипы относительно шиитов, весьма популярные в среде суннитов, вплоть до того, что шииты не являются мусульманами. И такие диспуты на самом деле позволяют разоблачить такие предубеждения. Организаторами диспутов являются обе стороны, которые между собой договариваются о процедуре диспута. Если начинаются жаркие споры, все друг друга пытаются переубедить. Переубеждать крайне сложно, правильный подход — доказать. Поэтому шииты приводят свои аргументы, а их оппоненты — свои. Но самое важное — шииты показывают, что открыты к диалогу. Наиболее известным сегодня русскоязычным шиитским полемистом является Курбан Мирзаханов: на YouTube масса роликов, где он участвует в диспуте и с салафитами, и с суфиями, и коранитами.

— Кто сегодня из отечественных ученых занимается изучением современного шиизма в России?

— Увы, таких крайне немного. В Махачкале этой темой занималась Гюльчохра Сеидова, защитившая кандидатскую диссертацию по теме шиизма в Дагестане в 2000 году и написавшая книгу «Шиизм в Дагестане» (2007). Потом на рубеже 2000−2010-х годов этой темой занимался казанский иранист Исмагил Гибадуллин, у которого вышло несколько статей на тему шиизма в современной России. Со второй половины 2010-х годов темой современного шиизма в России заинтересовались в Институте этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН: есть работы старшего научного сотрудника Тохира Каландарова про исмаилитов Москвы и Эрика Сеитова про шиитские общины российской столицы сегодня. Последний сейчас работает над кандидатской диссертацией о современных шиитах Московского региона. Лично я также занимался изучением шиизма в Поволжье в контексте духовного влияния Ирана на регион.

Большинство российских специалистов (это преимущественно востоковеды) предпочитают изучать либо шиизм в странах Ближнего и Среднего Востока, либо исследовать труды шиитских богословов прошлого или современности. Бывают, конечно, исключения вроде издания обнаруженной в 2009 году в ходе археографической экспедиции российских исламоведов средневековой рукописи «Тарих Мискинджа» («История села Мискинджа»), посвященной распространению шиизма на юге Дагестана. Буквально недавно издательством «Садра» в Москве выпущен и перевод рукописи, и ее факсимиле, и ее описание дагестанскими учеными Амри Шихсаидовым, Замиром Закарияевым и Амиром Наврузовым в виде книги «Тарих Мискинджа. Дагестанское историческое сочинение» (2020). Но исключение подтверждает правило: современный шиизм в России — слабо исследуемая тема.

— Как внешнеполитические события влияют на российских шиитов? Например, недавняя война в Нагорном Карабахе или в Сирии?

— В шиитских общинах России, большинство прихожан которых составляю азербайджанцы, события в Нагорном Карабахе стали частью их нарратива и мировосприятия, они запечатлены в народную память. Естественно, в этом вооруженном противостоянии на Южном Кавказе российские шииты были солидарны с Баку, хотя конфликт больше имеет этнополитический характер, чем религиозный. В шиитских общинах России было поминовение погибших во второй карабахской войне азербайджанских солдат, а шиитские группы в социальных сетях пестрели радостью от победы Азербайджана, что вполне предсказуемо и ожидаемо. Сведениями о том, что российские шииты отправились осенью 2020 года воевать в Нагорный Карабах, я не располагаю, поэтому не могу сказать об этом что-то предметное. Если такое и было, то это носило индивидуальный, а не коллективный характер.

Война в Сирии, которая идет с 2011 года и пока ей окончания не видно, тоже находила определенный отзвук в шиитских общинах России, поскольку в ходе этого затяжного вооруженного конфликта шииты гибли, и понятное дело, что никто из российских шиитов не рад был появлению ваххабитского «халифата» ИГИЛ* (запрещенная в России террористическая организация). Для некоторых живущих в Москве шиитов, кто родом из Ирака, эта война на Ближнем Востоке имела и личные последствия: скажем, у шейха Мохаммад-Али Мосули, спецпредставителя иракского аятоллы Али Систани, был дом в Мосуле с большой личной библиотекой. Город находился в 2014—2017 годах под властью боевиков ИГИЛ*, в результате чего дом шейха был разграблен, а библиотека погибла в огне пожара. К тому же на территории Ирака находятся духовные центры шиитов в городах Неджеф и Кербела. Т. е. если бы ИГИЛ*, который захватил север Ирака, продвинулся бы вглубь Ирака в сторону этих святых для шиитов городов, то в шиитском мире это было воспринято как угроза религии, и трудно сказать, какая бы была дальше реакция.

— Российские шииты вступают в брак с суннитами?

— В вопросах семейно-брачных отношений у шиитов в России существуют несколько моментов. Как и у других российских народов, для каких-то представителей шиитов важен национальный фактор: тогда брачных партнеров ищут внутри своего этноса. Так проще и удобнее, позволяет сохранить не только моноконфессиональность в семье, но и моноэтничность. Но есть примеры, когда шииты (речь идет преимущественно об азербайджанцах) женятся на представительницах других мусульманских этносов, например татарках. Еще в XIX веке известный татарский богослов Шигабутдин Марджани (1818−1889) вынес фетву, разрешающую шиитско-суннитские браки. Марджани, как пишет исследователь его биографии Дамир Шагавиев в своей книге «Татарская богословская мысль XIX — начала ХХ вв. и Шигабутдин Марджани» (2018), подчеркивал, что шииты — это такие же мусульмане и представляют собой такой же канонический мазхаб (религиозно-правовую школу), что и четыре других суннитских мазхаба. Кстати, один из критиков Марджани, духовный лидер кадимистов суфийский шейх Ишмухаммет Динмухаметов (1849−1919) относил Марджани и его единомышленников к шиитам.

Браки с русскими женщинами — нередкое явление для азербайджанцев-шиитов. Понятно, что в таких семьях все зависит от степени религиозности мужчин: если муж — светский человек, то не станет настаивать на приятии ислама женой или же принятие ислама будет носить больше формальный характер без строгого требования соблюдать религиозные предписания ислама. Несколько сложнее ситуация обстоит с русскими шиитами. Их, например, шииты-азербайджанцы считают за своих единоверцев, однако они против того, чтобы их дочери или сестры выходили за русских шиитов замуж. Это действительно проблема. И такие случаи известны.

— Вы затронули тему контактов шиитов с татарами Поволжья. Они имели место быть в прошлом и на современном этапе?

— Исторически они имели место быть, поскольку азербайджанцы и персы вели активную торговлю в городах Поволжья. Фетва Шигабутдина Марджани о допустимости браков между суннитами и шиитами тоже не на пустом месте ведь возникла — значит, были реальные прецеденты.

Есть более любопытный пример. Если вы откроете 3-й том историко-биографической книги «Асар» татарского богослова Ризаэтдина Фахретдина (1859−1936), то узнаете, что шейх-уль-ислам Закавказского магометанского духовного правления шиитского учения Абдуссалам Ахунзаде (1834−1907), занимавший свой пост в 1893—1907 годах, уроженец города Сальян (современный Азербайджан), одно время работал имамом в деревне Бегишево Мензелинского уезда Уфимской губернии, более того состоял в браке с дочерями татарских имамов. Ризаэтдин Фахретдин перечисляет имена жен шиитского шейх-уль-ислама и их происхождение: первой его женой была Арифа, дочь имама мечети деревни Шигаево Мензелинского уезда Мавляви Джалалуддина. После ее смерти он женится во второй раз на Фатиме, дочери муллы Фахруддина. Более того, Ризаэтдин Фахретдин приводит любопытные факты из его биографии: например, учителями его были татарские имамы, в частности имам и преподаватель медресе в деревне Маскара (современный Кукморский район Татарстана) Габдулла ибн Яхья аль-Чиртуши (1773−1859), а сам Ахунзаде, обучаясь в медресе Маскары, имел отношение к суфийскому братству татарского шейха Гали Тунтари (1794−1874). Так что мы видим, что шиитские религиозные деятели из Азербайджана еще в XIX веке совершенно спокойно приезжали в Поволжье, обучались в суннитских медресе и брали в жены татарок-сунниток.

В постсоветский период активно шиизм распространялся в Чистополе, где немалую роль к этому имел выходец из Таджикистана Бихишти Кадиров, и даже были публикации, где указывалось, что шиизм распространялся в мечетях «Нур» и «Анас» этого города. В 2007 году в Татарстане было открыто генеральное консульство Ирана в Казани, чей первый генеральный консул Реза Багбан Кондори активно лоббировал идею строительства отдельной шиитской мечети в столице Татарстана, но Духовное управление мусульман Республики Татарстан воспротивилось этому, а региональные власти не стали настаивать на этом, видя такое сопротивление со стороны местного муфтията. В Казани имеется своя шиитская община. Долгое время шииты в Казани молились в мечетях «Нурулла» и в Закабанной мечети, в городе проживала династия шиитских религиозных деятелей — отец и сын Иса и Фариз Аскерзаде. Последний учился в иранском городе Кум и написал 2 книги на азербайджанском языке, одна из которых — «Секты раскола» (2011) — с критикой ваххабизма переведена на русский язык. Сейчас шиитскую общину в Казани возглавляет Шахсувар Исмаилов.

— В российском мусульманском сообществе существует явление, которое условно можно назвать как джемалефилия, по имени ныне покойного исламского общественно-политического деятеля Гейдара Джемаля (1947−2016), которого почитатели его творчества считают философом и мыслителем. Какое отношение к этому у российских шиитов?

— Для шиитов-имамитов Джемаль не является авторитетом, его воспринимают как создателя собственного религиозного учения. Когда-то он сам воспринимал себя как шиита, но затем отошел от религии предков, создав собственную идеологическую доктрину на смеси оккультизма, исламизма и социализма. Неудивительно, что одна из его недавно вышедших книг, представляющих собрание его лекций, прочитанных, кстати, не в исламском вузе (туда его не приглашали никогда), а в МГУ, так и называется — «Новая теология» (2020). Т. е. Джемаль является создателем нового религиозного движения. Не удивлюсь, если когда-нибудь по наследию Джемаля будет защищена диссертация в России.

На прямой вопрос о себе как о шиите Джемаль всегда отвечал уклончиво, считая, что он лично противник разделения на суннитов и шиитов, а равно и на другие подгруппы, считая, что это не способствует единству исламской уммы. Очарование Джемалем испытывают на себе некоторые русские мусульмане-неофиты в начале их прихода в шиизм. Но большинством шиитов России он отвергается, как и суннитским большинством. Разбор его взглядов с позиции шиизма был дан Амином Раминым в его книге «Критика идеологии Гейдара Джемаля: ислам, гнозис и история» (2016). Отмечу, что джемалефилией страдает, как это ни странно, определенная часть суннитов в России, есть его поклонники и в Татарстане, например таковым является татарский политолог Руслан Айсин, который определенное время даже выступал в качестве личного секретаря Джемаля, стараясь даже внешне копировать своего учителя. К числу поклонников Джемаля можно отнести также режиссера, ведущего исторических передач на YouTube-канале «Татары мира» Рената Хабибуллина. Джемалефилия — это сейчас реальность, которая имеет место быть среди определенной части мусульман России. Его наследие активно издается.

— Как дальше будет, по-вашему, развиваться шиизм в России?

— Российский шиизм проделал большой путь в своем развитии в постсоветский период. За последние три десятилетия мы наблюдаем, что шиизм в современной России постепенно институционализируется, растет число общин, появляется религиозная инфраструктура в виде шиитских мечетей и молельных комнат, наладилось стабильное издание религиозной литературы на русском языке — как и переводной, так и собственных российских авторов, в условиях свободного доступа к интернету есть возможность ознакомиться с обширным пластом информации о шиизме, можно свободно посещать Иран. Бывают, конечно, случаи, как, например, признание в 2008 году экстремистской литературой перевода на русский язык книги «Завещание» аятоллы Хомейни, но это общая тенденция в России, где периодически признаются те или иные религиозные книги экстремистскими. Как видим, российские шииты тоже не застрахованы от такой правоприменительной практики.

Для меня, как для религиоведа, любопытно то, что российские шииты могут самоорганизовываться без такого традиционного для нашей страны института, как муфтияты (духовные управления мусульман), которые нередко критикуются самими мусульманами-суннитами. Российские шиитские общины автономны, связи между ними строятся не по принципу жесткой вертикали, а по горизонтали. Понятно, что от общей численности исламской уммы в стране шииты составляют меньшинство (условно их можно оценивать в 3% от общего числа активно верующих мусульман), но их опыт самоорганизации весьма интересен и заслуживает внимания со стороны исследователей, которые, к сожалению, пока обходят это стороной. Несмотря на определенные и редкие случаи конфликтных ситуаций и недопониманий с суннитами, шииты в России сумели наладить свою религиозную жизнь и систему самоуправления внутри религиозных организаций — то, что у суннитов именуется институтом махалля (община). Более того, у шиитов накоплен достаточно большой опыт идеологического противостояния с ваххабитами: критика последних ведется с позиций общеисламской догматики и трудов классических исламских богословов, авторитетных и для суннитов. Поскольку проблема распространения ваххабизма остается актуальной для России, этот опыт представляет определенный интерес.

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ