Контуры «Минского тупика»: Донбасс в 2020-ом году — «ни войны, ни мира»

2020 год заканчивается, а Минский процесс по урегулированию конфликта на Украине по-прежнему на мертвой точке. После шести лет он демонстрирует тупик, из которого очевидно не выбраться и в наступающем — 2021 году. Это, в частности, подтвердили самые последние заявления президентов России и Украины.

17 декабря на своей ежегодной пресс-конференции президент РФ Владимир Путин заявил, что проблема урегулирования отношений с Украиной «в значительной степени зависит от украинских властей». Путин признал, что в Париже на встрече в рамках «Нормандского формата» удалось договориться о прекращении боевых действий. И это соглашение, по мнению президента, «действительно соблюдается». Но дальше президент России укорял украинскую сторону в том, что ничего не было сделано в плане политического урегулирования. И официальные лица в Киеве много раз уже публично заявляли о том, что они не собираются выполнять Минские соглашения. Они ставят вопрос о пересмотре его основополагающих положений. Дальше Путин указал на то обстоятельство, что Минские соглашения подтверждены соответствующей резолюцией Совета Безопасности ООН, а это означает, что они приобрели силу «международного закона». Поэтому «в одностороннем порядке ничего пересмотреть не удастся». Следовательно, по логике российского президента, пересмотр Минских соглашений все-таки возможен, но на согласованных двухсторонних позициях. Отметим однако, что статус Минских соглашений, как акта международного права, обозначил как раз не сильные, а слабые стороны соглашения. Международное право часто не выполняется, и нет возможности принудить к его выполнению.

В заключение президент Владимир Путин подтвердил поддержку Донбасса со стороны России.

Так уж получилось, что через несколько дней, 20 декабря, в своем большом интервью ведущему американскому изданию New York Times президент Украины Владимир Зеленский также высказался по проблеме урегулирования конфликта на Донбассе. Зеленский подтвердил, что Минские соглашения в том виде, в котором они есть, он выполнять не собирается. Для Донбасса достаточно тех изменений в Конституцию Украины, которые идут только в направлении децентрализации, и это якобы «согласно Минским соглашениям». Но менять саму Конституцию в том направлении, о «котором мы иногда слышим в медиапространстве от Российской Федерации», Зеленский не согласен. Т. е. Зеленский совершенно нагло перевирает содержание Минских соглашений, в которых речь идет об автономии «отдельных районов». Зеленский в своей риторике подменяет «автономию» режимом «децентрализации», установленным украинской реформой местного самоуправления. Однако «децентрализация» в нынешнем ее виде не предполагает самостоятельности «громад» в вопросах культурной, образовательной и языковой политики. Из высказанных пожеланий Зеленского: он хотел бы, чтобы в «Нормандском формате» присутствовал бы еще и президент США. В рамках «Нормандского формата», с точки зрения Зеленского, желательно было бы поднять вопрос о Крыме и «его деоккупации».

Итак, активных боевых действий нет, но нет и прогресса в политической части урегулирования. Ситуация очутилась в состоянии ни войны, ни мира. При этом обе стороны намерены пребывать в этом состоянии и дальше без намерения выйти из Минского процесса в одностороннем порядке. Причина здесь очевидная — нарушены классические стратегии войны. Т. н. «гибридная война» и привела к ситуации ни войны, ни мира, а армии не распускать.

23 ноября 2020 года представитель МИД Франции признал, что имплементация «формулы Штайнмайера» в украинское законодательство не состоялась. Это выглядело, как упрек, адресованный Киеву. С другой стороны, представитель российского МИД Мария Захарова 9 декабря высказала упрек в отношении «потакания» Германией и Францией «деструктивным действиям» Украины по Минским соглашениям.

Однако телефонный разговор Владимира Путина и Ангелы Меркель 7 декабря показал, что «Нормандский формат» жив, а урегулирование на основании Минских соглашений остается безальтернативным.

В украинской Раде также намечается продление «особого статуса ОРДЛО» без каких-либо ссылок на «формулу Штайнмайера». Это означает, что украинская сторона не выходит из Минского процесса. Ни одна из сторон не будет официально отказываться от действующего перемирия, запущенного соглашением в Трехсторонней контактной группе в Минске 22 июля 2020 года.

«Минский тупик» имеет два контура. Один из них — законодательный, запирающий конфликт на уровне идеологии. Минские соглашения трактуют конфликт на Донбассе, как внутренний, как гражданскую войну. В рамках Минских соглашений, «отдельные районы» урегулируют свой конфликт с Киевом на определенных соглашениями условиях и «возвращаются» в состав Украины в качестве особой автономии, оговоренной измененным конституционным законом.

Однако подобной трактовке конфликта Украина противопоставила свою собственную, закрепленную законодательно в январе 2018 года. Альтернативная украинская концепция конфликта отвергает парадигму Минских соглашений. По ней «отдельные районы» Донбасса оккупированы ВС Российской Федерации. Руководство ДНР и ЛНР — это ничего не значащие «российские марионетки». С ними нельзя вести прямые переговоры. Конфликт на Донбассе — это не внутренний конфликт на Украине, а внешний.

В Минских соглашениях обязательства взяла на себя Украина. Гарантии их выполнения дали Россия, Германия, Франция, действующие в рамках «Нормандского формата». В альтернативной схеме, принятой Украиной, Россия является участником конфликта. Так, например, в последнем интервью NYT Зеленский сказал, что на Донбассе присутствуют «оккупационные войска», и Россия также является субъектом вместе с Украиной в Минских договоренностях.

Таким образом принятая на Украине официально и закрепленная законодательно идеология конфликта препятствует его урегулированию через выполнение Минских соглашений, которые стали восприниматься на Украине и как «национальное предательство», и как тактическая уловка. Для того, чтобы преодолеть эту украинскую идеологию конфликта, предварительно надо крепко поработать с общественным мнением на Украине. При этом подобная работа должны вестись внутри страны.

Итак, есть украинская версия событий, и есть российская. Россия держится за Минские соглашения в версии февраля 2015 года. Украина хочет их переписать. Утверждение Минских соглашений в Совбезе ООН было нужно не только для того, чтобы их «забетонировать» в пространстве международного права, но и как-то пристегнуть к процессу США.

Краеугольный пункт тупика остается прежним. Что должно следовать раньше — граница, потом выборы или, как это определено в Минских соглашениях — выборы, а потом граница. Под «границей» подразумевается ее передача ВС Украины, что означало бы восстановление украинского суверенитета над отпавшими территориями. Условия Минских соглашений требуют гарантий безопасности населению Донбасса в виде особой автономии, утвержденной Конституцией Украины.

Сама концепция «реинтеграции» имеет существенный изъян. Прежде всего — той Украины, из которой вырвался восставший Донбасс, в настоящее время уже нет. С другой стороны, чем дольше население ДНР и ЛНР живет «вне», тем больше расходится его идентичность со ставшей «чужой» и «враждебной» Украиной. Но и с другой стороны также существует аналогичная проблема «идентичности». Вот хороший пример. На днях президент Зеленский заявил, что в результате выполнения июльского соглашения о прекращении огня, последний месяц не было жертв в украинской армии. Но при этом Зеленский не сказал, что с той стороны как раз потери и были. А ведь там тоже выступают украинские граждане, но президент Зеленский забывает считать их таковыми. Таким образом, в любом случае «отдельные районы» могут «реинтегрироваться» только на основании конфедерализации или глубокой автономии. Альтернатива «реинтеграции» — только военное завоевание.

Теперь дальше о частностях «Минского процесса» в 2020 году.

Последняя встреча в «Нормандском формате» в Париже в декабре 2019 года определила обязательство для президента Зеленского «имплементировать» т. н. «формулу Штайнмайера» в украинское законодательство. «Формула» была механизмом поэтапной реализации ключевых положений Второго минского соглашения, касающегося порядка предоставления отдельным районам Донецкой и Луганской областей Украины особого статуса и проведения на этих территориях местных выборов.

Провал имплементации «формулы Штайнмайера» в Киеве объяснили некой «хитростью», когда президент Зеленский притворно согласился на нее только для того, чтобы состоялась встреча «Нормандской четверки» с его первым участием в ней.

После встречи в Париже в конце декабря 2019 года прошел большой обмен пленными. В июле 2020 года сторонам удалось договориться о прекращении огня, которое в значительной степени, но не полностью, стало выполняться. Сейчас обе стороны объявляют это относительное «перемирие» главным достижением Минского процесса в 2020 году.

Частный тупик в большом тупике на пути выполнения последних решений в Париже определился летом 2020 года. Уход экс-президента Леонида Кучмы с поста полномочного представителя Украины в Трехсторонней контактной группе (ТКГ) в Минске был знаковым явлением. Кучму поменяли на Леонида Кравчука. В результате смена ключевых лиц ТКГ с обеих сторон ни к чему существенному не привела.

Украинский «патриот» Алексей Арестович был назначен официальным спикером украинской делегации. Выдвинутые Киевом в ТКГ второстепенные лица, вроде Арестовича, лишь добавили информационного шума и внутреннего напряжения.

Вот еще одна забавная украинская игра в ТКГ. Если с представителями ОРДЛО украинской стороне нельзя вести прямых переговоров, то надо самим их назначить из числа лояльных украинских граждан — выходцев с Донбасса и с ними вести подобные переговоры. И через это реализовать пункты 9, 11 и 12, которые предусматривают проведение консультаций с представителями ОРДЛО. Однако этот трюк с назначением Гармаша и прочих был совершенно не «понят» в ТКГ представителями ОБСЕ.

Теперь о возможных новых решениях. В случае срыва урегулирования конфликта в Донбассе в 2020 году Зеленский обещал запустить некий «план Б».

Относительно «плана Б» существует ряд альтернативных версий. «Плана Б» не существует. «План Б» подразумевает более глубокую заморозку конфликта с выходом на долгосрочный режим по типу Приднестровья. «Планом Б» станет некий новый украинский закон о «деоккупации» и «реинтеграции» Донбасса. «План Б» — это очередное предложение о введении иностранных миротворцев в зону конфликта и т. д. Предположительно, нечто похожее на «план Б» будет запущено президентом Зеленским ближе к концу января 2021 года.

В пространстве тупика Минского процесса отдельные деятели на Украине предлагали в 2020 году еще следующие меры, набор которых выглядит хаотично и бессистемно:

— президент Зеленский высказался в том смысле, что Минск надо отставить в сторону и вернуться к Будапештскому меморандуму 1994 года по гарантиям безопасности Украине;

— представитель в ТКГ экс-президент Кравчук предложил в качестве санкционного давления отключать Россию от системы SWIFT;

— если Минские соглашения нельзя переписать, то надо вернуться к их сентябрьскому варианту и навязать России его условия, в частности, патрулирования периметра российской границы миссией ОБСЕ;

— результаты Карабахского конфликта вернули надежды на возможность силового варианта, для которого «Украина должна найти свою Турцию» (высказывание принадлежит азербайджанскому оппозиционеру, укрывающемуся в Вашингтоне Рамису Юнусу).

В отношении общей ситуации вокруг тупика Минских соглашений существуют две противоположные точки зрения на счет перспектив. Согласно одной — затянувшаяся проволочка с их исполнением выгодна России, поскольку Украина ослабляется. Согласно другой, проволочка выгодна Украине, поскольку геополитическая ситуация может резко и быстро измениться в ее пользу по известной формуле московских князей ХIV века «а переменит Бог Орду». В этом плане причину в продолжающемся конфликте и неуступчивую позицию России видят в личности Владимира Путина. И в противовес сейчас завышенные ожидания на украинской стороне уделяют избранному президенту США Джо Байдену, который будто бы хорошо знает Украину и предпримет нужные шаги, чтобы повернуть Минский процесс в ее пользу.

Поэтому при существующих условиях в 2021 году ожидать прорыва на Донбассе не приходится. Остается надеяться на поддержание достигнутой степени заморозки конфликта. При этом обе стороны демонстрируют, что они готовятся и к возможному военному варианту событий. В ДНР и ЛНР для корпусов создается мобилизационный резерв, т. е. организуется система территориальной обороны Донбасса. С другой стороны — на Украине объявляют о новых усилиях с начала 2021 года по усилению армии. Надежды возлагаются на освоение современного «чудо-оружия» — беспилотников, в том числе, и турецкой разработки.

Тупик с Минскими соглашениями повышают вероятность новых военных эскалаций на Донбассе в условиях продолжающегося с июля «перемирия». Однако подавляющее большинство экспертов с обеих сторон не ожидают большой войны. Получается к «нормальности» ненормального Минского процесса как-то привыкли.

* * *

Как и прогнозировали заранее, президент Зеленский в 2020-ом стал разочарованием года. Рейтинг поддержки Зеленского к концу 2020 года опустился до 30%. При имеющейся тенденции, к весне 2021 года он опустится к 18%, т. е. низкому уровню предшествующего президента Петра Порошенко. Зеленский чувствует, что настроения в обществе в отношении него меняются, и это может подтолкнуть его к каким-нибудь экстраординарным действиям. Однако в «здравомыслящей логике» полагают, что президент Зеленский вообще не способен на что-нибудь — ни на решительное, ни на вялое решение.

И дальше мы будем наблюдать продолжение экономического и политического кризиса на Украине, но совсем не обязательно с решительными результатами. Сама величина объекта придает ему некую устойчивость.

Финансовые проблемы украинского государства в 2020 году продолжали расти и лишь усугубились из-за коронавируса. Последние займы от МВФ и ЕС подтвердили внешнее управление Украиной посредством контроля над ее кадровой политикой и назначениями. По-видимому, общая задолженность Украины в 2020 году скачком возрастет на 50%. В 2021 году 40% бюджетных средств Украины уйдут на обслуживание ее долгов. А 60% доходной части бюджета составят средства от внутренних и внешних займов.

2020 год подтвердил, что лимитированный ассоциацией с ЕС выход Украины на рынки Евросоюза в обшей сумме опять дал доход в размере, не компенсировавшем потери на «восточных рынках» ЕАЭС. На плаву Украине позволяет оставаться высокий урожай лета 2020 года — 65,4 млн тонн зерновых и зернобобовых по официальным данным. Для сравнения, в 2019 году на Украине собрали 75,1 млн тонн.

В геополитическом плане Украина в 2020 году продолжала оставаться в серой зоне конфликта между Западом и Россией. По существу, Украина получает символическую политическую поддержку со стороны США. В этом плане рассматривается очередная порция ежегодной военной помощи в размере $ 250 млн. Единства европейцев в отношении конфликта на Украине не существует. В прошедшем году до нового уровня был поднят градус конфликта Украины и Венгрии. Любопытным представляется некое «поползновение» в сторону Украины со стороны Британии и Турции. В этом плане зондаж по этому направлению «новых друзей» направлен не только против России, но и против Германии с ее Евросоюзом.